скачать книгу бесплатно
– Что?!
– Ноги шире! – с возмущением ответила девушка.
– Зачем?
– А это вы Костика спросите, – сказал я.
– Какого? – полицейский был на грани помешательства.
– Да, капитана вашего, который нас сюда привёз! – несдержанно выпалила девушка.
– Ах, этого… – майор подошёл к окну и посмотрел на улицу, словно сверяя своё состояние с действительностью происходящего.
Я покосился на незнакомку, и она подмигнула, мол, дальше – в том же духе.
– Ну хорошо! – бодро произнёс майор. – Тогда предлагаю посмотреть, что же пишет Костик! Прошу ознакомиться с рапортом капитана Варавы.
Он протянул мне листок с рукописным текстом. Погрузившись в чтение, я узнал, что, выполняя свои служебные обязанности, которые подавались пафосно и геройски, как в наградном листе, Варава столкнулся с циничным проступком. В результате чего ему были нанесены оскорбления в словесной форме. В скобках была указана суть оскорблений: «дурнопахнущая ж.».
– Простите, товарищ майор, а что означает это «ж»? – с неподдельным любопытством поинтересовался я.
– Ну, очевидно, капитан Варава имел в виду… – он посмотрел на девушку и осёкся. – В смысле…
Недоговорив, полицейский кивнул как бы назад.
– Простите, не понял? – переспросил я.
– Ну как что? Задница, одним словом, только в более разговорной форме.
– Не было этого! – решительно возмутилась девушка.
– Ну как же не было – Варава-то пишет! – настаивал он. – Вот и свидетель Чибанашкин подтверждает.
– Не знаю никакого Чебурашкина! Не было этого! – настаивала девушка.
– Кажется, понял, товарищ майор, – сообразил я. – Действительно, во время инцидента мной было произнесено слово, которое не было адресовано капитану Вараве, а характеризовало ситуацию в целом.
– И что же это было?
– В начале было слово, и слово это было «пердимонокль».
– Что?!
– Ничего особенного. Пер-ди-мо-нокль, – повторил я по слогам. – Это французское слово, использовавшееся в русском обиходе ещё до революции. И произошло оно от двух слов «перди», что значит «терять» и «монокль», помните стёклышко с диоптриями, которое зажимали бровью. А означает это словосочетание «крайнее удивление». Я думаю, что Варава не совсем правильно интерпретировал меня, хотя и понимаю – в попытке разобраться он пошёл по пути упрощенчества и как школьник стал переводить иностранные выражения тупо… Простите, я хотел сказать, просто… подставляя русские аналоги. Так, монокль в его трактовке мог быть истолкован как половина очков, то есть…
– Я понял! – прервал меня майор, на лице которого читалось недоверие.
Он поднял трубку телефона, пробежал пальцами по кнопкам и произнёс, когда на том конце провода ответили:
– Борзов, у тебя интернет работает?.. Это хорошо. Посмотри пердимонокль… Нет, я тебя не обзываю! Есть такое слово или нет?
В кабинете воцарилась пауза, девушка склонилась ко мне и шёпотом спросила:
– Где вы такие словечки находите?
– Студентом в электричках кроссвордами приторговывал.
– Говори, Борзов… – прервал нас голос полицейского. – Есть? И что оно означает? Да хватит ржать, Борзов!.. Ага, понятно.
Положив трубку, майор глубоко вздохнул и, посмотрев на нас, коротко бросил:
– Идите-ка вы отсюда, филологи фиговы! Работать не дают!
– А это? – я показал глазами на лист в своей руке. – А это оставьте мне. В рамке повешу – на память! Попрощавшись с майором и пожелав ему как можно быстрее получить вторую звёздочку, мы без всяких осложнений покинули отделение. Несмотря на прохладный ветер, на солнце было тепло, а молодая нежно-зелёная листва создавала прекрасное весеннее настроение.
– А вы неплохо держались! – сказал я девушке. – В вас явно пропадает актёрский талант.
– Хотите предложить мне роль Пятой крысы в вашем спектакле?
– Ну, зачем же пятой. Третьей будете?
– А роль со словами?
