Всепрощающий

– Всё будет хорошо. – говорил он себе поднося «огонёк» к груди. – Это ради блага.

Оно исчезло в нём и у Риаза перебилось дыхание от того, что почувствовал. Такую силу он не ощущал никогда. По сравнению с этим те «огоньки» в парке, все вместе взятые, были ничем по силе, что он ощутил в себе. Это чувство переполняло его, и он с непривычки от такого решил проверить свою силу, просто ударив кулаком по фургону. Машина со скрежетом сдвинулась с места всего на пару сантиметров и корпусе осталась здоровая вмятина. Связной оглянулся и увидел, что стало с его сообщниками и их машиной.

– Что за хрень…– едва слышно произнёс связной.

– А пацан и в правду непростой, да? – сказала ему Сайд, когда сплюнула красную жижу на землю. Связной в ответ лишь её пнул, но этого оказалось вполне достаточно, чтобы она потеряла сознание. Увидев, как его защитница и новый друг обмяк с поникнувшей головой, Риаз часто засопел, посмотрел на связного исподлобья и членораздельно сказал, вкладывая в каждое слово ненависть, сколько в нём было:

– Я т-е-б-я в п-ы-л-ь с-о-т-р-у.

Связной не на шутку испугался. Его о таком не предупреждали. От него требовалось только доставить мальчика заказчику и всё, предупредив, что приёмные родители будут его искать, но такого исхода не предусматривалось. На всякий случай ему выдали ружьё одним с дротиком, который мог сейчас оказаться спасением. Связной бросился к ружью и, как только оно оказалось в руках, сразу навёлся на Риаза. Тот оторвал от фургона колесо, словно ветку с куста и кинул в него с необыкновенной легкостью. Связной успел пригнуться, и колесо пролетело мимо, поскакав по кочкам дальше, и плюхнулось в воду. Как только летающее препятствие проскочило, взъерошенный бандит снова вскинул ружьё со словами:

– Сдохни, тварь! Изыди чёртово зло!

Однако на прежнем месте его уже не было. Он словно испарился в воздухе. Связной нерешительно тронулся с места и подошёл к помятому фургону, держа его на мушке, предполагая, что он за ним спрятался. Подойдя к месту, где стоял Риаз связной услышал практически за спиной его голос, от которого уже холодок пробежался по спине.

– Я не зло. Я свет, несущий боль.

Всё вокруг него начало странно меняться в цветах и человек, напуганный до невозможности, окунулся во мрак.

Дорога. Машина Агнес. Агнес сидела за рулём и осторожно вела машину, боясь пропустить Сайд и Риаза из виду. Катер сидел в телефоне и читал сообщения.

– В клинике их нет. – сообщил Катер. – Твой муженёк и его братец теперь едут за нами.

При упоминании слова «муж» Агнес сразу нахмурилась и сказала:

– Он больше не мой.

– Что, разводится будешь?

– Буду. – твёрдо она ответила.

– А как же прощение?

– Некоторые вещи прощать нельзя.

– Смотрите, Агнес, как бы ваши слова не обернулись против вас.

Агнес посмотрела на Катера и тот продолжил:

– Я бы не стал надеется на радостные объятия при вашей с ним встрече. Риаз сейчас в таком состоянии, что может вытворить всё что угодно. Эти «огоньки» что-то с ним делают и поэтому поводу у меня есть теория.

– Какая?

– Они служат ему что-то вроде батареек. Когда он их поглощает ему становится хорошо, но они скорее маленькие, одноразовые и некачественные, поэтому ему приходится постоянно брать новые. Правда я ещё не понял, как он это делает.

– Хотите намекнуть, он от них зависит?

– Сложно сказать. Меня больше волнует другое: что будет, если Риаз найдёт батарею лучше, долговечнее и больше.

– Разве есть такое на свете?

