Колье потерянной любви

Под утро Ариэль приснился сон, из-за которого она проснулась в холодном поту.

Вечер. Может, даже ночь. Сумрак окутал это место, где Ариэль чувствовала под ногами зыбучий и очень холодный песок. Прохладный ветер щекотал кожу и заставлял девушку съеживаться. Она почему-то была одета в легкое платьице, в котором, скорее всего, спят, а не гуляют среди ночи по берегу моря… Море! Ариэль почувствовала четкий запах, который отличался особой свежестью. Она, забыв о колючем песке, побежала вперед, не обращая внимания на туман, который затруднял возможность увидеть что-то впереди. Но вдруг она почувствовала, как ноги дотронулись до чего-то очень холодного, будто до льда, отчего Ариэль мгновенно отпрыгнула. Присев, она увидела, как тихие волны моря почти дотягивались до ее ног. Невзирая на темноту, вода была такой красивой – тот самый голубой оттенок, который пленил своей яркостью и насыщенностью. Ариэль дотронулась кончиками пальцев до воды и почувствовала неприятное и холодное покалывание, отчего отдернула руку.

Вдруг Ариэль поняла, что вокруг нее лишь свист холодного ветра.

Что она делает здесь одна и почему одета столь легко, будто на дворе было лето? Прокрутив у себя в голове этот вопрос, который прозвучал слишком странно, чтобы быть правдой, девушка пошла в противоположную сторону берега, надеясь увидеть – или услышать – там хоть что-то.

Ариэль шла, обнимая себя, так как ветер становился сильнее, словно с каждой минутой брал новые обороты. Она нахмурила брови, поняв, что туман стал гуще, отчего теперь еле-еле могла разглядеть свою вытянутую вперед руку, – на случай если впереди что-нибудь окажется. Но когда, казалось, она увидела впереди силуэты, услышала:

«Ариэль», – прошептал голос.

Ариэль сразу узнала этот голос. Узнала эти благородные нотки, в которых всегда крылись те нежные чувства. Она обернулась в ту сторону, откуда доносился звук. Сломя голову она помчалась навстречу к спасителю, позабыв о том, что в тумане может оказаться большое дерево. Но вдруг она услышала:

«Гудвин», – произнес совершенно не знакомый для девушки голос.

Гудвин? Кто это такой? И кому принадлежал столь низкий голос, который пробрал до мурашек?

Ариэль замедлила шаг, прислушиваясь теперь к каждому шороху, но не перестала идти на обеспокоенный, в какие-то моменты даже испуганный зов Клинтона, выкрикивающего ее имя среди тумана, который, казалось, никогда не закончится, потому что, сколько Ариэль не шла, голос не становился громче, словно тот от нее отдалялся.

И девушка с испугом осознала, что к ней приближался не голос Клинтона, а зов неизвестного, который начал смешиваться и с другими более высокими голосами. Все они произносили какие-то фамилии, лишь иногда в их фразах было что-то на подобие: «Опускай якорь» или «ослабь веревки». И все эти голоса эхом отдавались в голове Ариэль, что навевало еще больший страх. Она хотела найти Клинтона, но понимала, что ее желал найти неизвестный. И, похоже, у него это получалось.

Ариэль уже не обращала внимания на холодный ветер, даже порой проходилась по леденящему берегу моря. Она почти бежала, чтобы не увидеть владельцев голосов. Девушка уже заранее знала, что те будут ужасно некрасивы и напугают Ариэль, сердце которой и так билось слишком быстро. Оглядываться не было смысла, потому что Ариэль только бы напугала себя, если бы увидела, как кто-то бежит за ней.

Она не чувствовала осколков, на которых порой натыкалась. Не чувствовала крови, которая стекала с ее пят. Ариэль чувствовала лишь страх, двигающий ее хрупким телом.

Девушка слышала, как море буквально за минуту разволновалось так, что огромные волны бились о берег, иногда накрывая девушку почти по пояс. Вода была ледяной, но Ариэль бежала, желая упасть в объятия Клинтона, рядом с которым будет чувствовать себя в безопасности. Только с ним она готова была прыгнуть со скалы, так как ничего не боялась. И Ариэль была уверена, что он защитит ее. Но где он? Где его бархатистый голос, который был для нее маяком?

Вдруг все затихло: море остановилось, ветер перестал холодить кожу, а голоса резко замолкли. Теперь в ушах стояла давящая тишина. Воздуха стало не хватать, отчего девушка начала задыхаться.

