Моцарт

– Едри твою за ногу, что же это мы без закуски сидим, подожди, колбаски порежу, огурчики.

– Шура, не томи, чего увидел? – Юрка привстал, не ожидая ничего доброго от неожиданной угодливости хозяина.

– В том-то и беда, Моцарт, что ничего не увидел, – Ползунков налил ещё, опрокинул в себя, отдышался и икнул. – Паточная самогонка, крепкая зараза. В больницу тебе надо, мой друг. Все рецепторы у тебя в ухе взрывной волной сдуло. Как есть, ни одного! Хоть бы один завалящий остался, ан нет. Не повезло.

Юрка сник. Как-то расхотелось пить самогон и вести задушевные беседы, как это бывало раньше:

– Пойду я. К кому там в больнице обращаться?

– Сначала в регистратуру, так, мол, и так. Потом к отоларингологу, – Ползунков с сожалением смотрел на бутылку.

– Оставь, – Верди махнул рукой. – Как, говоришь, доктора зовут?

Ветеринара заметно развезло:

– Ото…, отра…, а, ладно, там ухо будет нарисовано. Смело заходи …

– С лёгким паром! – у калитки его встречала супруга, уткнув кулаки в бока.

Юрка вздрогнул, чуть не наткнувшись в темноте на жену, но вместо привычных оправданий за поздний приход выдал неожиданно для себя:

– В больницу я ложусь, Варвара. Всё в ухе вырвано с мясом, оперировать будут.

Варька, заготовившая пару ядрёных эпитетов по случаю встречи любезного супруга, осеклась и спросила с сомнением в голосе:

– Кто это тебе сказал? Наш коновал, что ли?

– Ты знаешь, как клапана гнутся от удара поршнем? Не знаешь, а туда же, – развёл Юрка руками, укоряя Варьку за дремучесть и пытаясь обнять её от переизбытка чувств и жалости к себе. – Вот и у меня в ухе все хреновины, типа клапанов, загнуло.

– Хватит дирижировать! – пресекла она на корню его сантименты и, подталкивая в спину, проводила в дом. – Спать ложись, завтра разберёмся с твоими ушами.

– Ты разберёшься, ты со своими …, – Юрка попытался поперечить, но почувствовал, что чертовски устал от впечатлений и переживаний, кое-как разделся и лёг в кровать.

Утренний рейсовый автобус остановился возле районной больницы, ссаживая пассажиров и трогаясь дальше по маршруту. Верди пристроился в хвост толпы, спешащей записаться на приём к докторам, но, вспомнив про утреннее наставление жены, ускорился и первым подскочил к окошку регистратуры, справившись у стоящей впереди женщины:

– Тоже с ушами?

– С какими ушами? – женщина повернулась и осмотрела его с ног до головы.

– С человечьими, чьими ещё?

– Нет, я к гинекологу, держитесь за мной.

– Он тоже уши смотрит?

В очереди захихикали, мужик возле окошка прокомментировал в ожидании талона:

– Там другие уши смотрят.

– Так она сказала, чтобы я за неё держался, – возмутился Юрка.

– Не за меня, а за мной, – женщина покосилась на него, отступая на полшага.

Через некоторое время, оказавшись у стойки, он протянул паспорт:

– Мне бы туда, где уши смотрят?

Девушка полистала его документ, пощёлкала по клавиатуре наманикюренным пальчиком с выкрашенным в чёрный цвет ноготком.

– Молотком отбила? – решил посочувствовать Юрка.

– Что? – девушка подняла на него глаза.

«Наверное, тоже с ушами проблема», – подумал он, но вслух повторил:

– Говорю, тоже палец молотком отбила? Я в прошлом году сильно себе заехал. Ихтиолкой спасался, но ноготь всё равно слез.

– Какой молоток, мужчина? Вас в базе нет! Вы когда в последний раз на приёме были? – Щёки красавицы заалели, и она поджала указательный пальчик в кулачок.

– Не был никогда, – простодушно пояснил Юрка, обмирая внутри, что не допустят до ушного доктора.

– Счастливый, – вздохнула очередь с завистью.

– Подождите, – девушка поднялась с кресла, забирая с собой его паспорт.

– А? Куда идти?

– Ждите, сейчас узнаю, что с вами делать, – прокричала она в окошко и вышла, сея в очередниках лёгкий ропот недовольства.

