Запретная девочка Тагира

– И для тебя, – смотрю на него исподлобья.

Произношу это и злюсь сам на себя! Потому что отступаю от своего плана! Отступаю! Он не должен ничего понять раньше времени. Надо остановиться.

– Где она? – спрашивает он холодно.

– Здесь, – отвечаю.

Он тяжело выдыхает и трет глаза пальцами.

– Тагир. Ты убьешь нас всех.

Нет, Ренат. Смерть – слишком легкое наказание для тебя и для вас всех. Нет.

– Я не трогал ее, – говорю вслух спокойно. – Забрал, потому что она просила о помощи. Я не могу видеть, как баба ревет и просит спасти ее. И мне кажется, так будет лучше, Ренат. Самир сам еще благодарен будет. Он был пьян вчера и не контролировал себя. Ему же нужна чистая девочка. Он ее и получит.

– Не трогал? – все, что слышит Ренат. Какая же он тварь. Ему плевать на девчонку.

– Сказал уже, – грубо бросаю я и иду в гостевую комнату. Он за мной.

Стучу и, не дождавшись ответа, открываю дверь.

Но в комнате пусто. Просто пусто.

– Где она? – спрашивает у меня Ренат. – Где Полина?

– Здесь была, – отвечаю недоуменно, но сам уже понимаю, что эта сучка сбежала. Сбежала, когда я уснул! Стерва!

– Ее тут нет! – кричит Ренат. – Где она, Тагир?! Куда ты ее спрятал?!

– Да на хера мне ее прятать?! Сдалась она мне!

– Ну, ты же спас ее! – приводит он железный аргумент. Но нет! Он не прав. Не прав! Мне плевать на девчонку!

– Не знаю я, где она, – отвечаю как можно спокойнее. – Сбежала. Домой, наверняка, побежала. Плакаться мамочке.

Ренат достает телефон и набирает.

– Виола? – говорит быстро. – Полина не приходила? Нет? Да, погоди ты! Потом! Все! Дома, я сказал! Все!

Убирает телефон и задумчиво смотрит в окно.

– Нет ее, Тагир. Не приходила она, – произносит тихо. – Сука. Все карты мне портит. Но я знаю, где ее искать.

– Удачи, – усмехаюсь я и киваю на выход.

– Если она вдруг появится, – останавливается в дверях и говорит, не поворачиваясь.

– Не появится, – твердо произношу я. – Решай сам свои проблемы, Ренат. И не забудь, что контракт будет подписан через три дня. Если я не увижу подписанный кредитный договор до этого срока, никаких тачек.

Замечаю, как он сильнее сжимает ручку двери, но молчит. Потом, наконец, делает шаг за дверь и я захлопываю ее.

Возвращаюсь в комнату, где была Полина. Вот же стерва. Сбежала! Мне показалась такой испуганной. Я был уверен, что она никуда не денется. Даже дверь не запер. Идиот!

Хотя. Ну, сбежала и плевать. Сама, значит, хочет в лапы Самира попасть. Думает, папочка ее пожалеет?

Нахера только полез? Теперь еще проблемы с этим Самиром. Конечно, я его не боюсь, хотя, знаю я таких. Обиду затаил.

Но тем лучше для моего плана. Пошлет сейчас Рената. По-хорошему, надо бы с ним переговорить. Что он там пьяным языком молол? Но… меня это уже не касается. Какая мне разница, почему Ренат окажется в заднице?

Остаток дня я провожу дома. Немного забываюсь, когда вечером раздается телефонный звонок.

Звонит Ренат. Я не отвечаю, продолжая смотреть фильм. Тогда он присылает сообщение:

«Тагир, Полина не появлялась у тебя? Нигде ее найти не можем».

Я кручу телефон в руке, размышляя. Потом перезваниваю.

– Тагир, – тут же звучит взволнованный голос Рената, – нет ее нигде! Я думал, она к бабке поехала. К матери Виолы, но там ее нет. Даже не звонила. И телефон не отвечает. Выключен. Он у тебя?

