Мистер Эго. Как жить в обществе и быть свободным от общества?

Исходя из вышесказанного, можно с достаточно большой вероятностью предположить, что во многих случаях, упорядочивая хаос, мы разрушаем тонкий природный механизм, который не смогли в нём усмотреть. Впоследствии возможно осознание собственных ошибок. Например турбулентность, ранее принимавшаяся за хаотическое движение жидкости, которое разрушает ламинарное течение, более не считается совершенно беспорядочной и дезорганизованной. Дальнейшие исследования показали, что, напротив, на микроскопическом уровне турбулентное течение проявляет значительно более высокую степень организации, демонстрируя когерентное поведение миллионов и миллионов молекул. То есть, турбулентность может быть представлена не как процесс разрушения ламинарного потока, а как процесс его самоорганизации на более высоком уровне.

Очевидно, что в социотехнических системах существует множество ситуаций, внутренняя природа которых для нас неоднозначна, хотя при этом вполне возможно произвести некоторые изменения, которые, как кажется на первый взгляд, могут сыграть положительную роль. Помните пример о том, что после войны, когда погибает много мужчин, процент мальчиков среди новорождённых существенно выше, нежели в обычный период? Это свидетельствует о существовании некоторого механизма саморегулирования в популяции человечества. В связи с этим интересна гипотеза, утверждающая, что заболевание полиомиелитом является одной из защитных реакций популяции, направленной на ограничение возможного влияния потенциально опасных её членов.

Некоторая предопределённость будущего, которая здесь допускается, не выходит за рамки возможного. В современной науке существует антропный принцип, суть которого в том, что появление во вселенной человека, играющего определенную, причем немаловажную роль, было запрограммировано изначально. Так почему нельзя предположить, что в некоторых людях с высокой вероятностью заложен известный тип поведения? Если эта гипотеза верна, то результатом всеобщей вакцинации населения (особенно отсталых стран), которой сегодня гордятся технократические спасатели негритят, лет через пятнадцать-двадцать будет вспышка терроризма, экстремизма и тому подобного. Таким образом получается, что в результате избавления от страданий десятков людей, обрекаются на последующие страдания и гибель тысячи. Несмотря на то, что этот процесс растянут по времени, что несколько затрудняет анализ, имеется достаточно обширный массив статистических данных. Это только один из примеров, но их существует множество.

Таким образом, можно отметить еще один момент, призванный отрезвить «спасителей мира»: реальность может оказаться гораздо сложнее рационально-теоретического обоснования деятельности, направленной на ее изменение.

Точки бифуркации в нелинейных системах

В нелинейных системах возможно наличие точек бифуркации – таких ситуаций, когда весьма малое воздействие на систему может вызывать значительные изменения, непропорциональные по отношению к породившему их влиянию. Такой процесс может быть условно назван «эффектом бабочки», описанным Лоренцом. Смысл этого эффекта в том, что нелинейные системы чрезвычайно чувствительны к изменению начальных условий и обладают свойством быстрого разведения первоначально близких траекторий. По вычислениям Лоренца получалось, что «решение уравнений (приближённо описывающих также потоки воздуха в атмосфере земли, т. е. задачу предсказания погоды) можно изменить взмахом крыльев бабочки» [Т.Г. Лешкевич]. О способности незначительного и локального события произвести крупномасштабные изменения говорят и исследования Ильи Пригожина, когда в точке бифуркации сколь угодно малое воздействие может вызвать кардинальное изменение дальнейшего пути развития системы. Умышленно упрощая вопрос, для придания ему большей наглядности можно привести пример с шариком, находящимся на вершине конуса. Опираясь практически на одну точку, он неподвижен, но самое незначительное воздействие способно низвергнуть шарик с его позиции в произвольном направлении.

Рассматривая эту проблему в практическом плане, следует заключить, что явление бифуркации способно вызывать существенные трудности в прогнозировании и управлении.

