Безымянный. Антимаг-1

– Нико? Что это значит? – она взяла цветы и удивлённо приподняла брови.

– Выходи за меня замуж, Ларриэн, – произнёс я, смотря прямо ей в глаза.

Она опустила взгляд на цветы.

– Очень красивые. Я много думала об этом. Знала, что ты предложишь стать твоей женой. Правда, не так быстро, – тихо сказала Лара.

Моё только что неистово бившееся сердце вдруг замерло. Я почувствовал, как струйка пота бежит по хребту. Во рту всё пересохло, словно я не пил полгода. Я с надеждой разглядывал её лицо, пытаясь угадать ответ, но она всё молчала. Наконец, я не выдержал и спросил:

– И какой же будет ответ?

– Ты мне нравишься, Нико. Ты весёлый, умный, симпатичный. Мне с тобой было хорошо. И потом, мне так надоел этот пансион, эти стены, эта серая одежда, смотрительницы, полезная для здоровья пища и скучные занятия. Но ведь нельзя же выйти замуж только потому, что мне надоело жить здесь. Я тебя не люблю, – она печально улыбнулась и протянула розы мне.

Я механически взял букет, хотя зачем он мне нужен?

– Лара, зато я тебя люблю. Люблю больше жизни, больше всего, что у меня было. Не спеши, подумай. Я буду… буду тебе самым лучшим мужем. Пожалуйста, – произнёс я умоляюще.

Она отрицательно покачала головой:

– Я же сказала тебе, Нико, что много думала об этом. Мой ответ – нет. Жаль, что ты так поспешил со своим предложением. Мы бы провели ещё много хороших вечеров. Теперь это будет слишком тяжело для тебя и меня. Думаю, нам больше не стоит встречаться. Прощай.

Лара развернулась и вышла из комнаты. Я продолжал стоять на одном колене, не в силах подняться. Я был для неё лишь развлечением, способом развеять пансионную скуку. Ну я и кретин. Злость охватила меня, я вскочил на ноги и запустил букет в дверь. Будь оно всё проклято. Как же я устал терпеть одни неудачи.

***

Весеннее солнышко весело сверкало, прогоняя последнюю утреннюю сонливость. Чистое лазурное небо, только пара белых тучек возле самого горизонта. Прекрасная погода, мне такая всегда нравилась. Сегодня или никогда. Я мысленно похлопал себя по плечу, стараясь прогнать нервную дрожь. Прошло полгода. Полгода тренировок и целая куча денег мастерам фехтования. И вот я здесь.

Четыреста пятый турнир Императорского Клинка. Огромная арена Стадиума, разбитая на сектора, сотни бойцов вокруг ограждений. Толпы зрителей на трибунах, гул множества человеческих голосов, ложа Императора. Отсюда я мог рассмотреть только очертания фигур, но он, несомненно, там. Иллий Гоус, первый и единственный правитель Крайканской Империи.

Десятки тысяч людей и ни одного, кого я могу назвать своим другом, или хотя бы хорошим знакомым. Я одиночка, всю жизнь был таким. Моя судьба интересует только меня самого, остальным наплевать. Мне тоже наплевать на них. Начиная с Императора и заканчивая последним бездомным бродягой. Плевать я на вас всех хотел. Я буду драться у вас на глазах, покажу чего стою, но ваше мнение и оценки меня не волнуют. Я буду стараться ради себя. Сегодня мой день, по-другому просто не может быть.

Я огляделся и нашёл своего первого противника. Худенький, невысокий, желтокожий человечек неопределённого возраста. Мастер меча из Литана. Даже не антимаг, просто человек. Я вежливо кивнул ему, он церемонно поклонился в ответ. На что он рассчитывает? Я намного быстрее и сильнее, шансов у него нет. По турнирной таблице первый антимаг, Страж Рикаро Тродд, встанет на моём пути в третьем бою. Остальные не в счёт.

