Приглашение в рай. Рассказы

– Нет, нельзя, врачам надо показать все как есть, если он будет погашенный, это может затянуться.

– Тебе то, что? Это все равно все ляжет на меня и ребят. У тебя же послезавтра вечером вылет.

– Да и я делаю великое одолжение тебе и остальным. Мы могли просто купировать его приступ на пару дней, и ты бы разгребал всю бумажную работу и организационные вопросы самостоятельно. Новый директор вступит на должность не ранее начала следующего месяца.

– Да, большое спасибо, босс. Чтобы я без тебя делал – беззлобный сарказм Гарри был росписью в признании зависимости, хоть и временной.

Пока Арнольд Гривс заперся у себя в номере с неясными целями, а остальные постояльцы потихоньку начинали свой новый день, мало отличавшийся от предыдущих, в кабинете директора кипела работа. Нужно было подготовить несколько бумаг, совершить пару важных телефонных звонков и тщательно всех проинструктировать. Чарнсворт и правда мог спихнуть этот последний серьезный кейс на остающихся, но его профессионализм, его эго не позволяли замести пыль под ковер. Все немного осложнялось тем, что в зимний сезон не было штатного секретаря, его работу исполнял сам директор. Обычно это приносило небольшие дивиденды в карман и никаких особых проблем не было, но не в этот раз. Пока Руперт заполнял формуляр запроса медосвидетельствования в его голове крутилась одна мысль: он еще больше утвердился в правильности своего стремления радикально сменить обстановку и образ жизни. Вся эта бумажная возня, холод и старики сделали Руперта скучным парнем и это были не пустые слова.

К обеду все было готово. Осмотр был назначен на следующий день, а это значит, что его успеют провести в присутствии еще действующего директора Чарнсворта, и все формальности будут соблюдены.  Руперт и Гарри еще раз все обсудили и распланировали следующий день. Когда довольные собой и проделанной работой мужчины уже собирались пойти на ланч в кабинет вбежала заплаканная Перл:

– Ему совсем плохо! Кажется припадок! Нужно вызвать врачей из города.

– Что случилось, Перл?

– Гривс! Он не в себе!

– ??

– Он сейчас кричит что-то бессвязное, Хэнк его скрутил, доктор Тул должен был сделать укол… Это ужасно. Он упоминал ваше имя, мистер Чарнсворт.

– Мое имя?

– Вы c ним общались? Что-то обещали?

– Нет. Определенно нет. Мы разговаривали, но, уверяю вас, я не заметил ничего необычного. Я шокирован не меньше вашего. Возможно, нам придется обратиться к специалистам из города, сами мы не справимся скорее всего это не просто нервный срыв.

Отправив Гарри с Перл к бузотеру, Чарнсворт не стал никуда звонить, а просто выждал немного и направился к месту событий. В апартаментах Гривса был восстановлен минимальный порядок, убрано разбитое зеркало и разлитый сок, мебель была возвращена на прежние места, а дверь меняли на новую.

– Он силен, как бык, я едва его мог удержать, пока док не вколол успокоительного. – Хэнк потирал ушибленные места, его губа распухла и кровила. – Что вообще его так вывело из себя?

– Не знаю, все было как обычно – Сказал Чарнсворт – Что вы ему вкололи, доктор?

– Аварийное торможение. – доктор Тул был предельно сосредоточен и серьезен. Он застегнул свой чемодан и показал использованную ампулу директору так, чтобы другие не могли увидеть – Полагаю ближайшее время он проспит на кровати, но “рубашку” я бы пока не стал снимать. Больше ему пока ничего нельзя давать.

– А сердце выдержит? У нас проблем не будет?

– В этом плане думаю все будет в порядке. Я обследовал его регулярно, у него с этим порядок, но приглядывать конечно нужно. Вы вроде завтра собирались его освидетельствовать?

– Да. Он очнется к их приезду?

– Полагаю да, но я буду вынужден признать использование сильнодействующих препаратов. Возможно, придется перенести освидетельствование.

– Это будут уже заботы Джонса и его нового начальника

– Моего начальника? То есть речи о моем повышении быть не может? Ты же говорил, что замолвишь за меня словечко, если все будет нормально! – Гарри был раздосадован и готов устроить перебранку прямо в номере Гривса, не чураясь обслуживающего персонала и врача.

