Переписка князя П.А.Вяземского с А.И.Тургеневым. 1837-1845

Что Попов? Правда ли, что не состоится департамент Веневитинова? А он так уверял меня, а я обнадежил Попова. Правда ли, что и в Москву постом будет государь? Тогда бы и мне можно было в Петербург только перед самым отъездом, если вторичного паспорта или подорожной для проезда через Петербург брать не нужно.

Встретился с Бартеневым князя Голицына. Верить ли ему? Кажется, он был из первых неблагодарных. Князь Гагарин (Сергей Иванович) был у меня вчера. Бутурлин опять начал бурлить и мерзничать к беде для жены и её нежности к родителям. Оттуда не было еще отзыва, а от сына уже более трех месяцев ни слова, ни о нем от парижских сродниц, и не знают, где он? Княгиня Софья Волконская все больна и лихорадкою, и верою слепою в Иноземцева. Пропустят ли стихи Языкова? Пишу навзничь. Засиделся вчера у Мещерских, а сегодня засижусь у Орловой. Вчера лакомился фруктами, подносными у графини Орловой, с коей возобновил знакомство, не в самом конце прошедшего столетия сделанное.

Булгаков облизывается от медового месяца и не дает уже ни вымаранных, ни обрезных листов для прочтения, а из них только и можно знать о том, что ваши православные на- куралесили с еретиками и еретики с православными. Да перестанете ли из цели делать средство, из души полицию? Прочтите Vinet «Sur l'indépendauce des opinions religieuses»: вот вам кодекс, Монтескье духовно – церковного общества. С Тимом состязаетесь, но его же оружием! Зачем же было выгонять иезуитов? Оставьте мертвым мертвых и живите и жизнь устраивайте духом, а не могилою. Sapienti sat. Обнимаю. Правда ли, что новые уголовные законы уже приостановлены?

На обороте: Князю П. А. Вяземскому.

981.

Тургенев князю Вяземскому.

20-го ноября, [Москва].

Сейчас была у меня Аполлонская и объяснила мне свои желания и обещала прислать завтра записки Измайлова и реестр всем его сочинениям и переводам. Она думает, что их наберется томов на 15. Где же взять книгопродавца или читателей? Она никого не знает; я переговорю с Михаилом Дмитриевым, коего дядя ей благоволил, и с другими деятельными литераторами и, просмотрев записки и оглавление предметов, скажу им, что можно, в пользу обладателя сих рукописей. Но вряд ли что здесь устроится. Кто купит такую надежду?

Вчера проводил я вечер с Екатериной Андреевной и простился с нею и пред тем у вдовы Орловой смеялся и смешил, как бы за 30 лет. Свербеева получила письмо от Самарина и о Попове, Он записывает его в сенатские секретари. Но это ли часть его? Пожалуйста, дай знать Сербиновичу, что я ожидаю от него ответа и о Попове, которого он уже знает, и на мой запрос, чрез Черняева посланный.

Писать некогда. Я здесь – как статс-секретарь при принятии прошений, а представлять некому. Узнали, что я обедал и болтал с графиней Орловой – и все бросилось к моей протекции, а и она уезжает в свой монастырь 24-го.

Пожалуйста, не держите более недели писем Карамзина к Дмитриеву. Сын Александр очень сего желает и беспокоится, что продержите долее, нежели он может позволить. Да и мне скорее нужны письма. Пожалуйста, не задержите!

На обороте: Его сиятельству князю Петру Андреевичу Вяземскому. В С.-Петербурге.

982.

Тургенев князю Вяземскому.

23-го ноября. [Москва].

У меня служил некогда прекрасный чиновник, ныне статский советник, Соловьевич, после бывший прокурором униатской упраздненной Коллегии, теперь при Синоде, без определенной и прочной должности; да по чину и не предвидится другой. Он желает, чтобы я рекомендовал его тебе, и я тому рад для тебя и для него, ибо знавал его лучшим человеком-чиновником, как и родственника его, моего сотрудника по важнейшим делам, незабвенного Неверовского. Нельзя ли тебе послать за ним, расспросить его, приласкать? Он этого стоит, иначе бы я не просил за него, особливо тебя, ибо твое спокойствие но службе мне дорого, как мое отставное.

