скачать книгу бесплатно
– Нам нужен хлеб, промолвил Морж, и зелень на гарнир, а также уксус и лимон, и непременно сыр. И если вы не против, то начнем наш скромный пир…
– Открой-ка рот, – обратился он к Игорю. – Вот так, умница. И глоток вина. Вкусно?
Студенистый, пахнущий сырой рыбой комок слизи скользнул в горло. Игорь с трудом заставил себя проглотить устрицу, но зачем-то кивнул.
– Да…
Георгий Максимович открыл еще одну раковину, выжал лимон, взял за подбородок Геру.
– А теперь запей…
Представитель молодежного отделения партии мотнул головой.
– Я не пью спиртного.
– Это не спиртное. Это благодатный дар богов, в нем искры вечности. Давай-ка за здоровье Владимира Львовича.
Гера выпил. Владимир Львович медленно встал, снял сандалии, сбросил халат и, совершенно голый, направился к бассейну.
Георгий, казалось, не замечал того, что происходит.
– Ну как, заяц? Не завербовали они тебя в свой гитлер-югенд? – спросил он Игоря.
– Мы и не вербовали, – возразил Гера. – Пожалуйста, не надо нас так называть.
Обескураженный, Игорь смотрел, как голый Владимир Львович ложится на воду, на детский резиновый круг. Георгий Максимович потрепал Геру по волосам.
– Аргоубийца Гермес, похожий на юношу видом, с первым пушком на губах – прелестнейший в юности возраст… Вот что, снимай-ка свою амуницию.
Обернувшись, он сделал кому-то знак, и Игорь только тогда увидел Галину в белом переднике, с полотенцами в руках, с совсем другим, чем прежде, – угодливым и простоватым – выражением лица.
– Галина Яковлевна, выдайте нашему гостю халат, а то он совсем сомлел в своем обмундировании.
– Конечно-конечно, пойдемте, – улыбнулась она и повела Геру в дом.
Мальчишки в воде играли в пятнашки, издавая резкие звонкие вопли. Владимир Львович колыхался на волнах.
– Ну, как прошел день? – спросил Георгий, подливая себе и Игорю вина. – Нашли общий язык с Вадимом? Он компанейский парень. Хотя обслуга есть обслуга. Забавно бывает наблюдать, на какие компромиссы идет их обывательское сознание…
– Потому что они всё знают про нас? – пробормотал Игорь, пытаясь поймать его рассеянный взгляд.
– Не думай об этом. Поедем купаться. Сейчас море как парное молоко.
Он отпил вина, встал, потянулся, расправляя грудь.
– Есть одно простое средство к достижению гармонии с миром, малыш. Наслаждайся тем, что дается тебе здесь и сейчас. Когда мне было восемнадцать, мои амбиции были огромны, как Сибирь. Но жизнь тоже казалась огромной, и часто хотелось сжать время, словно газ в баллоне, чтобы получить все немедленно и сразу. Только недавно я научился пить жизнь с наслаждением, как это вино – без жадности, спокойно и благодарно…
Вернулся Гера, казавшийся хрупким и малорослым в просторном махровом халате, но сохранявший то же суровое выражение лица.
– Володя, – окликнул Георгий Максимович политика. – Поехали, окунемся в стихию вод. Я знаю место, там такая благодать – только ты, море, древние скалы и древняя земля. Может быть, ступаешь в след Юлия Цезаря…
Тот поднял вверх руку и показал средний палец. Георгий засмеялся.
– Об идах марта он тебе пророчит!
– Себе не накаркай…
– А я снайпера твоего возьму. Будем отстреливаться.
Георгий Максимович взял со стола принесенную Галиной новую бутылку вина, вручил Гере.
Игорь хотел развернуться и уйти в дом: «Поезжай с ним вдвоем, раз он тебе так понравился, этот придурок с мозгами набекрень! Пейте жизнь, наслаждайтесь гармонией с миром!» Но вместо этого спустился вслед за Герой во двор.
Георгий открыл обе передние двери «кадиллака», сам сел за руль.
– Устраивайтесь рядом, мы поместимся…
Камни зашуршали под колесами. Они выехали за ворота и помчались вдоль побережья, мимо особняков и каменных заборов. Георгий все прибавлял скорость.
