На перекрёстке трёх миров. Книга 2. Пока Боги воюют.

– Знак божий- Всеволод наставительно поднял указательный палец вверх, второй рукой поправляя очки.

– Нужно молиться, братья, и услышаны будете.

Всеволод, словно безумный проповедник, заглядывал в лица ажарийцев, взывая к их сердцам. А потом бухнулся на колени, сложил ладони вместе и начал громко молиться:

– Боженька! Даруй нам своё милосердие. Посмотри на свой угнетенный завоевателями народ, обрати на них свой божественный лик и протяни свою руку помощи.

Ажарийцы начали молча присоединяться к Всеволоду. Варвара кивнула, расчистила себе место возле мужа одним движением попы, закрыла глаза и начала горячо молиться.

И вот стою я обалдевший, и смотрю, как вся эта толпа молится. К ним что- ли присоединиться? Но не успел. Хрусталик засветился ярким светом, и тонкий лучик яркого света устремился вверх, а где то там далеко наверху, он был встречен глухим гулом и раскатом грома. Затем все стихло.

Всеволод встал, деловито отряхнул колени, поправил сползающие очки и подошел ко мне.

– Не думал, что ты настолько верующий- покачал я головой.

– Да нет- махнул он рукой.

– А что стоят как стадо баранов? – возмущенно зашептал он.

– Их мир- вот и пусть молятся. Я, так сказать, подтолкнул их на путь истинный-он задорно улыбнулся и подмигнул мне.

– А Варя?

– А что Варя? Женщине завсегда есть о чем помолиться, вот пусть душеньку и отведет.

– Русские бабоньки знаешь, как молятся? От всей души они молятся. И свой и чужой мир отмолят.

Я тихо засмеялся и покачал головой.

Вот и молитесь, а я пойду спать.

Не смотря на шум доносящийся из залы, я начал проваливаться в сон, но почувствовал, что меня тронули за плечо.

– Рома, что-то уснуть не могу, может расскажешь, что там дальше с этой Премудрой то было, а? – девочка умоляюще уговаривала меня шепотом.

Я улыбнулся и подвинулся. Девочка быстренько легла и приготовилась слушать

– Напомни-ка мне какой была Василиса?

– Премудрой.

– Так вот, все сказочные герои по ночам спят, и есть только один вариант досмотреть сказку до конца- это во сне.

Девочка разочарованно вздохнула.

– Ой. А что это у тебя? – показывая на раковину.

– И даже это только утром.

Девочка снова вздохнула.

– Я тогда здесь полежу, ладно, а то когда я одна сплю, я не вижу сказку. Я тихонечко, правда.

– Спи уже, премудрая наша- улыбался я.

И буквально через некоторое время девочка уснула.

А через некоторое время в проеме снова появилась взволнованная Мила. Она постояла, смотря на дочь и вздохнула. Я притворился спящим и наблюдал за ней, чуть приоткрыв один глаз. Она попыталась забрать дочь, но девочка во сне заупрямилась и обняла меня одной рукой.

Мила тихонечко легла, стараясь не дотрагиваться до меня, а я внутри ликовал.

Перед рассветом меня снова тряхнули за плечо.

Послышался возбужденный шепот Сафрона.

– Рома, Рома, да проснись же ты. Слышишь? Я дурак.

Да что ж такое! Я сегодня посплю или нет?

– Я рад за тебя, Сафрон. Но необязательно сообщать мне об этом посреди ночи.

– Да нет же. Посмотри!!! Дурак- он протягивал мне таку, дощечку то есть.

– Не обязательно знать об этом всем. Обычно это скрывают от всех. А мне эта информация посередине ночи вообще ни к чему. Не мешай нам спать.

– Нам? – он заглянул за мое плечо и увидел Милу.

– А. О. Ну это конечно. Это святое..

– Ага, не трожь святое. Заа-автра, Сафрон, всё завтра.

Старик удалился, бормоча себе под нос.