Ариэль стояла, дрожа как осиновый лист, всматривалась вперед. Темноту разрезал яркий свет, заставивший зажмуриться. Он становился ярче, заслоняя собой все вокруг. И в один момент он просто взорвался, забрав с собой и Ариэль…

В этот момент девушка и распахнула глаза, резко вдохнув. Она почувствовала, как успокаивалось ее сердце и как стекали струйки холодного пота со лба. Она вытерла его тыльной стороной ладони, тяжело вздохнув.

Когда девушка вспомнила, что заставило ее проснуться, то ужаснулась. Подобные сны никогда ей не снились, поэтому Ариэль была напугана – это был явно не добрый знак. Странно, подумала она, во сне мне было так страшно – до смерти. И даже сейчас, вспоминая тот грозный голос, девушка вздрагивала.

Через несколько минут в комнату зашла мисс Шелтон.

– Наконец проснулась, – проговорила та, достав из шкафа платье девушки.

Ариэль потерла виски.

– А что, я так долго спала?

– Почти полдень, – ответила гувернантка, и Ариэль удивилась. Она почти никогда так долго не спала, исключая те дни, когда допоздна гуляла с Клинтоном, пока родители были в отъездах.

Ариэль кивнула и спустя минуту надела платье, которое чувствовалось на коже как настоящий бархат.

– Милая, – начала мисс Шелтон, и Ариэль поняла, что предстоял разговор, хотя гувернантка никогда ей не докучала, – ты же помнишь про званый ужин в поместье Флэтчер?

Ариэль прекрасно помнила про эту ужасную для нее новость, при воспоминании о которой хотела провалиться сквозь землю, чтобы ее никто не нашел.

– Да, помню, – коротко ответила девушка, не желая говорить об этом.

Но заботливая мисс Шелтон, наоборот, хотела помочь девушке разговорами по душам, хоть та и противилась.

– Ты молодец, что не отвергла предложение родителей. Знаю, как тебе тяжело, но, пойми, пока ты не вышла замуж, хочешь не хочешь, но должна потакать родителям. Увы, таковы правила, – грустно заключила женщина, тепло улыбнувшись.

Ариэль прекрасно понимала это, но ее необузданный характер не позволял делать то, что ей велят. По ее мнению, она вольна делать все, что вздумает ее разум, даже если у родителей другое мнение. Но рано или поздно это должно было случиться – теперь ее характер никто не поддержит.

– Если все будет так продолжаться, то у родителей будет меньше вопросов, и тогда они перестанут тебе докучать, милая, – подбодрила мисс Шелтон.

Ариэль, сжав губы, грустно кивнула.

– Надеюсь…

Девушка понимала добрые намерения гувернантки и не хотела ее обижать, но нежелание участвовать в разговоре о семье Флэтчер было сильней, поэтому Ариэль лишь отвернулась в другую сторону, дав понять, что разговор окончен.

На самом деле миссис Бекер весь последний месяц говорила о Романе Флэтчер, надеясь, что дочь прислушается к ее словам и захочет познакомиться с мужчиной. Но Ариэль, наоборот, похвала о мужчине наскучивали, поэтому она чувствовала еще большую неприязнь к нему, хотя ни разу не видела его персону воочию. К тому же ей было неприятно, как кто-то – даже если это ничего не знающая мать – хочет навязать ей любовника, когда ее сердце уже занято. Поэтому Ариэль имела негативные ожидания о завидном холостяке Романе Флэтчере. Девушка кривила гримасу каждый раз, когда мать начинала расхваливать его внешность, его голубые глаза… Нет! Только один оттенок голубых глаз она признавала. И она не теряла надежды увидеть их еще раз.

На удивление, Ариэль больше ни плакала, ни кричала и ни проклинала умершего отца Клинтона. Она просто смотрела в окно, наблюдая за стекающими каплями по стеклу и вспоминая тот дождливый день, который разорвал ее сердце. Может, подумала она, вскоре я не сдержусь и взорвусь: мои слезы, наполненные болью, потекут с небывалой силой. И она держалась, опрометчиво считая это проявлением силы. Хотя Ариэль не осознавала, что таким образом скрывала свои слабости…

Весь день Ариэль просидела в пустых мыслях. Ее завтрак и обед по-прежнему желали лучшего, но она поела суп и курицу – это был уже успех, по мнению мисс Шелтон. И когда время подходило к пяти, миссис Бекер проверила дочь.

