Всепрощающий

– Чёрт, чтоб тебя волки съели! – выругался старик, бросая тряпку на полку. – Кого там нелёгкая принесла…

Катер, недовольный поведением стучащегося незваного гостя, открыл дверь. Стоило ему приоткрыть дверь, как в щель кто-то забежал и пронесся мимо него с ветерком, спрятавшись за креслом в гостиной. Катер взял лом, зашёл в гостиную и обратился к спрятавшемуся гостю:

– Предупреждаю сразу у меня в руках лом, и я им орудую не хуже, чем топором. Если не выйдешь оттуда, я тебе в черепе трещину сделаю.

Сначала медленно из-за кресла вылезли уши, потом рожки и только потом показались испуганные глаза Риаза. Уже на первом этапе Катер понял, что этим незваным гостем оказался Риаз.

– А, это ты…– сказал он, откладывая лом, и пошёл закрывать дверь. – Что-то ты сегодня рано. Сбежал с уроков?

– Нет, меня отпустили. Мне плохо стало. – взволновано объяснил Риаз, по-прежнему находясь за креслом.

– Ага, я вижу. Пролетел мимо меня как комета, не сказав ни слова и за кресло забился. Сразу видно, что тебе плохо.

– Я просто убегал от одной вашей знакомой. – начал виновато оправдываться Риаз, отходя от кресла. – Я ей не понравился. Она к вам на днях заходила.

– Ты сейчас про Сайд говоришь?

– Да.

– И что ты сделал?

– Я её соком облил. – ответил честно Риаз таким же виноватым голосом.

Катер сначала стоял с серьезным лицом, но потом рассмеялся и хлопнул себя по коленке.

– Я знал, что этим кончится! – восторженно воскликнул Катер, садясь в своё кресло. – Так и надо этой рыжей гарпии! Эх, надо было с кем-нибудь поспорить на сотню…

– А мне что теперь делать? – спросил погрустневший Риаз у развеселившегося Катера. – Она же чуть не ли каждый день по нашей улице проезжает.

– Просто старайся не показываться ей на глаза. Можешь какое-то время ехать или идти в школу другой дорогой.

– Другой дорогой долго.

– А тебе что дороже: время или свобода?

Риаз поначалу хотел ответить, что свобода ему дороже, но говорить не стал. Этот вопрос можно было назвать скорее риторическим, и едва ли Катеру нужен был ответ, поскольку он и так знал всё наперед. Так резко оборвался диалог. Прогонять Риаза он не стал и позволил ему остаться при этом пообещав ничего не говорить Агнес. Со временем сидя в гостиной с Катером, когда мусор был убран, Риазу начинало становиться скучно. Ни в шашки, ни в шахматы, он хорошо играть не умел, а проигрыши в таких играх его расстраивали. Тогда чтобы скоротать время Риаз решил попробовать предложить старику сыграть в одну игру, которую обожает его сестра.

– Может, сыграем в лапу лапку? – предложил он.

– Во что?

– В лапу лапку. Эту игру мы с сестрой придумали. Мы садимся за стол и боремся на руках. Тот, кто поборол, задаёт вопрос проигравшему. Это должен быть личный вопрос или загадка. Если проигравший отвечает правильно, то получает конфетку или сахар. Если проигравший отвечает неверно или молчит, то победитель получает балл. Одна конфетка – полбалла.

– Нет.

– Пожалуйста. – жалобно попросил Риаз.

– Позже.

– Всего лишь один раз. Я потом вас не трону. Честно.

– Ну, давай сыграем. – согласился Катер.

Они сели за стол в гостиной. Каждый приготовил по правой руке.

– До скольких играем? – поинтересовался Катер, закатывая рукав.

– Пока один матч. А дальше посмотрим.

– Сколько в матч входит?

– Десять баллов.