– Нет, – отвечаю уверенно. С ней точно не было телефона, когда она ко мне подползала за помощью.

– Тагир, может, камеры посмотреть? У вас же, наверняка, камеры есть. Хоть бы узнать, куда она направилась! Ну, не могла же она пропасть!

– А что ты хотел? – усмехаюсь. – Девчонка в шоке была, когда у меня появилась. Ее твой друг чуть в жопу не трахнул. Хотя, о чем это я. Тебе же насрать. Нет ее, короче. И я не знаю, где ее искать. Нужны камеры – иди сам. Мне некогда.

И кладу трубку.

Прибавляю звук плазмы и пытаюсь опять спокойно смотреть фильм. Но сука. Не получается.

Теперь я думаю о том, куда могла подеваться девчонка. Домой бы, наверное, я тоже не вернулся на ее месте. Хотя… там мама ее. Неужто она настолько гнилой человек, что не пожалела бы дочь, когда та рассказала?

Матерюсь и встаю с кресла. Сам иду к охранникам на въезде.

– Вчера девчонка от меня уходила, – говорю, поздоровавшись. – Можно по камерам посмотреть, куда пошла? Или, может, кто подобрал на тачке?

– Когда это было? – спрашивает молодой парень в форме.

– После десяти, – вспоминаю, во сколько ко мне приехала Жанка. Девчонка точно сбежала после этого.

Охранник прокручивает запись и вот, наконец, на мониторе появляются кадры с пометкой «22.00». Мы молча наблюдаем. Пока ничего не происходит.

– Включи на перемотку, – прошу я. – Стоп! – тыкаю на экран. – Вот она!

Ну, точно Полина. В разорванном платье и… моей майке.

– Сделай крупнее, – говорю охраннику. Внимательнее вглядываюсь в экран.

Полина бежит по дорожке, не оглядываясь и лишь вытирая слезы рукавом. Выбегает за ворота, смотрит из стороны в сторону какие-то доли секунды, а потом срывается влево. Видно, как она бежит еще метров десять, а потом забегает за угол и все. Дальше ничего не понятно.

Бью кулаком о стол. Охранник удивленно смотрит на меня.

– Все? Или еще будете смотреть? – уточняет.

– Вырубай, – машу рукой. – Ничего ночью не случилось? Никаких происшествий?

– Да, вроде, нет, – пожимает он плечами. – Да, я хотя с утра заступил.

– Ладно. Спасибо, – говорю я и иду домой.

Но сидеть дома не могу. Поэтому сажусь в машину и выезжаю за территорию поселка.

Поворачиваю налево. Туда, куда вчера побежала Полина.

Еду медленно, внимательно оглядываясь по сторонам.

Но ничего. Абсолютно ничего не говорит о том, что тут что-то произошло.

Похоже, она и правда куда-то сбежала.

Бью по рулю и жму на газ. Стараюсь не думать о том, куда я еду.

К доме Рената приезжаю уже ночью. Но в окнах свет, значит, не спят.

Дверь мне открывает мать Полины. Женщина, которую я ненавижу, наверное, даже больше Рената.

– Ренат где? – сразу же спрашиваю.

– Полину ищет, – отвечает Виола. Внимательнее всматриваюсь в ее лицо. Она же должна плакать. Должна? Как мать. Но нет. На лице идеальный макияж, волосы уложены.

– Тебе совсем не жаль ее? – решаю говорить прямо. Чего мне с ней церемониться?

– Кого? – вскидывает брови вверх. – Полину?

– Дочь твою, – усмехаюсь я.

– Сама виновата, – как-то равнодушно говорит она. – Ей жениха нашли, чтобы не тискалась с малолетками. Была бы как у Христа за пазухой. В обиду бы никому не дал.

– Ну да, – перебиваю ее. – И вам бы денег отвалил. Да? – смотрю на нее исподлобья.

– Это, – зло цедит, – не твое дело.

– Посмотрим, – произношу с усмешкой. – Посмотрим.

Понимаю, что говорить тут бесполезно. Бросаю на нее последний взгляд и ухожу.