– Ты готова? – с недоверием спросила мать, зайдя в комнату Ариэль.

Ответа не потребовалось, потому что Ариэль сидела в пышном красивом платьице, которое она бы ни за что в жизни не надела для своего удовольствия, потому что не признавала столь дорогие платья. Миссис Бекер считала это дурным вкусом, но исправить этого не могла. Ариэль всю жизнь была слишком самостоятельной и, наверное, даже избалованной – так размышляла миссис Бекер. Но истинные причины женщина знать не желала. А зачем, если она знает лучше дочери?..

И так всю жизнь… Сколько Ариэль не говорила, что она не хочет, что ей неприятно, что она просто не в силах это сделать, родители говорили «надо», не обращая внимания на слезы дочери. Ариэль одновременно и любила, и ненавидела их, потому что считала, что они слишком лезли в ее жизнь, пытаясь создать из нее идеал. Но девушка понимала, что родители так воспитаны – и с этим ничего не поделаешь. Она просто мечтала о том, что однажды Клинтон заберет ее навсегда и ей больше никто не будет указом. Если для родителей роскошью были дорогие платья, люстры, украшенные драгоценностями, то для Ариэль роскошью была – свобода. И, к сожалению, она не могла похвастаться ее наличием, как бы не хотела.

Тяжело вздохнув, она посмотрела на мисс Шелтон, которая судорожно собирала сумки, шепча, что она положила в кулек, а что нет. Видимо, она ничего не забыла, так как кивнула Ариэль и тепло улыбнулась, подбодрив.

Хоть мисс Шелтон была и огорчена, что настоящая любовь Ариэль на неопределенный срок – а может, и навсегда – покинула жизнь девушки, ей было радостно от того, что та наконец-то заведет новые знакомства. Не обязательно же их сватать, думала мисс Шелтон, может, он станет ей хорошим другом… И пожалуй, мисс Шелтон в этой ситуации была самой разумной.

Когда все были готовы, семья Бекер вместе с гувернанткой и еще парой слуг сели в белую карету и двинулись в путь, который должен был длиться не более двадцати минут.

В дороге Ариэль старалась ни о чем не думать, чтобы не выдавать своих чувств, которых сидящая напротив мать могла бы заметить на лице девушки. Ариэль просто наблюдала за фейерверком красных и оранжевых листьев на деревьях и уже опавших на земле. Сегодня дождя не было, поэтому Ариэль ничто не мешало наслаждаться природой, ее вдохновляющим свежим запахом.

Миссис Бекер хоть и пыталась разговорить дочь, но та лишь отнекивалась и вновь обращала свое внимание к окну, на что мать тяжело вздыхала, а мисс Шелтон сжимала морщинистые ладони, надеясь на то, что слишком вспыльчивая миссис Бекер не отреагирует на безучастные реплики дочери. Но та, на удивление, молчала, словно унимала свой характер. В итоге она сдалась и больше не докучала Ариэль.

Дорога заняла пятнадцать минут. Все это время в воздухе летало напряжение, которое сжимало грудь Ариэль. Она слышала, как разговаривали родители, иногда упоминая ее имя, и с грустью понимала, что вовсе не хотела участвовать в их беседах, хоть те и настаивали. За последний месяц взгляды Ариэль изменились, а мировоззрение родителей осталось прежним. И теперь для девушки мистер и миссис Бекер казались какими-то недалекими. Хотя она осознавала, что родители во многом умнее ее, но мудрее ли?..

Карета остановилась. Ариэль почувствовала в животе небывалое волнение, словно она шла в неизвестность. Хотя та была точно уверена, что будет делать и как себя вести, чтобы не предать Клинтона. Она будет просто прилежной дочерью, которая не нуждается в «спонсоре» ее личности. Ариэль и вправду хотела быть независимой, но понимала, что просто не могла. Ей нужен был ориентир, чтобы плыть по течению дальше. Ариэль хотела применить в жизни свое идеальное знание письменности и умение читать, но этим мог похвастаться почти каждый богатый человек, у которого есть деньги на учебу, как у родителей Ариэль, которые спустили свои сбережения на лучших учителей. Наверное, это один из немногих трудов, который Ариэль и вправду ценила. Может, мистер и миссис Бекер в тот момент не думали о дочери, но девушке это пошло явно на пользу.