– Кто следующий- пробормотал я, переворачиваясь на другой бок, как раз к Миле.

Она улыбалась, прикрыв глаза.

– Еще одна не спит! Да что ж такое -то! А ну- ка быстро спать.

Я сгреб ее в свои объятия, чмокнул в щеку и закрыл глаза.

А ведь она даже не сопротивлялась, черт меня подери. Я улыбнулся и уснул.

* * *

—Блин, спите еще? Ну спите, я только умоюсь- Варя прошла к умывальнику.

И как она не старалась не шуметь, но железяка в рукомойнике все равно громко стучала.

– Да что ж такое! – пробормотал я.

– Спите. Еще солнце не встало, это я пораньше вскочила, займусь готовкой.

Я снова задремал.

– Спите, да? Я тихонько- к раковине пробирался Всеволод.

Я вздохнул.

– Да без проблем братья и сестры. Кто следующий- тихо пробурчал я и почувствовал, что Мила трясется от смеха.

– Смешно ей- пробурчал я, снова сгребая ее в свои объятия.

И снова не получил отпора.

Когда рассвело… к раковине шел Толик.

– Да блин! Раньше все неумытые ходили и не страдали, а теперь что случилось?

Мила уже громко смеялась, схватившись за живот.

– Мам, ты что смеёшься- Кора хлопала сонными глазами.

– Я сегодня вход замурую, чтоб не шастали- беззлобно пробурчал я.

Зашел Кир.

– Проснулись? Хочу конструкцию посмотреть, мне Всеволод все уши прожужжал.

– Да конечно, без проблем, заходите все, смотрите себе на здоровье.

– Ой, не могу- хохотала Мила, хватаясь за бока.

Она стонала, вытирала слёзы и никак не могла успокоиться.

– Ну я смотрю ночь прошла замечательно. А я все-таки посмотрю- сдерживая улыбку сказал Кир и прошел к раковине, где еще плескался Толик.

– Так, а как она еще могла пройти? Конечно, замечательно, если бы вы еще всю ночь не бродили, так мы бы еще и выспались, блин.

Быстрым шагом зашел Всеволод.

– О, и снова здравствуйте. Ты же вроде уже умывался или успел испачкаться?

– Ты лучше посмотри, что я нашел- и протянул старый полиэтиленовый пакет, в котором лежали зубные щетки в упаковках и тюбики с зубной пастой.

– Ну хоть не зря пришел. Вот это находка так находка. Девчонки, подъем! Умываться будем по-человечески.

Я подвинул бурчащего Толика и стал показывать, как чистить зубы.

Ажарийцы пользуются разлохмаченной веткой и настоями травами, а я задолбался каждое утро грызть эту горькую палку.

Втроем мы брызгались водой, фыркали и улыбались, будто семья, а Мила моя …

Сердце на секунду остановилось, а ведь я действительно хочу, чтобы так и было. Хочу просыпаться вместе, видеть ее сонное лицо по утрам, умываться вместе, да и девочка ко мне как к родному относится.

Я немного растерялся, дальше-то что делать? Прямо так и предложить? Ладно, подумаю об этом позже, не хочу портить такой момент.

А Толик и Кир как-то подозрительно посматривали на нас….

Мы толпой вышли завтракать.

– Мелитина- рядом образовался поклонник и взял Милу под руку, пытаясь отвести её от нас.

Я даже зубами заскрипел, когда он до нее дотронулся, а учитывая, что мое настроение уже было немного испорчено, то я не выдержал.

– Я тебе щас нос сломаю -и медленно пошел к нему.

– Руку убери и пошел вон отсюда- прорычал я.

– Вообще то каждый из нас имеет равные возможности. По нашим традициям, а мы придерживаемся свои-и-их традиций…. – он специально сделал акцент, давая мне понять, что я здесь чужой и ловить мне здесь нечего.

Меня словно кипятком окатили от злости.