Не имею времени писать; дочитываю записки Измайлова, любопытные, часто умные и хорошо писанные, хотя и не без греха, но ценсура большую часть не пропустит: это XVIII-й век, соединенный с первым отголоском ХИХ-го, но отголоском московским. Какая разница с нынешним, славянским! Подробностей биографических много. Желал бы помочь к напечатанию, по еще средств не придумал. Перепечатывать старое еще труднее. И виделся с наследницей. Кажется, почтенная старая девица, но без места и только живет уроками. Нет ли у вас книгопродавца для рукописи? Здесь для неё и надежды нет, но вы все пропускаете, а здесь Строганов постыднее Красовского, потому что он – Строганов.

Вчера я нашел Е. А. Свербееву в горестном исступлении. Ей прочли письмо о Валуеве, все еще из Новгорода: он умирал. Она писала вчера же к Попову, чтобы он к нему ехал, но после раздумала, что Попов едва определен: не писала. Узнай поскорее, что Самарин и он намерены делать? Панов едет отсюда к Валуеву завтра, но застанет ли?

еду сейчас к имениннику Булгакову. Жаль Валуева! Чистый, прямой характер, душа ангела, тосковавшего по отчизне, но с горестию покидавшего и здешнюю ссылку. Прости!

На обороте: Князю П. А. Вяземскому.

983.

Князь Вяземский Тургеневу.

23-го ноября 1845 г. [Петербург].

Сделай милость, надоумь меня, что за Газе, и к какому роду причислить должно: к женскому или мужескому? Понятия не имею и не знаю ни что, ни как отвечать. Письмо возврати. Что касается до Крюгера, буду ожидать их возвращения и уведомления; впрочем, не надеюсь много помочь им, то-есть, избавить их от пошлин, если пошлины будут следовать.

Ничего нового по делу Гагарина не знаю, но общее мнение здесь за них и против алчности доносителя. По газетам видно, что одиннадцать иезуитов отправились из Гавра в южную Америку. Может быть, и Ксаверий в этом числе.

Не помню того, что я писал тебе о Карамзине и Гизо. Но, вероятно, я их не сравнивал или худо выразился, то-есть, не сравнивал их характеров, а разве противопоставлял одного другому. Я взял эти два имени, как имена почти современные, чтобы доказать, что по различию обстоятельств и порядка вещей можно быть представителем совершенно разнородных мнений политических и, не смотря на то, быть полезным, нужным и благотворным в круге действия своего; что теории одно, а практика другое; что Карамзин легко мог бы быть во Франции ходатаем и проповедником так-называемых конституционных понятий, а Гизо на месте Карамзина – ходатаем и заступником так-называемого самодержавия. Дело в том, что вы, сколько вас ни есть, все и всех подчиняете одной политической форме и далее этого ничего не видите, а главное, существенное – именно далее, именно вне этой формы, которая сама по себе бесплодна. Вы веруете неограниченно в осуществительную силу, в воплощение слова и вечно гоняетесь за словами. Конечно, крепостное состояние есть во многих отношениях зло, а освобождение – прекрасная цель; по почерком пера вымарать первое. слово из гражданского словаря и золотом вырезать на место его другое – ничего не значит, то-есть, совершенно недостаточно. Посмотри на Лифляндию: там ваша любимая мечта осуществилась; но спроси у крестьян, легче ли им, особенно при неурожае? Посмотри на Ирландию, где несколько миллионов умирают с голода. У нас, когда неурожай, помещики, худо или хорошо, по кормят крестьян. Правительство выдает деньги, открывает порты для беспошлинного привоза хлеба; а английское правительство, которое во многих отношениях высшее и образованнейшее, на вопли голодных ирландцев отвечает, что вышлет им химиков и других ученых, чтобы изучить болезнь картофеля. И что всего важнее, у нас кормят голодных и помогают им не случайно, не из чувств человеколюбия, а по необходимости, в силу вещей, в неминуемое следствие существующего порядка. Спроси у ирландцев, спроси у совести своей, у здравого рассудка своего, а не у духа системы и теорий, чем лучше быть: ирландскими крестьянами или русскими? Из моих слов не следует, что рабство есть лучшее состояние; по следует, что и свобода не есть универсальное лекарство. И когда, в какое время стремитесь вы прибегнуть к этому, по вашему мнению, единственному средству? Когда вся Европа более или менее страждет от язвы пролетерства, и все добросовестные и глубокомысленные умы озабочены опасением бедствий, которые она неминуемо навлечет на все общественное устройство. А вы при этих явлениях чего хотите, чего просите? Напустить на Россию десять миллионов пролетеров. С тем, что сказано о Карамзине, я также совершенно не согласен, да и нет в том логики. Если у Карамзина была душа, то нет сомнения, что он писал «Историю» по убеждению этой души и ума своего; иначе он был бы не только не Гизо, но был бы Булгарин. Карамзин мог уронить себя в истории только в глазах тех, которые односторонним образом мыслей прилепились к одной идее, и то политической, одностороннейшей идее из всех односторонних идей. Все это, то-есть, все эти заблуждения происходят все от того же идолопоклонства словам. Бог не передал людским словам силу своего слова. Человек, как ни кричи: «Да будет!» по света от этого не прибудет даже на сальный огарок.