Катер поставил руку на позицию. Риаз поступил аналогично. Они расположились поудобнее и тот дал отмашку. Борьба началась. Катер сначала немного проигрывал. Он явно не ожидал такой крепкой хватки. И сил, у Риаза, было побольше, чем у своих сверстников. Но это было только в начале. Дальше он выдохся и стал сдавать позиции. Однако, Риаз не собирался сдаваться и удвоил усилия. Он даже вспотел от напряжения, но всё равно проиграл. Катер, приятно потирая руки, задал свой первый вопрос.

– Скажи-ка, Риаз… сколько тебе лет?

– Мне десять.

– Ого! А ты высокий для своих лет. Я вообще думал, что тебе около четырнадцати.

– Это потому, что я каждое утро кашу ем. Хотите вам принесу?

– Нет, спасибо. – сказал Катер, улыбаясь. – У меня своя. Ну, что дальше играем?

Риаз улыбнулся и приготовил руку. Катер быстро вошёл во вкус и дальше они задавали друг другу разные загадки. Где-то Риаз побеждал, где-то Катер. Но в основном победу всегда одерживал Катер. Сказывался многолетний опыт и мастерство в армреслинге. Так прошло пару часов. Было сыграно множество партий. Они весело проводили время, пока мистер Катер не посмотрел на часы.

– Чёрт, с тобой я совсем забыл про посещение сеансов! – сказал Катер, собираясь второпях. – Где-то у меня тут был талон. Как же они мне все надоели…

– Если вам не нравится врачи, тогда не ходите. – скромно предложил Риаз, наблюдая за стариком.

– Ох, если всё было так просто, как ты говоришь, то жилось бы гораздо проще. Но если их не посещать, то меня упекут в одном плохом месте, где уж точно мне не дадут умереть… Так, я ушёл. Буду через час. Можешь энциклопедию с полки взять. И смотри ничего не разбей.

Катер хлопнул дверью и Риаз остался один наедине с тарелкой шоколадных печеньев, которую он давно заметил на соседнем столе…

Катер бродил по коридорам больницы и искал кабинет своего лечащего врача. Он специально не стал запоминать дорогу, чтобы нарочно опаздывать на сеансы психиатра. Походив мимо кабинетов ещё лишние двадцать минут, Катер нашёл кабинет, постучал в дверь и зашёл с максимально недовольным лицом. За рабочим местом сидел лысый психиатр примерно его же возраста.

– Привет, Полди. Опять, наверное, возле моего кабинета полчаса топтался?

Этот врач был старый знакомый Катера и, естественно, он знал ворчуна лучше других.

– Ты отгадываешь так же, как и в карты играешь – паршиво. – сказал недовольно Катер, присаживаясь на стул.

– Ну, попытка не пытка. Давай лучше сразу перейдём к делу. – сказал психиатр, открывая тоненькую папку. – Ты и так опоздал на больше, чем положено, а мне ещё других принимать.

– Так не заморачивайся. Просто дай мне мои чёртовы таблетки, которые видеть не могу, и я пойду.

– Не, так нельзя. От этих сеансов должна быть польза. Я здесь, чтобы помочь тебе.

– Если хочешь помочь, то просто перестань меня мучить и разорви этот бесконечный цикл сеансов.

– Ты ведь знаешь, что я не имею права на это. Всем распоряжается она. – сказал врач, закрывая папку, и показал указательным пальцем в потолок.

– Да гори очкастая кобра в аду! – сорвался Катер. – Я из-за неё таблетки глотаю, которые терпеть не могу и дело начатое завершить не в состоянии!

Психиатр взял тоненькую папку и бросил в кучу документов, которая лежала на краю стола, и обратился к Катеру:

– Знаю, что вопрос глупый, но я всё же его задам. Полди, ты жить хочешь?

