Арлекин

Смиренно и как должное принял Арлекин первый «разнос», но в ответной «речи» произнес панегирик в пользу «четвероногих слухачей» и, кажется, доказал капитану, что они незаменимы именно в условиях военного времени.

– В этих условиях, – Владимир доверительно наклонился к больному и добавил с иезуитской кротостью: – В этих условиях собака – не отвлекающий момент, а верный друг моряков и помощник судоводителя.

И старик смирился. Лишь проворчал, что когда, мол, не спят собаки спят впередсмотрящие и сигнальщики, а сие – форменный бардак-с в вопросах службы.

– Значит, милейший, старпом не тянет, – выговаривал капитан, – вахта спит, а капитана, то есть меня, милейший, меня, допустившего сие непотребство, пора выбрасывать на свалку.

Выговорившись и растерев поясницу, угомонился, но поставил условие:

– Пес не должен появляться в жилых помещениях, обязан воздерживаться от писания в коридорах и… – Капитан умолк. Арлекину показалось, что он чуть было не сказал: «…и не курить на палубе», и потому не выдержал улыбнулся. – Но если с этого… Сэра Тоби, кажется, придется спрашивать службу, – кеп, к счастью, не заметил усмешку, – извольте поставить пса на довольствие и обеспечьте уход.

Матросы «Абердина» заторопились с окончанием работы, и это было признаком скорого выхода в море. Скребки и щетки обгладывали ржавчину с цепей, а кисти тут же прятали девственный блеск металла под каменноугольную смолу. Окраской распоряжался матрос с бабочкой, к нему и обратился старпом, когда боцману понадобилось немного черни для судовых нужд. Матрос нацедил смолы и, возвращая кандейку, спросил о собаке: как, мол, пес? Ответом остался доволен. Что ж, пес пристроен в хорошие руки, пес накормлен и обласкан, сэнк'ю, мистер чиф-мейт!