Прозвучали фанфары, в шестьдесят четыре сектора вошли первые участники, судьи заняли свои места. Моя очередь наступит позже. В секторе, где во втором раунде я встречусь с литанцем, заняли свои углы двое противников. Огромный горец, заросший рыжей бородой и пышной шевелюрой, и смуглый до черноты, худощавый и лысый как колено житель южных королевств. Оба были иностранцами, участвовать в турнире им разрешалось, но их победы никто не жаждал. Поэтому всех чужих старались ставить друг против друга ещё в первых кругах.

Горец сжимал в руках круглый, разрисованный яркими красками щит и одноручный боевой топор. Южанин выбрал для себя обоюдоострое копьё, с длинными лезвиями и полутораметровым деревянным древком, укреплённым металлическими накладками. На обоих были одеты белые робы из толстой ткани и кожаные шлемы. В таких же робах и шлемах красовались я и ещё почти тысяча участников турнира. Другую одежду одевать запрещалось.

Правила турнира очень просты. Никаких доспехов, любое холодное оружие, которое боец может держать в двух руках. Режущие кромки должны быть затуплены, на колющие части одеты специальные заглушки. Несмотря на эти предосторожности, участники частенько получали серьёзные травмы или даже погибали. Если судья решал, что сделано это намеренно, виновного штрафовали и снимали с турнира. Несколько раз на моей памяти таких молодцов даже судили.

Бои велись один на один до трёх точных попаданий или до сдачи одного из противников. Попадания считал судья, чтобы избежать взяток, судью для каждого поединка выбирали жребием прямо перед началом. Вот и все условия. Проиграл – вылетел. Последний оставшийся становился чемпионом.

Чемпион турнира. Как сладко это звучит. Я сжал рукоятку своего палаша, висевшего в ножнах у меня на поясе. Не подведи, брат. Даже если не стану чемпионом, нужно пройти как можно дальше. Если получится проявить себя умелым бойцом – уйду из опостылевшей Канцелярии и подамся в Стражи. Нужно смотреть правде в глаза. Блестящая карьера судьи-исполнителя мне не светит. Я вспомнил последний разнос от своего начальника и тяжко вздохнул. Почему в моей жизни ничего не клеится?

Судьи проверили экипировку участников и вышли за ограждения. Снова прозвучали фанфары. Для ста двадцати восьми противников началась их первая схватка. Для кого первая, для кого и последняя. Я взглянул на своего оппонента. Литанец стоял с каменным лицом и рассматривал что-то на трибунах. Начавшиеся бои его, казалось, не интересовали вовсе. Интересно, я выгляжу таким же спокойным? Вряд ли.

Между тем, два бойца не спеша приближались друг к другу. Горец шёл спокойно, держа щит на уровне плеча и покачивая топором на ходу. Как будто он пришёл не драться, а так, срубить пару деревьев. Южанин пританцовывал на ходу, выделывая ногами странные кренделя. Вдруг он неожиданно ускорился, за считанные мгновения преодолев оставшиеся метры, и нанёс колющий удар копьём в голову горца. Тот спокойно приподнял щит, отразил выпад и нанёс размашистый удар топором в ответ. Южанин отпрыгнул назад и топор просвистел в метре от него.

Я внимательно наблюдал за их поединком. Один из них станет моим противником во втором круге. Житель Западных гор или пришелец из южных королевств? Огромный, как скала, рыжеволосый великан или подвижный и быстрый, как ртуть, коротышка? На самом деле неважно, я быстрее и сильнее обоих.

Рисунок боя проявился сразу. Горец наступал, методично нанося удары топором и прикрываясь щитом. Южанин прыгал вокруг него, то разрывая дистанцию, то сокращая, и изредка пытался пробить оборону противника. Но это было бесполезно. Великан отмахивался щитом от этих редких выпадов, словно от надоедливой мухи, и продолжал наступать.

