скачать книгу бесплатно
Но я продолжаю методично жать на кнопку автодозвона.
Я одна в беде. И мне страшно. И больно. И я не знаю, с кем разделить эту боль.
От бессилия и одиночества перед болью я начинаю плакать. Отпускаю себя.
Реву так, что рукава блузки, которой я вытираю щёки от слез, за считанные секунды становятся мокрыми. А слёзы все продолжают катиться.
На мой вой прибегает медсестра и сует мне какую-то таблетку. Заставляет запить водой и отводит в какую-то комнату. Укладывает на кушетку и уходит, закрывая дверь.
И я засыпаю. Проваливаюсь в небытие. В темноту, где ещё страшнее и больнее.
Из небытия меня выводит знакомый голос. Как будто откуда-то издалека я слышу эхо. Голос отца и еще чей-то.
Пытаюсь разобрать слова. Ведь разговор происходит здесь, где-то совсем рядом. Но слышу только интонации. Волнение и строгость. А ещё отчаяние. И всё это в голосе отца.
Приподнимаю веки. Но они как будто налились свинцом. Неподъёмные.
Руками тру глаза, размазывая остатки туши. Наконец, с большим трудом открываю глаза.
В комнате полумрак, но я различаю фигуру отца и доктора в белом халате. Они о чём-то говорят, не обращая на меня внимания
И только теперь я начинаю различать обрывки фраз.
– Как долго?…
– Сколько?…
– Только этот вариант?…
Сути разговора понять не могу. Но какая-то необъяснимая тревога уже зарождается в глубине моего сердца.
Приподнимаюсь и сажусь. Мужчины оборачиваются. Папа подбегает ко мне и садится рядом. Обнимает и прижимает к себе. Доктор молча выходит из комнаты.
– Как мама? – мой первый вопрос. – Что с ней?
– Пока все без изменений, – отвечает папа.
– Что сказал доктор? – смотрю в глаза.
Папа опускает взгляд.
– У мамы неплохие шансы. Но нужна срочная операция. Нужны деньги.
– Ты же сказал, что мы переведём нужную сумму? – я хватаю его за лацканы пиджака и легонько трясу. – Сказал? Папа?
Он опять не смотрит в глаза и гладит по волосам.
– Мы найдём деньги, Миланочка, обязательно найдём.
Я уже рыдаю, осознавая свою беспомощность перед ситуацией.
Ну, конечно. В последнее время у папы были проблемы с бизнесом. И он очень рассчитывал на новый проект. Означает ли это, что денег сейчас нет совсем? Даже на лечение мамы?!
– Папа, деньги нужны сейчас! – почти кричу я. – Сейчас! Понимаешь?
– Я знаю, Милана. И я найду нужную сумму. Обещаю тебе. Поехали домой. Тебе надо отдохнуть. К маме нас все равно пока не пустят.
Вспоминаю про фотографии. Я должна спросить у него. Не люблю недосказанность.
Лезу в сумку и достаю конверт. Передаю его папе.
– Что это? – спрашивает он.
– Посмотри, папа, – прошу. – Это я нашла рядом с мамой.
Он открывает конверт и достает фотографии.
Его лицо сразу же бледнеет. Глаза расширяются. Он судорожно облизывает губы.
– Это неправда. Миланочка, ты мне веришь? Неправда!
Он берёт меня за плечи и заставляет посмотреть на него.
– Это фотомонтаж! Провокация! Сволочи!
Он хватает снимки и рвет их на куски, швыряет в мусорку
– Сволочи! – повторяет он. – Это из-за них мама в больнице!
– Ты знаешь, кто это сделал? – спрашиваю.
Он мотает головой.
– Но обязательно узнаю, – цедит сквозь зубы.
Мы едем домой.
Остаток ночи я провожу, ворочаясь с открытыми глазами. С пугающим ожиданием звонка из больницы.
И забываюсь только под утро.
Просыпаюсь, услышав взволнованный голос отца.
– Без изменений? Я понял. Да. Постараюсь сегодня решить вопрос. Да, оформляйте.
Потом тишина.
Поднимаюсь с кровати и иду на кухню.
– Пап, звонили из больницы?
Папа отрывается от чашки кофе.
– Да. Есть возможность прооперировать маму уже послезавтра.
– А деньги? – спрашиваю.