Катер ничего не ответил. Сначала он просто смотрел на своего старого приятеля. Да так, словно хотел просверлить дырку в его лбу. Но позже Катер не выдержал и сдался, отведя взгляд в сторону. Врач удивился не на шутку. Впервые за всё время посещения его сеансов, Полди засомневался в своих убеждениях. Он решил не упускать момент и задал следующий вопрос:

– Ты нашёл ради чего жить?

Катер так же ничего не ответил. Он немного помолчал и решил ответить:

– Да вот. На днях мальчишку мне домой подсунули. – угрюмо ответил Катер. – Велели присмотреть.

– Если не секрет – кто он?

– Ты наверняка слышал, что к нам в городок семья новеньких переехали. И у них там какой-то белый мохнатый монстр живёт. Вот за ним мне и сказали присмотреть.

Врач слегка приоткрыл рот.

– То есть, теперь он твой смысл жизни? – шокировано спросил врач.

Катер недовольно скривился.

– Не неси чушь! Я просто за ним присматриваю, пока его мать работает. А право на самовольное лишение жизни ещё никто у меня не отнимал. Так, что завершай свой сеанс и давай таблетки! Мне домой надо.

– Лучше ты себе занятие нормальное нашёл. – врач выдвинул ящик, достал таблетки и поставил перед Катером. – В конце концов, тарелку спутниковую установил, которую ты так хотел. А то за гаражом стоит и зря место занимает.

Катер лишь рукой махнул и взял таблетки. Вдруг он замер и пролепетал:

– Тарелка… Я забыл убрать тарелку…

Врач посмотрел на него с непониманием, ожидая пояснений. Катер стал суетиться: он второпях достал телефон и набрал Агнес. Гудки шли долго пока, наконец, она не сняла трубку.

– Алло?

– Агнес, это вы? Это Катер вас беспокоит.

– Да, а что случилось?

– Помните, вы говорили, что Риазу не стоит давать печенье, ни при каких обстоятельствах. Вот, мне интересно, что будет, если всё же он их съест?

– Ну, у него пойдёт острая аллергическая реакция, которая…

Катер, не дослушав до конца Агнес, положил трубку и бросился к выходу, походу надевая куртку. Он пулей вылетел из больницы и побежал домой со всех ног, обогнав автобус. Катер бежал, как мог, боясь представить, что будет. Он сходу открыл входную дверь и ворвался в гостиную. Риаза там не было. Зато там, на столе стояла тарелка с шоколадным печеньем, которая осталась не тронутой. Катер, когда быстро осматривал комнату, заметил вдалеке Риаза, сидящего на стуле. Он сидел возле входа на кухню и читал энциклопедию. Катер к нему подошёл и задал прямой вопрос:

– Ты ел печенье?

– Нет.

– Я тебя спрашиваю: ты печенье ел?!

– Нет, не ел. Мне мама запретила. А что случилось?

Катер вытер со щек пот. Он молча сел в кресло и откинулся на спинку, положа руку на лоб.

Катер с Риазом находились на кухне и занимались своими делами. Риаз играл с солью и перцем, поскольку энциклопедию он прочитал от корки до корки и забыл свою тетрадь с карандашами дома, а Катер вертелся возле плиты с тряпкой, оттирая её от грязи. Риаз с интересом поглядывал на коричневую книжку. Она выглядела изрядно потрёпанной и местами была в желтых пятнах. Судя по всему, она была старше Катера в разы. Риазу очень хотелось заглянуть туда. Однако сделать это было трудно. Катер всё время носил её с собой и нигде не оставлял. Хороший шанс заглянуть туда появился сейчас, когда Катер её положил на кухонную столешницу недалеко от себя. Катер отложил тряпку, достал аптечку из шкафа, вытащил пузырёк с таблетками и налил в стакан воды. Риаз стал присматриваться к маленьким оранжевым таблеткам. Он тут же вспомнил, что подобные таблетки пьёт иногда его мама, когда приходит с работы после особенно тяжелого дня. И у Риаза появился небольшой план:

– А почему вы хотите умереть? – задал, наконец, Риаз интересующий его вопрос.