Вскоре регистратор вернулась и, заполнив карточку, протянула в окно кипу бумажек:

– Начните с флюорографии, а дальше – по ситуации.

Кабинет, где ему предложили раздеться и войти в кабинку, вызвал у Юрки неподдельный интерес. «Не случайно Варвара предложила надеть новое исподнее», – подумал он, топчась у порога в нерешительности.

– Ну, что же вы?

– Трусы тоже снимать? – Юрка беспомощно озирался по сторонам в поисках какого-нибудь укрытия. Чувство стыда не позволяло ему даже в новых трусах взять и раздеться при незнакомом человеке.

Доктор стушевалась:

– Нет, только до пояса. Вы в первый раз?

– Почему в первый? В военкомате догола раздевали, – пояснил Юрка, испытывая облегчение.

– Там – другое дело. Видимо, комплексный медицинский осмотр был. Вздохнуть, не дышать, – скомандовала врачиха. – Можете выходить.

– Дышать можно, – он почувствовал, что сейчас лопнет от переполнявшего лёгкие воздуха.

– Конечно, – улыбнулась доктор, просматривая его бумажки. – Вам сейчас надо сходить на анализы, а потом к урологу в рамках планового медосмотра. Что же вы, гражданин, так долго к нам шли?

– Я на автобусе приехал, к вам пешком фиг доберёшься.

Он вышел из кабинета, ища талон на загадочное «ЗППП». Рассматривать кипу бумажек было неудобно, Юрка присел на лавку, стоявшую вдоль стены. Народ клубился возле кабинетов, что-то обсуждая между собой в ожидании приёма к врачу.

– Сынок, не твои документы упали, – уборщица со шваброй подняла выпавшие из стопки талоны. – Не роняй, а то без них не примут.

– Не знаешь, где этот з-п-п искать?

Работница покрутила в руках белый квадратик и со знанием дела сказала:

– Тебе к неврологу надо, они это дело лечат. Пойди в шестой кабинет, там народу мало, быстро примешься.

Юрка поблагодарил и отправился к указанным дверям. В помещении сидели двое. Одна из женщин, что постарше и посимпатичнее, усадила его на стул:

– Что беспокоит?

– Дождя нет, озимые плохо растут. Боюсь, что, как в прошлом году, не доберём до плана, а яровые – и того хуже.

Помощница, которая что-то непрерывно писала, подняла голову и вопросительно посмотрела на первую.

– Хорошо, – согласилась та, что посимпатичнее.

– Что же тут хорошего? – не согласился Юрка. – Фуража не будет, с чем на ферме зимовать? Да и домашней скотине тоже хлеб нужен.

– А что лично вас беспокоит?

– Меня-то? Меня ухо беспокоит. Вы по ушам специалист?

– В каком-то смысле – да, – уклончиво ответила доктор и взяла в руки маленький молоточек. – Не поворачивая головы следите глазами за моими движениями.

– Как это? – не понял Юрка. Ему показалось, что она сейчас совершит какие-то движения, за которые ей будет потом стыдно. «Вон, и пуговичка на груди расстегнулась». Верди обеспокоенно посмотрел на медсестру, продолжающую писать своё бесконечное письмо.

– Вы не туда смотрите, надо на рефлекторный инструмент смотреть.

– Я-то посмотрю, а когда вы мне уши посмотрите? – Юрка занервничал, чувствуя, что ему пытаются подыскать подходящую болячку. «Ещё признают дуриком и работы лишат. Варвара убьёт меня тогда».

Когда обследование завершилось, доктор взглянула на его направление и рассмеялась:

– Так вам надо анализы сдать на выявление заболеваний, передающихся половым путём, а вы ко мне забрели.

– СПИД, что ли? – встревожился Юрка. – Откуда он у меня возьмётся?

– Так положено, – терпеливо пояснила доктор, подталкивая его к дверям. – Вдруг вы к нам ещё сорок лет не заявитесь. Не забудьте к урологу зайти: прямо по коридору и налево. Тимофей Трофимович наверняка уже ждёт вас не дождётся.

– Откуда он меня знает? – Юрке польстило, что его ждёт незнакомый врач. Обычно его поджидали только бригадир на работу и Варвара с работы, и что примечательно – всегда с претензиями и кислыми физиономиями.

– Он всех знает, специализация у него такая, – снова уклончиво ответила доктор и пожелала ему хорошего дня.

– Мне бы Трофима Тимофеевича! – громко объявил Юрка, едва открыв дверь в кабинет к урологу. – Он меня ждёт!