– А-а-а-а, бл…, тради-и-и-и-ции. А я тебе сейчас о своих расскажу- и рванул к нему.

– Беги- сказал улыбающийся Кир и через секунду поклонник исчез из поля моего зрения.

– А ты чего лыбишься? – я зыркнул на Кира, подхватил Милу и Кору под руки и повел их к костру завтракать. Но девочка умчалась завтракать с подругами, так что мы остались «своим» составом.

Я ел молча, пока не выдержал.

– Я вот не пойму одного, я, конечно, прошу прощения, я то здесь чужой, но мне нужно знать. Вроде Тварь эта- Тевар который, на Милу глаз положил, и дочь у них имеется, так какого черта они возле Милы увиваются, а?

Все, кроме Милы, смотрели на меня и улыбались

– Чего улыбаетесь? – искренне возмутился я.

– Так их союз же не был оформлен по закону Ажарии, поэтому Мелитина свободная, хоть она и одна из рода, но каждый может претендовать на её руку и сердце- улыбаясь, сказал Сафрон.

– Интере-е-е-сно, а эти претенденты не понимают, что в любой момент отец девочки может явиться за дочерью, ну и за Милой заодно? Тем более, что и сила её Рода начала просыпаться.

Я видел вчера, что на запястье девочки, уже видна была веточка. Рисунок был еще не четким, но со временем будет такой же заметной, как и у её матери.

– Смогут эти женишки взять на себя ответственность за Милу и её дочь? А то, что папашка непутевый припрётся все-таки за дочерью и заявит на неё свои права, я не сомневаюсь.

Все закивали головами, соглашаясь со мной, и только Мила спокойно ела, будто я не о ней сейчас говорю. Спокойно вытерла рот, внимательно посмотрела на брата, потом несколько раз глубоко вдохнула, будто собираясь с духом и сказала:

– А это не его дочь. Так что никаких прав на нее он не сможет предъявить.

Все застыли с открытыми ртами и только Кир потрясенно выдохнул:

– Что-о-о?!

Мила вздохнула.

– Я понимала, что Тевар не оставит меня в покое, ты же помнишь, брат, как он таскался за мной по пятам, как к родителям нашим ходил раз за разом, получая категорический отказ. В общем, когда захват случился, родителей убили, эта тварь открытым текстом предупредил, что меня ждет. А ведь я, как и всякая девушка, мечтала о свадьбе и любви, а оказалось… Оставшихся в живых заперли, а меня отдельно в дальней комнате, вот только не знал этот ублюдок, что мы выросли в этом доме и знаем каждый закоулок. Ночью я, открыв тайную дверь, сбежала.

Девушка глотнула воды и продолжила.

– У меня был поклонник, которому я отвечала взаимностью и я не исключала возможность выйти за него. Вот к нему- то я и пошла. Мне долго не открывали дверь, а когда дверь открылась, я не узнала его, горе было на его лице, оказалось, что и его родных уничтожили. Когда я рассказала, что меня ждет, я попросила, чтобы именно он сделал это. Тевар забрал у меня мечту о красивой свадьбе, о счастливом будущем, но кое-что ему не досталось. Этой же ночью я вернулась обратно, но еще несколько последующих ночей я провела с ним.

– Сестра, зачем ты вернулась. Нужно было спасать себя- простонал Кир, пряча в ладонях лицо.

– Я не могла бросить тебя, брат, и рисковать твоей жизнью, ведь ты единственный кто у меня остался. Меня предупредили, что ты находишься под стражей и если сбегу, тебя тут же уничтожат. Я бы не смогла жить, зная, что ты погиб из-за моего побега. Да и долго бы я пряталась? Я и сейчас жива благодаря тебе и твоей братской любви. Сколь раз ты меня спасал. Но сейчас не об этом- она снова вздохнула.

– Когда Тевар осуществил свои угрозы, я уже носила дитя под сердцем.