– Конечно есть. – сказал Катер и положил руку на сердце, явно на что-то намекая. Далее заезжая на мост, они увидели покорёженный забор. Катер велел остановиться чуть дальше моста, и они оба вышли посмотреть, что тут произошло. Когда они подошли, то первое, что они увидели, как машина Сайд наполовину ушла под воду. Катер с Агнес спустились с моста к берегу, чтобы помочь и увидели довольно странную обстановку: на берегу стоял белый фургон помятый со всех сторон и без одного колеса, два похитителя в серых комбинезонах лежащих без чувств, серое авто на лобовом стекле которого лежал человек в спортивном костюме. В каких-то местах камыши горели. Сайд же сидела на земле, облокотившись о серую дверь с поникнувшей истекающей кровью головой. Риаза нигде не было видно. Агнес подбежала к Сайд стала её трясти:

– Анна, ты меня слышишь? Где Риаз? Где он?!

– Отстань от неё, она в отключке насколько я понял. – велел Катер, когда прощупал её пульс на шее. – Вызывай скорую, а то она долго не протянет. И скинь наше местоположение Бруно, чтобы долго не искали. Я пока пойду, осмотрюсь.

Агнес достала телефон и стала вызывать все службы, которые есть и заодно отписалась Бруно. Катер внимательно осматривал всё вокруг, сложив руки за спину. Чем он больше начинал видеть, тем меньше нравилось это место. Здесь произошло что-то ужасное и не исключено вмешательство Риаза. Катер подошёл к ветеринару, лежащему на животе, и потрогал его шею. Он был бледный и весь холодный. Пульс отсутствовал, но он продолжал дышать.

– Надо скорее его найти. У нас на всё двадцать минут. Может даже и меньше.

– В чём дело и почему у нас так мало времени?

– Через двадцать минут этот распрощается с нашим миром навсегда. – сказал Катер, указывая на лежащего ветеринара. – За это время мы должны успеть вернуть ему душу. Чтобы вы не задавали лишних вопросов, поясню сразу: Сайд следила за Риазом и выявила одну штуку. После того как Риаз поглощал «огонёк» птицы, та падала замертво и становилась холодной, затем через двадцать минут она умирала. Вскоре такой же конец будет и у него.

– Вы явно больной на всю голову. Теперь понятно почему Риаз перестал к вам ходить— вынесла вердикт Агнес и продолжила поиски. Но долго искать не пришлось. Стоило им зайти за фургон, и они сразу увидели Риаза. Он стоял спиной к ним в десяти метрах и смотрел куда-то вдаль. Агнес обрадовалась и побежала к нему, забыв обо всём на свете.

– Стой. – твердо приказал Риаз каким-то слегка огрубевшим голосом и Агнес остановилась. – Не подходи.

– Облачко моё, я виновата перед тобой и прошу про…

– Нет, не прощу! – грубо её перебил Риаз и резко повернулся. – И не называй меня больше так!

Риаз был переполнен обидой и яростью. Голос и лицо прекрасно это передавали. Однако в нём изменилась одна деталь, которая пугала не меньше, чем остальное. Его глаза. Они здорово изменились. Теперь вместо двух добрых зелёных глазок у него были два ярко-зелёных глаза с узкими зрачками похожими на кошачьи. От добра не осталось и следа. Дальше он разгорячился не на шутку.

– Зачем вы сюда пришли?! Убирайтесь! Я не желаю вас видеть!

Агнес попыталась поближе подойти и что-то сказать в своё оправдание за свои сказанные слова, но не смогла. То, что происходило дальше, выходило за все рамки возможного. Риаз поднял правую руку, и в его ладони после искры загорелось красное пламя.

– Только подойди. И я тебя сожгу.

Это было не предупреждение. Это был факт. Катер, который всё это наблюдал, стоя рядом с Агнес, был убеждён в том, что он исполнит сказанные слова. Ей пришлось бросить попытки подойти к нему на шаг, и попыталась успокоить с места.