– Еду решать этот вопрос.
– Я с тобой!
Папа удивленно смотрит на меня.
– Зачем?
– Мне страшно одной. Я боюсь звонка. Боюсь опять остаться наедине со своими мыслями. Я поеду с тобой.
– Хорошо, – соглашается он. – Одевайся!
Убегаю и возвращаюсь через пятнадцать минут.
Мы приезжаем в офис папы.
Пока я смотрю в большие окна на оживленные улицы столицы, папа по телефону пытается найти деньги. Один за другим он делает звонки. И, похоже, что пока безрезультатно.
– Нет-нет, нельзя…
Мы оборачиваемся с ним на тоненький голосок секретарши, пытающейся остановить двух мужчин в строгих костюмах. Один из них аккуратно отодвигает её и закрывает перед ней дверь.
– В чём дело? – возмущённо спрашивает папа.
– Костров Владислав Сергеевич? Прошу освободить помещение. Таково требование нового владельца.
– Что? Что за бред? – произносит папа и, вспомнив обо мне, говорит:
– Миланочка, подожди пока в комнате отдыха. Я решу проблему и мы продолжим.
Послушно иду в соседнюю комнату, но оставляю дверь приоткрытой. Слышу взволнованный голос отца.
– Какой ещё новый владелец? Кто вы вообще? Я вызову охрану, если вы сейчас же не уберетесь.
– Охрана уже Вам не подчиняется. У Вас есть полчаса, чтобы собрать свои вещи и покинуть здание. Новый владелец позволяет Вам это сделать.
– Да какой ещё новый владелец? Что вы несёте? – срывается отец.
И тут я слышу звук открывающейся двери и знакомый голос.
Глава 15
Дамир
– Дамир? – Костров явно удивлён моему появлению у него в кабинете.
– Выйдите, – говорю своим людям.
Они сделали свою работу. Теперь моя очередь. Насладиться реакцией на мои слова и действия. Я давно ждал этого. И не хочу ни с кем этим делиться.
Это только моё. Мой – страх и отчаяние собеседника. Его ненависть и моё ликование.
– Что происходит, Дамир? – спрашивает Костров, когда за моими людьми закрывается дверь. – Кто эти люди? Ты их знаешь?
– Это мои юристы, – отвечаю ровным голосом. Прохожу и сажусь в кресло напротив стола Кострова.
Он тоже садится.
Осматриваю кабинет теперь уже никак посетитель, а по-хозяйски.
– Это была неудачная шутка, Дамир, – говорит Костров, ослабевая галстук на шее.
– Никаких шуток, – говорю и смотрю ему прямо в глаза. – Ты должен освободить кабинет через, – перевожу быстрый взгляд на часы и опять возвращаюсь к нему, – двадцать минут. Можешь собрать свои вещи. Я даю тебе такую возможность.
– Но.... Но что это всё значит? На каком основании?
– На основании договора передачи акций. Тебе напомнить?
– Но… Мы же… Это было лишь как гарантия. А моя доля? Дамир? Я не понимаю.
– Никакой доли. Никаких гарантий, – в моём голосе появляются жёсткие ноты. – Теперь эта компания моя.
Вижу, как в его глазах растерянность сменяется отчаянием. Он начинает понимать, что я не шучу, но отказывается до конца верить в происходящее.
– Я аннулирую сделку, – слабо лепечет он. – Она недействительна. Совершена под действием обмана. Я пойду в суд. Я буду судиться.
При этом он смотрит на стол. Как будто говорит это сам себе.
– У тебя есть деньги на адвокатов? Или ты собираешься использовать юристов теперь уже моей компании? – делаю в воздухе круг пальцем, показывая, что всё здесь уже принадлежит мне.
– Ты подставил меня, – наконец, признаёт он очевидные вещи. – За что, Дамир? Я думал, мы друзья… Мне нужны деньги… Срочно… Я не могу все потерять.
Этот бессвязный поток слов начинает утомлять меня.
– А как поживает Ольга Викторовна? – прерываю его.
– Она в больнице, – машинально отвечает Костров и, лишь сказав это, как будто опомнившись, подозрительно смотрит на меня.
– Не выдержала, значит, новостей, – говорю с наигранным сожалением.
– Ты?… Ты.... Скотина… Сволочь… – Костров встаёт и кидается ко мне.
