скачать книгу бесплатно
Елагин задумался. Получалась такая картина: либо его очень хотят подставить в какую-то историю, либо именно сейчас… тут он даже сел не койке, до того очевидной показалась ему догадка… именно сейчас его надо держать взаперти, а потом выпустить. Значит, чего-то от него хотят. Подтвердить эту мысль он ничем не мог, но она казалась очевидной. А значит, выход один: делать то, от чего его стараются удержать, потому что это и есть самое важное.
Ничего другого придумать не удавалось. Решив не терять время, капитан снова встал, тем более, что отсюда и без того хотелось выбраться поскорей. Здоровый рефлекс уже не давал подойти к двери. Он огляделся и направился к сидевшему на ближней койке понурому голому человеку.
– Давай заорем, – сказал ему капитан. – Тогда нас выпустят.
– Нас никогда не выпустят, – меланхолически возразил человек.
– Я точно знаю, – убеждал Елагин. – Я сам… они придут, если заорать.
– Ты чего пил? – спросил человек.
– Водку, – ответил капитан, вспомнив льющуюся на лицо теплую вонючую жидкость.
Человек подавил рвотный рефлекс, осторожно вздохнул и сказал:
– Ну, давай.
И они протяжно завопили, отчего несколько человек на соседних койках подняв головы, бессмысленно уставились на них.
– Давай, давай, – уговаривал их капитан, показывая руками, чтоб присоединялись. – Кричать надо!..
Постепенно один из проснувшихся, за ним еще и еще, по очереди заглянув под койки в поисках тапочек, присоединились к хору. Теперь звучание было нешуточным. Как сильно пьяный грузинский хор. Даже красиво. Давайте, давайте, ребята, думал Елагин, сейчас заглянут, что тут у них творится. Эх, видел бы это сейчас кто из тех… из прежних сослуживцев, или хоть Лева. Вот бы фотография на память была. Капитан, косясь на орущих вокруг непроспавшихся, голых и лохматых мужчин на койках, готов был бы засмеяться, если бы силы на это нашлись.
Дверь открылась, и капитан сразу замолчал и лег. Остальные продолжали орать еще некоторое время, потом по одному затихли. Полный милиционер в накинутом белом халате прошел между коек, вглядываясь в лежащих.
– Поём? – спросил он. – Хорошо стало? Ну-ка, съешь витаминку.
И сунул в нос одному из лежащих ватку. Тот отмахивался и бормотал. В комнате запахло нашатырем. Посмотрев на него еще раз, попристальней, капитан даже пристукнул кулаком по краю койки: повезло.
– Не помогает витаминка? – огорчался тем временем полный. – Ах ты, ёксель-моксель.
Капитан продолжал смотреть на него, подняв голову. Полный подошел, сунул нашатырь. Елагин сморщился и сел на кровати.
– Ёксель-моксель, – сказал он милиционеру, улыбнулся и ткнул пальцем в его большой живот. – Попсуй-дроссель.
Тот всмотрелся и тоже сел, только на другую койку, рядом, прямо на спящего там человека. Тот замычал. Полный покосился назад и чуть подвинулся.
– Колька! – сказал он недоверчиво, вновь переводя взгляд на капитана, и помотал отрицательно головой: – Не-е… нет, не ты.
– Слушай, Малинин, – Елагин подался к нему и быстро проговорил: – Ты ж меня знаешь, поэтому слушай и врубись во все. Меня подставили. Я на операции, документов нет. Мне надо вылезти отсюда, быстро. Кто-то у вас тут, может, этого не хочет. Поэтому помоги, тихо, сам, никому ни слова. Ну?.. Поможешь?..
– Так… э… ёксель-моксель, – сказал Малинин.
– Ну что «моксель»?.. Ты на меня посмотри: пьяный?.. А-а!.. Говорю же, дело серьезное. Не поможешь – смотри потом… Тогда на меня не обижайся. Я злопамятный, ты ведь знаешь.
Это подействовало. Малинин словно очнулся, потер лоб и сказал:
– Ладно… раз так – ладно. Ты меня тоже пойми. Служба ведь. Как я могу?..
– Не тяни резину, время дорого. Когда меня сюда привезли?..