– Да, я виновата перед тобой. И поверь мне, я бы отдала всё, чтобы не говорить эти слова. Я тебя люблю и не смогу жить без тебя. Пойдём домой и мы спокойно поговорим.

– А я тебя презираю! Я тебя ненавижу! – продолжал говорить Риаз на повышенных тонах и в его руке из пламени начал формироваться небольшой огненный шар. – Ты лгала мне, а я верил! Верил во всё, что ты говоришь!

– Я это делала, чтобы не причинять тебе боль. Я хотела как лучше…

– Хватит! – крикнул он и метнул ей под ноги красный огненный шар, который потом раскинулся на земле. – Убирайся!

Агнес вскрикнула от вспыхнувшего пламени. Она сначала посмотрела на огонь, потом на Риаза и затем заплакала от безысходности. Она не знала, что делать и как теперь быть. Из-за помятого фургона выбежали подъехавшие Бруно и Максимус. Не успели они сообразить в чём дело как досталось и им от злого Риаза:

– И вы тоже!

Он схватил обеими руками ближайший большой камень, который не поднять одному и сильному человеку, и метнул в них со всей силы. Однако он промахнулся, и камень угодил в несчастный помятый фургон, который уже походил на груду металла. Максимус с Бруно легли на землю, прикрыв голову руками. Риаз зарычал от недовольства, в его ладони снова вспыхнуло пламя и начал готовить следующий шар. Катер спокойно стоял, сложив руки за спину, и смотрел на происходящее как на обычное явление. Старик покашлял в кулак и спокойно, не торопясь пошёл к нему. Риаз сверкнул глазами и замахнулся для броска, но смутился, видя, что Катер особо не испугался.

– Я не боюсь тебя. – откровенно и спокойно сказал ему Катер.

– Нет, вы должны меня бояться! Я монстр! Я чудовище!

– Ты всего лишь обиженный маленький мальчик. Тебя не следует бояться. А вот чудовищем ты можешь стать… Хочешь знать, что ты поглощал всё это время? Это никакие не «огоньки». Это души, Риаз. Ты всё это время поглощал души животных и в конце концов опустился до такого. Ну и как тебе? Лучше? А теперь оглянись вокруг. Посмотри, что ты натворил. Это всё сделал ты, но эти люди до сих пор любят тебя и хотят, чтобы остался с ними такой, какой ты есть.

– Прекратите! Отстаньте от меня все! – продолжал злиться Риаз и из глаз полились слёзы. – Я никому не нужен!!

Риаз вновь замахнулся и кинул шар огня в Катера. Тот закрыл глаза и приготовился к уготованной ему участи. Он ждал одну минуту, две, но ничего не произошло. Тогда Катер открыл глаза и заметил, что нет ни Риаза, ни огня. Агнес, которая тоже закрыла глаза, стояла на коленях, прикрыв лицо руками от ужаса. Максимус и Бруно тоже пока не решались вставать. Катер положил руку на плечо Агнес и сказал:

– Ждите здесь, я сейчас приду.

Он пошёл по следам оставленных на земле и пришёл на берег речки, где сидел Риаз с опущенной головой. Катер сделал пару шагов и, удостоверившись, что он не собирается кидаться огненными шарами как камнями или грязью, присел рядом и стал наслаждаться журчанием текущей воды. Сначала они неловко сидели рядом, не зная за кем будет первое слово. Первое слово решил взять Катер.

– Ты меня здорово напугал в начале, если признаться. – сказал он так как будто ничего не произошло. – Только ты зря начал психовать. Можно было ведь спокойно всё обсудить.