Скучный и однообразный бой продолжался уже пятнадцать минут. Большинство поединков в других секторах к этому времени завершились. Я пробежался глазами по огромному табло, где были написаны имена всех участников. Сейчас служители зачеркивали имена выбывших. Рикаро Тродд, Страж с которым мне предстояло драться, победил. Что и не удивительно. Ничего, Рикаро, скоро я тебя удивлю. Вот только сначала разберусь с литанцем, а потом с одним из этих двоих клоунов.

Между тем зрители начали недовольно посвистывать, подгоняя бойцов. Послышались первые оскорбления. То ли одно из них донеслось до ушей горца, то ли ему самому надоело эта бесполезная возня, и он взорвался. Прокричал что-то непонятное на своём языке и набросился на противника, размахивая топором как полоумный. Невысокий боец с копьём, чьи движения к этому времени стали заметно медленнее, не ожидал такого натиска. Удары сыпались градом, топор мелькал всё быстрее и быстрее. Наконец, нервы южанина не выдержали, и он, под улюлюканье трибун, начал просто убегать от великана. Горец загнал его в угол, толкнул на ограждения щитом и нанёс удар топором по голове, прикрытой шлемом.

Шлем упал на землю, за ним копьё, а затем и сам неудачливый боец. Судья остановил бой, засчитал одно очко, затем подошёл к поверженному бойцу. Тот без движения лежал на земле. Судья осмотрел его, затем поднялся и скрестил руки над головой, прекращая бой. Победил рыжеволосый горец. Пока поверженного противника уносили на носилках, великан ходил вдоль ограждений, стучал топором по щиту и орал какую-то песню.

Все остальные бои первого раунда уже закончились. Начался пятнадцатиминутный перерыв. Служители выравнивали землю на арене, разносчики еды горлопанили на трибунах, ища клиентов. Скоро мой выход. Сердце гулко стучало в груди, ладони вспотели. Я вытер их об робу. Почему я так волнуюсь? Нужно глубже дышать. Вдох, раз, два, три. Плоское лицо литанца, стоящего с другой стороны сектора. Выдох, раз, два, три. Гул трибун. Вдох…

Постепенно мне удалось успокоиться. Хорошо. Я погладил шершавые рукоятки своего оружия. Первый враг – стартовое волнение, уже побеждён. Прозвучали фанфары. Я шагнул в открытые врата и они закрылись за мной. Палаш в правой руке, длинный кинжал с широкой гардой в левой. В двадцати пяти метрах от меня закрылись створки за литанцем. Он держал обеими руками меч, с очень длинным и широким лезвием. Тан то ра. Такие мечи носили личные охранники литанского императора, пока Литан не стал провинцией Крайканской Империи. Вот только уже нет ни императора, ни его охранников. Двести с четвертью лет как нет.

Второй сигнал фанфар. Внешний мир исчез. Остались только я, литанец, утоптанная земля под ногами и деревянные загородки вокруг. Литанец пошёл навстречу мне, забирая чуть вправо. Всё такое же безразличное лицо. Не ври мне. Я знаю, что ты боишься. Я антимаг, а ты – простой смертный. Я двинулся ему на встречу, тоже забирая немного вправо.

Мы встретились в центре и начали кружить друг вокруг друга. Он держал меч двумя руками прямо, как свечу, уставившись на лезвие. Казалось, что противник загипнотизирован, и даже не замечает меня. Вскоре мне надоел этот танец, я шагнул вперёд и нанёс первый удар. Колющий, очень быстрый, в левое предплечье. Литанец повернулся вокруг своего меча, как колесо вокруг оси, и острие моего палаша только скользнуло по широкому лезвию. В тот же момент кинжал в моей левой руке метнулся к его правому боку. Литанец повернулся в другую сторону, одновременно опуская свой меч.

Я отдёрнул руку назад, и его меч лишь чиркнул по кинжалу. Рубящий, горизонтальный удар моего палаша полетел к его коленям, он отбил этот удар, опустив свой меч, и сделал шаг назад. Я метнулся вперёд, пытаясь поймать его на отходе, но выставленный остриём вперёд полутораметровый клинок не дал мне сделать это.