– Так… всех недавно. Час, может… Два.
– Дай вылезти через какой-нибудь служебный выход. Форму, что ли, принеси. Если есть. Или что угодно, надеть.
– А твои документы… одежда. А?..
– Какая одежда, – прошипел Елагин, слыша в коридоре еще чьи-то шаги. – Говорю же, принеси что-нибудь. Быстро думай, быстро делай. Как сможешь, так и выведи отсюда. Давай, пошел.
И он снова улегся, продолжая пристально смотреть на Малинина. Тот встал, направился к двери. Взяв за плечо подошедшего молодого, развернул его и вытолкал обратно в коридор. Дверь закрылась.
Оставалось ждать. Сработает, или нет – неизвестно. Малинина Елагин знал не очень хорошо, но выбирать не приходилось. Оставалось надеяться, что тот про увольнение не в курсе, а справки наводить не догадается. Капитан лежал, сжимая кулаки, и нервно вздыхал.
Когда он уже решил, что надо искать другой способ, дверь открылась и Малинин, мигнув ему, показал рукой:
– Вот ты. На выход.
Зашевелились сразу несколько человек, но он прикрикнул:
– Э, не, лежать!.. А то сейчас… витаминку.
– Да я не пьяный, – смурным голосом заговорил кто-то, пока Елагин шлепал по холодному полу к двери.
– Ну вот, ёксель-моксель, – огорчился Малинин, пропуская капитана в коридор. – А где ты тут пьяных видел?.. Тут выт-рез-ви-тель. Все трезвые, значит. Так что ложись и поспи.
Проведя Елагина каким-то узким коридором, он заставил его пролезть между разбитыми досками какой-то перегородки, потом, проведя через несколько комнат, заставленных заляпанными краской козлами, пустыми ведрами, корытами с засохшим раствором, заваленными всяким прочим строительным хламом, отодвинул лист фанеры, закрывавшей еще одну дыру в стене, и выбрался в такой же заброшенный и пустой короткий коридор, куда выходили двери еще одной комнаты. Затем, подойдя к приоткрытому окну, выходящему в тихий переулок, остановился и сунул ему свернутую в комок одежду:
– На, и поскорей… А то вы тут поштучно записаны. Как про тебя потом отчитываться?.. В сортире смыло?
Быстро одевшись во что-то более или менее по размеру, капитан хлопнул Малинина по плечу и уже полез в окно, когда краем глаза заметил вдруг в темной комнатушке справа, за приоткрытой дверью, какой-то странный предмет
– Ну!.. – торопил Малинин. – Ну!.. Давай!.. У нас тут спецвыход. Не один я им пользуюсь, даже, вон, машина кого-то из наших стоит. Быстрей, не подводи.
Капитан помедлил. Не его дело, не его… бежать надо. И доверился интуиции, подошел к двери, толкнул ногой. Там кто-то лежал. Он шагнул внутрь, нагнулся. Женщина. Осторожно ладонью повернул голову лежащей. Расправил светлые волосы, спутанные на лице, нащупал пульс на шее. Ах ты… ёксель-моксель, подумал он. А ведь думал, что это она его сюда упекла. Выходит, наоборот… увидела, поехала выручать… так, что ли?.. Нервно глотнув, повернулся к Малинину.
Тот стоял совершенно ошалевший, уставясь на него широко раскрытыми маленькими глазками.
– Понял теперь? – спросил капитан. – Я на ФСБ работаю. Если с ней что случится – лично ответишь.
– Да я… неужели, – закивал Малинин. – Я и сам так же.
– Действуй. Быстро вызывай «Скорую». Скоро приеду, будем у вас тут копать, что это все такое значит… Ну, вперед!..
Малинин побежал по коридору, а капитан, спрыгнув с подоконника на тротуар, быстро пошел прочь.
6
Ну и денек выдался. В восемь вечера Елагин стоял на Пушкинской, наглотавшись анальгина и разжевывая целую пачку мятной резинки, и гадал, как выглядит Миков. Самому интересно было, с какого раза угадает. Вышло с первого. Среднего роста парень. Ну, не такой уж и парень. Лет тридцать. Лицо обычное, приятное даже. Капитан не знал, как должен выглядеть конник, но этот был похож. Непонятно, чем и как, но вот конник, точно.