– Знаете, что во мне бесит больше всего? – начал говорить Риаз тоном полный грусти. – То, что я всегда всем всё прощаю. Я держусь, максимум, сутки, после чего забываю об чувстве обиды и живу как ни в чём не бывало. А иногда так хочется не забыть, не простить! Поэтому я всё это и устроил. Чтобы показать всем, насколько мне больно…

– Тебя понять можно. Но не стоит принимать мнение общества так близко к сердцу. Надо просто наплевать на их мнение и идти дальше. Конечно, к ним иногда прислушиваться стоит, но не надо им руководиться. Что касается ситуации с твоими родителями, то могу сказать, что ты сам выбираешь, кем ты будешь. Однако, как тебе уже известно, не все будут согласны с твоим мнением, а всем угодить невозможно. Ведь всегда найдутся те, которые недовольны какой-нибудь мелочью. Прощать обиды стоит, но не надо их забывать, чтобы быть готовым к удару в следующий раз. Так кто ты, Риаз? Монстр или человек? Если первое, то смирись со всем и прими, что говорят. Если второе, то будь готов к суровым испытаниям судьбы и окружающих, чтобы доказать это. Решать нужно уже здесь и сейчас. Выбор за тобой.

– Я не хочу выбирать. – ответил он, спустя какое-то время. – Я Риаз. Просто Риаз… Риаз, который живёт в жёлтом доме с красной крышей со своей семьёй и любит пить лимонный лимонад.

Он посмотрел на Катера и слегка улыбнулся. Теперь у него снова был добрый взгляд. Глаза остались, какими были, но взгляд существенно изменился. Катер в ответ ему тоже улыбнулся, но только чуть-чуть. Катер, после того как услышал его откровение, решил рискнуть и открыл ему своё:

– Хочешь знать, почему я хочу умереть? Я работал пожарным. С самого детства мечтал им работать. Во время очередного вызова из горящего дома я вытащил красивую девушку – мою будущую жену. Мы влюбились в друг друга, быстро поженились и купили дом, в котором сейчас я живу. Затем через три года она родила мне сына и дочь. Я на тот момент стал самым счастливым на свете. Мы прожили счастливо много лет, казалось, нет для меня лучшей жизни. И вот в один из дней я поздно возвращался с работы. Дети тогда уехали отдыхать к её родителям, и первым делом зашёл в спальню. А когда открыл дверь, то увидел, как она стоит посередине комнаты на табурете с тетрадью и ручкой, просунув голову в петлю. Она посмотрела прямо мне в глаза и рассмеялась. Я выбежал оттуда. Не хотел видеть, что она с собой сделает. А через десять минут она пришла ко мне на кухню, поцеловала в щеку и заварила мне зелёный чай, как будто и не было ничего… Знаешь, я не буду долго рассказывать и скажу прямо. Я так и не понял, что это было. Ей, как она сама говорила, всё нравилось и была счастлива. Психиатры и врачи признали её вменяемой и адекватной. Затем через какое-то время она от меня ушла к другому, забрав детей, и с тех пор я её не видел. Писала какое-то время мне письма, да и то потом перестала. Так что мои попытки самоубийства далеко не попытки. Я просто хочу вот уже много лет понять, зачем она это сделала, ведь тогда объяснения мои уши так и не услышали. Теперь, всё понятно?

Риаз молча сидел и переваривал услышанную историю.

– Конечно, твои родители и сестра неидеальные, но они тебя любят и желают тебе только добра. Естественно, таких малоприятных моментов будет много и не стоит из каждого устраивать концерт. В конце концов, каждый заслуживает второй шанс и достоин прощения, если тот осознал ошибку.

Риаз вытер покатившуюся слезу и сказал:

– Я перед ними виноват. – вынес он себе вердикт. – Они мне этого не простят.

– Не волнуйся, простят. Однако, простишь ли ты себе то, что ты сотворил с тем человеком? Вижу, по твоему лицу, ты сожалеешь об этом. То, что ты осознал свою вину, гарантия того, что это больше не повторится и если мои слова правдивы, то ты отпустишь его.

– Я не могу! – сказал Риаз чуть не плача. – Я пытаюсь, но не получается!