Ариэль вышла из кареты и оказалась прямо перед огромным домом с красивым садом, который встречал гостей у самого входа. Благородный коричневый цвет произвел хорошее впечатление на семью Бекер, глава семьи которой одобрительно кивнул, взяв супругу под локоть и приглашающее посмотрев на дочь. Дорожка до огромной двери в дом была украшена зелеными кустами, которые уже начали желтеть, в виде небрежных ангелов и других незамысловатых фигур, выглядевших довольно эстетично. Свет падал на поместье так, что оно мерцало, будто облито маслом. А металлический забор, огораживающий это место от незваных гостей, было нельзя не заметить: практически такой же коричневый цвет, может, чуть темней, в виде завитушек, которые к концу сужались. Даже Ариэль заметила красивые узоры на этом заборе, хотя та совсем не желала запоминать это место.

Когда на крыльце дома Ариэль заметила смуглого немолодого мужчину, она поняла, что времени оттягивать больше не могла, потому что, преодолев эту мини-аллею из фигурных кустов, она попала в огромный зал, в конце которого эхом раздались довольные смешки, один из которых принадлежал Роману.

6 глава. Это все мечты.

Из другого конца огромной комнаты, которая буквально сверкала от чистых полов, приближались два мужчины – один выглядел лет на пятьдесят, другой же моложе – не больше двадцати пяти.

Они шли элегантно, но в тоже время и мужественно, делая широкие шаги, тем самым приближаясь к гостям. Их разговор был непринужденным, будто Ариэль и ее родители не стояли, отдав свою верхнюю одежду молодому мужчине-швейцару, который держался так хорошо, что Ариэль подумала, будто у того онемело лицо. Но для тех двоих дело было привычным – встречать очередных гостей, которые пытались скрыть свое восхищение. Но Ариэль было плевать на те дорогие вещи, которые миссис Бекер расхваливала на ушко супругу. Она уже желала поскорей уйти и зарыться в свою мягкую подушку, от которой всегда пахло шалфеем.

– Добрый вечер, мистер Бекер. Рад, что вы и ваша семья оказали нам такую честь, посетив наш скромный двор! – раздался низкий голос мужчины, который развел руки в стороны, тем самым доказав искренность своих слов.

Наверное, это мистер Флэтчер, предположила Ариэль, судя по многочисленным морщинкам на его лице и заметному превосходству. Харизму мужчины можно было почувствовать сразу.

Мистер Флэтчер твердо пожал руку мистеру Бекеру, поприветствовал дам и, наконец, представил рядом стоящего мужчину:

– Хочу представить вам моего сына – Романа Флэтчера. Сегодня он тоже будет присутствовать на ужине, – пояснил мистер Флэтчер, с теплой улыбкой обведя всех вокруг.

Роман поприветствовал мистера и миссис Бекер. Потом задержал взгляд на Ариэль, которая немного покраснела.

Роман был довольно высоким и, призналась Ариэль, красивым. Его большой нос лишь красил резкие черты лица, а голубые глаза, обрамленные черными ресницами, сверкали. Мужчина начал часто моргать, будто в глаза попала соринка. Его тонких губ коснулась улыбка, и Роман отвел взгляд, когда мистер Флэтчер пригласил всех к столу.

Ариэль последовала за толпой, смотря себе под ноги. Но боковым зрением она заметила высокий силуэт Романа, который плавно, но быстро сопровождал ее, хотя та в этом и не нуждалась.

Перед глазами Ариэль были те глубокие голубые глаза, которые можно было прочесть, словно книгу: испытывающие такие теплые чувства радости и удовлетворенности, словно Роман был доволен жизнью. И для девушки это чувство показалось таким привлекательным, что она снова захотела взглянуть в эти глаза, но быстро оборвала себя.

Клинтон! Только его глаза были доступны и позволительны ей. Она обругала себя за столь неуместные для нее мысли. Как она могла думать о ком-то другом, когда ее любимый утопал в горе? После этого Ариэль и вовсе перехотела смотреть в сторону Романа.

– К сожалению, моя супруга, – начал мистер Флэтчер, – не смогла поприветствовать вас, потому что в ее положении сложно ходить туда-сюда. Но через некоторое время она спустится, чтобы разделить нашу трапезу.

Мистер Флэтчер начал принимать поздравления от мистера и миссис Бекер, которые искренне желали ему здорового малыша. Лишь Ариэль молча шла, слушая стук каблуков о пол и боясь даже взглянуть вперед, словно там ее ждала смерть. Она боялась подтвердить свои скверные мысли, за которые сама себя бы не смогла простить.