Подойдя и поздоровавшись, капитан представился частным сыскным агентом. Он уже устал притворяться, да с Миковым это было и проще. Всего-то пара вопросов. Тот подождал, не предъявит ли капитан хоть какое удостоверение, но тот сохранял на лице такую невозмутимость, что спрашивать Миков не решился.
– С вашим конем связана одна неприятность, – начал Елагин. – Вы в курсе?
Миков пожал плечами, вопросительно глядя на него, и тот продолжил:
– Человека убили возле конюшни на ипподроме…
– У Линькова? – сразу перебил Миков.
– Да.
– Кого? – спросил тот, помолчав.
– Сороку.
Миков провел по лицу ладонью, покачал головой. Не привык такие вещи слышать, подумал капитан.
– Приехали давно? – спросил он.
– Да вот, сегодня. Несколько часов. – Миков посмотрел на Елагина и удивленно добавил: – Если вы… вы что, думаете, что я?.. Да у меня, вон… и документы, и свидетели…
– Нет, нет, – слегка даже улыбнулся капитан. – У меня совсем другие вопросы. Кому принадлежит Подарок?
– Ну… заводу. Или, вроде, там акционерное общество какое-то организовали. Может, ему, – ответил Миков, все еще нервно покачивая головой. – Но фактически все это там, в заводе, поэтому я в такие детали не лезу… какая там форма собственности, или еще что. Я вот, как раз, только с Сорокой на эти темы и говорил. Он, как бы, представитель владельца. А его… прям убили?.. За что?..
– Я попытаюсь вам это объяснить по ходу разговора, – уклончиво сказал Елагин, не знавший, что ответить. – А вот это акционерное общество… много ему лошадей принадлежит?
Капитан не слишком разбирался в заводских делах, поэтому спрашивал наугад, следуя тому же принципу, что и обычно: побольше услышать, а потом уж выделить из этого что поважней.
– Одна, – ответил Миков.
– Одна-а? – удивился Елагин. – Это сколько ж… сколько она стоит?.. Или это общество такое небогатое? А что за лошадь?.. А, ну да. Вот эта самая и есть?
Миков кивнул. Видно было, что говорить ему не хочется. Он так и спросил:
– Ну, чего вы, собственно, меня сюда вызвали?
Елагину вдруг пришло в голову, что, если этот спортсмен и впрямь был бы совсем ни при чем, то не приехал бы он сюда. Ну с какой стати?.. Потребовал бы кучу объяснений, а потом послал. И был бы прав.
Поэтому капитан задумчиво посмотрел на Микова: вот еще одна загадка. Впрочем, чем больше непонятного тумана, тем быстрей он потом рассеивается. Бывает, что и вообще без следа. Хорошо, если хоть что-то останется по существу.
И тогда он решил снова блефовать, потому что по-прежнему не оставалось ничего другого. Как любой следователь, он знал одновременно и больше, и меньше всех. Пугнув Мамтеева, он узнал про Микова. Теперь настало время пугать и его. Самая сильная привязка Микова в этом деле – лошадь. Все остальное он может проигнорировать, но лошадь – его работа. Тут уж никуда не денешься. Мысленно найдя себе оправдание, что действует в интересах пусть и нелегального, но, все же, раскрытия преступления, Елагин сказал:
– Есть опасность… для всех, кто связан с этой лошадью. По крайней мере, сейчас. Большего вам сказать не могу, но, возможно, убийство Сороки связано тоже с ней. Поэтому я вас сюда и вызвал… пригласил. Если что-то странное заметите, будьте осторожны. Особенно, повторяю, важны все странности, связанные с лошадью. Запоминайте, наблюдайте, только осторожно. Это в ваших интересах, повторяю. Я вам…
– В общем-то да… – перебил его Миков, сразу как-то нахмурившийся, когда капитан заговорил о лошади, и тот даже подался вперед, вслушиваясь. – Есть странность одна… Только не знаю, наверно, ерунда какая-то.
– Да вы говорите, говорите, – подбадривал Елагин.