– Не волнуйтесь, специально для вас автор перепишет сцену.
– А можно такие, чтобы я обращалась к Четвёртой крысе, той, что с секирой: «Дорогой крысец! Как же вы меня задолбали!»
– А вы предпочитаете монолог или диалог?
– Монолог, в котором все остальные, а особенно Четвёртая, безмолвствуют!
– И это в наших силах! – сказал я и, не желая более навязывать своё общество столь экзальтированной особе, улыбнулся и пошёл к машине.
Сумасшедшая история! За два дня незнакомка вызвала у меня столько эмоций, что хватило бы на несколько лет весьма насыщенных отношений. Обидевшись на «крысца», я шёл и не находил слов. В груди всё клокотало. Срочно нужно было подумать о чём-то хорошем. О чём же? О! Может, помечтать о профессорской внучке? Итак, лет в сорок я по протекции родственников жены уже первый заместитель директора института. С Борисом Серафимовичем – директором – на короткой ноге. Вот он кладёт руку мне на плечо и говорит что-то о науке, о моей роли в наших работах, конечно же, что я – его опора и надежда… Фу, примитивно!
– Эй вы! – раздался сзади голос, который не предвещал ничего хорошего.
Я остановился и, не оборачиваясь, произнёс:
– Мне кажется, несколько минут назад мы нежно простились. Так позвольте поинтересоваться, что вам ещё нужно?
– Почему вы всё время хамите?
– Позвольте, я лучше пойду, – сдерживаясь, выдохнул я.
– Нет, не позволю!
Голос прозвучал весьма воинственно! Я даже обернулся. По её лицу понял, что она тоже еле сдерживается.
– Дело в том, – начала она, – что мою машину увезли.
– Так езжайте на такси, – как можно спокойнее сказал я.
– Не могу позволить себе даже метро. Когда Костик цеплял машину, я пыталась помешать и бросила на сидение сумочку. А в ней, как вы уже, наверное, догадались, был и кошелёк, и телефон. А до Преоб-раженки в лучшем случае дойду лишь завтра к вечеру. И я бы пошла, но мне нужно срочно.
Я пристально посмотрел на неё. Она не выдержала моего взгляда и отвела глаза, нервно закачав головой. Обострять ситуацию не имело смысла. Не зная друг друга, мы уже наговорили столько «лестного», что пришла пора остановиться.
– Может познакомимся? – неожиданно предложил я спутнице. – А то только выкаем и ругаемся.
– Зачем? Какой смысл знакомиться людям, которые вот-вот расстанутся? Будь вы Саша или Миша, вряд ли память сохранит ваше имя в истории моей жизни.
– С такой логикой не поспоришь. Но всё-таки, если какое-то время нам предстоит терпеть друг друга, то почему бы не делать это по-человечески?
Девушка просверлила меня колючим взглядом, что говорило в пользу того, что она быстро не отходит.
– Предлагаю компромисс, – произнесла она.
– О! Любой компромисс – путь к договорённости! – отреагировал я. – И на чём остановимся?
– Никаких имён. Вы будете Икс.
– В смысле, Мистер Икс. А вы графиня Палин-ская? – предположил я, вспомнив известную оперетту.
– Да, хоть месье Икс, герр Икс, пан Икс. Без разницы. Для меня вы просто Икс. Ко мне можете обращаться Зет. Устраивает?
– Раз уж мы стали математическими переменными величинами, скажите, а есть ли у Зет Игрек?
– А этого вам знать не надо! – жёстко отрубила она.
Я стоял и молча смотрел на неё. Пауза затягивалась, и Зет спросила:
– О чём вы так напряжённо думаете? Обиделись?
– Размышляю о наших новых именах. В голову пришла мысль, что х, у, z – это трехмерная система координат, которая используется для определения точки в пространстве.
– Вы, наверное, хорошо учились в школе.
– Если честно, то средненько. А вот в институте пришлось поднапрячься.
– Как сильно?
– Так сильно, что стало нравиться то, чем я занимаюсь.
– Значит, чтобы отыскать эту самую точку, надо знать значения х, у и z? И что это за точка?