– Это не вопрос для публичного обсуждения, Джонс. – Зашипел Чарснворт – У вас еще будет возможность это обсудить у меня в кабинете.

– Ну разумеется, не раньше, чем я позвоню в город и не отменю освидетельствование. Этот овощ проспит не меньше суток.

– Посмотрим. И не вздумай ничего менять. Все остается, как есть. Завтра будет видно. А сейчас обед.

Обед и остаток дня прошел без происшествий. Арнольд был в медикаментозном забытье, Персонал исполнял свои обязанности на местах. Среди постояльцев прошел слух, что Гривс обезумел, но это было на руку руководству пансиона. Все было, как всегда. Руперт Чарнсворт вернулся с последнего своего вечернего обхода в свой кабинет. Завтра в это же время он будет сидеть в тесном кресле небольшого самолета местной авиакомпании, который отнесет его в новую жизнь. Руперт налил себе немного виски и переключил свет в комнате в режим ночника. Иногда он ночевал прямо в кабинете, несмотря на отдельные апартаменты со всеми удобствами. Будучи убежденным холостяком это было ему привычно и удобно. Впервые за долгое время он поставил любимую пластинку и расшторил окно.

Мягкая подсветка дорожек пансиона переливалась голубоватым свечением, вдали чернела полоса зимнего леса и проглядывал ледяной простор озера. Погода портилась: ветер порывами трепал ветви садовых деревьев, сметая остатки снега с голых веток, тучи неслись по темному небу. Если начнется метель придется с утра пораньше чистить подъездные пути до шоссе, иначе ребята из города не смогут сюда добраться. В этом месяце это будет четвертый раз. Руперт гнал от себя мысли о работе, Краун Роял и Тим Макэван помогали ему в этом, как могли:

Like the dancer with bruises who gathers the cash 

When the music is through, no she don’t look back 

I’ve come to look for America…

Это был не финал, но уже кое-что. С каждым глотком Руперт чувствовал горячее дыхание далеких солнечных пляжей и ритм волн бескрайнего океана.

Внезапно Тим захрипел, а потом и вовсе замолчал, в кабинете раздались громкие хлопки и погас свет, зажглись аварийные лампы и сразу же потухли с новыми хлопками. В воздухе стоял горьковатый запах дыма и паленой пластмассы.

– Что черт возьми случилось? – Руперт подавил в душе секундную панику, и встав с пола, куда свалился с кресла после первого хлопка, огляделся, насколько ему позволял тусклый свет луны от окна. Весь пол был завален обломками светильников, мобильного телефона и рабочего компьютера директора. К счастью, он сидел лицом к окну и все осколки приняло на себя массивное кожаное кресло.  Нужно было срочно связаться с дежурным по поводу аварии, но настольный телефон не работал. Выйдя в коридор, он столкнулся с Хэнком, комната которого была дальше по этажу.

– Авария, босс! И резервное питание тоже накрылось! У меня все буквально взорвалось, просто ужас. Нужно срочно все проверить, непонятно почему аварийные системы не сработали…

– Да, мне тоже непонятно, Хэнк, но это не похоже на обычное выключение электричества.

– Ваша правда, босс, я к дежурному.

– Давай.

Довольно скоро выяснилось, что все электросистемы и автономные электроприборы с аккумуляторами вышли из строя. Пострадали современные автомобили и садовая техника, зависимая от батарей. Большинство постояльцев спало и паники удалось избежать. В кухне и гараже возникли локальные возгорания, оперативно потушенные сотрудниками. В целом несмотря на нештатный характер происшествия все справились выше всяких похвал. Руководил процессом Гарри Джонс, Чарнсворт пропал практически в самом начале ликвидации последствий аварии и появился только к утреннему совещанию, прошедшему в гостиной. Взъерошенный и злобный он молча слушал доклады сотрудников, из которых становилось понятно, что: на восемь утра нет ни одной стройной версии происшествия, все догадки о коротких замыканиях и отключениях разбивались о совершенно невиданную ранее симптоматику. Доктор Тул предположил, что русские взорвали на северном полюсе атомную бомбу, но Джонс в грубой форме предложил ему не сеять панику. Совершенно точно было установлено, что авария имеет катастрофические последствия, восстановить электроснабжение и связь с городом или специальными службами своими силами не представляется возможным, обслуживание постояльцев, да и вообще само их пребывание в пансионе, в сложившихся условиях невозможно. Было очевидно, что необходима эвакуация всех постояльцев и консервация комплекса зданий до проведения ремонтных работ. Как бы не хотелось, но похоже Руперту Чарнсворту придется задержаться на своем месте. Ему элементарно не на чем было уехать – его мерседес пострадал при пожаре, но даже если бы он не подгорел, как Тойтота Джонса, проку от него было бы не больше, чем от Тойоты Джонса, подкапотное пространство которого напоминало торт после взорвавшейся петарды внутри.