Сам набираю Рената.

– Что-то случилось, Тагир? – спрашивает он.

– Нашел?

– Нет. Нигде нет. Я и морги обзвонил, и больницы. Нет нигде. Что Самиру сказать… не знаю… Тагир, – замолкает на какие-то секунды, – но сделка же в силе? Она найдется обязательно. Куда ей деваться? Поглупит немного и вернется.

– Тебе так нужны эти тачки? – меня воротит и от него, и он его жены. И я еле сдерживаюсь.

– Нужны, Тагир! Очень нужны! А Полина найдется. Она просто испугалась и где-то прячется. Но я найду ее! Я уже подключил кого надо.

– Ну-ну, – усмехаюсь я. – Желаю удачи!

Через два дня Ренат приходит ко мне в офис для подписания договора. Приходит один. Без Самира.

Полину так и не нашли еще. И мне кажется, что больше всех это волнует меня.

Я не знаю, что, но что-то толкает меня бросить собственную службу безопасности на поиски девчонки. Я подавляю в себе, но какое-то странное чувство вины не дает мне покоя.

А перед глазами этот взгляд. Чтобы не помнить его, каждый вечер я глушу воспоминания алкоголем, но на утро они опять в моей голове.

И я понимаю, что не успокоюсь пока не найду ее.

На подписании договора присутствует и мой дядя. Мурат, не скрываясь, зло смотрит на Рената, сжимая губы.

Он был против этой сделки. Ведь партия должна была уйти его приятелю. Но это подождет. Получит следующую.

– У тебя же нет денег! – не выдерживает Мурат и выплевывает это Ренату в лицо, когда тот заносит ручку, чтобы подписаться.

– Будут! – также зло отвечает он. – Будут. И сын, вон, – кивает в мою сторону, – верит в меня.

– Сын, – усмехается Мурат. – Вспомнил о сыне…

– Хватит, – грубо обрываю я обоих. – Мы тут дела делаем или бабские разборки будем устраивать? Решение принято. Подписывай, Ренат.

И он, не задумываясь, ставит свою подпись.

И мне бы радоваться. Вот. Почти все. Остались нюансы.

Но радость не та, на которую я рассчитывал, четко планируя все это. В последние три дня меня мало что радует.

И, кажется, я знаю причину.

Глава 10

Тагир

– Ну как так? – допытываюсь я до начальника службы безопасности Владислава. Мы сидим у меня в кабинете. С нами и мой дядя. – Как девчонка могла просто так пропасть? Там же заправка недалеко. На ней камеры. Магазин еще! – я почти кричу. Прошла уже неделя с того дня, как Полина сбежала из моего дома. И ни следа, ни одной зацепки. Разве так может быть? Ее ищет полиция. Ну, эти ладно. Но служба безопасности моя! Они и не такое находили. А тут девчонка.

– Не дошла она до магазина и до заправки, – спокойно отвечает Владислав. – Не было ее там. Мы и камеры смотрели, и людей опросили.

– Ну и куда она делась? – зло спрашиваю я. – В лесу заблудилась?

Мотает головой.

– Джек след взял, но он оборвался. Больше не смог опять подхватить. Но в лесу ее нет. Иначе бы Джек почуял.

– Черти что! – бью кулаком по столу. – Иди пока. Если что узнаете, сразу мне.

Кивает и уходит.

– Чего ты такой взвинченный, Тагир? – улыбаясь уголком губ, спрашивает Мурат. – Ну, пропала и пропала. Нам же лучше. Ренат в заднице. Откуда теперь деньги возьмет? Придется партию Ковалеву поставить.

– Нет, – твердо произношу я. – Партия пойдет к Ренату. Все.

Я злюсь. Иду к бару.

Почему я чувствую свою вину в том, что произошло? Со мной впервые такое.

Какая еще вина, Тагир? Девка сама сбежала. Сама пошла на поиски приключений.

Но злость не проходит. Злость, прежде всего, на себя.

Я выпиваю стакан залпом и громко ударяю им о стол.