– Смотря каким качеством вы наделите систему и что возьмёте за координаты. Вот, например, материальное благо. X – это ваши способности, Y – элемент везения, ну a Z – вы. Получается, что в некой точке – они сойдутся, и будет вам всего и много.
– А если эта система – любовь? Я – Z, вы – X, мой друг – Y, тогда – точка нашего счастья? А зачем тогда вы?
– Мало ли для чего. Может быть, как раз для того, чтобы сделать счастливыми вас и Игрека, – сказал я, открыл дверь и помог ей устроиться на переднем сидении. – Будем считать, что именно для этого волшебная сила математики свела нас!
Забравшись в машину, я уловил тонкий аромат её духов – очень нежный и приятный и, пожалуй, впервые посмотрел на неё не как на что-то приносящее только негатив, а просто как на девушку. Но, похоже, просчитав природу созерцания, она ухмыльнулась и сказала:
– Ну что, уважаемый Икс, вы ещё долго собираетесь на меня пялиться? Хочу напомнить, что ваша переменная величина характеризует моё передвижение отсюда в точку моего счастья!
И тут меня осенило. Либо у меня в машине сидит законченная стерва, либо глубоко несчастный человек, который так несчастлив, что отвергает любое участие. И то и другое не сулило ничего хорошего, поэтому я запустил двигатель, и сухо спросил:
– Куда?
– На Преображенку.
– Как скажете, Зет. И дабы не раздражать вас во время поездки, последний вопрос, можно?
– Надеюсь, ваш вопрос не будет бестактным?
– Думаю, нет. Скажите, кто вас обидел?
– А вы психотерапевт? – раздражённо бросила она.
Я промолчал и выехал со стоянки. Для знаменитых московских пробок дороги были почти свободными. Не проронив за время пути ни слова, через сорок минут Зет попросила остановить машину у высотного дома на Большой Черкизовской.
– Знакомые места. Знаете, Зет, а ведь в своё время недалеко отсюда я подрабатывал. А именно в этом доме был кафетерий. Ничего особенного, но булка с кофе не раз меня спасали от голодной смерти, – сказал я, подруливая к подъезду.
– Очень интересно, – холодно ответила она и вышла из машины.
Я тоже вышел из машины. Не горя желанием её провожать, я тем не менее пошёл вслед за ней. Возле подъезда она развернулась и хотела что-то сказать, но я опередил её:
– Вас подождать?
– Нет.
– Что же, бывайте, – бодрым голосом произнёс я и попытался изобразить некое подобие улыбки. – Странная вы.
Похоже, в этот момент Зет была уже где-то далеко в своих мыслях и ничего не ответила. Я развернулся и энергично зашагал. Не знаю почему, но мне захотелось, чтобы она меня окликнула. Захотелось так, что запекло в затылке! Вот же, блин, связался с сумасшедшей! И зачем я вообще повёз её?! С таким апломбом и впрямь могла бы и ножками добежать. Подойдя к машине, я уже не мог сдержать эмоций. И моя дамочка была здесь ни при чём… Почти ни при чём. Какой-то трюкач впихнул свой старый проржавевший хэтчбек на небольшой пятачок между родительской «Вольво» и стеной, тем самым напрочь лишив меня возможности уехать из этого дурацкого двора.
Я совсем уже было потерял надежду на избавление, но услышал характерные щелчки реле. Зловредная машина равномерно посверкивала аварийными огнями.
Автомобиль на аварийке позволил предположить, что водитель где-то рядом, и скоро вернётся. Немного успокоившись, я залез в салон и вновь ощутил запах Зет. На этот раз её парфюм раздражал меня. Решив начисто удалить всякое напоминание о ней, я открыл окно и посмотрел на часы.
Грибоедовский дворец наверняка работает часов до пяти-шести вечера. Ехать мне полчаса. Костюм купил, остаётся только погладить, и завтра предстану на церемонии бракосочетания Владика во всей красе эдаким…
– Эй! Эй! – кто-то усиленно тормошил меня за плечо.
Не открывая глаз, я сказал сквозь сон:
– Кто бы вы ни были – проваливайте!
– Проснитесь, Икс!