Побочные явления

Побочные явления представляют собой продукты или результаты деятельности, появление которых изначально не планировалось. В том или ином виде они присутствуют всегда, но для нас особенно важны случаи, когда роль побочных явлений велика, и они могут затмить собой основные результаты деятельности.

Вообще, побочные явления – не редкость как в человеческой практике, так и в научном познании. Известно множество примеров, когда сопутствующие какой-либо деятельности процессы по своей значимости перекрывали преследуемые цели. «Сегодняшний учёный в принципе должен быть готов к анализу и фиксации результатов, возникающих помимо его сознательного целеполагания в потоке научного исследования, в том числе и к тому, что они могут быть гораздо богаче исходной цели… …Новые явления как бы «зацепляются» исследователем случайно, вопреки существующим стереотипам рациональности» [24;106].

То же самое можно сказать и о процессах, протекающих в социотехнических системах. Только здесь следует иметь в виду скорее возможность отрицательного результата, поскольку именно такое развитие событий наиболее вероятно. Сами по себе побочные явления могут быть и нейтральными, но при этом служить катализаторами иных процессов, осуществление которых весьма нежелательно. Учитывая сложность социотехнических систем, нереально предсказать всю полноту таких возможностей. Лишь на житейском уровне иногда имеется ясность: аспирин помогает от простуды, но вызывает язву желудка – как побочное явление. Да и то, так думали более полувека, но вдруг на рубеже двадцать первого столетия ученые открыли новые свойства аспирина, выяснив, что его передозировка или неумеренное применение способны вызывать смерть. В результате в ряде стран был запрещен прием этого препарата детьми до 14 лет.

Однако даже если предположить, что наши рациональные методы в достаточной степени адекватны реальности, что нет причин ожидать существенного влияния побочного продукта, эффектов от малых воздействий, и вообще, «технический расчет верен», то и в этом случае нельзя утверждать, что проблемы с предсказуемостью и управляемостью системы решены. Дело в том, что любые проекты реализуются людьми, поведение которых далеко не всегда можно спрогнозировать. Опыт показывает, что в двадцатом столетии так называемый человеческий фактор стал одной из главных причин техногенных катастроф.

Проблемы человеческого фактора

Исследования последних десятилетий показывают, что нередко причины тех или иных действий человека лежат за пределами его сознания. Психологи, разрабатывающие эту проблематику, используют различные термины для обозначения не принадлежащей сознанию сферы, например разделяя подсознание и бессознательное и т. д. Так как нашей целью является не глубинный анализ самой картины происходящего вне сознания, но лишь оценка её роли, масштаба влияния на сознательную деятельность и на возможность рационального регулирования последней, то, в отличие от психологов, мы не будем использовать множество терминов и ограничимся лишь одним – бессознательное. Под бессознательным мы понимаем все процессы, происходящие вне сознательного контроля человека в процессе повседневной деятельности. От бессознательного следует отличать так называемое неявное знание, которое хотя и существует неявно, находясь на невербализуемом и нерефлексируемом уровне, тем не менее принадлежит сознанию, но просто не находится в его фокусе.

Что же касается непосредственно бессознательного, то по некоторым данным, информационный поток неформализуемой активности насчитывает 109 бит информации, в то время как сознанием контролируется лишь 102, то есть очевидно значительное количественное преимущество неосознаваемой информации перед осознаваемой. Означает ли это, что бессознательное регулирование жизнедеятельности человека имеет столь же значительный перевес над сознательным? Во всяком случае, пренебрежение его ролью выглядит весьма опрометчивым. Исследования известных психологов (из числа современных рекомендую Д.Холлиса) говорят о том, что функции регулирования и мотивации в немалой степени определяются бессознательным, а поведение человека во многом обуславливают неосознаваемые психические реакции, побуждения и инстинкты.