– Так, давай ты вначале перестанешь плакать и успокоишься. Попробуй сконцентрироваться и закрыть глаза. Не знаю, сработает это или нет, но попытаться стоит.

Риаз снова убрал слезу, шмыгнул носом и закрыл глаза. После пары ровных вдохов и выдохов, он сосредоточился и погрузился в себя. Тьма. Повсюду была тьма. У него получилось. Теперь он снова был здесь и увидел освещаемую клетку. В ней стоял силуэт полупрозрачного ветеринара, который пытался выбраться на свободу. Он пытался гнуть прутья, но те не поддавались. Риаз подошёл ближе, выходя на свет. Как только ветеринар увидел его, то отпрянул и запаниковал:

– Что ты со мной сделал? Куда ты меня притащил?!

– Спокойно, ты во мне. – попытался упокоить его Риаз спокойным голосом. – Не волнуйся, я тебя выпущу.

Похититель был так напуган, что готов был поверить во всё что угодно.

– Пожалуйста, выпусти! Мне всего лишь обещали хорошие деньги, и я не смог…

– Но только при одном условии. – неожиданно поставил ограничения Риаз, подходя в плотную к клетке. – Ты должен никому не рассказывать, что видел и забыть о нечестном труде.

– Хорошо. – быстро тот согласился. – Я клянусь!

– Тогда протяни мне руку.

Ветеринар неуверенно протянул сквозь прутья клетки дрожащую руку. Риаз обхватил руками его кисть руки, и вдруг всё пространство заполнила вспышка белого света. Какое-то время была тишина, а затем послышался текущий ручей. Риаз открыл глаза и увидел в своих руках душу того человека.

– Ну, что, получилось? – спросил Катер, который по-прежнему сидел рядом.

– Получилось. – восхищённо подтвердил Риаз, глядя на душу.

– Тогда вставай и пошли возвращать всё на свои места, а то время на исходе.

Риаз под присмотром Катера встал и пошёл к телу бледного ветеринара. Агнес, Максимус и Бруно, который сидел возле Сайд, внимательно наблюдали за каждым его движением. Риаз опустился на одно колено и аккуратно вложил в него его душу. Ветеринар обрёл нормальный цвет лица, но в сознание так и не пришёл. Катер проверил его пульс. Ритм был нормальный.

– А ты говорил не могу. – довольно сказал Катер. – Вот же, всё получилось.

Риаз поднялся и подошёл к Агнес. Та также стояла на коленях, поскольку об этом уже забыла, и не знала, что от него ожидать. Риаз состроил невинные глазки, добродушно улыбнулся, как он это умел и протянул руку, чтобы помочь ей встать. Агнес не верила своим глазам. Теперь перед ней снова стоял её любимый сын с кучей странностей, что делает его ещё особеннее. Естественно, она обрадовалась и собралась его обнять. Он собрался сказать ей, что-то очень важное, но когда Риаз открыл рот, то почувствовал, как игла впилась ему в спину. Это дело было рук связного, который к этому моменту очнулся, выждал, пока Риаз повернётся, прицелился и выстрелил. Связной отбросил бесполезное ружьё и убежал, куда глаза смотрят, пока за него не хватились. Риаз почувствовал, как яд распространяется по всему телу, по его коже прошлась волна холода и всё, что он смог сказать это:

– Мама…

Риаз упал на землю и Агнес тут же опомнилась. Бросившись к нему на выручку, она вынула дротик из спины и взяла его на ручки. Перевернув его, Агнес видела, как Риаз угасает прямо на глазах. Яд распространялся слишком быстро, и никто из присутствующих ничего не мог сделать, а скорой помощи так и не было. Максимус подбежал к Агнес, чтобы поддержать и сказать «всё будет хорошо», но та лишь только прижала Риаз плотнее к себе. Она его качала, успокаивала, утешала, слёзно просила ещё немного потерпеть, но не срабатывало.