Когда две семьи в неполном составе прошли длинный зал, они стали рассаживаться вокруг большого стола, на котором лежали приготовленные блюда. Ариэль немного оживилась, почуяв притягательный запах еды, но не подала виду, боясь, что со стороны она будет выглядеть странной.

Ариэль села туда, куда ей указала миссис Бекер, и только потом девушка поняла эгоистичные намерения матери: когда девушка осмелилась оглянуться, то увидела рядом Романа, который сидел по правое плечо. Она смущенно отвела взгляд, сделав вид, будто не заметила милую улыбку, явно обращенную к ней. Так как пересаживаться было уже неуместно, Ариэль, сжав кулаки, попыталась абстрагироваться от молодого мужчины, чтобы тот не подумал, будто та в нем заинтересована. Девушка хотела просто поужинать и лечь спать без воспоминаний о вечере.

– Хочу выразить свои благодарности, что пригласили нас, – прозвучал холодный голос мистера Бекера.

– Да, мы еще ни разу не посещали ваше поместье, мистер Флэтчер. Хочу выразить свое восхищение – ваш дом весьма красив, – прощебетала миссис Бекер, кокетливо улыбнувшись.

Мистер Флэтчер благодарно кивнул и резко развернулся, услышав шаги сверху.

Из дверей показалась женщина в мешковатом платье, которое все равно не скрывало округлившийся животик, куда женщина положила свою ладонь. Она двигалась медленно, немного покачиваясь, но не убирая с лица улыбку, словно та не испытывала никакого дискомфорта.

– Моя жена, – протянул мистер Флэтчер и взглянул на свою супругу такими влюбленными глазами, что Ариэль засмущалась.

Мистер Флэтчер заботливо посадил свою жену, придерживая ту за руку. Женщина же сияла: ее длинные ресницы, черные волосы и темные глаза казались слишком красивыми, чтобы называть их естественными. Ее белоснежная улыбка заставляла дрожать изнутри. А ее эффектность, казалось, не знала границ.

– Слышал, на ваш бизнес покусились недруги, – начал разговор отец Ариэль, который уже поедал главное блюдо – свинину под непонятным для Ариэль соусом.

– Да, были трудности, которые… – подхватил мистер Флэтчер, но слушать светские беседы Ариэль не хотела, поэтому просто погрузилась в свои мысли.

Она положила на свою тарелку много салата, который показался ей довольно аппетитным. Также решила попробовать свинину, но съела лишь немного, так как для ее желудка эта порция была слишком жирной. К сожалению, особого удовольствия она теперь не получала, словно еда была безвкусной. Ариэль вспоминала те времена, когда она хорошо питалась, закрывала глаза от чудесного вкуса… Но разлука с Клинтоном заставила лишиться этого. Какая-та мелочь, а уже превратилась в недобор веса. Ариэль хоть и понимала это, но бороться со своими чувствами совсем не хотела.

Неподалеку стояла мисс Шелтон, которая слишком часто косилась на девушку, но Ариэль пыталась этого не замечать. Она понимала, что гувернантка беспокоилась за нее, но ее прожигательные взгляды нервировали девушку, поэтому та старалась совсем не смотреть на женщину.

Думая о еде и связывающих с ней деталях, Ариэль не забывала и о Романе, который порой вставлял свои фразы в разговоры старших. Его статный голос, будто принадлежащий взрослому мужчине, будоражил Ариэль. Иногда он касался ее кисти – девушка не знала, случайно или нет, и тогда даже через ткань Ариэль могла почувствовать тепло его тела, будто у него была лихорадка! Каждый раз девушка машинально отдергивала руку и невинно улыбалась, хотя была уверена, что Роман этого не видел. Это были довольно неловкие моменты, поэтому Ариэль еще больше захотелось уйти.

Но прошел час – а для девушки целые сутки! – и родители даже не собирались уходить. Они смеялись и вежливо болтали, словно друзья, отчего потеряли счет времени. Миссис Бекер порой поглядывала на парочку, которая сидела словно на другом столике, а не рядом с беседующими, и разочаровывалась, когда видела, что те даже и слова не проронили, но не показывала этого.

Но вдруг, к несчастью Ариэль, Роман решил заговорить:

– Их разговоры надоедают, не правда ли? – усмехнулся Роман.

Ариэль на секунду замерла, подумав, что ей показалось. Но увидев белоснежную улыбку Романа, опешила.