Актуальность этой проблемы наиболее ярко проявляется тогда, когда ставится задача сознательного регулирования того или иного социального процесса и прогнозирования его результатов. Так как любые проекты воплощаются конкретными личностями, то бессознательное, стремясь реализовать личные стремления индивида и воплощая их помимо осознавания, прорывается сквозь логически выверенные и рационально обоснованные схемы и существенно влияет на планируемый результат. Очевидны трудности отслеживания и практическая невозможность прогнозирования таких влияний. Действительно, во-первых, события, причины которых лежат вне области сознания, как правило иррациональны, а во-вторых, они находят свою материализацию и вносят изменения в первоначально предполагаемую логику развития через множество различных уникальных индивидов, участвующих в процессе (проекте), и говорить о выявлении каких-либо общих закономерностей, за исключением коллективного бессознательного, не представляется возможным.

Еще 40-50 лет назад такая проблема не поднималась. Однако современная ситуация требует более внимательного отношения. Взгляните на мировую историю – практически вся она строится на девиациях, которые и определяют ее ход. Петр Первый убил своего сына – в результате на престол взошел не тот человек, застрелили принца в Сараево – и мировая общественность всколыхнулась, началась война, и так далее. А девиации очень часто представляют собой проявление бессознательных процессов. Очевидно, что рационально-теоретическое предсказание таких ситуаций затруднительно. В качестве решения проблемы иногда предлагаются технические средства подстраховки («защита от дурака»), но не вызывает сомнения, что это не является решением проблемы как таковой.

То есть, следует согласиться, что проблема человеческого фактора весьма нетривиальна. Мы не можем «влезть в душу» другого человека, и происходящие там процессы чаще всего остаются «тайной за семью печатями».

В конечном итоге, можно сказать, что невозможность достоверного теоретического прогноза последствий наших действий имеет под собой следующие основания:

– онтологический статус неопределенности – ее проявление в качестве фундаментального свойства мира;

– невозможность учета всех последствий из-за субъективной составляющей неопределенности – ограниченности знаний и возможностей человека;

– отсутствие исчерпывающей рациональной картины мира;

– возможность бифуркаций в социотехнической системе;

– влияние человеческого фактора, не поддающегося окончательной рационализации.

Чем нам полезны приведенные выше рассуждения при исследовании позитивного маргинализма? Они позволяют сделать вывод, важный для определения условий позитивности: нельзя ставить своей целью тотальное приумножение блага, поскольку мы не можем достаточно достоверно прогнозировать последствия своих действий.

Отсюда же вытекает сложность в оценке маргинализма как позитивного или негативного, исходя из его вклада в приумножение добра на текущий момент. В тривиальных случаях, конечно, это возможно. Но и то лишь иногда. Жизнь сложна, поэтому одно деструктивное влияние может оказаться весьма полезным, так как предотвращает другое, еще более деструктивное, или же создает условия для развития ситуации в желательном направлении.

Например, вы потеряли билеты в театр, поэтому вас не ограбили, проломив голову, на обратном пути. Или реальный случай из жизни. Одна бизнес-леди, занимающаяся продажей «Мерседесов» в Москве, рассказала мне, что она вряд ли сумела бы сделать карьеру, если бы не крайне неприятная ситуация, приведшая к ее увольнению с предыдущей работы. Сама бы она ни за что оттуда не уволилась, поскольку не верила в возможность перспектив, ставших сегодня для нее реальностью.