Мы опять принялись кружиться друг против друга. А он совсем неплох. Даже очень неплох. И эта странная техника. Казалось, что огромный меч управляет маленьким бойцом, а тот лишь старается следовать за своим клинком. Движения литанца были медленнее моих, но он успевал, начиная на доли секунды раньше. Предугадывает мои действия. По едва заметному напряжению мышц перед ударом, по взгляду, по движению ног. Хитрец. Но в эту игру можно играть и вдвоём.

Я сделал шаг вперёд и острие моего клинка снова понеслось к его левому предплечью. Литанец начал опять уходить вправо, но на полпути я одним движением кисти изменил направление удара и качнул корпус влево. Теперь острие метило в его правое плечо. Он успел среагировать, сделал шаг назад и заглушка на моём клинке едва чиркнула белую робу. Одновременно длинный меч противника опустился вниз, и тяжёлое затупленное лезвие больно ударило меня по руке. Я отскочил назад, едва не выронив свой палаш.

Судья окриком остановил бой и указал пальцем на литанца. Очко в его пользу. Моё попадание не засчитали. Я ошеломлённо прошёл в свой угол. В чём я ошибся? Не мог же он предугадать мой финт? Или мог? Или его реакция и скорость гораздо выше, чем он показывает? Нехорошее предчувствие завладело мной. Ладони опять вспотели. Проклятье. Тряпка. Размазня. Соберись.

Я продолжал мысленно ругать себя, и вскоре злость пришла на смену растерянности. Так-то лучше. Сейчас я тебе покажу, желтокожий ублюдок. Судья дал сигнал о продолжении боя и я понёсся на противника, ускоряясь на каждом шагу. Посмотрим, как ты выдержишь такой темп. Литанец едва успел отойти на несколько шагов от своего угла, когда я ураганом налетел на него.

Тяжёлые рубящие удары сверху вниз, слева направо, справа налево. Я размахивал своим палашом, как ветряная мельница лопастями, вкладывая в удары всю силу. Литанец успевал подставлять свой меч, стоял непрерывный звон железа. Он справлялся с защитой, забыв про нападение. Вопрос в другом, надолго ли его хватит? Я могу так продолжать хоть полдня, а он скоро выдохнется. Продолжая рубить, я старался разглядеть признаки усталости. Пусть технически ты лучше меня, маленькая тварь, но меч то у тебя тяжеленный.

Чувство скорой победы завладело мной. Я ещё добавил скорости, и литанец начал отступать. Я старался прижать противника к доскам ограждения, но ему каждый раз удавалось уходить в сторону, вырываясь из западни. Эта погоня растянулась по всему сектору, от стены до стены, из угла в угол. Я чувствовал себя котом, гоняющимся за маленькой мышкой. И тут мышка огрызнулась.

Очередной рубящий удар моего палаша справа налево. Но в этот раз литанец не просто подставил свой меч. Он тоже широко размахнулся и встретил удар на удар. Со страшной силой два меча встретились друг с другом, отдача едва не вывихнула мне плечо. Масса тан то ра была гораздо больше палаша, моя рука отлетела в сторону. Чужой меч полетел дальше, просвистев возле моего лица. Литанец волчком повернулся вокруг собственной оси, используя инерцию меча, упал на правое колено и нанёс горизонтальный удар в мой левый бок. Огромный меч, который литанец раскрутил вокруг себя, попал в гарду кинжала, выбил его из моей руки и врезался мне в бедро.

Удар был такой мощи, что, казалось, дрогнуло всё тело. В глазах потемнело, во рту появился неприятный привкус. Сквозь шум в ушах я услышал окрик судьи, останавливающий бой. Нужно что-то делать. Ах, да – куда-то идти. Куда? Как тяжело ворочаются мысли в голове. Болевой шок. Вот как это называется. Почему-то эта догадка обрадовала меня и я улыбнулся. Наверняка это была очень идиотская улыбка.