К счастью, умерло не все. Старая котельная, и генератор, законсервированные еще лет десять назад, хоть и не без некоторых мытарств Хэнка и его ребят были запущены и подавали тепло в основной корпус, правда запаса топлива было явно недостаточно и при предельно экономном использовании его хватило бы на неделю.

Старый автобус, принадлежавший пансиону, также не пострадал и мог быть использован для эвакуации постояльцев в город, правда для этого пришлось бы совершить два рейса. Водил его Оливер Лакруа, один из техников, чьей основной специальностью было поддержание в порядке автопарка заведения. Он очень хотел перед эвакуацией закончить ремонт пикапа-снегоочистителя, который тоже пережил происшествие и мог бы очень пригодиться, учитывая сколько снега выпало за прошедшие сутки, но Чарнсворт настоял на отъезде. В первую эвакуационную партию были включены все постояльцы женского пола, а также пара мужчин, которым требовался постоянный медицинский уход и специальные приборы, вышедшие из строя. Без этих устройств их состояние стремительно ухудшалось. Собрался ехать и Чарнсворт. У него состоялся серьезный разговор с Джонсом, который без энтузиазма воспринял желание Руперта во что бы то ни стало покинуть “Клёны”, но даже угроза убийством не могла повлиять на отставного директора в своем решении убраться отсюда поскорее. Не изменило его решение, и не иллюзорная перспектива застрять по дороге – Чарснворт был готов идти пешком, лишь бы не оставаться здесь больше положенного.

Ни с кем нормально не попрощавшись, он загрузил два своих больших чемодана в багажное отделение и последним зашел в автобус, отдав команду немедленно выезжать. Конечно, он пообещал Джонсу, что разместит постояльцев в гостиницу, а нуждающихся в медицинской помощи определит в госпиталь, но у того были большие сомнения на этот счет, поэтому Гарри и проинструктировал Оливера Лакруа, на случай если Чарнсворт выйдет на заправке за сигаретами и пропадет навсегда.

Автобус растворился в снегопаде, и Гарри Джонс наконец-то, пусть и непонятно на какое время, стал первым лицом “Тенистых Клёнов”. Не так он представлял себе этот день. Не так.

До момента эвакуации, основной корпус пансиона отапливался по аварийной схеме в режиме максимальной экономии. Нормальная комнатная температура поддерживалась в самой большой комнате здания – гостиной. Там временно разместились оставшиеся постояльцы, в остальных помещениях держалась температура близкая к нулевой, во избежание промерзания коммуникаций.

За всей суматохой, сопровождавшей последствия загадочного происшествия, Гарри Джонс как-то позабыл о Гривсе. На него легло немало проблем и несмотря на его большой опыт, периодически были моменты, когда он терялся. К счастью, он был не один, Хэнк Говардс стал его правой рукой и здорово ему помогал. Вдвоем они организовали новую систему жизнедеятельности пансиона: помимо отопления, они наладили работу кухни и обеспечили постояльцев и персонал горячим питанием, обустроили отапливаемый санузел, неподалеку от гостиной, который до аварии был на ремонте, подновили без Оливера пикап-снегоочиститель и почистили выезд на шоссе Они даже восстановили, хоть и частично электроснабжение главного корпуса. Электричество подавалось не во все помещения и строго в определенные часы, но в тех условиях это уже было большой победой. Конечно, это все было бы невозможно без небольшой, но слаженной команды персонала пансиона, которая приложила максимум усилий, порой работая сверхурочно, до двадцати часов в сутки.

Джонс работал допоздна в кабинете директора, обложившись техническими планами, и служебными отчетами. Он уже подумывал о том, чтобы закончить на сегодня, как в кабинет постучали. Это был доктор Тул:

– Добрый вечер, Гарри. Могу я зайти?