– Ты мне не нравишься, – щурится Мурат. – Из-за какой-то девчонки. Позвони, закажи любую. Чего ты к ней прицепился.

– Не собираюсь объяснять, – огрызаюсь я.

– Так ему и надо, – сурово произносит Мурат, глядя в стол. – Это его Всевышний наказал. За все его дела. Сколько он сотворил зла?

– Что-то твой Всевышний промахнулся немного, – усмехаюсь я. – Не находишь?

– Не смей так говорить, – цедит зло Мурат.

Я лишь машу рукой.

Вечером мне звонит Ренат.

– Полину нашли? – сразу же спрашиваю я.

– Нет, – вздыхает он. – Ищем, Тагир, ищем. Пока безрезультатно. Как сквозь землю провалилась. Ты помнишь, какое завтра число?

С этими поисками у меня все из головы вылетело. Пытаюсь понять, о чем он. Что я пропустил.

– Завтра поставка, – мне кажется или он и правда смеется в трубку? – Завтра мои малышки прибудут в салон.

«Его малышки». Вот, что его действительно волнует. Не глупая девчонка, которая, возможно, пропала бесследно, а «его малышки».

– Мне пора, – кидаю я в трубку, чтобы не сорваться.

Сука.

Теперь я ненавижу его еще больше. и еще быстрее мне охота реализовать свой план.

Мурат прав – без Полины это сделать будет даже проще.

Зажмуриваюсь и тру ладонями глаза.

Сука.

Опять она перед глазами. Этот ее взгляд.

Давлю себе на виски. Не выдерживаю напряжения, хватаю первую попавшуюся вещь со стола и со всей силы швыряю ее в стену. Стакан звонко разбивается, а по белой стене стекает коричневая жидкость.

На следующий день я прихожу в офис очень рано. Сегодня поставка. Важный день.

Тачки уже в порту на таможне. Скоро выедут в салон. Ехать им часов шесть.

Иду к окну и вижу в нем свое отражение.

Круги под глазами. Щетина больше чем обычно.

Я не спал почти всю ночь.

Владислав позвонил около часу и сказал, что на обочине нашли труп. Возможно, девчонки, которую я ищу.

Прежде чем выехать, я, наверное, минут десять сидел и смотрел в стену.

А что, если это Полина? Тогда реализация моего плана лишь ускорится.

Но что, если это она?!

Этот вопрос возникал в моей голове снова и снова.

Чтобы не слышать его в голове, я вскочил и помчался на место происшествия. Там как раз работала оперативная группа.

– Вот, – Владислав подвел меня к белой простыне и поднял край. – Она?

Когда он потянул вверх простыню, у меня сердце замерло. А потом рухнуло.

– Нет, – выдохнул я с облегчением. – Не она.

И еще раз посмотрел на изуродованное лицо совсем молодой девчонки.

– Кто ее так? – спросил я, морщась.

– А хуй ее знает, – пожал плечами Владислав. – Изнасиловали, скорее всего, и выбросили из машины. Обычное дело.

Он бывший оперативник и для него это, похоже и правда обычное дело.

– Ищите дальше, – все, что я смог произнести. И уехал домой.

Но так и не смог заснуть.

Поэтому на меня сейчас и смотрит то, что я вижу в отражении. И вообще, эти дни тяжело дались мне. Очень тяжело.

И я не хотел копаться в себе и искать причины.

– Тагир, – слышу в селектор взволнованный голос секретаря, – к вам Артем…

Договорить она не успевает, потому что ко мне в кабинет врывается сам Артем.

– Тагир! – кричит он и на его лице легко читается шок. – Блять!

– Что? – щурюсь я. – Что такое, Артем?

– Тачки, – тяжело выдыхает.

– Что с ними? Артем? – подбегаю к нему и трясу его за грудки. Он как будто потерян. Смотрит на меня затуманенным взглядом и шевелит губами. – Что? Сука! Артем! Что с тачками?

Глава 11

Полина

Сколько прошло дней?

Я не знаю.