Что касается общества и социотехнических систем, то и здесь, конечно, возможны подобные трансформации. Приведу последний в этом разделе пример, имеющий отношение к обсуждаемой проблеме. В сообществе муравьев есть свои маргиналы. Это муравьи, которые отделяются от своих собратьев, живут не по общим законам. Благопристойная масса вершит кропотливые труды, собирая запасы пропитания и строительных материалов, ремонтируя муравейник. При этом они ходят своими муравьиными тропами, как положено. В то же время, муравьи, отличающиеся от большинства, не собирают запасов, не участвуют в строительстве и не передвигаются вместе со всеми по проложенным путям, вместо этого совершая хаотические перемещения в пространстве. Наверное, муравьиный обыватель крайне возмущен таким поведением («Безобразие! Вы посмотрите на них!!!»). Однако, бегая где и как попало, эти муравьи открывают новые источники пищи и полезных материалов. И, что интересно, когда ситуация становится менее благоприятной и запасы муравейника иссякают, количество этих маргинальных муравьев растет. Так происходит самоорганизация сообщества.

Сказанное проясняет, что нечто, кажущееся отрицательным с местной, локальной точки зрения, может оказаться совершенно необходимым и полезным с глобальной. Поэтому бездумный улучшатель опасен. Действуя в соответствии со своим представлением о благе, он может вмешаться в систему, нарушив ее сложные закономерности, в результате чего итог будет удручающим. В этой связи представляются совершенно справедливыми слова выдающегося ученого, современного философа, Виктора Васильевича Ильина, который писал: «Систематическим невыверенным кавалерийским набегам на жизнь должен быть положен конец. Технократические, сциентические хилиазмы, социотехнические манипулирования в их неспецифической жизнеустроительной функции суть элемент архаичного идеистического сознания. От имени ratio в жизни до сих пор плодили варварство. От лица прогрессистского всеведения упрочали разрушительные предрассудки» [16;226].

Подведем итог. В силу естественных ограничений человеку не дано доскональное знание того, насколько представляющееся ему позитивным действительно позитивно, а негативное, соответственно, негативно. Кроме того, весьма важный момент состоит в том, что сама оценка чего-либо как позитивного/негативного существенно зависит от позиции наблюдателя, исходной точки оценки. Выгодное для отдельного человека может быть невыгодно для его нации, выгодное для нации может вредить государству в целом, полезное для государства может оказаться разрушительным для природы, а хорошее для природы способно противоречить общепланетарному развитию. Например, какому-то конкретному человеку выгодно вывезти за рубеж и продать там предметы искусства – достояние нации, что разрушает национальную культуру. Конкретной нации выгодно подавлять трудовую активность других наций, чтобы освободить для своих представителей рабочие места, но это невыгодно для многонационального государства. Государству выгоден технический прогресс, но он разрушает биосферу. Наконец, некоему представителю биосферы выгодно ее сохранение в неизменном виде, чтобы гарантировать свое существование и в будущем, но логике общепланетарного развития это может и не соответствовать, вымирание определенных видов там может предполагаться, как это было с динозаврами. И так во всем.

Скажем, существует весьма достойная цель саморазвития. Но в зависимости от того, что является субъектом этого саморазвития – а ведь это не обязательно конкретный человек, им может быть и фирма, и государство – мы получаем целый веер противоречивых целей и понятий о благе. Развитие человека может противоречить целям структуры, в которую он включен, развитие фирмы – целям страны или общества, в котором она функционирует.

Какой-либо абсолютной точки отсчета не существует. Даже если мы в качестве таковой примем максимально абстрактные принципы (что в некоторых случаях помогает), мы немедленно столкнемся с множеством философских доктрин, каждая из которых предлагает собственное видение этих принципов, при том, что никак невозможно (по крайней мере, за весь период существования мыслящего человечества никому этого не удалось) найти чистый и независимый, совершенно объективный критерий истины. Имеющему представление об истории философии это очевидно.

