След смерти

Он еще сильнее сжал ее запястье.

"Даже теткам твоего возраста запрещено трогать товар, пока мы не договоримся", – сказал он.

Кэри поняла, что пока он держит ее за правое запястье, она не сможет добраться до пистолета. Ему повезло. В противном случае она бы его уже застрелила.

Она перестала вырываться, и он невольно ослабил хватку. Она знала, что не может освободиться, зато сбила его с толку, притворившись слабой. Пользуясь моментом, Кэри сделала шаг вперед и вонзила каблук верзиле в ступню. То вскрикнул от боли и согнулся пополам, но не отпустил ее. Она развернулась и двинула его левым локтем в лоб. Он разжал руку и отшатнулся назад.

Кэри потянулась за пистолетом, но ее запястье онемело. Она не была уверена, что сможет удержать пистолет, а тем более выстрелить. Вместо этого она шагнула к сутенеру и пнула его в живот, надеясь, что он не удержит равновесие и упадет назад. Удар был хорошим, но он сумел схватить ее за лодыжку и падая потащил ее за собой.

Перестав недооценивать противницу, сутенер тут же перевернулся и навалился на нее всем своим весом, вдавливая колени в ее и без того чувствительные ребра и заставляя кричать от боли. Затем он наклонился и схватил ее за шею. Его глаза сверкали яростью, а слюна капала изо рта Кэри на волосы.

Кэри почувствовала, что через несколько секунд потеряет сознание. Она бросила взгляд на Эви, в ужасе замершую на тротуаре. В глазах у нее помутнело.

Я так просто не сдамся!

Кэри заставила себя сосредоточиться на мужчине. Он был сильным, но слишком самоуверенным.

Используй это.

Одним быстрым и ловким движением она подняла обе руки ткнула большими пальцами в его широко открытые глаза. Он взвыл и немедленно отпустил ее. Не теряя времени, она выгнулась и, размахнувшись изо всех сил, ударила мужчину в кадык. Он схватился за горло и закашлялся. Когда он открыл рот, чтобы набрать воздуха, Кэри захлопнула ему челюсть ударом основания ладони. Он завопил, и она поняла, что его зубы сомкнулись на языке.

Кэри оттолкнула мужчину, перекатилась и шатаясь встала на ноги. Прежде чем ее противник смог перегруппироваться, пнула его в спину, и он распластался животом по земле. Детектив обрушилась на него сверху и надавила коленом на поясницу. Одной рукой доставая наручники, другой рукой она ухватила его за запястье, а затем сковала обе руки у него за спиной. Закончив с эти, она снова встала и поставила ногу ему на шею.

"Не дергайся, засранец, – сказала она ему, – или я тебе яйца оторву".

Громадное тело вздрогнуло, и Кэри поняла, что он больше не станет сопротивляться. Она глубоко вздохнула, достала рацию и вызвала подкрепление. Наконец она повернулась к Эви, которая все еще стояла, окаменев, под уличным фонарем.

Только тогда, в резком ярком свете и с близкого расстояния, Кэри поняла, что это вовсе не Эви. Фактически, кроме того, что обе девочки были совсем юными белокожими блондинками, у них было мало общего.

Кэри почувствовала, как рыдания подступили к горлу, но сдержалась. Уткнувшись в рацию, она притворилась, что возится с какими-то кнопками, чтобы девушка перед ней не увидела жестокого разочарования в ее глазах. Успокоившись достаточно, чтобы не бояться разреветься, Кэри спросила:

"Как тебя зовут, милая?"

"Скай".

"Нет, как твое настоящее имя?"

"Мне нельзя …"

"Скажи мне свое настоящее имя".

Девушка оценивающе взглянула на мужчину на земле, будто ожидая, что он вскочит и схватит ее за горло, а затем сказала: "Сьюзен".

"А фамилия?"

"Грейнджер".

"Сьюзен Грейнджер?"

"Да."

"Сколько тебе лет, Сьюзен?

"Четырнадцать"

"Четырнадцать? Ты сбежала из дома?"

Девушки нахмурилась.

"Да".

"Смотри, мы с моими коллегами хотим тебе помочь", – сказала Кэри. "Тебе нужна помощь?"

Девушка заколебалась, но затем сказала: "Да".

"Тебе больше не придется думать об этом парне", – сказала Кэри. "Он больше не причинит тебе зла. Он заставлял тебя заниматься сексом с мужчинами?"

Девушка кивнула.

"Он подсадил тебя на наркотики?"