– Тише вы, – одёрнула его толстая тётка в зелёном халате, что-то переставляющая с места на место в шкафу. – Доктора зовут Тимофей Трофимович, сейчас он освободится и будет вас обследовать.

– Слава богу, а то уж я решил, что до моих ушей сегодня очередь не дойдёт, – Юрка обрадовался и присел на кушетку, застеленную бежевой клеёнкой.

– Кто тут по мне соскучился? – могучий усатый дядька лет пятидесяти с небольшим возник в дверях смежного кабинета, выпуская пациента, застёгивающего ремень на брюках.

«Неужто снова раздеваться?» – метнулось в звенящей голове, но вслух Юрка рассудительно произнёс, надеясь, что грозный с виду доктор расценит юмор долгожданного посетителя. – Не сказать, что я по вам соскучился, но ухо посмотреть не мешало бы.

– О как! – здоровяк в белом халате вздёрнул брови, вместе с ними взлетели и пышные кончики усов. – За тридцатилетнюю практику первый раз слышу, чтобы путь исследования ухом называли. Чудно, батенька, но аллегория удалась, скажу я вам, обязательно возьму на вооружение. Заходи!

Доктор сделал жест рукой, приглашая Юрку войти и закрывая за ним дверь.

– Ну-с, подставляйте ваше ушко, – Тимофей Трофимович подошёл к окну, натягивая на ладони тонкие перчатки. – Что же вы застыли, любезный? Смелее, спускайте штаны, становитесь на колени и разведите руками в сторону …

Юрка всё понял: и коварство невролога, «ишь, как мягко стелила», и метафоры уролога, «мог бы и предупредить, что не уши будет щупать. Ладно, один раз – не п…».

Он встал на колени и развёл руки в стороны.

– Нет, батенька, так дело не пойдёт. Что вы мне тут аэроплан изображаете? Я говорю, разведите руками ягодицы, – доктор диктовал за спиной последовательность действий для раздавленного унижением Юрки.

Когда всё завершилось, он, натягивая штаны, презрительно посмотрел на эскулапа:

– Не пойму я вас, врачей: один с клизмой в ухо лезет, другой – пальцем в задницу, а результат один, как оно у меня не слышало, так и не слышит.

– Да не расстраивайся ты так из-за своих ушей, главное, чтобы всё остальное работало безупречно, – Тимофей Трофимович размашисто писал в Юркиных бумажках. – Лучше скажи, ты с женой живёшь?

«Зачем ему это знать?» – подумал Верди, но ответил. – Живу, куда она от меня денется.

– Я имею ввиду, живёте ли вы половой жизнью? – доктор оторвался от своей писанины.

– А! Живу, куда я от неё денусь, – в задумчивости откликнулся Юрка. – Зачем это вам?

– Микстурки для профилактики прописал, чтобы не только уши работали. Запомни, мой тугослышащий друг, всё в организме взаимосвязано. Я уверен, что положил начало твоему скорейшему выздоровлению, – Тимофей Трофимович протянул бумаги. – Береги своё мужское сердце, оно тебе ещё пригодится. А уши? Что на это сказать? Лично мне порой хочется, чтобы их у меня надолго заложило. Так что, я тебе немного завидую.

Продолжая поиск нужного кабинета, Верди увидел на двери плакат с изображением огромного уха. Не вчитываясь в написанное на постере, ему вспомнилось напутствие Ползункова: «Увидишь ухо – смело входи».

И Юрка вошёл, без стука, без разрешения. Всё-таки сила убеждения – великая вещь!

Женский вопль и обнажённое тело заставили его немедленно ретироваться. Он выскочил в коридор и застыл дезориентированный, совершенно забыв, куда и зачем шёл.

– Вы, видимо, ко мне молодой человек? – вкрадчивый голос за спиной заставил Юрку развернуться.

– Не знаю, мне бы ухо посмотреть, – он покосился на кабинет, из которого только что выскочил. – Вы в ушах понимаете?

– Я во всём понимаю, – «девушка» лет восьмидесяти подобно сирене манила Юрку в свою обитель. – Проходите, не обращайте внимания, у них в смотровом часто такое случается.

Она усадила его в массажное кресло, обтянутое чёрной блестящей кожей, задёрнула шторы и включила аромалампу.