Так что ставить своей основной целью служение благу, с нашей точки зрения, опрометчиво. Но и простая констатация такого вывода недостаточна. В принципе, приведенные рассуждения делают возможными два противоположных ответа. Один ответ – пассивная позиция, когда человек решает ничего не делать, поскольку все равно невозможно угадать, во что это выльется в конечном счете. Другой – делать все, что угодно, так как в любом случае невозможно точно оценить, сделано ли хорошее или плохое. Но есть и срединный путь. Человек, осознанно вершащий свое бытие и озабоченный поиском сути и смысла своей деятельности, постепенно продвигается вперед и рано или поздно обретает свою собственную, выношенную им, выстраданную позицию. И тогда перед ним не стоит описанная выше дилемма. Он знает ответ. Он готов принять решение и понимает свою ответственность. Причем часто он сам выбирает для себя меру собственной ответственности. Но этот третий ответ невозможно получить в виде готовой формулировки – его можно лишь найти самостоятельно, как результат познания и опыта.

3.3. Роли внутреннего и внешнего миров в человеческой жизни

Другой аспект в понимании позитивности маргинализма связан с вопросом о соотношении внутреннего и внешнего в его проявлениях. На протяжении нашего повествования мы уже не раз обращались к данной дихотомии, и это неспроста. Ведь нередко бывает, что люди, проявляя позитивный маргинализм в одних сферах, ведут себя как обыватели в других. Например, в профессиональной деятельности порой достигают исключительных высот, но при этом не умеют обустроить личную жизнь. Работая, скажем, в науке, кто-то может смело порывать с традицией, принимать новые, неожиданные решения, добиваясь тем самым ни с чем не сравнимых результатов. И в то же время в частном бытии быть зашоренным и закомплексованным, находиться в плену стереотипов и традиционных рамок, не уметь внести созидающий вклад, проявить гибкость и неординарность – то есть, демонстрировать логику действий обратную той, что на работе. Соответственно, с противоположным итогом на выходе. Иными словами, с одной стороны, в работе человек проявляет маргинализм, с другой – в личной жизни таких качеств не обнаруживается. Почему так происходит? Ведь если исходить из нашей идеи о том, что выдающимся людям маргинальность присуща органически (помните аналогию с криминальностью?), то получается, она должна проявляться везде. Но не все так просто.

Прежде всего, не стоит забывать, что мы говорим именно о позитивной маргинальности, когда нестандартные действия, идущие в разрез с традицией, приносят положительный результат. А для его достижения одной только готовности к необычным шагам мало. Необходим конструктивный, созидающий вклад, невозможный без специальных знаний и опыта. Последних порой недостает. И виной тому «увлечение» внешним искусственным миром. Ведь большинство людей задействованы именно в техническо-экономической сфере, в крайнем случае, в естественнонаучной. Люди изучают компьютеры, двигатели, строительство, бухучет, финансы, юриспруденцию и прочее. И даже если взять уровнем выше, отметив математику, физику, астрономию, медицину, – то все равно придется признать, что перечисленное объединяет одно – эти знания не о человеке. Это знания о внешнем мире. А для решения личных проблем надо разбираться в мире внутреннем, суметь проникнуть в царство души и духа.

Чтобы разбираться, необходимо, как минимум, три вещи. Это интерес, способности и знания. Что из них мы имеем? Выше мы отметили, что знаний часто не хватает. Профессиональная сфера большинства людей не может обеспечить их необходимой информацией и, шире, методологией, создать канву понимания. По роду деятельности в свое время я достаточно хорошо знал Бауманский институт, имеющий заслуженную мировую славу как выдающаяся техническая школа. Но чем эта школа вооружает людей для грамотного обустройства личного мира? Практически ничем. Преподавая философию студентам этого вуза, я сталкивался с серьезными трудностями в объяснении гуманитарных аспектов неподготовленным людям. И это несмотря на то, что когда-то сам заканчивал тот же институт, и мое первое образование именно техническое, то есть, я прошел сходный путь. Но они порой не знают элементарных вещей в гуманитарной области. В большинстве групп не читали ни одного современного психолога, и даже не слышали о них! Не известна им и другая литература, а вместе с ней – и современные подходы, толкования, концепции. Как крайний случай вспоминается студент, не знавший, кто такой Иисус Христос (впрочем, это было до вспышки православия в нашей стране). Соответственно, будущие технические специалисты обладают довольно убогим мировоззрением. И подчеркну, дело не ограничивается отсутствием знаний. Знания, хотя и не без труда, но можно накопить. Но кроме знаний необходимо и общее понимание, так называемый background, то есть некий уровень, позволяющий осознавать, фильтровать и систематизировать полученные знания. Без него новая информация может либо оказаться непонятой, либо сыграть деструктивную роль. Не случайно количество религиозных сект в технических вузах существенно выше, чем в гуманитарных – в отсутствие надлежащего базиса затруднительно выработать собственное суждение, а следовательно, высока восприимчивость к чужим истинам. Не обладая определенным уровнем развития, люди не способны сделать правильный выбор, вынести свою оценку. А значит, готовы уверовать в чужую истину.