– Мама,… мне холодно…– пролепетал Риаз с полузакрытыми глазами, в которых ещё была искорка надежды и жизни.

– Сейчас, сынок, потерпи немного. – продолжала его всячески поддерживать Агнес, хотя скорее она так себя утешала. – Сейчас приедут врачи они тебе помогут…

Однако Риаз её недослушал. Его глаза закрылись и на этом всё кончилось.

– Неет!! Риаз! Мой мальчик!!– закричала Агнес и громко разрыдалась. Она сидела на земле с ним на руках и громко рыдала. Ни Бруно, ни Максимус, который был рядом, никак не могли её утешить, хотя и сами нуждались в утешении. Катер стоял в стороне и смотрел на это с абсолютным спокойствием. Ему доводилось видеть такие картины не раз, но каждый раз они разрывали ему сердце. Поэтому, чтобы не мучить себя, он оставил безутешных родителей и ушёл к дороге, чтобы встретить обещанных врачей.

Здрасьте. Дальше вести рассказ буду я – Риаз. Скорая помощь всё-таки тогда приехала и меня с Сайд забрали в больницу, как и положено. Мама всю дорогу гладила меня по голове и не отходила ни на шаг. На похитителей и связного завели дело в полиции, после чего всех поймали, кто успел уйти и допросили. Как оказалось это похищение, запрет на посещение больницы, вирус, разносимый якобы мной, устроила главврач больницы. Для чего я ей понадобился, она так и не ответила. В конце концов, она призналась, что хотела на мне заработать денег и её посадили в тюрьму, как и других. Надо признать мистер Катер был прав на её счёт, и в качестве благодарности за верный ход мыслей его освободили от посещения сеансов друга-врача. Бруно, наконец, начал встречаться с Сайд и переехал к ней временно, чтобы проверить свои чувства на прочность. А может и насовсем переехал. После того как Энн очнулась и узнала, что он день и ночь сторожил её, согласилась дать ему шанс. Медсестры с восторгом приняли это событие. Моя мама после всего, что произошло, разошлась с папой, просто выставив его за дверь, и стала больше уделять времени семье, которая осталась. Хелена перестала пропадать после школы, разошлась с парочкой подруг и записалась на курсы для начинающих гитаристов. Что касается меня, то не беспокойтесь. Я остался жив. Врачи долго что-то со мной делали и в итоге спасли, за что я им бесконечно благодарен. Когда я вернулся домой после больницы, мне стало грустно, что мама так восприняла поступок папы, но он хотел как лучше. Теперь мне придётся её убеждать вернуть его обратно хоть и это будет сложно. Прошла неделя или две, и наступил день, про который я уже совсем забыл – мой День Рождения. Это был отличный повод вновь всех собрать в одном месте и более жизнерадостный. Мама хорошо восприняла мою идею и пошла приготавливаться, а Хелена помочь ей в приготовлениях. Вот уже вечер и я сижу на диване в ожидании гостей. Раздался долгожданный звонок в дверь, и я пошёл открывать. Первым пришёл Катер.

– Здравствуйте, мистер Катер. – вежливо я поздоровался.

– Привет, Риаз. Это тебе. – вручив мне подарок в небольшом подарочном пакете, Катер прошёл внутрь. – Откроешь, когда все придут.

– Хорошо, спасибо.

Следующими пришли Бруно и мисс Сайд. Она недавно вышла с больницы и поэтому ей временами требовалась помощь. На её глазу осталась повязка, что наложили ей в больнице.

– О, а вот и наш именинник! – воскликнул Бруно, ведя под руку, хромающую Сайд.

– Привет, дядя Бруно. Рад тебя видеть.

– Здорово, засранец. – поздоровалась Сайд в своём фирменном стиле.

– Привет, Энн. Как твоё здоровье?

– Спасибо, поправляюсь потихонечку.