– Да, – неуверенно произнесла Ариэль и осушила бокал, почувствовав сухость во рту.

Роман снова усмехнулся.

– Меня часто привлекают к подобным посиделкам. А вас?

– Пытаются, но не всегда удается, – ответила Ариэль как можно холодней, но вдруг поняла, что ее фраза прозвучала слишком мягко, а губы растянулись в улыбке.

Роман выдал искренний смешок и пригубил бокал, не переставая смотреть на Ариэль, которая все больше смущалась и пыталась смотреть куда-то вдаль, в пустоту, в которой не смогла бы разглядеть чужих ей голубых глаз. Она боялась признать, что Роман был очень приятным молодым человеком. Словно от этих мыслей она умерла бы.

– Не сочтите меня грубым, но почему вы такая грустная? – спросил Роман, от слов которого Ариэль тяжело сглотнула. – С тех пор как вы вошли в дом, на вашем лице не сияла улыбка более секунды.

Роман хотел расположить к себе скромную Ариэль, которая совсем не хотела идти с ним на контакт. Хотел разговорить ее, не в силах видеть такую прекрасную даму грустной. Флэтчер был почему-то уверен, что за стенами этого дома она хохочет без устали.

Ариэль пожала плечами.

– Ну, если честно, у меня нет поводов для радости, – сказала девушка так тихо, чтобы никто, кроме Романа, не услышал ее слова.

Ариэль закусила губу, когда поняла, что без задней мысли начала слишком личный для нее разговор.

– Почему же? – удивился Роман.

Его голубые глаза засверкали, заинтересованные словами Ариэль. Он незаметно повернулся корпусом к девушке и чуть наклонился, чтобы лучше ее слышать. Эти действия показались Ариэль немного неуместными, хотя она, на удивление, не отвернулась от мужчины.

– Видите ли, быть единственной дочкой в богатой семье непросто. Все вокруг ищут тебе женихов, не заботясь о твоем мнении…

– Получается, сегодня «женихом» являюсь я? – сузив глаза и усмехнувшись, спросил Роман.

Ариэль смущенно улыбнулась, не видя смысла как-то комментировать это. Пусть он знает, что она здесь не по своей воли!

– Не беспокойтесь, мисс Бекер! Я не ищу себе невест. – Роман рассмеялся так громко, что это услышали все, но, к счастью, не придали этому особого значения. Хотя Ариэль заметила довольную улыбку миссис Бекер. – Хоть мой возраст и заставляет иметь жену, я слишком молод для этого.

– Неужели? Я думала, каждый завидный холостяк пользуется своим статусом.

– Меня обижает ваша позиция, мисс Бекер. Я, наверное, исключение, так как не ищу невест из серых масс, которые готовы выйти за меня вслепую. Я выше этого! Вот мой отец – никогда не искал себе новую пассию целенаправленно. Он просто работал и находил удовольствие совсем в другом, не в женщинах. Но потом… Встретил мою матушку, а сейчас живут они душа в душу. Наверное, я пошел в отца, поэтому мне чужды эти светские мероприятия для знатных семей…

Ариэль слушала, вникая в каждое слово, будто для нее эта информация была очень важна. Словно она слушала близкого ей человека. Речь Романа была такой простой и незаурядной. Его тембр голоса и плавное окончание каждого предложения давали значительный бонус его харизме. И вправду, семья Флэтчер не была похожа на семью Бекер.

– Жаль, что моя семья как раз из «знатных», – произнесла Ариэль, озвучив свои мысли.

– Увы, мы не выбираем родителей… Самое главное, чтобы вы знали, к чему идете. Уверен, влияние ваших родителей сильное, но я надеюсь, что и вы от них не отстали. Ведь так? – спросил Роман.

Ариэль опешила. Она поняла, что и сама не знала ответа на этот, казалось бы, легкий вопрос. А что означает «быть сильной»? Держать эмоции в себе, говоря всем вокруг, что у тебя все хорошо, хотя изнутри твое тело погибает? Или же, наоборот, позволить своим эмоциям выйти наружу: проплакать кучу слез, рассказав, что с тобой; кричать во все горло о том, как тебе тяжело; бить кулаками стену, тем самым стараясь заглушить ноющую боль? Если второй вариант, то Ариэль была слабей хрупкой ветки.

– Не знаю… – искренне призналась девушка.

Роман как-то понимающе сжал губы. Будто он хотел посочувствовать, но не знал, стоило ли.