"Ага."

"С этим покончено", – пообещала Кэри. "Мы отвезем вас в безопасное место прямо сейчас. Все понятно?"

"Да."

"Хорошо. Доверься мне, теперь ты в безопасности".

Подъехали две патрульных машины.

"Офицеры в одном из этих автомобилей отвезут вас в безопасное место на ночь. Утром с тобой встретится правозащитник. Я оставлю тебе свою визитку, чтобы ты ее использовала, если возникнут какие-то вопросы. Сейчас я ищу пропавшую девушку твоего возраста. Но как только я найду ее, я навещу тебя, чтобы убедиться, что ты в порядке. Договорились, Сьюзен?"

Девушка кивнула и взяла визитку.

Пока офицеры уводили ее, Кэри наклонилась ближе к сутенеру, по-прежнему распластанному на земле, и прошептала: "Я сейчас сдерживаюсь изо всех сил, чтобы не пустить тебе пулю в затылок. Ты меня слышишь?"

Мужчина вывернул шею, посмотрел на нее и огрызнулся: "Пошла ты!"

Несмотря на усталость, тело Кэри дрожало от ярости. Она молча отошла от толстяка, опасаясь исполнить свое обещание. Тут подоспели офицеры в форме. Когда один из них поднял преступника, чтобы посадить его в машину, Кэри обратилась ко второму.

"Задержите его. Сделайте так, чтобы он не получил свой телефонный звонок хотя бы несколько часов. Я не хочу, чтобы он внес залог, прежде чем мы сможем спрятать девушку. Я напишу отчет, но сначала посплю пару часов".

Кэри заметила, как другой офицер пригнул голову сутенера, чтобы затолкать его на заднее сидение машины, и шагнула к ним.

"Позвольте вам помочь", – предложила она, схватила преступника за загривок и с размаху стукнула его виском о край крыши. "Ой, извините, рука соскользнула".

Она направилась к своей машине, и звук его проклятий за спиной казался ей сладкой музыкой.

По пути домой, наконец-то направляясь к своему плавучему дому, она набрала номер, которым редко пользовалась.

"Алло", – сказал сонный женский голос.

"Это Кэри Локк. Мне нужно с вами поговорить".

"Сейчас? Только четыре утра".

"Да."

Последовала пауза, а затем: "Хорошо".

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Вторник

Перед рассветом

"Я расклеилась". Кэри представила разочарование, которое, как она знала, отразилось на лице служебного психиатра, доктора Беверли Блан.

"В каком смысле?"

Кэри начала объяснять, ничего не скрывая.

Ей повсюду мерещилось лицо Эви. Она не могла перестать думать о ней. Возможно, это из-за того, что на следующей неделе будет пятая годовщина. Она не могла сказать точно. Приступы стали чаще, чем когда-либо раньше, не считая первых шести месяцев после похищения. В последние полгода у нее не было ни одной отключки, но за прошедшие двенадцать часов она выпадала из реальности несколько раз. Хуже того, она стала агрессивной. Она ударила старшеклассника по голове, запустила микрофон в голову другого парня и полезла в драку с наркодилером и сутенером.

У нее появилась новая зацепка: возможно, Эви выкрал некто по имени Коллекционер. Местный адвокат, Джексон Кейв, мог знать настоящее имя и местонахождение этого человека, но вряд ли бы добровольно согласился поделиться информацией. Кэри подумывала применить шантаж, чтобы заставить его говорить.

Кроме того, она работала над делом Эшли Пенн.

"Я знаю", – сказала доктор Блан. "Я видела тебя по телевизору".

Кэри вела дело, затем ее отстранили, потом опять вернули на место. Прямо сейчас она не знала, каков ее статус.

Доктор Блан сказала: "С тобой происходит больше событий, чем ты можешь переварить. Ты похожа на воздушный шар, в который накачали слишком много воздуха. Если не прекратить качать, ты взорвешься. Тебе нужно либо бросить дело Эшли Пенн, либо на какое-то время забыть об Эви. Перестань думать о ней, пока не раскроешь дело".

Кэри поморщилась.

"Я не могу бросить дело".

"Почему нет?"

"Потому что если я это сделаю, и случится, что-то плохое, я себе не прощу".

Доктор Блан вздохнула.

"Тогда ты должна заглушить мысли об Эви. Перестань зацикливаться на ней и на Коллекционере".

"Это невозможно."

"Послушай, – сказала доктор Блан, – вот как выглядит реальность: если Эви мертва…"

"Нет!"

"Ладно, но если она мертва, то ей уже все равно. Если же она жива, то она, вероятно, как-то приспособилась к своей нынешней жизни. Страх и отчаяние, которые ты видела на ее лице в тот день, давно прошли".

"Мы этого не знаем", – возразила Кэри.

"Нет, знаем", – не согласилась доктор Блан. "Такие сильные эмоции не длятся долго. Если она жива, то где бы она ни была, она должна была найти способ жить в своей роли день за днем. У нее сложилась какая-то рутина. Она к ней привыкла. Если ты отложишь знакомство с Коллекционером и этим парнем-юристом на неделю-другую, для Эви, в масштабе всей ее жизни, это не будет иметь существенного значения.

Вообще-то, если ты сейчас начнешь охотится на Коллекционера, то рискуешь совершить ошибки, которых избежала бы, если бы взялась за это на холодную голову. Ты можешь преждевременно выдать себя, и он ускользнет. Так что выбрось из головы и его, и адвоката, и поработай над делом Эшли Пенн, если этого требует твое чувство долга. Вернешься к ним, когда поправишь здоровье и сможешь полностью сконцентрироваться на результате. Это понятно?"

Кэри выдохнула: "Да".

"Тебе нужен отдых, Кэри. Отдых очень важен. Езжай домой и проспи не менее восьми часов. Считай, что это рецепт от доктора".

"У меня есть часа три".

"Что ж, для начала сойдет".

*

Кэри поехала домой.

В те дни она жила на гниющей двадцатилетней яхте, пришвартованной в гавани Марина Бей в районе Марина дель Рэй. К западу располагалась престижная часть гавани с дорогими многоквартирными домами и яхт-клубами. Однако, в бухте "Н", где жила Кэри, публика была попроще. Там стояли промышленные рыболовные суда и стариковские посудины, едва державшиеся на плаву. Предыдущий владелец плавучего дома Кэри назвал его "Морские чашки" и вручную нарисовал розовый лифчик на борту. Это был не совсем в стиле Кэри, но у нее ни разу не нашлось ни времени, ни сил, чтобы оттереть художество.

Хорошая новость заключалась в том, что на лодке было электричество, вода, небольшая бортовая кухня и биотуалет. А главное, она не была ни к чему привязана, и могла в любой момент без раздумий бросить лодку и сбежать на Аляску, если ее жизнь вдруг потребует этого. Плохая новость заключалась в том, что там не было ни душа, ни места для стирки – с этими задачами приходилось справляться на базе для моряков или на работе.

Помимо этого, там почти не было свободного места. Все стояло на проходе. Если нужно было достать какую-то одну вещь, приходилось переставлять три. Для людей, живущих в квартирах, мысль о плавучем доме может показаться авантюрной или экзотической. Но Кэри, вынужденная так жить изо дня в день, давно разочаровалась в морской романтике.

Кэри прошла на кухню, налила себе щедрую порцию скотча и полезла на верхнюю палубу. Поднимаясь по лестнице, она заметила, что фотография в рамке на стене покосилась. Плавучий дом не сильно качало, но иногда волны двигали его достаточно, чтобы заставить вещи перекатываться или падать. Кэри поправила рамку, даже не замечая, что в ней.

Мгновение спустя она осознала, что смотрит на то, что раньше было ее семьей. Это была одна из фотографий на пляже, сделанных для благотворительной акции в детском саду Эви, когда той было четыре года. Они сидели на выступе скалы у океана. Эви стояла спереди в белом сарафанчике. Ее светлые волосы были убраны зеленой лентой под цвет глаз.

За ней сидели ее родители. Стивен был одет в брюки цвета хаки и белую рубашку навыпуск. На Кэри тоже была белая блузка и юбка цвета хаки. Одна рука Стивена лежала на плече Эви, а другой он обнимал Кэри за талию. Воспоминание об их близости промелькнуло у нее в голове. Уже давно никто не прикасался к ней так привычно и любяще.

Она вспомнила, что в тот день было трудно не щуриться, потому что фото делали утром, и яркое ранне-осеннее солнце светило прямо в глазах. Эви капризничала, но как-то сумела удержать глаза открытыми в единственном каре. Кэри невольно улыбнулась, вспомнив это.

Она прошла мимо фото, поднялась по лестнице на палубу и устроилась в дешевом шезлонге, который однажды спонтанно заказала на "Амазоне". Она закрыла глаза и попыталась ощутить почти неуловимое движение плавучего дома. Фотография снова мелькнула у нее в голове. Кэри Локк на том снимке не узнала бы себя сейчас.

То фото было сделано почти за четыре года до похищения Эви. Оглядываясь в прошлое, Кэри осознавала, что тогда ее жизнь была близка к идеальной. Она каким-то образом пережила детство, которое никому бы не пожелала, и стала успешным профессором криминологии и психологии в Лос-Анджелесском медицинском университете. В полиции Лос-Анджелеса ее уважали и обращались за консультациями. Она вышла замуж за известного адвоката в сфере шоу-бизнеса, который никогда не позволял своей работе помешать походу на концерт в детском саду или парад на Хэллоуин.

И у нее была дочь, которая каждый день показывала ей, что взросление не обязательно бывает травматичным, и что детство может быть временем радости и чудес. Вместе они ходили на конкурсы по вырезанию тыкв и пекли шоколадное печенье. По воскресеньям утром они со Стивеном быстро и страстно занимались любовью, украдкой наслаждаясь друг другом, пока в их спальне не слышался топот детских ножек. Это были золотые дни, а Кэри даже не осознавала этого.

Кэри из прошлого было бы противно смотреть, как теперешняя Кэри хлещет спиртное вместо воды на лодке, названной в честь лифчика. Она попыталась восстановить этапы краха собственной жизни. Сначала она напивалась, чтобы забыться, потом они начали ругаться с мужем, отдалившимся и охладевшим. Уже позже Кэри поняла, что это была его форма самозащиты, и что только так Стивен мог пережить кошмар, который им выпал – держа свои эмоции на расстоянии вытянутой руки. Но в то время ее это жутко злило, она думала, что ему все равно, что случилось с их дочерью.

Год спустя, когда он наконец съехал, их жилище стало каким-то пустым и одновременно переполненным воспоминаниями, поэтому Кэри переехала в плавучий дом. Она начала менять любовников из числа студентов университета. Иногда это были аспиранты, иногда старшекурсники – любой, кто был согласен подарить ей несколько минут удовольствия и помочь забыть тоску, мучившую ее днями напролет.

Это продолжалось около года, пока один особо наивный и чувствительный девятнадцатилетний парень не бросил учебу, потому что Кэри небрежно с ним рассталась. Его родители угрожали подать в суд. Исторически иезуитское учебное заведение сделало все, чтобы быстро и тихо исчерпать инцидент. Часть мирового соглашения заключалась в том, чтобы Кэри уволили.

Примерно в то же время Стивен сообщил ей, что женится на одной из своих клиентов, молодой актрисе, чье имя шло шестым номером в титрах в медицинском сериале. У них родился ребенок – мальчик. От этих новостей Кэри на неделю ушла в запой, а вскоре после этого на лодку явился ее бывший коллега, детектив подразделения Пасифик по имени Рэй Сэндз.

"Я слышал, что в последнее время у тебя черная полоса", – сказал он, сидя на той же палубе, где Кэри свернулась сейчас. "Может быть, тебе стоит начать все сначала".

Он рассказал ей о собственном опыте падения в пропасть отчаяния и о том, как ему удалось выбраться, когда он решил перестать жалеть себя и изменить свою жизнь, какой бы она ни была.

"Ты когда-нибудь думала о том, чтобы поступить в полицейскую академию?" – спросил он.

Тишину гавани нарушал только плеск волн, бьющихся о лодку, и протяжный грустный гудок, прорывавшийся сквозь туман вдалеке. Кэри почувствовала, что засыпает, и решила не бороться с собой. Она поставила стакан на пол, натянула на себя одеяло и закрыла глаза.

*

Ее дрему прервал звонок мобильного. Моргнув несколько раз, чтобы навести резкость, она посмотрела на экран – без четверти шесть. Она проспала меньше двух часов. Прищурилась, она прочла имя звонившего. Это был Рэй. Она сняла трубку.

"Я наконец-то спала", – буркнула она раздраженно.

"Они нашли черный фургон!"

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Вторник

Рассвет

Подгоняемая адреналином, Кэри съехала с 210-й автострады около Ла Канада-Флинтридж и направилась на север по шоссе Анджелес Крест. Справа от нее солнце вставало над горизонтом, вдалеке виднелась лаборатория реактивных двигателей, а узкая двухполосная дорога врезалась все глубже в лесной заповедник.

Через несколько минут от огромного города на юге осталось одно воспоминание, и высокие деревья встали сплошной стеной, тянувшейся вверх по крутой скалистой горе. Примерно в половине седьмого Кэри добралась до пункта назначения – станции отдыха c туалетом на отрезке грунтовой дороги к западу от каньона Вудвардия.

В пятистах метрах впереди четыре полицейских машины окружили черный фургон. Две из них принадлежали полиции Лос-Анджелеса, еще две – шерифу округа. Грузовик оперативников тоже был там, и Кэри видела, как следователи суетятся вокруг фургона, собирая улики. Рэй и Хиллман стояли на обочине и разговаривали. Детективы Стерлинг и Кантуэлл внимательно слушали.

Кэри вылезла из машины и пошла к ним. По пути она пожалела, что не взяла куртку. Утром в горах было холодно, даже в летний зной. Она вздрогнула то ли от холода, то ли от открывшегося ей зрелища.

Двери фургона стояли распахнутыми. Внутри не было ни крови, ни признаков борьбы. Из пепельницы торчали окурки. На заднем сидении лежал открытый бумажный пакет, из которого высыпались злаковые батончики, чипсы, крекеры и шоколадки. Ключи были в зажигании.

Рэй увидел Кэри и подошел.

"Они сбежали", – сказал он, протягивая ей написанную от руки записку в прозрачном пакете для улик.

Я собираюсь начать новую жизнь.

Я хочу, чтобы все оставили меня в покое.

Если вы меня вернете, я снова убегу.

Эшли

Кэри покачала головой.

"Это ерунда".

"Нет, это настоящая записка", – сказал Рэй. "Мы сфотографировали ее и отправили Мие Пенн. Она говорит, что это однозначно почерк Эшли. Кроме того, это бумага из набора, который Эшли подарили на день рождения. Записка была прикреплена к приборной панели серьгой, тоже определенно принадлежавшей Эшли".

"Я на это не куплюсь", – сказала Кэри.

"Посмотри вокруг, Кэри", – сказал Рэй. "Мы находимся на трассе Анджелес Крест, которая ведет на северо-восток. Я предполагаю, что они планировали избежать столкновения с полицией и не съезжать с нее до Райтвуда, а затем свернуть на пятнадцатое шоссе до Лас-Вегаса. Судя по всему, они сделали здесь остановку, чтобы передохнуть. Вернувшись в фургон, они не смогли его завести".

"Откуда ты знаешь?"

"Я пробовал, смотри". Он подвел ее к фургону, подтянул перчатки и провернул ключ зажигания. Ничего не произошло. "Клемма аккумулятора заржавела. Батарея не соприкасается с кабелем".

"Тут нужно всего лишь открутить крышку, соскрести ржавчину ключом и снова закрутить".

"Ты об этом знаешь, я об этом знаю, но пятнадцатилетняя девочка об этом не знает", – возразил ее напарник. "Фургон не завелся, и они решили выбираться пешком".

"Ты все время говоришь "они". С кем она была?" – спросила Кэри.

"Черт ее знает, эту девчонку".

Кэри молча стояла, пытаясь разобраться.

Затем она спросила: "Кому принадлежит фургон?"

"Декстеру Лонгу".

Кэри никогда раньше не слышала этого имени.

"Кто это?"

"Студент колледжа Оксидентал", – сказал Рэй. "Этот фургон зарегистрирован на него. Кто-то, по-видимому, угнал его из гаража в кампусе. Парнишка даже не заметил, что он пропал. Он живет в общежитии, и не ездил на нем больше месяца".

"Он его никому не одалживал?"

"Нет".

"Тогда откуда у угонщиков ключи?"

"Он оставляет их по козырьком".

"И не закрывает двери?"

"Видимо, так".

"Вот дерьмо".

"Ага".

"А отпечатки снимут?"

"У же сняли", – ответил Рэй. "Но если Эшли была с еще один подростком, у которого нет водительских прав и приводов в полицию, то сравнивать эти отпечатки будет не с чем".

Хиллман подошел и сказал: "Все это время мы зря лезли из кожи вон".

Кэри нахмурилась.

"Вы думаете, все сходится? Эшли сбежала?"

Тот кивнул.

"А что тут еще думать?" – спросил он. "Я не знаю, с кем и почему, но сейчас меня это не волнует. Насколько я знаю, это уже не дело полиции Лос-Анджелеса".

"Что вы имеете в виду?"

"Это больше не в нашей юрисдикции. Округ предложил координировать работу с ФБР, когда те официально заберут дело", – сказал Хиллман. "А мы снова будем расследовать реальные случаи исчезновения людей. Их у нас хватает".

"Но…"

Хиллман прервал ее.

"Никаких но", – отрезал он. "Мы больше этим не занимаемся. Не спорь со мной, Локк. Ты и так ходишь по краю: по моим подсчетам, за последние двенадцать часов ты минимум трижды ввязалась в драку. И это только те случаи, о которых я знаю. Все это самоуправство должно прекратиться. Я хочу, чтобы тебе это было ясно, потому что я абсолютно серьезен".

Рэй положил руку Кэри на плечо.

"Я думаю, лейтенанта Хиллмана прав", – сказал он. "Мы ипользовали все зацепки, тянули за каждую нить, но не нашли прямых доказательств того, что Эшли Пенн была похищена. Зато масса улик указывает на ее побег".

"Их можно было подделать".

"Все возможно Но если так, то округ и ФБР выяснят правду. Отпусти, Кэри. Эшли Пенн не твоя дочь. Она трудный подросток, но это больше не наша проблема".

"Если вы ошибаетесь, то мы теряем драгоценное время".

"Я готов нести за это ответственность", – сказал Хиллман, прежде чем уйти.

Да, но кошмары будут сниться не тебе.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Вторник

Рассвет

Проснувшись, Эшли сразу заметила, что что-то изменилось. В бункере больше не было непроглядно темно, благодаря тонким лучам солнца, пробивавшимся сквозь щели вокруг люка в потолке. Этого хватало, чтобы не включать фонарик.

Эшли вскочила на ноги. Когда глаза немного привыкли к свету, она заметила кое-что еще.

Луч дневного света врывался в бункер сквозь дырку в стене размером с четвертак, прямо у Эшли над головой. Девушка подпрыгнула и почти смогла заглянуть в своеобразный глазок, но чуть-чуть не дотянулась.

Ей нужна была подставка. Порывшись в ведре с едой, она достала пару жестянок с супом, установила их под дыркой, а сверху положила вырванную доску, соорудив себе ступеньку. Опираясь о стену, она осторожно взобралась на доску и приложила глаз к дырке. Снаружи она увидела старый полуразваленный сарай, маленький деревенский домик и грунтовую дорогу со свежими колеями от шин, уходящими вдаль через давно заброшенное, задыхающееся от сорняков поле. Тут и там виднелись ржавые остовы машин и нерабочая сельхозтехника.

Эшли посмотрела вниз, чтобы оценить высоту. Ее бункер – а точнее, старое зернохранилище – находился метрах в пятнадцати от земли.

Она никогда не любила высоту. Даже в бассейне избегала залезать на вышку.

Никаких признаков жизни вокруг бункера она не заметила – ни людей, ни машин, ни собак. Ее похитителя тоже нигде не было видно.

Эшли снова заглянула в желоб и увидела, что внизу было светло, будто у основания зернохранилища была открытая дверь или окно. Она взяла доску и с силой воткнула ее в желоб, прочистив его от застрявших костей. Сквозь открывшееся отверстие она увидела земляной пол, покрытый тонким слоем старого зерна. Судя по тому, как глубоко кости погрузились в него, слой зерна был сантиметров десять толщиной.

Я могла бы спрыгнуть?

Она еще раз посмотрела вниз и вообразила себе падение. Там было высоко, и слой зерна вряд ли сослужил бы надежной подушкой. А желоб – достаточно ли он широк для нее? Будет тесно. В какой позе лучше всего лезть: с руками, прижатыми к бокам или поднятыми над головой? В какой позе она предпочла бы провести остаток жизни, если бы застряла в этой трубе?

Эшли прогнала эту мысль. Не конструктивно.

Сейчас, пока она вырвала только одну доску, она не смогла бы пролезть вниз, даже если бы захотела. Ей нужно было расширить лаз. Она взвесила варианты.

К черту, я это сделаю.

По крайней мере, она могла открутить шурупы с еще одной доски и оставить вариант с прыжком как запасной.

На этот раз Эшли действовала умело и справилась с доской за два часа. Потом у нее возникла идея: используя острую крышку от банки с супом, она разрезала матрас на полоски и сбросила их в желоб. Куски поролона и ткани приземлились примерно в одну точку, создав дополнительный защитный слой на полу. К тому же, поролон накрыл большую часть костей, а значит, было меньше шансов, что острый обломок проткнет Эшли насквозь при падении. Детали имели значение.