– Не знаете, зачем они ухо на дверь приклеили? – Юрка заёрзал в кресле, поворачиваясь к пожилой врачевательнице.

– А вы бы что хотели приклеить? – старушка водила ладонями над Юркиной головой.

– Не знаю, – он пожал плечами, – у вас тут всё через ухо делается?

– Ну, почему же? Я, например, воздействую через подсознание. Что вы сейчас чувствуете? – её пассы руками ускорились.

«Как вкусно пахнет апельсинами. Надо такую Варваре подарить на восьмое марта», – глаза слипались от усталости, а он ещё не нашёл ушного врача.

– Почему вы всё время ворочаетесь? Ответьте, что чувствуете? -скрипучий голос выдернул Юрку из дремоты. – Вы ощущаете, как от моих рук исходит тепло?

После вероломного вторжения Тимофея Трофимовича в его недра и перекатывающихся под кожей сиденья многочисленных массажных шаров, внутри зачесалось, и он честно признался:

– Конечно ощущаю, в заднице что-то свербит.

Кресло завизжало и замерло:

– Поднимайтесь, сеанс закончен! С вас тысячу шестьсот рублей!

– С какого это? – возмутился Верди, резко отряхиваясь от неги.

– За оказанную услугу, – известь посыпалась с дряблых щёк новоявленного «пеннивайза», ярко накрашенные губы хищно изогнулись.

– Ой, боюсь-боюсь, – Юрка попятился к двери от протянутых к нему рук экстрасенса. – Вы, бабуля, в своём уме? У меня на обратную дорогу всего триста рэ с мелочью осталось, а вы про тыщу гутарите. За посиделки на вашем стуле, так и быть, заплачу, за всем остальным идите к Пушкину.

Он зачерпнул из кармана пригоршню и вывалил на стол мелочь вместе с махоркой от осыпавшихся папирос …

– Следующий, – послышалось из-за двери.

– Точно ушной кабинет? – Юрка просунул голову в приоткрытую дверь.

– Точнее некуда, входите, рассказывайте про свои уши, – женщина с зеркалом во лбу приготовилась выслушать жалобу пациента.

– Откуда вы знаете, что у меня уши? Может горло болит или нос, – ему не хотелось терять напрасно время, ведь до отправления автобуса домой оставалось не более получаса.

– Вы сами спросили про «ушной» кабинет, – пояснила доктор.

– Мне бы инвалидность оформить, – Юрка вспомнил наказ Варвары.

– За инвалидностью вы к нам придёте, когда уши отвалятся, а сейчас мы посмотрим, чем можно вам помочь, – она осмотрела Юркины «локаторы», немного помолчала. – У вас были травмы в прошлом?

– Что, все рецепторы снесло? В прошлом году ключом разводным заехал по кумполу.

– Ясно. Нет, рецепторы мы сейчас не увидим, а процедуру на ухо сделаем, – она поднялась со стула и обратилась к помощнице. – Мария Ивановна, готовьте промывание.

Минут через десять Юрка сидел обновлённый, словно вату вынули из головы, и держал на ладони нечто, похожее на восковую куколку:

– Мне её за печку выбросить?

– На память, – засмеялась врач. – Это зубы за печку бросают, чтобы новые выросли. А уши поберегите от звуков громких и ключей, я вам капли выписала.

– Спасибо большое, – он завернул «куколку» в носовой платок и засунул в карман. – Сколько я вам должен?

– Ничего не должны, это входит в медицинскую страховку. Идите и не болейте.

Автобус давно ушёл, и Юрке пришлось добираться до села на попутке. Он попросил водителя тормознуть возле околицы и, рассчитавшись, зашагал к дому.

Смеркалось. Тёплый вечер плыл над селом, окрашивая в малиновый цвет пыльный след от деревенского стада. «Варвара будет ругаться, что не купил крышки для консервирования».

– Здорово, Моцарт! Ты на работу завтра выйдешь, а то Степаныч спрашивал про тебя? – поприветствовал Юрку знакомый на велосипеде. Верди махнул в ответ рукой. «Бригадир завтра начнёт мораль читать, век бы его не слышать».

Он вдруг остановился, достал из кармана платочек и развернул: «куколка» была на месте. Юрка немного подумал и сунул восковую затычку в ухо, для верности затолкав её поглубже указательным пальцем, а потом бодро зашагал к дому, горланя на весь порядок:

– Я счастливый лет уж сто, я счастливый, как никто. Я счастливый, я не вру …