– Да, док, заходите. Как ваши подопечные?

– Могло быть и лучше, Гарри, но в сложившихся обстоятельствах, мне кажется, мы делаем все возможное. У сантехника Смита высокая температура, если он сляжет некому будет подменить оператора котельной.

– Что-нибудь придумаем. Как постояльцы?

– Они не в восторге от происходящего. Они ждут, когда их вывезут в город. Уже вторые сутки подходят к концу, автобус так и не приехал.

– Да. Я сам не знаю, что и думать. От Чарнсворта можно было ожидать подобного, но Лакруа исполнительный парень. Что-то случилось. Похоже авария не только нас коснулась. Хэнк пытается настроить радиостанцию, но пока она не работает или он не справляется.

– Комиссия из города так и не приехала…

– Комиссия! Гривс! Я совсем забыл… Как он?

– Гривс? Нормально. Спокоен, особо ни с кем не разговаривает. Спит ровно, принимает пищу наравне с остальными, пьет витамины…

– Это все прекрасно, но, Билл, насколько я помню он же свихнулся? У него был приступ паники или типа того, и мы хотели его освидетельствовать, а до поры он был в “рубашке”, заперт в номере. А вы его определили к остальным… За ним присматривают ваши медсестры? Он не опасен для окружающих?

– Не думаю, что он болен, Гарри. Я наблюдал его не один год, конечно, нам в пансионе пригодилась бы помощь штатного психолога. Мы обсуждали это с Чарнсвортом, но дальше разговоров дело не двинулось. Вообще я его никуда не определял. Я думал это вы его выпустили к остальным.

– …. Если не я и не ты, тогда кто? Хэнк? Медсестры?

– Я спрошу у них. За ним приглядывает Перл, да и сейчас он на виду, я не думаю, что с ним что-то криминальное случится.

– В прошлый раз он ведь тоже внезапно съехал с катушек?

– Да, но его что-то спровоцировало. Я не думаю, что он псих это был скорее нервный срыв, такое может случиться у любого человека. – Доктор Тул медленно раскачивался в кресле и словно смотрел сквозь Гарри – Мне кажется, ему здесь было некомфортно еще до аварии. Почему он отсюда не уехал я не знаю.

– Ладно мы с этим разберемся. Меня очень беспокоит, что из города нет вестей.

– Да, меня тоже это смущает. Думаю, завтра будет определяющий день, если ничего не изменится – нужно что-то предпринять самим. Возможно послать кого-то еще.

На следующий день никто не приехал.

 Гарри Джонс сидел в своем старом кабинете и пил горячий кофе. В кабинете было холодно и пар от чашки поднимался к потолку, смешиваясь с человеческим выдохом. Гарри сидел в верхней одежде, его очки, которые он надевал для бумажной работы изрядно запотели. Этой ночью спать ему не доведется, поэтому заранее взбодриться было отличной идеей, тем более он хотел проверить походную газовую плитку, которую нашел на складе. Сегодня ночью, когда все лягут Гарри планировал разобраться с пикапом. У него барахлило зажигание, и он хотел его отрегулировать до того, как покинет пансион. Он не озвучивал публично свои опасения, но в глубине души он подозревал самое худшее и последнее, что он хотел это оставаться здесь в неведении. Конечно, можно было бы отправить кого-нибудь из ребят, но он мог пропасть, как и те, кто уехал на автобусе. Столь важный вопрос нельзя было доверять никому, тем более что, если произошло что-то глобальное одному будет проще спастись, чем с оравой стариков на руках. Это было просто рациональное мышление. Погода, была неважная, дорогу к шоссе заметало, и чтобы ее чистить нужно было топливо и время. И то и другое было в дефиците. Нужно ехать и разобраться во всем самому. Кроме того, если удастся все решить, это будет весомым плюсом в глазах акционеров, хотя надежда на это была также призрачна, как вера Хэнка наладить радиосвязь. К несчастью, доктор Тул нашел его и здесь.

– Гарри, я не хотел тебя беспокоить, но тебе стоит на это взглянуть.

– Господи, Билл, ну что еще. Через полчаса новый день. Это не может подождать до утра?

– Думаю нет…

– Кто-то из твоих подопечных загнулся? Смиту хуже?