Постояв секунд десять, я немного пришёл в себя, подобрал с земли кинжал и побрёл в свой угол. Правое плечо ныло гадкой, ревматической болью. Левое бедро я не чувствовал вообще. Если б мечи не были затуплены, литанец отрубил бы мне ногу, а то и две. Толстая ткань турнирных штанов немного защитила меня. Второе очко в его пользу. Сейчас я не испытывал никаких чувств, ни злости, ни страха, ни отчаяния, ничего. Пустота в душе и отупение в голове.

Подошёл судья. Раньше он был для меня безликим, теперь же я заметил, что это грузный, начинающий лысеть мужчина лет пятидесяти с бородавкой возле мясистого носа. Его лицо выражало озабоченность.

– Вы будете продолжать бой? – спросил он с лёгким акцентом.

Буду ли я продолжать бой? Я пошевелил плечом, оно не замедлило ёкнуть пронизывающей болью. Скорее всего, повреждён сустав, но двигать рукой я могу свободно. Перенёс вес на левую ногу. В том месте, куда пришёлся удар, нервов не много, поэтому я почти ничего не чувствовал. Кость тоже, скорее всего, цела. Там, под белой тканью, наверняка расплылась огромная гематома. Буду ли я продолжать?

А что мне ещё делать? Позорно сдаться, когда ещё есть шанс? Я бросил взгляд поверх судейского плеча на литанца. Тот стоял с отрешённым лицом в своём углу, уперев меч остриём в землю и сложив ладони на рукоятке. Его показное спокойствие вызвало во мне вспышку ненависти.

– Буду, – ответил я сквозь стиснутые зубы.

Судья кивнул головой и пошёл в сторону выхода. Я постарался забыть про боль, но это было не просто. Что делать? Если не смог переиграть противника, пока был цел, то теперь не смогу и подавно. О победе по очкам придётся забыть. Проклятье, почему мне достался такой сильный соперник в самом начале? Желтокожая мразь. Выход один – покалечить литанца так, чтобы он не смог продолжить бой. Меня могут снять с турнира, если судья решит, что я сделал это специально. Плевать. В таком случае хоть отомщу. Меня-то уже покалечили.

Сигнал судьи. Я пошёл к центру сектора, старательно прихрамывая на левую ногу. Пусть думает, гад, что она у меня совсем нерабочая. Литанец приближался, держа свой проклятый тан то ра обеими руками прямо перед собой. Клинок не покачивался при его шагах, а казалось, плыл по воздуху сам по себе. Я вдруг вспомнил, как называется эта стойка. Солнечные часы. Противник – солнце, меч – гномон, ты – тень меча от света солнца. Примерно так. Значит, я – солнце, а литанец – тень?

Мы сошлись в третий раз. Теперь нападал он, а я всё время защищался и отступал. Каждое столкновение мечей звенело болью в моём плече, поэтому я старался как можно чаще принимать его удары на гарду кинжала. Литанец заметил это, понял, сволочь, что с моей правой рукой серьёзные проблемы. Теперь он атаковал только с этой стороны. Длина его клинка позволяла ему наносить удары с безопасного расстояния. Мне же, что бы атаковать, нужно было сокращать дистанцию. Я сделал пару таких попыток, неуклюже переставляя повреждённую левую ногу. Он с лёгкостью уходил от этих жалких атак и продолжал размеренно долбить палаш в моей бедной правой руке.

Ещё одна попытка достать литанца. Он снова отступил. Я сделал вид, что моя левая нога подкосилась и упал на колено. Он сразу же нанёс удар сверху вниз, метя мне в голову, но я успел встать и выставить кинжал.