Эти проблемы сполна проявляются и в семье. Хорошее знание ядерного реактора или подъемного крана никак не помогает понять жену, расположить тещу, уладить взаимоотношения, выявить и преодолеть стереотипное поведение.

Однако в практической психологии знания и понимание – это не все. Необходимы способности к практическому воплощению. Их тоже порой недостает. Здесь имеются в виду навыки уже не узкопрофессиональные, а более общего характера – способности к общению, выстраиванию отношений, анализу ситуации, постановке и достижению целей, а также другой инструментарий для утверждения себя в жизни. Сложно, например, переоценить умение общаться. Оно многократно повышает эффективность ведения дел, помогает карьерному росту. Но человек, умеющий наладить деловое взаимодействие, совершенно необязательно обретет успех в семейных отношениях. Как свидетельствуют практикующие психологи, профессиональные навыки очень часто не транслируются за пределы профессиональной сферы. «Если человек научился плавать, он будет плавать и в реке, и в бассейне, и в море, потому что умение плавать имеет широкий диапазон применения. К сожалению, в отношении навыка грамотного построения эффективной деятельности это не так, и, если человек научился осознанно простраивать цепочку «проблема – анализ – решение» в одной области, это еще не значит, что он сможет так же целесообразно действовать в области соседней. Навык целесообразного действования – навык узкого диапазона, и человек, грамотно ставящий перед собой и последовательно достигающий свои цели в бизнесе, может оказаться в достаточной мере безграмотным и беспомощным во взаимоотношениях с близкими людьми» [19;99]. А следовательно, необходима работа по разноплановому самосовершенствованию, сознательному развитию, построению себя. Такие действия никогда не были легкими и требуют от человека известной самодисциплины и ощутимого желания. Последнее тесно связано с наличием интереса, в значительной степени определяющего расстановку приоритетов. Интерес же по данному вектору часто скуден.

Проблема в том, что наше прагматическое общество, в целом, подвержено влиянию технократической парадигмы, нацеленной на преобразование внешней реальности, быструю практическую отдачу от всего применяемого и пренебрежение к тому, что такой отдачи принести не может. Отсюда неуважение к наукам гуманитарного цикла – философии, психологии, культурологии и другим, отношение к ним как к бесполезным и ненужным. Присутствуя подспудно, такое отношение способствует утрате интереса к указанной сфере, развитие которого и без того затруднено описанными выше трудностями понимания и нехватки знаний.

В принципе, описанное положение дел сложно критиковать с неких, условно скажем «метафизических» позиций, указывая кому-то на расхождение его пути с истинной дорогой. Здесь все зависит от личной позиции. Каждый делает свой субъективный выбор. И может быть, для кого-то действительно лучше быть совершенным в профессиональном плане, оставаясь полным профаном в личном. Однако и у нас есть своя точка зрения. Образно ее можно передать патетической фразой, с которой при мне обратился к инженеру один авторитетный философ. Он сказал: «К чему все твои технические познания, если ты со своей женой на кухне договориться не можешь?» И действительно, к чему?