В комнате, где я нахожусь, нет окон. Я не знаю, когда наступает утро и приходит ночь. Сплю я мало.

Я не знаю, где я и зачем меня здесь держат.

Последнее, что помню, прежде чем я очнулась здесь, – это яркий свет. Как вспышка. И потом темнота.

Как только пришла в себя, я осмотрелась. Все цело. Немного болит бок справа и там огромный синяк, но терпимо. Ребра, вроде, не переломаны.

Ко мне в комнату приходит какая-то женщина, почти старушка. Лицо обмотано платком. Она молча приносит еду, осматривает комнату и уходит.

Я пыталась пару раз заговорить с ней, но она словно немая.

Вот и сейчас дверь открывается и заходит она.

Опять с подносом.

– Я не хочу есть, – бросаю ей, наблюдая, как она, не обращая на меня внимания, ставит поднос на стол. – Кто вы? И что вам от меня надо?

Она никак не реагирует. Тогда я встаю и подхожу к ней.

– Выпустите меня. Пожалуйста, – смотрю в равнодушные глаза. Она, похоже, и правда меня не слышит. Глухая?

Я хватаю ее за плечи и начинаю трясти.

– Выпустите меня! Слышите! Вы не имеет права!

Она молчит. Позволяет трясти себя и молчит. Тогда я отталкиваю ее от себя и решительно иду к двери.

Открываю ее и утыкаюсь в кого-то большого. Во всем черном.

Медленно поднимаю взгляд. Мужчина с очень суровым лицом. Он толкает меня в плечо. Так сильно, что я падаю на пол.

– Сиди тихо, – говорит жестко. – Не рыпайся, если жить хочешь.

– Кто вы? – уже не так смело спрашиваю я. – Что вам от меня надо? Вы, наверное, ошиблись. Я ничего не знаю. Вы меня с кем-то путаете.

– Заткнись, – рычит он и делает шаг ко мне. – Просто заткнись. Будешь вести себя тихо, может быть, уйдешь отсюда.

– Когда?

– Когда время настанет. Но, – усмехается, – будешь дергаться, и никогда не уйдешь.

– Меня же ищут! Вас найдут! Отпустите меня, я никому ничего не скажу! Клянусь!

– Ну! – и он замахивается на меня.

Я прикрываюсь рукой и слышу мычание. Оглядываюсь.

Та женщина. Это она мычит и машет руками, глядя на мужика.

Тот зло щелкает языком, разворачивается и уходит.

Женщина подходит и помогает мне встать.

– За что? – задаю я вопрос, скорее, сама себе.

Женщина подталкивает меня к столу, показывает на поднос.

– Не хочу! – хмурюсь я. – Сами жрите.

Женщина тоже хмурится и уже строже показывает на поднос. Тычет указательным пальцем. И еще.

Берет меня за руку и сама кладет в нее какую-то булку. Подносит ко рту. Опять тычет.

Очень настаивает.

Булка так аппетитно пахнет. Ладно, поем.

Все равно ведь не выпустят.

Откусываю булку и женщина довольно улыбается, кивает. Одобряет.

Так, постепенно, она скармливает мне почти все, что принесла.

Потом кивает с улыбкой и уходит.

Я сажусь на кровать и думаю.

За это время я столько всего передумала.

Может, за меня хотят выкуп от родителей?

А вдруг это Тагир? Это он догнал меня тогда и запер? Но зачем я ему?

Я думаю и не нахожу ни одного ответа на свои вопросы.

Не знаю, сколько проходит времени, но у меня схватывает живот. Скручивает.

Вначале не очень сильно. Я лишь обнимаю себя и ложусь на кровать. Но потом мне становится холодно. Знобит.

Просовываю руку под одежду, а живот горяченный. Трогаю лоб – да у меня жар.

И живот крутит все сильнее и сильнее.

Я уже не могу встать. Лежу и корчусь от боли. И стону. Сначала тихо, но потом все сильнее и сильнее.

Видимо, на мой стон в комнату заходит тот самый мужчина.

– Ты что орешь? – спрашивает грубо.

Подходит ближе.