– Нет, не совсем. Гривс…

– Гривс? У него опять был припадок?

– Нееет. Он впал в ступор.

– Ступор?

– Да он сидит у себя на койке уже несколько часов. Его соседи говорят, что он такой с обеда, Перл утверждает, что часа три. Я систематически мерял пульс, зрачки реагируют на свет, он моргает, пульс правда замедленный. Как будто он спит или в трансе.

Гарри вздохнул:

– Гребаный сумасшедший дом. Ну пойдем, хотя я не понимаю, чем я могу помочь.

– Нужно принять решение.

– Пошли.

В гостиной горел небольшой ночник. Общий отбой был в десять, и все постояльцы давно спали, тем у кого были проблемы со сном выдавали снотворное. Не спали только дежурная медсестра Трейси, сменщица Перл, – она читала книгу за небольшим столиком у ночника и Гривс.

Арнольд сидел на своей застеленной кровати с неестественно ровной спиной, уперев руки в бортик. Его глаза смотрели в пустоту, со стороны могло показаться, что он не дышит, но, если посмотреть внимательно некоторое время было видно, что дыхание присутствует и он моргает.

Гарри постоял пару минут для приличия и вышел в коридор.

– Ну и что ты от меня хочешь, Билл? Запереть его отдельно от остальных в неотапливаемых помещениях я не могу, подключать к системе и обогревать отдельное помещение прямо скажем нецелесообразно. Он наш клиент в конце концов.

– Я все понимаю, но

– Приглядывайте за ним. Пока он ведет себя тихо не дергай меня по мелочам, у меня проб…

– Гарри он не просто так “отключился”. Он кое-что увидел.

– Господи, Билл, что еще?

– Пойдем ко мне.

– Это точно не может подождать? Я бы глянул утром…

– Нет, я хочу, чтобы ты взглянул.

Гарри был немного сбит с толку, его планы сдвигались из-за какой-то чепухи, и он чувствовал растерянность и некоторое раздражение.

В кабинете доктора Тул, на рабочем столе, прямо на бумагах лежал сверток из легкого больничного халата. Билл развернул его и перед глазами Гарри Джонса предстала статуэтка человечка, выполненная из соломы и кусочков угля, навроде тех, что продают в дни национальной культуры плохо одетые коренные жители. И если раньше это были аутентичные предметы культуры, выполненные из подручного мусора, то с недавних пор все больше подобного барахла было сделано и привезено из Китая. Раздражением Джонса можно было бы отапливать небольшую комнату…

– Ты ради этого меня притащил? Какое-то поделие малых народов? Вы не разгребали кладовку со Дня Благодарения? Какого черта, Билл?

– Подожди, подожди это не просто ширпотреб с ярмарки. Хэнк нашел ее сегодня вечером на пороге и не придумал ничего лучше притащить в гостиную к старикам. Когда Гривс ее увидел – он в лице переменился.

– Может ему такую продали на заправке, мне то что, у меня куча дел.

Поняв, что больше ничего интересного не будет, Гарри рванул на выход, в дверях он столкнулся с поваром Фрэнком Аената, который пришел уточнить меню для одного из постояльцев-аллергиков. Фрэнк был одним из трех коренных американцев, работающих в пансионе, двое других были сезонными рабочими и участвовали в жизни пансиона только летом. Он был большой специалист в этнической кухне и диетическом питании и регулярно, в свободное время, участвовал в окружных кулинарных конкурсах и даже один раз ездил на телепередачу в Торонто. Едва Фрэнк увидел на столе доктора статуэтку, его пробила мелкая дрожь:

– Откуда эээто у вас?

– Хэнк нашел сегодня на пороге главного входа. Ты знаешь, что это такое?