Катер поперхнулся и выронил таблетку в раковину. Он явно не ожидал услышать такой вопрос. Тем более от ребёнка. Катер положил стакан на полку.

– С чего ты это взял?

– Ну,… я петлю в вашей спальне видел.

Катер не хотел отвечать на такой вопрос. Это слишком личное. Поэтому он ответил, по своему мнению, весьма примитивно:

– Я хочу умереть, потому что… я хочу умереть.

Катер отвернулся от Риаза, решив, что он победил. Однако тот не сдавался:

– И все-таки, а почему?

– Потому что я так хочу.

– А почему?

– Потому.

– А почему потому?

Катер понял – разговор зашёл в тупик. И это начинало его раздражать. Он начал тереть виски, чтобы не сорваться.

– Так, давай заканчивай со своими вопросами.

– А почему?

– Потому что ты слишком мал, чтобы знать ответы на такие вопросы.

– А почему?

– Что, а почему?!

– А почему вы…

– Прекрати!

Риаз немного помолчал и снова задал вопрос:

– И все-таки, а почему?

– Всё! Хватит! Замолчи!!– сдали нервы у Катера. Он закрыл глаза и уши, чтобы не видеть и не слышать этого надоедливого ребёнка, который лишал его последних сил душевного равновесия. Чтобы окончательно не сорваться, он как можно скорее вышел из кухни. Риаз удостоверившись, что Катер отошёл достаточно далеко, вскочил с места и подбежал к столешнице. Он бережно её открыл и в предвкушении удовлетворения своего любопытства стал аккуратно листать страницы. Риаз листал с интересом потрепанные страницы. Временами между строк попадались даты, условные знаки и даже непонятные закорючки. Однако его напрягала одна вещь, которую не мог понять – язык написанной книжки. Хоть и некоторые буквы были ему знакомы, но язык и стиль всё равно отличались.

– Неплохой план. – раздался голос Катера за спиной. Риаз испуганно развернулся и посмотрел на старика. Тот стоял в дверном проёме, сложив руки за спину.

– Если честно, то я тебя недооценивал. – сказал честно Катер. – Скажи, зачем ты это сделал.

– Хотел узнать, что вы за книжку постоянно читаете. – виновато признался Риаз.

– А попросить не судьба?

– Вы бы не дали.

– Верно. – согласился Катер с Риазом после недолгих размышлений. – Но спросить в любом случае стоило.

Катер подошёл к столешнице и закрыл коричневую книжку. Риаз ожидал, что он сейчас как следует его накажет или наберёт на телефоне маму, но ни того ни другого не произошло.

– Она написана на немецком языке. – неожиданно сказал Катер, посмотрев на Риаза с укором. – Как раз для таких любопытных как ты.

Риаз воистину не понимал старика. И, наверное, никогда не поймёт. Крайне непредсказуемый старик.

– А чтобы таких выкрутасов было меньше, скажу прямо – это дневник моего отца. – добил Катер своим ответом Риаза. – Теперь, когда ты узнал, что хотел, можешь бегом вылетать из кухни и сидеть в гостиной, пока не придумаю тебе занятие.

Риаз выбежал из кухни. Катер выпил таблетку, взял коричневую книжку и сел за стол, надев очки заранее. Теперь для него одной проблемой было меньше.

******

Вечер. Парковка. Машина Агнес.

– Какую еду он предпочитает?

– В еде он непривередливый, но большую часть не переваривает.

– А почему не знаете?

– Если честно, нет. Возможно, у него желудок слабый или что-то другое, я так и не разобралась. В основном он кушает мясные блюда, супы и десерты по праздникам. А всё остальное он не переносит.

– Ухудшается самочувствие?

– Не только. У него иногда начинается: тошнота, зуд, изжога, рвота, понос, жжение в горле и головная боль. Чаще всего бывает рвота.