Она обвела нас взглядом и улыбнулась:

– Так что Кора не дочь Тевара, и никакие права он на нее не может заявить.

Всеволод хлопнул ладонью по колену:

– Ну етить-колотить! Молодец девка!!

– Сестра- покачал головой потрясенный Кир.

– Да-а-а. С такими рогами он сейчас ни в один дверной проём не войдет- задумчиво сказал Толик, поднял руки и показал ветвистые рога над головой и нас будто прорвало.

Все смеялись, всхлипывали и стонали, словно выталкивая изнутри, сидящий в каждом из нас страхи и переживания.

– Ра-ааг-ааа-миии. А-а-ле-е-ень блии-и-ин- стонала Варя.

– Рога-а-аты-ы-ый предво-дии-и-и-тель Псо-ов- всхлипывал Толик.

На нас будто напала эйфория. Мы смеялись, нет, мы ржали громко и открыто, пока не привлекли внимание ажарийцев.

– Мамочка, а что это вы смеетесь? – Кора подбежала к матери и обняла ее за шею.

– Что смешное, да? А мне расскажешь?

– Вот когда подрастешь, тогда и расскажу, а пока беги к ребятам, поиграйте.

Когда мы успокоились, я наконец задал волнующий меня вопрос:

– А сам отец девочки где?

– Он погиб. Ему бы затаиться да переждать, да видно не смог, пошел мстить за родителей.

Сафрон прищурился.

– Постой-ка. А не этот ли Юсил, который жил по соседству?

Мила кивнула.

– Да-а-а-задумчиво протянул он.

– Ну сестра- покачал головой Кир.

– Что же раньше мне не сказала.

– Пока я молчала, мы все были в более или менее безопасности. А теперь- она пожала плечами.

– А теперь все по-другому стало. Надежда появилась- она посмотрела на меня.

От её взгляда, внутри меня расцвели разные чувства- гордость, благодарность, нежность к девушке и.. в общем тепло стало в груди.

– Вот и хорошо, что всё выяснилось. А теперь за работу. Под лежащий камень вода не течет- сказал я.

– Так что таскаем, копаем и роем. И так один день потеряли.

Мы приступили к восстановлению стены.

– Ты на Милу, я смотрю, глаз положил. Хороший выбор -одобрительно пыхтел Толик, перекатывая больной камень.

– А я смотрю, ты всех девушек сторонишься.

– Не, я Нюру люблю и даже думать о других не могу- парень вытер пот со лба.

– Ты мне вот что скажи, наши есть еще здесь? Я какой по очереди получаюсь?

– Здесь только мы, и первыми Всеволод с Варей были, судя по срокам, потом я. Я тебя пропускаю, мне не горит.

Толик кивнул.

– Спасибо. Так- то она у меня боевая, за себя постоит, если что, да только сердце не на месте, веришь? Хотели из этой дыры свалить, где алкашня да разбой, да куда там. Выставили комнату на продажу, даже покупатели похмельные приходили. Копейки, Ром. Чтобы уехать в другой город и купить более менее приличное жилье- нужно добавлять, а с чего добавлять? А теперь думаю, бежать нужно было с этого болота. А теперь Нюрка одна осталась, так вообще душа не на месте- он тяжело вздохнул.

Что тут сказать? Утешать, говорить малозначимые слова? Были бы мы там, дома, я бы нашел способ, как помочь ребятам, а сейчас…

Я окинул взглядом восстановленную стену. А впереди еще столько работы.

И внезапно, среди шума, я услышал звуки музыки. Мы с Толиком переглянулись и помчались на его источник.

В грязном подполе, освещенным маленьким костром, Всеволод пузом висел на пианино, нырнув головой в его недра, одной рукой придерживая крышку.

Он выглянул на нас со счастливой улыбкой.

– Жива, родненькая. Старенький инструмент, но играет исправно. Подремонтирую немного, настрою и прошу пожаловать на мой дебют- и водрузил очки на место.