– Наверно, это несущественно. Просто показалось… ну, знаете, бывает так, что заметишь мелочь какую-то, и кажется важным, а потом, если кому-то сказать, так и выходит ерунда. Не знаю, в общем…
– Ёксель-моксель! – не выдержал капитан и даже рукой отмахнулся от этого припева всей Малининской жизни, прилипшего намертво уже ко многим на его памяти. – Да вы скажите, а я уж сам решу, важно или нет.
Поколебавшись, Миков рассказал про две машины, которые заметил на шоссе. Потом, еще поколебавшись, отчего капитан снова принялся его торопить, про аварию. Но про предстоящие вечерние разборки говорить не стал. В такие дела лучше ни власти, ни таких вот частных сысковиков не впутывать, подумал он, опасаясь раскручивания конфликта. Разберемся. Зусёк надежнее.
Елагин задумался. Миков посмотрел на часы и сказал, что у него еще дела сегодня. Надо идти. И вообще завтра он едет в конзавод, и это удача, что капитан застал его сегодня дома. Редкость.
– А как связаться с вами? – спросил Елагин.
– Пока что только мобильник. Завтра утром еду.
Капитан продиктовал свой, тоже мобильный, потом записал Миковский и предупредил:
– Только мой сейчас сломан. С завтрашнего дня по нему звоните.
Это была правда. Он хотел стребовать с Левы за ремонт, но в кафе про это забыл. Может, потому что дома мобильник оставил. Но так, наверно, даже и лучше. После этого вытрезвления валялась бы сейчас его «моторола» неизвестно где.
– Значит, до связи. Насчет этих ваших машин мы выясним… Жалко, что номера не запомнили. В любом случае, за информацию спасибо. – Капитан пожал Микову руку, и они пошли в разные стороны.
Лева сказал, что будет поздно вечером. Времени оставалось немного, но оставалось. Наползала усталость, такая сильная, что языком еле ворочал. Елагин выпил кофе в забегаловке и, с трудом вспомнив телефон старого знакомого, Аркадия, пошедшего круто вверх с самой перестройки и ухитрившегося укрепиться в какой-то секретной оперативной структуре, работавшей по компьютерным технологиям, позвонил ему из автомата. Аркадий оказался дома.
После приветствий и двух-трех вопросов о всякой прошлой ерунде Елагин спросил:
– Помнишь Малинина?.. Которого из ГАИ к нам перевели?.. Толстый такой, он еще…
– Да помню. Ёксель-моксель.
– Ну да, моксель… Точно. Слушай, Аркаш, мне надо один вопрос у него выяснить. Срочно. Я из автомата. Телефон его… телефон узнай.
– А у меня есть, – сказал запасливый и дотошный Аркадий, – наверняка. У меня знаешь, какие телефоны остались?.. Я тебе всю историю могу поднять по телефонам…
– Слушай, – попросил Елагин, – выручи. Очень надо. Позвони ему, спроси… одну женщину должны были в больницу отправить. Он знает. На «Скорой». Узнай, куда, где… ну, короче, сам знаешь.
– Ладно, не волнуйся. Жди.
Слышно было, как Аркадий положил трубку на стол. Потом, после паузы, сказал несколько фраз, неразличимых там, в трубке, среди далекого шипения помех. Слышно было только по тону, что восклицает, смеется. Потом голос стал серьезным. Видно, спрашивал. Потом снова взял трубку.
– Слушаешь?.. Выяснил. Говорит, все в порядке. Травмы несильные. Вроде, стукнуло ее слегка, а сознание потеряла от падения. В Склиф отвезли. Не волнуйся. Туда звони. Только навещать сегодня не надо. Завтра, с утра. Говорит, укол сделали, спит. Он узнавал. А кто она тебе?..
– Какого падения? – Капитан пытался сообразить, почему услышанное не сходится в понятную картину. – Откуда падения?..
– Ну ее же машина сбила. Ты что, не в курсе?.. Малинин говорит, возле их вытрезвителя нашли… он же в вытрезвителе работает, это ты хоть знаешь?..
– Это знаю, – согласился Елагин.
– Ну вот. Он говорит, машина уехала, ищут сейчас. А женщина цела, не волнуйся… Ну так тебе-то она кто?..
– Знакомая, – ответил капитан.