– Эй! – небрежно толкает. – А ну, вставай! – берет меня за плечо и пытается приподнять. Но я не могу. Даже под дулом пистолета не могу встать.

– Сука! – рычит он и достает телефон. Кому-то набирает. – Алло? Похоже, сдохнет скоро! Откуда я знаю? Лежит и ноет. И горячка у нее. Давай!

Убирает телефон и рассматривает меня. Сплевывает и выходит из комнаты.

Я опять забываюсь. Лежу с закрытыми глазами.

Сквозь пелену слышу шаги. И голоса. Один – того самого мужика, а второй – не знакомый, мужской, грубый.

– Какого хуя? Что с ней? – говорит незнакомец.

– Я откуда знаю? Захожу, а она окочурилась. Сдохнет ведь. Нахрена тогда она нам?

– Блять, – и чувствую чью-то руку у себя на лбу. – В больницу надо. Скажи Салиме, чтобы приготовила ее.

Опять шаги и чьи-то теплые руки пытаются приподнять меня. Я не могу открыть глаза, лишь слышу разговор мужчин.

– А, может, в лесу вон оставить? Зачем она нам теперь? Дело сделано.

– Еще может пригодиться, – огрызается незнакомец. – Еще не все до конца решено.

– А что с Тагиром?

– Сидит.

– Ну и все тогда. Товар получен.

– Девчонка нужна. Слишком многим она интересна. Да и с Тагиром еще не понятно до конца.

– Да, жаль пацана, – вздыхает знакомый голос.

– Сам виноват, – грубо обрывает его второй. – Нечего было лезть. Сделал бы как договаривались и проблем не было бы. Ничего, посидит, подумает. Ладно, хорош. Готова?

– Да, она же не слышит нихера.

Меня подхватывают и куда-то несут.

Я не произношу ни слова, хотя все отлично слышу и понимаю. Никакая боль сейчас не затмит моего сознания.

Мы куда-то едем. У меня глаза закрыты, но я аккуратно приоткрываю один глаз и вижу, что за окнами машины темно, очень темно. Значит, ночь.

– Да не гони ты так! Еще тормознут! – слышу грубый голос рядом и опять зажмуриваюсь.

Вскоре мы останавливаемся. Меня опять берут на руки и куда-то несут.

– Нет-нет-нет, – это уже какой-то другой голос, более мягкий. – Я не могу. Вы что? Везите ее в областную. У нее пульс не прощупывается. Не могу я.

– Сможешь, – злой рык. – А ну! Давай! Живо!

– Вы что? – это почти шепотом.

Мне плохо, но я все слышу. Мне очень хочется еще и посмотреть, что там происходит, но я боюсь подать признаки жизни. Боюсь, что меня заберут отсюда и опять закроют в комнате без окон.

Потом чувствую, что стало прохладнее.

– Выйдите, – тот же мягкий голос, но говорит он уже строже. – В коридоре подождите.

Спиной чувствую, что меня кладут на что-то холодное.

– Похоже на отравление. Зови Ольгу. Да, больше никого не надо. Ты и Ольга. Давай.

Потом к лицу моему что-то прикладывают и дальше все. Темнота и тишина.

Прихожу в себя и тело ломит. Распахиваю глаза и щурюсь – в них бьет яркий солнечный свет.

Оглядываюсь и понимаю, что я в больнице. В палате кроме меня еще трое.

– О! Пришла в себя! Зови Петровну! – кричит моя соседка, откусывая яблоко.

Спустя несколько минут в комнату входит пожилая женщина в белом халате и идет ко мне.

– Ну что? Очнулась? Как самочувствие?

Я хочу ответить и не могу. Лишь шевелю губами безмолвно.

Она трогает мой лоб, берет за запястье и нащупывает пульс.

– Сейчас доктор придет. Осмотрит. Лежи пока, – говорит она и уходит.

Я опять закрываю глаза. Слушаю разговор своих соседок по палате. Мне кажется, проваливаюсь в полудрему, потому что, когда приходит доктор, я вздрагиваю от его прикосновения.