– Нам здесь собираться? Здесь темно, пыльно, дышать нечем.

В общем, разобрали пол и всей толпой вытянули пианино в общую залу.

Подошла Варя и руками пригласила нас кушать.

– Варь, что случилось? Почему ты молчишь?

– Я сказала молчать. Сколько можно хрипеть? Вот и взялась за неё.

– Это правильно! Это ты прямо молодец, Мила. Я уже и забыл голосок своей любимой- Сева довольно улыбался.

Мы с Толиком переглянулись. Голосок, блин. Басок наверно.

– Ребята, у меня хорошая новость – Сафрон счастливо улыбался.

– У нас две пары желают сочетаться браком. Жизнь продолжается.

Мы одобрительно зашумели.

– И когда это будет? Очень хочется посмотреть- Всеволод потер руками.

Внезапно с улицы раздался шум. Мы вскочили и рванули к выходу.

Грязные и оборванные ажарийцы, взрослые и дети, приближались к храму, а впереди, согнувшись, держась за живот, стоял Юст.

Он поднял голову, сфокусировал взгляд, медленно обвел нас, остановился на мне, измученно улыбнулся одной стороной губ

– Довел- выдохнул он и рухнул на землю.

Мы кинулись на помощь.

Мила занялась Юстом.

– Последний отряд Псов зверствовал, вот его и зацепило. Женщин и детей из дальнего селения вели, вроде всех сохранили, мужиков много полегло- рассказывал молодой парень.

– Ох, что творят- он покачал головой.

– Почувствовали, что власть свою поганую теряют, всякую жалость потеряли. Им все одно, что женщины, что дети, что мужики. Без разбору уничтожаю.

– Так им обратного ходу нет. Здесь их живыми не оставят, а свалить отсюда они не могут- я посмотрел на парнишку.

– Так-то правильно. Только вот нам сваливать некуда, потому мы уже не сдадимся. Постой, так ты Рома, да? Дай я тебя обниму, будет, что детям рассказать.

Рядом бесшумно села Мила.

– Выкарабкается. Раны глубокие, но не смертельные. Остальных определили и накормили. Вещей на всех не хватает, а так все в порядке.

– Кстати, там еще Сакин своих ведет, там и детей побольше, так что мы отдохнем немного и на помощь рванем. Может и вы поможете? – парень смотрел на меня с надеждой.

– Поможем- кивнул я.

– Покажи, куда идти нужно будет- Кир протянул парню палочку, а пока они увлеклись предстоящей дорогой, к нам подходили вновь прибывшие ажарийцы, чтобы рассказать новости.

– Что расскажу сейчас! Целый отряд вымер возле города. Эх, если бы этот гад там хоть на денек остался, так и его бы уже не было. Прям разом отравились, там, говорят, из-под самого носа девку у них увели, вот Тевар и рванул догонять.

Мила, Сафрон посмотрели на меня.

– Я им в колодец слизь эту от цивы бросил. Подарочек от меня.

– Ну ты даешь- покачал головой Сафрон, улыбаясь.

* * *

На выручку Сакину мы решили идти этим же вечером.

Нас собрался приличный отряд и мы были решительно настроены.

Мила заметно нервничала и поджимала губы. Сафрон мылился идти с нами, но я решил, что ему лучше остаться.

– Останься здесь за старшего Сафрон. И присмотри здесь за порядком, сила вот знак дала, может тебе удастся пробудить её.

Старик хотел возразить мне.

– Успеешь еще повоевать, тебе еще за Главой идти. И это- я подошел к нему ближе.

– За Милой присмотри, а то ходят ту всякие- шепнул я.

Старик коротко кивнул и улыбнулся.

Вот и хорошо, я хоть буду спокоен за Милу и Кору, и не буду отвлекаться на посторонние мысли.

Едва стемнело, мы собрались в дорогу. Ребят провожали родственники, у кого они были, а мы с Толиком смотрели на всех со смешанными чувствами.