– По этому поводу вспоминается Эпикур. Жизнь богов блаженна и изобилует всякими благами, ибо боги ничего не делают, не обременены никакими занятиями, не берут на себя никаких обязательств… Чему ты улыбаешься, заяц? Что взрослый дядька весь вечер говорит стихами?
Игорь, который и не думал улыбаться, оглянулся на Геру. Тем временем Георгий Максимович свернул с трассы на неосвещенный проселок, притормозил.
– Хочешь порулить, Игорь? Мне что-то попало в глаз. Тут все просто. Коробка-автомат, как на моем джипе… Ты умеешь.
Игорь перебрался за руль и медленно тронулся с места. Георгий Максимович включил дальний свет – дорога серебристо и туманно легла между низкорослых деревьев, словно покрытая льдом река. Ночные насекомые вылетали из травы и разбивались о фары.
– Не напрягайся, – подбодрил Георгий. – Прибавь газа. Не бойся, тут никогда никто не ездит. – И повернулся к Гере: – А ты взгляни, что там такое… Больно моргать, соринка или мошка…
Игорь смотрел только на поблескивающую впереди дорогу, на белую в свете фар траву по обочинам, но чувствовал, что рядом в темноте происходит что-то обескураживающее и откровенное. «Жизнь богов, жизнь богов», – повторял он про себя, словно заговаривая боль.
Наконец Георгий велел ему остановиться. Они вышли и стали спускаться к морю. В бухте, со всех сторон закрытой скалами, Георгий Максимович сбросил халат и раскинул руки.
– Ну что, нереиды мои? Вперед!
Песок холодил ступни, вода сначала показалась прохладной, но затем сделалась теплой, бархатистой и густой, как темное вино, налитое в огромный бокал. Далеко слева мерцали огни города.
Игорь сразу быстро поплыл, чтобы оставить их вдвоем. Потом лег на спину, глядя в небо, испытывая боль ревности – такую сильную, что хотелось выдохнуть и медленно погрузиться в воду, на самое дно.
Георгий Максимович вынырнул рядом, отфыркиваясь.
– За тобой не угнаться. Не надо заплывать так далеко, малыш… Мы все выпили.
– Мне все равно, – сказал Игорь.
– А мне – нет. Давай-ка к берегу…
Они поплыли обратно. Когда ноги натолкнулись на дно, Георгий Максимович обнял его в воде, вытащил на песок и крепко обхватил сзади руками, зашептал в самое ухо, щекоча мягкой бородкой:
– Не бойся, все будет хорошо…
Гера оказался внизу, у бедер. Его горячий язык скользнул по животу Игоря.
– Тихо. Расслабься. Погладь его.
Скованный стыдом и ревностью, Игорь пропустил минуту, когда еще можно было оттолкнуть их. Его пальцы запутались в мокрых волосах Геры, теплых, как свалявшаяся шерсть. Потрясенный, Игорь видел, что Георгий Максимович почти совсем не пьян. Он действовал с той же пылкостью и страстью, что и утром, когда они были вдвоем. И когда, обнимая и подталкивая, он поменял их местами, Игорь всем своим существом осознал, какое незначительное место занимает в его сердце – в последнем ряду, вместе с Герой и с теми другими, о которых говорил Вадик, – «постарше, лет двадцати пяти».
Это открытие причинило такую жестокую боль, что, когда все закончилось, Игорь сразу вскочил и начал искать в темноте свою одежду, смаргивая слезы.
– Мы еще раз искупаемся, заяц, – проговорил Георгий, пытаясь удержать его. – Я весь в песке.
Игорь натянул только шорты, схватил футболку и побежал по камням наверх. Уже со скалы крикнул им:
– Купайтесь сколько хотите! Я больше не буду мешать!..
«Кадиллак» стоял с распахнутыми дверцами, ключи остались в замке зажигания. Он сразу завел машину и поехал. Тяжелый автомобиль недостаточно быстро набирал скорость, тогда Игорь начал давить на газ, виляя по дороге из стороны в сторону, удерживая руль одной рукой, ладонью другой вытирая слезы.
Фары встречной машины ослепили его. В панике он еще сильнее выжал газ. Два круглых белых световых шара завертелись перед его лицом и с силой ударили в грудь.
Очнулся он от громкого воя сирены. Навалившись на дверь, выпал из машины и, оглушенный, сел на землю. Через какое-то время его подняли, начали ощупывать, назойливо задавая один и тот же вопрос.
Он увидел бегущего по дороге Георгия Максимовича в распахнутом халате и начал приходить в себя.