Поверь мне. Поверь, что моя рука еле движется от боли. Поверь, что нога совсем отказалась служить мне. Дай мне только один шанс. Только один, больше не надо. Это будет удар в голову, не в корпус, не в руку или в ногу, нет. Мне нужно вывести тебя со строя сразу, чтобы тебя унесли на носилках как того южанина-неудачника. Это будет такой удар, что у тебя мозги из ушей вылезут, а твои косые глаза будут смотреть в разные стороны.

Он всё атаковал, а я защищался и выжидал. И вот, наконец, момент наступил. Колющий удар литанца в моё солнечное сплетение. Защитное движение левой руки. Скольжение тан то ра по гарде кинжала. Толчок левой, опорной ногой. Той самой левой, которую противник уже давно списал со счёта. Рывок вперёд. Не такой неуклюжий, как предыдущие. Быстрый и мощный. Толчок правой ногой, поворот корпуса. Замах палаша. Удар с плеча, в который вложена не только сила руки и вес клинка, но ещё и масса тела. Точка на клинке, примерно на треть длины от заглушки на острие. Точка на макушке кожаного шлема противника. Их неумолимое сближение.

Литанец уже не успевал отскочить назад, как делал это раньше. Не успевал подставить свой меч, который я отбил в сторону кинжалом. Ничто не могло его спасти, казалось, выхода нет. Но он нашёл его. Чуть пригнулся и двинулся прямо на мой кинжал. Палаш пронёсся за его плечом. Моя рука с кинжалом автоматически дернулась и заглушка на лезвии врезалась в грудь противника.

Я, увлечённый инерцией удара палаша, полетел дальше, литанец исчез из поля зрения, только краем глаза я заметил блик солнца на его мече. Сейчас он ударит меня в спину. Я почувствовал это хребтом, лопатками, кожей на затылке. Рефлекторно втянул голову в плечи и сделал шаг вперёд, понимая, что развернуться уже не успеваю. И тут на меня обрушилось небо.

Время остановилось. Исчезло ощущение собственного тела. Я почувствовал себя воздушным шариком, парящим над землёй на высоте собственного роста. Казалось бы расстояние небольшое, а земля далеко-далеко. Какая тишина. И какая ясность зрения. Я могу разглядеть грани любой песчинки на утоптанном грунте. Узоры от следов ног в одном месте сложились в смешную рожицу, радостно подмигивающую мне. Мне кажется, или рожица начала увеличиваться? Точно, увеличивается. Или приближается? Нет, всё-таки приближается. Я падаю на землю. А ведь я успел заработать одно очко. Жалко, что кинжал турнирный. Проткнул бы желтокожего как бабочку. Большую жёлтую бабочку в белом коконе турнирной робы. Ы-ы-ы. Земля совсем близко. Темнота.

Глава 10.

Какой странный шум в ушах. Словно кто-то приложил морские раковины к моей голове. Почему я ничего не вижу? Ах да, глаза. Я приоткрыл одно веко, второе почему-то не поднималось. Яркий свет сразу резанул по сетчатке и я зажмурился. То, что я успел заметить, ни о чём мне не говорило. Белый потолок надо мной, верхний край окна с приоткрытой форточкой, каменные стены, выкрашенные в тёмно-синий цвет. Где я? И почему не могу пошевелиться?

Полежав ещё какое-то время с закрытыми глазами, я, наконец, решился и снова их открыл. На этот раз мне удалось открыть оба, совсем чуть-чуть, узкие щёлочки прикрывали ресницы. Постепенно я привык к яркому свету и смог полностью открыть веки. Всё те же стены, потолок, окно. Краем глаза я заметил мебель. Нужно оглядеться получше. Мышцы на моей шее напряглись и мне удалось приподнять голову на несколько сантиметров.

В поле моего зрения попали подоконник, вазон с цветком на нём, стул, тумбочка возле окна, моё тело, лежащее на кровати и прикрытое одеялом. За окном было видно только небо и пара тучек. Всего пару секунд и моя голова снова упала на подушку. Проклятье, почему я так ослаб? И почему я не чувствую остальное тело?