Ко мне, расталкивая ажарийцев, подошла Кора. Девочка постояла, опустив голову, а затем посмотрела на меня и спросила:

– Ты вернешься?

Ох, как бы я хотел быть в этом уверенным, но..

Я присел возле девочки и честно сказал:

– Не знаю. Но я постараюсь вернуться.

Она пристально смотрела своими детскими глазами, но уже таким взрослым взглядом, в которых собирались слезы.

Она обхватила мое лицо своими детскими ладошками и прошептала:

– Я буду ждать.

Моё сердце замерло, а потом бешено застучало. Внутри стало тепло от этих простых детских слов. Хорошо, когда тебя ждут.

– Мы тоже будем ждать. И Толика будем ждать- ко мне проталкивались Всеволод с Варварой, следом Сафрон с серьезным лицом.

Последней молча подошла Мила. Она обняла дочь за плечи, прижала её к себе и лишь потом пристально посмотрела на меня. Мы молча смотрели друг на друга. Я запоминал каждую черточку её лица, каждую ресничку и изгиб бровей, глаза, смотревшие на меня с тревогой. Сейчас бы прижать ее к себе, вдохнуть запах волос и.. остаться дома.

– Я буду ждать- беззвучно сказали ее губы.

Поэтому, пользуясь случаем и моментом, я поддаваясь душевному порыву, шагнул к Миле, обнял её, вдохнул запах её волос и на секунду прижался к её губам.

Если я сейчас не уйду, то я не уйду никогда. Поэтому я шепнул:

– Я вернусь- развернулся и вышел на улицу.

Шли быстро и не останавливались. Толик лицом держался рядом со мной. Плохо, что Дора домой не вернулась, как- то мне спокойней с ней. Я не думаю, что с ней что-нибудь случилось, просто с ней случилась её свободная и вольная жизнь, и я права не имею звать её каждый раз, когда мне вздумается.

Расклад был таков, что ажарийцы расположились в лесу, дело их плохо, но они об этом не знают. В часе езды отсюда прямо на них идут Псы.

– Они успеют укрыться?

– Нет. Придется отбиваться.

– Тогда готовимся.

Сакин всполошился, увидев нашу компанию. Детей и женщин отправили в Храм, а сами заняли оборонительную позицию, отрезая Псам путь.

Отрядом руководил Гариб, и по моей спине пополз предательский холод, словно предупреждая об опасности. А может это моя интуиция завопила? Не знаю, но Гариб был сильным и мощным противником. Выжить под его ударом было невозможно, и наш отряд дрогнул от страха и мы сдали позиции.

– Кир, беру Гариба на себя, остальных валите вы.

– Будь осторожен- крикнул Кир, заваливая одного из прислужников новой, но пошатнувшейся власти.

– Толик, у меня просьба. Если я сегодня останусь здесь, помолись за меня.

Когда- то очень давно я услышал одну фразу:

– Самое страшное, когда за тебя некому молиться.

Я подумал, какая глупость! Я начал предполагать всякие другие страшности, например, когда родные болеют, когда умирает близкий человек и так далее.

И только сейчас я понял, что означает эта фраза. Только сейчас.

Внутри, от предчувствий, стало пусто.

Я метнулся к Гарибу, закрывая ребят своей спиной.

Тот усмехнулся одной стороной губ и взмахнул своим мечом.

Ох и тяжко мне пришлось, я больше увертывался, чем нападал. Признаюсь, что моих навыков не хватает, чтобы уничтожить такого опытного бойца. Хотя Псы были практически разгромлены, не смотря на то, что каруны серьезно нам мешали и противостояли.

Я буквально на секунду отвел глаза, чтобы посмотреть на ребят и моя голова взорвалась сотнями огней, и я провалился в темноту.