– Ну, тихо-тихо, – говорит он мягко. Это тот самый голос, который я помню до потери сознания.

Открываю глаза – передо мной молодой мужчина.

– Все хорошо уже, – говорит он. – Еще пару дней у нас полежите и можно будет домой.

– Домой… – шепчу я, вспоминая, откуда меня привезли сюда. – Я не хочу. Не хочу!

Нахожу в себе силы, чтобы приподняться и схватить его за руку.

– Не хочу! – смотрю на него с мольбой.

– Нельзя волноваться, – говорит он ровно, убирая мою руку с себя. – Нельзя. Все хорошо будет.

Убирает взгляд и уходит.

Я еще с надеждой смотрю ему в спину, но понимаю, что напрасно.

Тогда падаю на кровать и чувствую, как слезы скатываются на подушку.

– Эй, ты чего? – ко мне подходит молодая женщина. Та самая, которая первой увидела, что я очнулась. – Нельзя плакать. Доктор же сказал. Чего ты? – с интересом смотрит на меня. – Может, есть хочешь? Яблоко будешь?

Я не отвечаю. Смотрю в стену и реву.

– Домой скоро пойдешь. Чего ты? – продолжает она. – Мы все мечтаем домой быстрее. Меня, вот, завтра будут выписывать. Тебя – на днях. Дома лучше.

Отчаянно мотаю головой.

– Не хочу. Не хочу, – шепчу я.

– Что с ней? – ко мне подходит еще одна женщина. – Странная. Может, сестру позвать? Может, от наркоза еще не отошла?

– Нет, – поворачиваюсь и смотрю на них. – Не надо никого звать. Какой здесь этаж? – смотрю на окно.

– Четвертый, – неуверенно отвечает одна из женщин. – Ты чего удумала? Иди-ка, – обращается к другой, – и правда позови кого.

– Не надо! Прошу вас! – я сажусь и с мольбой смотрю на них. – Не надо.

Закрываю лицо руками и плачу.

– Ну, перестань, – кто-то обнимает меня за плечи. Садится рядом. – Дома проблемы, что ли? Родители строгие? Ну, чего ты?

А потом берет и прижимает меня к груди. И я, чувствуя теплоту, которую не чувствовала уже давно, даю себе волю и реву.

Сколько так реву, не знаю. Мне приносят воды, гладят по волосам.

– Может, в полицию обратиться? – вдруг спрашивает одна из женщин. – Тебя бьют дома?

Мотаю головой.

– А чего тогда?

Я поднимаю взгляд и смотрю на нее заплаканными глазами.

Есть ли у меня выбор?

Нет.

Что я теряю?

Ничего.

Через два дня за мной придут те же люди и заберут.

Здесь, в больнице, у меня единственный шанс.

И тогда я рассказываю шепотом все, что помню. Все, что со мной произошло за последнее время.

Меня слушают внимательно, не перебивают. Лишь иногда охают, прикрывая рот.

Когда я замолкаю, мы так и сидим несколько минут в тишине. Я уже не плачу, лишь всхлипываю.

– Ну врачи навряд ли тебе помогут, – вдруг произносит одна. – Их тоже понять можно. Если все так, как ты рассказала, то там серьезные люди. Припугнули, небось. Вот врач и сбежал от тебя. Из окна, конечно, не вариант. Но через дверь тебе навряд ли дадут выйти, – говорит задумчиво.

– А тебе есть куда идти-то? – спрашивает у меня другая.

– Да, – киваю. – К маме и папе.

– Да в полицию позвонить и все!

– Нет, не надо, – мотаю головой. – Не надо в полицию. Они обещали маму с папой убить, если полиция их будет искать, – и я вспоминаю угрозы, которые слышала раз за разом.

– Тебе надо выбраться отсюда, но как…

– Я знаю, как, – произносит одна из них.

План простой. Ее завтра выписывают, за ней приедет муж. Но вместо нее уйду я. Переоденусь в ее одежду, капюшон на голову, на лице – маска. Узнать не должны.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.