– Игорь! – кричал тот, подбегая. – Черт бы тебя подрал! Дайте я осмотрю… Что, где ты поранился?.. Здесь больно?.. Да заткните вы сигнализацию, клемму скиньте!..
«Кадиллак» ревел, одной фарой уткнувшись в ствол старого масличного дерева, другой освещая дорогу и роящихся над ней ночных насекомых. Вторая машина, рядом с которой стояли Вадик и Владимир Львович, была оцарапана по всему левому боку.
Игорь вдруг пришел в ужас от того, что натворил.
– Я не хотел… я испугался! – пробормотал он, дрожа. Георгий прижал его к себе.
– Ну-ну, тихо, все обошлось… А это что? Кровь?..
Увидев, как кровь каплет на руки Георгия, на испачканный песком халат, Игорь схватился за лицо ватными пальцами и впервые в жизни ощутил приступ дурноты.
Всему последующему сообщилась призрачность сна. Его уложили на заднее сиденье. В доме, в ярко освещенном холле, Георгий Максимович сам продезинфицировал ему ссадину на подбородке и заклеил пластырем, заставил выпить несколько глотков коньяка.
– А теперь спать.
Владимир Львович вошел вслед за ними в спальню и встал у кровати, разглядывая Игоря, словно выбирая устрицу на блюде.
– Пациент скорее жив?..
Георгий взял политика за локоть и почти насильно повел к дверям.
– Всё в порядке, Володя. Извини.
Игорь стащил влажные шорты, закрыл глаза. Ему снова привиделись фары приближающейся машины, начался озноб. Он завернулся в одеяло, но дрожь не унималась. Потом пришел Георгий Максимович и сел рядом на постель.
– Ну как ты? Я посижу с тобой, потом пойду наверх.
– Что теперь будет с этой машиной? – спросил Игорь.
– Починят, не волнуйся. Бог с ней. Главное, что ты цел. Голова не болит?
– Нет. А с кем ты пойдешь наверх? С Герой?
Георгий помолчал, потом поднялся, закурил сигарету.
– Знаешь, что я заметил? Когда лучше сидеть тихо, ты выкладываешь все, что на уме. А когда можно что-то решить словами, ты молчишь, но вытворяешь какие-то безумные художества.
– Я тебе уже надоел? – проговорил Игорь, глядя ему в лицо. – Я хуже трахаюсь, чем он? Он тебе больше понравился, потому что младше выглядит?
Георгий Максимович сначала усмехнулся, потом нахмурился.
– Ты за кого меня принимаешь? Впрочем, поделом… Связался черт с младенцем.
– Я не младенец, я все понимаю, – сказал Игорь. – Я знаю, что этот Владимир Львович с ними делает. И зачем их сюда привезли.
Георгий покачал головой.
– Давай договоримся, Игорь. Раз уж ты оказался здесь по моей глупости, запомни правило трех обезьянок. Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу.
Ладонью он прикрыл Игорю глаза, потом рот.
– А если будут пытать?
– Типун тебе… Давай-ка выпей еще два глотка и засыпай.
После коньяка озноб отпустил, и по телу разлилось усыпляющее тепло. Мысли Игоря путались, он вдруг вспомнил разговор с Герой в парке.
– А ты веришь, что космический разум истребляет ненужных людей?
– Не верю, – ответил Георгий. – Хотя ему и следовало бы кое от кого избавиться. Спи. Если будешь хорошо себя чувствовать, завтра поедем кататься на катере к островам. А через пару дней мы с тобой отправимся в Барселону и дальше по побережью. Там живописные места – скалы, виноградники… Я иногда думаю – выйду на пенсию, куплю себе ферму где-нибудь в Нормандии. Простой комфортабельный дом с черепичной крышей. Заведу собаку, лошадь… Буду писать мемуары.
– Заведи тоже меня, – пробормотал Игорь сквозь дрему. – Я могу кормить собаку и лошадь. Или готовить еду.
– Ну нет, тебе это не подойдет. Ты будешь еще молодой мужчина, а я превращусь в ворчливого деда, выжившего из ума. Я и сейчас уже совершаю одну глупость за другой.
– Я тоже твоя глупость?
– Конечно.
– Самая большая? – пробормотал Игорь, чувствуя, как погружается в сон.
– Ну-ну, не обольщайся, – ответил ему уже далекий голос.
Глава третья. Максим