Сознание возвращалось медленно и мучительно. Голова от боли буквально раскалывалась так, что любое малейшее движение приносило невыносимую боль. Такое ощущение, что голова расколота навдое. И нахожусь я не на улице, а где-то в помещении. Плохо, значит я в плену. Руки, привязанные над головой, затекли и теперь отзывались на малейшее движение сотнями мелких иголок. Хоть ноги и не были привязаны, но правая нога пульсировала и ныла от боли. Я попытался распутать руки, но наверно сильно дернулся и в голове словно взорвалась боль, погружая меня в бессознательное состояние.

Пришел в себя резко, от потока ледяной воды. Отдышался, успокаивая бешеный стук сердца, проморгался и…

Гариб, будь он проклят. От его усмешки по спине поползли холодные мурашки, но я посмотрел на него, не отводя взгляда. Уж в гляделки я играть умею. Факел, обмотанный тряпками, слабо горел, освещая небольшое помещение из камня.

– Ты откуда взялся, герой, твою мать- как то лениво спросил он.

– Так ты не грамотный- просипел я.

– Не знаешь откуда дети берутся? Рассказать могу, конечно.

– Геройствуешь- зло прошипел он, прищурив свои бесцветные глаза.

– Ну, ну, недолго тебе осталось.

– Так нам всем недолго отмеряно. Можно подумать ты бессмертный.

Его злобная улыбка стала чуть шире.

А у меня внутри похолодело. Так вот вы чего добиваетесь- бессмертия. А разве это возможно? Да не дай бог, чтобы такая мразь по земле ходила, да пакости творила.

Гариб лениво покрутил шеей и раздалось легкое похрустывание позвонков. А я наблюдал за ним, почему то мне показалось, будто это тело было тесным ему, как- будто не удобным, да и глаза, нереальные, словно смотрящие из преисподней.

– На Проклятой горе твои проделки? – он внимательно смотрел на меня.

– Ты о чем?

Я пытался удержать сознание и не провалиться в темноту.

– Я тебя помню, тебе удалось сбежать от наших собак. Память у меня великолепная, так что ошибиться я не мог. Но вопрос как тебе удалось там выжить?

Он резко схватил меня на лицо и пристально посмотрел.

– Получается, это ты уничтожил наши отряды- процедил он, сквозь зубы.

Он отошел подальше и присел на камень.

– У меня к тебе предложение, выслушай его, все равно отсюда у тебя два пути. Первый- перейти на нашу сторону и помочь мне завоевать этот мир, а потом и остальные миры.

– Мне? Ты сказал- помочь мне завоевать мир.

– Ты не ослышался. Мне. Тевара я уберу при первой же возможности, он только мешает. Мужик, что гоняется за бабой, не может быть властелином мира. А бабу – его тонкие губы растянулись в зловещей улыбке.

– Бабу отдам бойцам и буду слушать её вопли, когда сотня мужиков будут драть еще не остывшее тело. А их выродка? И её бойцам отдам, они же хотели быть вместе. Вот пусть вместе и уйдут на тот свет- его улыбка была похожа на оскал, глаза мечтательно закатились, словно он наслаждался нарисованной в голове картиной.

– Ублюдок! – прошипел я.

Раздался тихий смех.

– Да, планы у меня большие. Так что ответишь на мое предложение? Назначу моей правой рукой и оружие дам нормальное, а то позоришься со старьем- и только теперь я увидел, что мой меч валялся в углу.

Эх, мне бы только добраться до него.

– Да пошел ты! – я харкнул ему под ноги кровавой слюной.

Он вздохнул.

– Тогда ты умрешь сегодня-он развернулся, собираясь выйти.

– Послушай, как будет умирать твой дружок, может, передумаешь. Если нет, то и тебе не долго останется.

Эй, какой дружок?! Кого-то еще взяли? Но кого? Неужели Кира? Я сжал зубы и рванул руками, пытаясь освободиться. Боль пульсировала во всем теле, но я старался не замечать ее, только одна мысль о Кире не давала мне покоя.