– Есть ещё какие-то особенности в плане еды?

– Кстати, да, у него аллергия на овсяное печенье с шоколадной крошкой. Я однажды их испекла дома и решила дать Риазу поесть. Ему после одной так плохо стало, что больше не пробовала давать и запретила ему их кушать.

– Хорошо. – представитель записал ещё что-то в блокнот и задал очередной вопрос: – Как и когда вы впервые встретили его?

Агнес откинулась на спинку сиденья и посмотрела сквозь лобовое стекло на небо. Она прекрасно помнила тот день. И вряд ли его забудет. Стоит рассказывать ему об этом дне? Он не работает ни на государство, ни на частников. Она даже подписывать ничего не будет. Всё это её в который раз настораживало.

– Если вы мне скажите на кого вы работаете, то я отвечу на ваш вопрос. – поставила условие Агнес.

Представитель не стал сопротивляться и быстро согласился.

– Людей, которых я представляю, скорее… сообщество по интересам, чем организация или институт. Там рассказывают друг другу о подобных проблемах и как их решать. Так, что вы далеко не первая.

Представитель ответил и по-прежнему ждал ответа на вопрос. Агнес глубоко вздохнула. Она начала рассказывать привычным удивительно спокойным и удлетворённым голосом, вспоминая те дни как вчера.

– Это было давно. Целых десять лет тому назад. Даже подумать страшно. Я тогда работала в придорожном кафе официанткой. Платили мало, но оплачивать счета и на некоторые продукты хватало. Работала допоздна. Максимус тоже работал. На стройке. Свою маленькую дочь мы оставляли у бабушки, чтобы та за ней приглядывала. Тот день не стал исключением. Я вышла из кафе, как всегда, когда уже практически стемнело. Погода, честно говоря, была дрянь. Было холодно. Дул холодный ветер. Я одна стояла на остановке и ждала автобус, переминаясь с ноги на ногу. Мне чтобы согреться было мало лёгкой жилетки. Я бы так и дальше стояла и танцевала от холода на месте, если бы не сломались наушники. За автобусной остановкой, практически за моей спиной, находился заповедный лес. Оттуда я и услышала, как доносился детский плач. Я пошла на плач, пробираясь через кусты и ветки, и пришла к чёрному тряпью, валящеюся под деревом. А когда я их раскрыла… то увидела ЕГО. Он весь грязный и потрёпанный плакал так сильно, что моё сердце не выдержало. Как только взяла на руки он сразу успокоился. Ему тогда было всего от силы месяцев восемь или девять. Трудно было определить. Я принесла его домой, покормила, отмыла. Когда вытерла его полотенцем, он стал таким пушистым, как маленькое облако. Посмотрела в его маленькие зелёные глазки и в этот момент я почувствовала самой счастливой женщиной на свете.

Агнес замолчала и на секунду погрузилась в этот один из самых счастливых моментов. Затем она вернулась в реальность и продолжила:

– Я оставила его у себя, несмотря на все протесты Максимуса и моей мамы. Они очень долго спорили на этот счёт, но в конечном итоге я выиграла по всем пунктам и стала ухаживать за ним, как за настоящим ребёнком.

– А когда вы поняли, что он таковым и является?

Агнес посмотрела представителю в глаза, улыбнулась и сказала:

– Когда он впервые сказал мама.

Поздний вечер. Прежний дом семьи Эллов. Десять лет тому назад. Агнес сидела в кресле и нянчилась с маленьким Риазом. Максимус стоял на стуле вешал обещанную люстру в гостиной.

– Агнес, сколько можно с ним возиться. – выразил своё недовольство Максимус, прикручивая люстру. – Оставь его в покое. А то сидишь с ним как с маленьким ребёнком.

– Вообще-то он и есть ребёнок. – сказала Агнес без всякой злобы, не отрывая от Риаза глаз. – Правда, мой хороший?