Губы чувствую. Я пошевелил ними. Чувствую язык, нёбо. Во рту ужасно пересохло. Вот бы сейчас воды. Ощущаю кожу на голове, уши, щёки, подбородок, шею. Ниже шеи не чувствую ничего. Как будто ничего нет, отрубили и всё. Но я же только что видел – тело на месте. Я напрягся, снова приподнял голову и убедился. Да, на месте. Под одеялом угадывались очертания живота, ног, рук. Чёрный меня раздери, что происходит?

Я снова закрыл глаза. Нужно вспомнить, как я тут оказался. Странная пустота. Ничего не могу понять. Что я помню последнее? Картинки памяти начали всплывать в моём сознании: работа, ночные загулы в кабаках, тренировки по фехтованию. Стоп! Тренировки. Я готовился к турниру. Турнир Императорского клинка. Желтокожий литанец. Поединок. Два проигранных очка. Моя последняя попытка. Падение на землю. Дальше ничего.

Я в больнице. Ублюдок ударил меня по голове своим здоровенным мечом. Вот что произошло. Горечь поражения захлестнула меня. Сколько усилий, сколько надежд. Я переживал бой раз за разом, вспоминая все свои промахи и ошибки. Какой идиот. Как я мог так легкомысленно упустить свой шанс? Как мог недооценить этого гадёныша?

Я так разволновался, что испарина покрыла моё лицо, начала болеть голова. Тупая, пульсирующая боль в висках, глаза как два камня. Наверняка повысилось давление. Ладно, проехали. Что было – то было. К собственным ошибкам мне не привыкать. Сколько их уже было в жизни, просто не счесть. Что там с моим телом? Контузия?

Интересно, долго я тут лежу? День, неделю, месяц? Почему рядом никого нет? Я опять приподнял голову и огляделся. Пустая комната. Нужно кого-то позвать. Я открыл рот и издал смешной полу-хрип полу-писк. Проклятье, во рту пустыня. Кое-как выжал немного слюны из нёба и языка и проглотил её, чтобы смочить горло. Вторая попытка.

– Эй. Есть кто-нибудь? – почти прошептал я.

Тишина.

– Эй. Будьте вы прокляты, меня кто-то слышит? – на этот раз вышло чуть громче.

Где-то, наверное, в коридоре, раздались приближающиеся шаги. Звук открывающейся двери. Я попытался поднять голову, чтобы разглядеть вошедшего. Пока я собирался с силами дверь захлопнулась. Удаляющиеся шаги, почти бег. Снова один. Почему здесь так тихо? Форточка-то открыта. Где звуки с улицы?

Снова шаги в коридоре. Я повернул голову направо, в сторону входа. В шее что-то хрустнуло. Поворачивать её оказалось ещё тяжелее, чем приподнимать. Дверь открылась. В проёме стоял невысокий, чуть полноватый мужчина лет сорока, одетый в белый халат. Темноволосый, с круглым лицом и смеющимся взглядом. Такое впечатление создавало множество морщинок вокруг глаз. Я его уже где-то видел. Или нет?

– Доброе утро, – сказал он, закрыл дверь и подошёл ко мне.

– Доброе, – только и смог выдавить я из пересохшего горла.

Мужчина приподнял мою голову и взбил подушку. Теперь мне не надо было напрягать шею, чтобы видеть его. Он какое-то время внимательно всматривался в моё лицо, затем спросил:

– Воды?

Я кивнул. Он подошёл к тумбочке, налил из графина в стакан, вернулся и поднёс воду к моим губам. Я жадно выпил и попросил:

– Ещё.

– Нет, нет. Функции вашего организма были заторможены долгое время. Не стоит спешить, – он улыбнулся и россыпь морщинок вокруг глаз проступила ещё явственней.

Почему он кажется мне таким знакомым? Ладно, теперь горло более-менее в порядке. Можно и поговорить.