Екатерина Андреевна вчера приехала, но я её еще не видал. Сербиновичу передал я твое нетерпение. Государя ожидают сюда к Рождеству.

Не сердись на меня и дай себя обнять не словом, а делом.

Сноски

1

Точки в подлиннике.

2

Продолжение письма утеряно.

3

Точки в подлиннике.

4

Пропущено, вероятно, слово: вечер.

5

Точки в подлиннике.

6

Одно слово не разобрано.

7

В подлиннике фамилия старательно вымарана.

8

Точки в подлиннике.

9

Приписка А. Я. Булгакова. Коему с маленьким письмом посылаю маленький поцелуй.

10

Точки в подлиннике.

11

Мюллер сей – брат славного археолога Отфрида Мюллера, гёттингенского профессора, недавно умершего в Афинах, где он дополнял свои глубокия сведения созерцанием прошедшего в развалинах. А его слыхал в Гёттингене, а брата его любил и слышал в Галле; прошедшего года он читал христианскую нравственность превосходно.

12

Вопросительный знак находятся в подлиннике.

13

Гумбольдт читал мне прошлого года примечательное посвящение сей книги государю императору и показывал уже одну или две первые части. Кажется, они уже вышли.

14

Вопросительный знак и точки – в подлиннике.

15

Мамиани один из умнейших итальянских (из Болонии) proscrits в Париже, писатель-философ, и оригинальный, но с предразсудками римскими стрес с себя и не одни предразсудки. Он и по философской части хороший судья Ламенне.

16

Точки в подлиннике.

17

Точки в подлиннике.

18

Рукою А. Я. Булгакова:

Le diable, qui presse la moralelLe bavard, la diserétion!

19

А. Я. Булиакова: Что же тогда останется?

20

Точки в подлиннике.

21

Hiemit wird Belletristik verstanden. Die Bürgerinen Roland und die Marquise de la Roche-Jaquelin stehen auf einer anderen flöhe und in einem anderen Glanze weiblicher Geistesgrösse und Heldeumuths.

22

Als ihr Schloss brannte, eilte sie in der Blouse und in Holzschuhen hinaus und leitete die Löschanstalten so kräftig und zweckmässig, dass in kurzer Zeit das Feuer getilgt war.

23

Хотя Jean-Paul не любил и m-me Staél.

24

Рукою Жуковского исправлено: «В пят».

25

Слово заклеено сургучом.

26

Слово не разобрано.

27

Слово не разобрано.

28

Точки в подлиннике.