Агнес его потискала, и в ответ тот пустил слюни. Максимус посмотрел на Агнес, покачал головой и слез со стула. Он проверил, как работает люстра и, оставшись довольным собой, подошёл к ней.

– Давай так: ты – мне, я – тебе. Я посижу с ним, а ты мне подогреешь макароны.

– Хорошо. – быстро согласилась Агнес. – Только смотри аккуратно. И не трогай его нос. Ему это не нравится.

Максимус взял на руки маленького Риаза и сел на место Агнес, пока та пошла разогревать макароны в микроволновке. Риаз крутил головой и спокойно на руках не сидел.

– Когда родители привезут Хелену? – спросил Максимус, не смыкая глаз с Риаза.

– Сказали, что завтра после обеда.

Взгляд маленького непоседы остановился на лице Максимуса. Его пухлая и пушистая ручонка медленно потянулась к лицу и сжала в ладошке кончик носа Максимуса.

– Ага, то есть ты можешь трогать мой нос, а я твой нет? – спросил Максимус у малыша.

Маленький Риаз улыбнулся своим беззубым ртом.

– Ладно, тогда поступим так. – сказал задорно Максимус и щёлкнул его по носу. Тот перестал улыбаться и замер как вкопанный с непонятной гримасой. Максимусу это сразу не понравилось. Чувствовал, что это плохо кончится. Маленький Риаз зажмурил глаза и как следует чихнул. Максимус вытер попавшую ему в глаз слюну и не успел он открыть глаз, как тот ещё раз чихнул.

– Агнес, неси салфе…

Максимус не успел договорить, как Риаз чихнул в третий раз. Малыш расстроенно посмотрел на него, часто заморгал и заплакал. Агнес сразу среагировала. Она бросила всё, подбежала к Максимусу и кинула ему на колени кухонное полотенце.

– Иди ко мне моё облачко. – нежно сказала Агнес принимая маленького плачущего Риаза обратно на руки.

– Да что он за существо такое! – возмутился Максимус, вытирая лицо полотенцем. – Ни собака, ни кошка, даже не ягненок! И слюнями меня обрызгал.

Агнес легонечко похлопала и погладила пару раз по спине маленького Риаза. Тот постепенно стих.

– Может, отдадим его в приют для животных? – высказал своё мнение Максимус.

– Ну, какой приют, Макс. Видишь, какой он маленький. – сказала Агнес, покачивая Риаза на руках. – К тому же я сейчас для этого малыша как мама.

– А этот твой «малыш» хоть раз слово произнёс? Он только слюни пускает.

– Нет, но мы поживём и увидим. Вдруг заговорит.

– А, по-моему, просто ты теряешь время. – продолжал наседать Максимус.

– Макс, я – МАМА. – сделала акцент на своём статусе Агнес. – И мне видней, что с ним делать.

– Ма-ма…

Сначала Максимус и Агнес попытались узнать, откуда пришёл звук. Они взглядом осмотрели всё вокруг. Но когда поняли откуда, они шокировано посмотрели на маленького Риаза.

– О, боже, он может говорить. – только и смог сказать Максимус.

Агнес сняла Риаза со своего плеча и уложила на руки так, чтобы могла видеть его маленькую мордочку.

– А ну-ка скажи ещё раз, моё облачко! – радостно сказала Агнес. – Давай, скажи мама!

– Ма-ма…– пролепетал маленький Риаз своим беззубым ртом.

Агнес была на седьмом небе от счастья. Теперь для неё этот белый комочек, который раньше лежал грязным среди тряпья в лесу, был самым настоящим ребёнком. Родным. И она знала точно, что оставит это чудо у себя кто бы ни встал на её пути.