– А глаз как? Что врачи говорят?

– Ничего не говорят. Сказали какие-то капли капать, хотя мне от них только хуже. Ненавижу эти капли.

– Всё будет хорошо. Ладно, вы пока проходите и раздевайтесь. Сейчас ещё гости подойдут.

Они быстренько разделись и прошли в гостиную, где сидел на диване Катер. Сев рядом с ним, стали обсуждать поломанную машину Сайд и во сколько обойдётся ремонт. Позже постучался в дверь и Джонас. Когда я ему открыл дверь, то не знал, что сперва сказать. Я был перед ним виноват, что слишком резко отреагировал на его поступок и толком не знал, даже как правильно извинится в такой ситуации. Однако и говорить не пришлось. Мы с ним быстро поняли друг друга, и я пригласил его в дом. Вскоре пришел, пожалуй, самый важный для меня гость – мой папа. Он пришёл к порогу дома с большим букетом роз и подарком для меня. Как только он перешагнул порог, за моей спиной тут же появилась мама, которую я испугался от неожиданности. Она, скорее всего, надеялась, что он не придёт.

– Ты что здесь делаешь? – недовольно спросила Агнес.

– Пришёл поздравить сына. – невозмутимо ответил Максимус.

– Мама, не злись, это я его позвал. – защитил я его. – Я на него не обижаюсь. А ты?

Мама мне улыбнулась и я, приняв за положительный ответ, убежал к праздничному столу. Однако это было далеко не так:

– Запомни, Максимус, что, если он тебя простил, это не значит, что я тебя простила. Проходи.

– Я понимаю это, но шанс есть?

Мама подумала и ответила:

– Может и есть.

Теперь, когда все в сборе, можно было садиться за стол, за которым я уже сидел и с нетерпением ждал гостей. Все обустроились и стали болтать, поздравлять, дарить подарки, есть и веселится. Настало время открывать подарок Катера. Я торопливо открыл коробку и достал кружку. С сердцем. Намёк был ясен. Он хотел, чтобы я не забывал об этом и помнил о совершённых ошибках, дабы их не повторять. Потом я открыл другие подарки и горячо поблагодарил всех. После того как горячие блюда ушли, настало время пить чай. И пока основной десерт к чаю готовился, мама поставила передо мной тарелку со знаменитым печеньем.

– Держи. Это тебе. – предложила она мне.

– Овсяное печенье с шоколадной крошкой! – обрадовался я.– Но разве мне можно их есть? У меня ведь на них аллергия.

– Ну, когда это было. Ты тогда был маленьким, и на многие обычные вещи у тебя была аллергия. Но прошло уже много времени с тех пор, и, может, она уже прошла. Можешь попробовать, если хочешь. Мы тебя подстрахуем.

Хелена принесла с кухни ведро и поставила рядом. Я взял одно печенье и стремительно пихнул себе в рот. Катер слегка поморщился, потому что знал и видел мою реакцию на еду «неподходящую» моему желудку. Я захрустел и всё что почувствовал в тот момент это восторг и изумительный вкус, который успел позабыть. Печенье было настолько вкусным, что я даже закрыл глаза от удовольствия. Катер облегчённо выдохнул и глотнул чая. Потом я предложил печенье остальным, и гости быстро разобрали угощение. Все нахваливали её печёное творение, и маме даже как стало неловко от таких похвал. Вдруг выключился свет и Хелена под дружные поздравления вынесла торт с одиннадцатью свечками. Мама этот торт сделала своими руками, как и всё остальное на этом столе. На торте кремом было написано: «С Днём Рождения Риаз!». Я растрогался и оглядел всех вокруг. Я сидел в кругу своих родных, близких и друзей, которые специально сегодня пришли ко мне и отложили свои дела, что поздравить меня. В конце концов, я заплакал.

– Что такое? – забеспокоилась мама. – Что случилось, облачко моё?