Фрэнк прошептал что-то неразборчивое на языке, который не принадлежал белому человеку, и выбежал из кабинета. Легкий холодок проскочил по спине Билла Тула, угольки глаз статуэтки мерцали в отблесках тусклой настольной лампы. Билл поспешил закрыть статуэтку халатом обратно. Последние дни он был на пределе, – на него легла очень большая ответственность и многое зависело только от него. А он сильно зависел от многочисленного электрооборудования, которое бесполезными грудами было сложено в процедурных кабинетах и смотровой: мощностей древнего генератора едва хватало на освещение нескольких помещений и поддержание циркуляции теплоносителя в системе отопления. Стремительный возврат в каменный век сильно осложнил уход за постояльцами и нервировал обычно спокойного и рассудительного Билла. Да и вся эта возня со статуэткой и реакция Фрэнка спокойствия не прибавляли. Решив поговорить с ним завтра, на свежую голову Билл отправился немного поспать. Чтобы унять тревогу, он осушил полный до краев стакан виски и прилег прямо в кабинете на кушетку, не раздеваясь накрывшись старым одеялом. Батарея в его кабинете едва грела, окна были покрыты инеем и льдом, за окном уже второй день бушевала метель. Через шесть часов начнется его утреннее дежурство, ну а пока…

Утром Фрэнк Аената был найден повешенным у себя в комнате. Похоже он не слишком медлил после визита к доктору. Следов насилия или борьбы найдено не было, дверь была заперта изнутри и вскрыта Хэнком, после того как Фрэнк не вышел на подготовку завтрака, он всегда был одним из тех, кто первым встает в пансионе и его отсутствие было сразу замечено. Тело Фрэнка завернули в простыню и уложили в дальний угол морозильной камеры. Несмотря на отключение электричества, она еще довольно неплохо сохраняла температуру.   Нужно было бы вызвать полицию, но связи с городом по-прежнему не было, поэтому и было решено пойти на процессуальное нарушение. Не оставлять же его висеть. Кое-как разобравшись с утренними делами Гарри направился к Биллу. Прошлой ночью поспать нормально не довелось, но он довел до ума пикап и это придавало ему немного уверенности. Уверенности им всем в последнее время очень не хватало.

Доктор Тул писал заключение о смерти Фрэнка Аенаты для служебного отчета и будущего полицейского расследования. Конечно, разбирательств не избежать, но возможно этот отчет поможет им всем не потерять работу. В графе причина смерти Билл написал самоубийство через повешение, но его беспокоило, то, что сподвигло всегда жизнерадостного здоровяка, никогда не жаловавшегося на невзгоды, даже после аварии, стремительно свести счеты с жизнью.

– После того как он увидел эту гребаную статую! – Войдя Гарри, сразу взял быка за рога. – Ты ведь это мне хочешь сказать. Вчера он был жизнерадостным толстяком, который жарил нам отбивные, а потом увидел это и бах – полез в петлю. Я ничего не упустил?

Билл Тул закончил писать, отложил ручку и внимательно посмотрел на Гарри.

– Он что-то бормотал. Не знаю. Что-то на своем. Я не психиатр, а терапевт, но даже тебе очевидно, что до прихода в мой кабинет он не планировал повеситься. Почему его напугала эта штука?

– Не знаю, Билл. Если бы работал интернет, я бы предложил погуглить, что это за штуковина, но связи до сих пор нет. Я, собственно, поэтому и пришел сюда. Формально ты второе лицо, и я хочу согласовать свой отъезд. Я хочу съездить за помощью.

– Гарри, это больше похоже на побег, чем на спасательную операцию…

– Много ты понимаешь! Мы со всем разобрались. Пансион функционирует, у меня нет неразрешенных проблем, кроме сходящих с ума в изоляции людей. И мне не решить этот вопрос, если я буду продолжать сидеть. У нас пропала половина постояльцев и формально действующий еще директор. У нас труп в морозилке. Нужно в конце концов привести сюда медиков и автобус для оставшихся постояльцев. Чего нам тут ждать?

– На чем ты хочешь поехать? Разве автомобили не пострадали?

– Мы починили старый пикап-снегоочиститель. На нем можно доехать до города, даже после метели.

– Понятно. Но если ты пропадешь, как Чарнсворт, мы лишимся единственного транспорта и важного человека в системе. Кто будет выполнять твои обязанности?

– Ты или может Хэнк, сами решите. Я не собираюсь прохлаждаться, возможно авария затронула весь округ и про нас никто не в курсе, а автобус, ну не знаю, может они в аварию попали. Пойми, нечего тут высиживать, надо действовать. Если у нас кто-нибудь загнется от ненадлежащего ухода, кто будет отвечать? Я, правильно. А еще ты. И если ты хочешь сесть в тюрьму, то я нет.

– Я думаю, Гарри, нам надо поговорить с Гривсом.

– С Гривсом? Он разве вышел из состояния овоща? Зачем?