******

Вскоре, после нескольких прошедших месяцев заселения, наступил этот день. День, в который дети и подростки могут, как следует развлечься. Имя этому дню Хэллоуин. Дети наряжаются, как могут и ходят по домам, собирая конфеты. Подростки же устраивают вечеринки и гуляют до поздней ночи или даже до утра. Лишь только один был не в восторге от праздника. И он сидел за столом у себя в комнате, рисуя разные предметы. Риаз видел много раз, как другие его отмечают, но сам – никогда. Бывали моменты, когда он пытался его отмечать, но все попытки заканчивались неудачей. Было ранее утро и, пока Риаз сидел наверху, Агнес внизу на кухне готовила тыквенный суп. Она делала его не спеша и в своё удовольствие. Вдруг на кухню зашёл Максимус и положил пакет с продуктами рядом с холодильником. Он специально взял отгул на неделю, чтобы побыть с семьёй.

– Привет, дорогая. – сказал Максимус, подойдя к Агнес. Он поцеловал её в щёчку и потянулся за конфетами стоящие в вазе. Агнес ударила его по руке:

– Нет. Это только после супа.

– Да ладно тебе.

Максимус снова потянулся за конфетами. Но на сей раз он уже получил по руке ложкой.

– Я же сказала: конфеты только после супа.

– Ладно, хорош дуться. Я же не виноват, что меня на работе задержали.

– На два месяца?

– Ну а чего ты хотела. Строительство объекта заканчивается. Надо было каток доделывать. А я там единственный специалист с таким образованием!

– Но ты бы мог проявить твёрдость. И мне не пришлось тогда врать детям про злое начальство.

– Ой, а ты сама образец твёрдости.

Агнес обернулась и ткнула его ложкой в грудь.

– Учти, в следующий раз пойдёт легенда о лётчике-испытателе.

– Договорились.

Максимус быстро схватил конфету. Он быстро сунул её в рот и сразу отошёл подальше, чтобы не получить полотенцем по шее. С вешалки упала куртка. Максимус пошёл в прихожую.

– Кстати, к нам сегодня Бруно хотел прийти. – вспомнил Максимус, вешая куртку обратно.

– Э, я не рассчитывала на него. Супа не хватит.

– А ему и не надо. Он сказал, что в кафе по дороге сюда поел.

– Всё равно ему нужно предложить поесть. Иначе получается не вежливо.

– Ты что Бруно не знаешь. Если он во что-то упёрся, то фиг отступит. Он чисто из принципа не будет, есть твой суп, несмотря на то что ты его хорошо приготовила в этот раз.

В дверь позвонили. Максимус пошёл открывать дверь. Он её открыл и перед ним на пороге стоял худой мужик с чёрными волосами. Тот был ростом с Максимуса, имел бледноватый оттенок кожи и карие глаза. Двухнедельная щетина и не расчесанные короткие волосы говорили о том, что гость долго добирался до этих мест, а загипсованная нога и костыли – о его неосторожности. Это был Бруно.

– О, какие люди! – воскликнул Максимус.

– Ну, привет, братишка! – поприветствовал Бруно.

Он улыбнулся и бросился в крепкие объятия Максимуса. Похлопав брата по спине, Бруно закончил обниматься и сказал с ностальгией:

– Эх, сколько мы с тобой не виделись. Года три?

– Ага. – подтвердил Максимус. – Давай, заходи в дом. Сейчас за столом всё расскажешь.

Максимус знал Бруно. То, что он упомянул три года своего отсутствия, не было душевным порывом. Это означало, что брат явно хочет похвастаться всеми подвигами за эти самые три года. Бруно, конечно, славный малый, но хвастун ещё тот.

– Привет, Агнес! – поздоровался Бруно. – Я вижу, что с последней встречи, ты так и не отошла от плиты.

– А что делать. Вас много, а я одна. Не оставлять же голодными. – сказала Агнес и краем глаза заметила Бруно. – Ты где успел костыли заработать?

Бруно положил костыли возле вешалки и с помощью брата доковылял до стула. Он сел за стол, сложил руки замком и начал рассказывать о своих приключениях: