скачать книгу бесплатно
– Зачем вы сюда заманили меня? – произнесла Ольга, ошарашенная открытием того, что её обманули.
– Ты уже большая девочка, должна сообразить – мужчине захотелось скрасить свое одиночество и провести время в обществе привлекательной девушки.
– Я хочу домой…
– Будешь послушной девочкой, и у тебя не будет никаких проблем, – ухмыльнулся лже-москвич. – Домой поедем тогда, когда я приму такое решение, а сейчас мы с тобой будем загорать, пить вино – в общем, будем расслабляться…
Кирил снял сорочку-поло, обнажив мускулистый торс, присел на песок и раскрыл свою сумку. На песке он хозяйственно расстелил газету, на которую выложил бутылки вина «Алтын Кёль». Рядом с вином на импровизированную скатерть легли складной стаканчик, два яблока, плитка шоколада, выкидной нож – извлечённые из сумки предусмотрительным хозяином.
– Сударыня, отведайте божественного напитка! – вручил он Ольге наполненный вином стаканчик и дольку яблока. – А я уж, по-плебейски, хлебну из горлышка…
– Мне не хочется, я всего один раз пробовала вино, но мне не понравилось – у меня от вина мысли расконцентрируются, неприятное ощущение…
– Его для того и пьют, чтобы расслабиться или, как ты говоришь, расконцентрироваться. Пей, не выпендривайся!
Видя, что девушка поднесла вино ко рту, Кирилл тоже несколько раз приложился к горлышку бутылки, опустошив ее наполовину.
Сняв брюки, он скомандовал:
– Сбрасывай свою одежду и располагайся рядом. Да положи сумочку, никто ее у тебя не отнимет.
– У меня нет при себе купальника. Я лучше пойду домой, – жалобно пролепетала продолжавшая стоять девушка.
Кирилл резко вскочил на ноги, хлёстким ударом ладони по девичьей щеке опрокинул Ольгу на песок.
– Я сказал – раздевайся! Не зли меня! – процедил мужчина сквозь зубы. – Ты рискуешь остаться здесь навсегда, я могу тебе это устроить.
Его учтивость испарилась как утренний туман, теперь над упавшей и истерично рыдавшей Ольгой возвышалось разъярённое животное. Из упавшего стаканчика на песок пролилось вино, которое девушка лишь пригубила. Ольга начала расстегивать блузку. Юбка упала на песок вслед за блузкой.
Мужчина отхлебнул вина и при виде открывшегося молодого девичьего тела отбросил последние церемонии – опрокинул девушку на песок, рванул резинку трикотажных трусиков…
…После захода солнца стали сгущаться сумерки.
Кирилл неторопливо оделся, сложил в сумку вещи и, не обращая никакого внимания на сидевшую у воды Ольгу, словно её здесь и не было, зашагал прочь.
Наскоро одевшись, девушка поспешила вслед. Изрядно поколесив по камышовым зарослям, не упуская насильника из виду, но и не приближаясь к нему, Ольга, наконец, выбралась на открытую местность, откуда можно было видеть далёкие городские огни. Перейдя железнодорожные пути, вышла к шоссе, соединяющему областной центр с Арсентьевском. Дождавшись, когда маячивший впереди Кирилл уехал на остановившемся по его сигналу такси, Ольга вышла на край дороги и отчаянно замахала руками, прося водителей, нечасто проезжавших мимо автомашин, остановиться и увезти ее в Емельяново. Наконец притормозил старенький «Москвич», в котором ехала немолодая супружеская пара.
– Дочка, не стоит в столь позднее время гулять вдали от освещенных мест, на пьяную шпану можно нарваться, – участливо проговорил водитель, открывая заднюю дверцу и впуская девушку в салон «Москвича». – У нас у самих две дочки, они выросли и разъехались, теперь одна – в Чите, другая – во Владивостоке. На неделе ждем старшую дочку с внуками, обещала приехать в гости.
От участия незнакомого человека Ольга едва не расплакалась.
Через двадцать минут водитель притормозил у ее подъезда.
Небольшая сумма денег у Ольги имелась, но водитель брать плату за проезд наотрез отказался:
– Нет-нет, может чья-то добрая душа и наших дочек выручит в неурочный час. Вижу ведь, что у тебя какие-то проблемы.
Дверь Ольге открыли встревоженные родители.
Горовой внимательно выслушал потерпевшую.
– Ну как же легко вам, молодым девчонкам, макароны по ушам развесить! – с горечью произнёс он. – Неужели трудно было сообразить, что этот, так называемый помощник кинорежиссёра, вас за нос водит? Это же элементарно! Кирилл называл своего руководителя Чухраем Павлом Евгеньевичем – это вы запомнили. А что, сложно было вспомнить, что у кинорежиссёра Павла Чухрая отец – Чухрай Григорий? Тот, что снял кинокартину «Баллада о солдате»! Значит и отчество у Павла – не Евгеньевич, а Григорьевич…
– Я как-то даже не подумала. А вы откуда это знаете?
– Читаю книги, прессу, телевизор смотрю – короче, определённый кругозор имею… Где сейчас одежда, в которую вы были одеты вчера? На ней могли остаться его следы биологического происхождения.
– Блузка с юбкой – дома, в корзине с грязным бельем, но на них не должно быть никаких следов, Кирилл к ним практически не прикасался. Нижнее белье осталось на берегу, он же его порвал.
– Как жаль, что вы приняли ванну…
– Так ведь я и там, на протоке, несколько раз заходила в воду и смывала с себя следы… его выделений.
Следователь сделал паузу, подбирая нужные слова.
– Совершал ли он с вами половые акты в извращённой, противоестественной форме?
Девушка опустила глаза, по щекам потекли слёзы.
– Не плачьте. Мы его найдём, и ему воздастся, – плеснув из графина воды в стакан, следователь протянул его Мигулиной.
– Было два раза, – не поднимая глаз, со всхлипом произнесла Ольга. – Он схватил меня за волосы и сказал: «Теперь будешь ласкать меня ртом». Я стала вырываться. Тогда он другой рукой взял меня за горло и с такой силой сдавил его, что я стала задыхаться и едва не потеряла сознание. Мне ничего не оставалось… Позднее, я от всего происходящего ужаса впала в какую-то прострацию, мне стало все безразлично, словно это происходило не со мной, мужчина делал со мной что хотел, я уже не сопротивлялась…
– Я вижу у вас припухлость левой щеки, кровоизлияние в склеру левого глаза, кровоподтеки на шее. Это его работа?
– Да.
– Когда мы закончим допрос, вам придётся сходить к эксперту – он осмотрит вас и засвидетельствует побои. Это необходимо.
– Хорошо.
– И ещё, нам потребуется составить фоторобот насильника, чтобы легче было его искать. Вы смогли бы описать его внешность, черты лица нашему эксперту-криминалисту? Там ничего сложного нет: эксперт станет показывать отдельные фрагменты лица, а вы будете говорить, какой из них наиболее похож.
– Я смогу, он у меня до сих пор перед глазами стоит… со своей мерзкой ухмылочкой, – прошептала девушка.
– Теперь посидите в коридоре, мне нужно побеседовать с вашей мамой, – закончив оформление протокола, сказал следователь.
Расспросив Мигулину-старшую, Алексей Петрович убедился, что Ольга рассказывала матери о происшедших событиях то же, что и ему. Это обстоятельство повышало доверие следователя к словам потерпевшей – особы, которые из чувства мести, обиды или из меркантильных соображений передёргивали и искажали важные для следствия факты, не были большой редкостью.
– Техничка сказала, что по стечению обстоятельств оба следователя городской прокуратуры одновременно оказались на больничной койке, а вы здесь временно…
– Да, это так. Я работаю следователем прокуратуры Веденеевского района, прокуратура области на неопределенное время командировала меня сюда, – сказал Горовой.
– Можно ли рассчитывать на то, что вы найдёте насильника?
– Мы с оперативными работниками милиции постараемся это сделать. Я, конечно, не кудесник, но до сих пор мне удавалось справляться со своей работой.
– Короче говоря, безнадёга, – тоскливо произнесла Сигулина. – Как вы, следователь из сельской глубинки, найдёте его в таком большом городе, как наше Емельяново?
«Что за день такой сегодня? Одни суслики распускают язык, другие – строят из себя знатоков сыска…» – начал злиться Горовой.
– Безнадёжно – это когда на крышку гроба падают комья земли, все остальное можно поправить, – хмуро взглянул Алексей на Сигулину – никому не понравится, когда дилетанты начинают строить из себя умников и лезть в его работу. – Я еще не начал поиски, а вы уже предрекаете мне фиаско. Смею вас уверить – методы раскрытия преступлений в селе точно такие, как и в городе. Кстати, у меня уже имеются некоторые соображения относительно того, как искать насильника, но обсуждать эти соображения я буду не с вами, а с уголовным розыском.
– Мы можем ехать домой?
– Нет. Сейчас я составлю постановление о назначении судебно-медицинской экспертизы, и вы с этим постановлением пойдете к судебному медику, он осмотрит вашу дочь, даст своё заключение по телесным повреждениям – экспертное отделение недалеко отсюда, адрес я вам сейчас напишу. Я же в это время порешаю необходимые вопросы с оперативными работниками угрозыска.
– Разрешите нам после экспертизы поехать домой. Мы очень устали…
– Я вам сочувствую, но после прохождения экспертизы вы должны вернуться сюда. Мне необходимо выехать в район железнодорожной платформы «Шатрово» и провести осмотр места происшествия. Без участия вашей дочери мне не обойтись, потому что никто кроме нее дорогу к месту событий показать мне не сможет. Откладывать проведение этого следственного действия на потом – чревато, дождь и ветер могут вмиг уничтожить следы, и без того прошло изрядно времени. Я понятно объяснил?
– Да-да, мы потерпим.
Как ни убеждал Горовой начальника отдела уголовного розыска Руденского выделить для работы по свежим следам двух оперов, тот был непреклонен:
– Да ты пойми, Петрович: я бы и сам с интересом поработал по этому артисту, но нет у меня такой возможности. Не беспокойся, Кокин справится, он парень ушлый. Двух сотрудников я никак выделить не могу, оперативная обстановка не та – лето на дворе… Я и Кокина снимаю с работы по серьезному происшествию, связанному с грабежом, – недовольно ворчал Руденский. – Оперативную машину со связью я ему выделяю, если дойдет дело до задержания насильника, то милиционер-водитель Демченко поможет, он не первый день замужем – опыт за плечами немалый. Я в свое время с ним в разных переделках побывал…
Работник розыска Павел Кокин был молод, плечист, на лице цвела жизнерадостная располагающая улыбка. Он внимательно слушал Горового, пересказывающего невеселую историю Мигулиной Ольги, делал записи в рабочем блокноте, изредка задавал уточняющие вопросы.
– Я, по первым прикидкам, вижу две ниточки, потянув за которые, можем выйти на насильника, – излагал свой рабочий план Горовой. – От железнодорожной платформы «Шатрово» лже-киношник уехал в Емельяново на такси. Если плотно поработать в таксопарках областного центра – судя по телефонному справочнику их всего два – сможем выйти на водителя, совершавшего перед полуночью поездку из Емельяново в Арсентьевск и назад. У таксистов память цепкая – можем установить место, где сошёл насильник, а значит, будем знать район его обитания. Если подфартит, узнаем про дом, в котором, он живёт…
– Через таксопарки путь долгий, но перспективный… Что скажете насчёт второй ниточки?
– Вчера «киношник» в Емельяновском гастрономе «Юбилейный», что на площади Революции, с легкостью, через служебный выход, приобрел вино с замысловатым, нерусским названием. Помог ему в этом один из грузчиков магазина. Объяснять не надо, при тотальном дефиците алкоголя быстро приобрести вино в городе сложно. Сдается мне, что насильник знаком с кем-то из бригады грузчиков, работавших вчера в гастрономе. Стоит потолковать с грузчиками – можем выяснить, на какой почве замешано это знакомство: родственник, живёт по соседству или выгодный клиент, который часто обращается и хорошо платит за услугу. В любом случае мы можем поиметь от грузчиков полезную информацию о персоне разыскиваемого.
– Можете уточнить время, когда насильник сел в такси?
– Что-то около полуночи, более точно сказать не могу.
– С недавних пор весь транспорт, въезжающий в Емельяново в ночное время, то есть после двадцати четырёх часов и до шести часов утра, обязан проходить регистрацию на КП ГАИ.
– Я этого даже не знал…
– Велика вероятность того, что водитель таксомотора проходил регистрацию на въезде в областной центр. Надо ехать к гаишникам, они могут упростить наши задачи. Вы едете со мной?
– У меня впереди осмотр места происшествия с участием потерпевшей, не могу его отложить.
– Мне б еще описание этого киношника, и я готов скомандовать: «По коням!».
– По словам девушки, он чуть ниже меня, следовательно, его рост около ста семидесяти пяти сантиметров, блондин, сероглазый, средней комплекции, про черты лица ничего определенного сказать не могу – составлением фоторобота ещё не занимались.
Сделав необходимые записи в рабочем блокноте, оперативник Кокин поднял голову:
– Расходимся?
– На посту ГАИ надо посмотреть сведения о водителе «Москвича», который проследовал в Емельяново через десять-пятнадцать минут вслед за разыскиваемой нами таксомоторной «Волгой». Водитель «Москвича» посадил потерпевшую на шоссе, неподалеку от остановочного пункта «Шатрово», и довез до дома, и мне его нужно допросить – в основу обвинения лягут показания Мигулиной Ольги, значит, её рассказ должен по максимуму подкрепляться другими данными.
– Сделаю, – пообещал оперативник.
– Прошу извинить меня за борзость, но с момента нашего знакомства меня подмывает задать один вопрос – не называли ли вас друзья детства «Кокой»? У меня в детстве был приятель Колька Кокин, так мы дразнили его «Кока в кубе» – по имени, отчеству и фамилии.
– Нет, не называли, – рассмеялся опер. – Конечно, в детстве мы всяко дразнили друг друга, но надолго ничего этого ко мне не прилипало, я был драчливым.
– Мой приятель «Кока» тоже был ещё тот задира и драчун. Где он теперь?
Расследовать половые преступления, как правило, крайне сложно. Они трудно доказуемы, поскольку в большинстве своём совершаются в уединенной обстановке, вдали от посторонних глаз – как говорят криминалисты, в условиях неочевидности. По делам этой категории трудно сохранять беспристрастность. Тут не поможет и выработанный с годами «профессиональный иммунитет» на негатив. Ты же не робот, ты – человек, и не сможешь избавиться от мыслей о том, что потерпевшая, нередко малолетняя девочка – этот человек с исковерканной насильником психикой, а иногда и всей судьбой – могла быть твоей дочерью или сестрой…
Не приходится удивляться, почему насильники так презираемы в исправительных учреждениях.
Следователи не любят дела этой категории. Не любил и Горовой. Но это работа, и она не спрашивает о твоих предпочтениях.
– Товарищ следователь, вы как-то странно проводите осмотр, – сказал один из мужчин-понятых, напоминавший великолепием своих пышных усов легендарного командира Первой Конной армии, – вероятно надоело пребывать в роли статиста и безмолвно наблюдать за непонятными ему перемещениями Горового. – Кружите, как ястреб над птицефабрикой…
– Всё идёт по плану, – успокоил его следователь. – Методик проведения осмотра места происшествия много. На открытой местности я обычно использую метод «концентрических кругов». Если бросить в воду камень, то от места его падения начнут расходиться круги – вот и я действую по тому же принципу. Это в любом случае лучше, чем хаотично тыкаться то в одно место, то в другое. У системных действий меньшая вероятность упустить какую-нибудь мелочь, которая потом может оказаться важной…
– Понятно.
– А вам что, доводилось раньше участвовать в осмотрах места происшествия? Погоны носили?
– Носил, но не милицейские, я – отставной подполковник артиллерии. Уже находясь в отставке, несколько лет участвовал в работе городского суда в качестве народного заседателя, не один протокол осмотра места происшествия прочитал. Начальник городского угрозыска Руденский – мой давний знакомый, знает, что я лёгок на подъём, вот и уговорил поехать с вами понятым. Извините, что отвлекаю вас от работы своими вопросами, просто заскучал немного…
Самому Горовому скучать не приходилось…
На песке, в месте, где преступник организовал импровизированный пикник, он обнаружил и упаковал в специальный пакет поврежденное дамское белье, как минимум, на нем могут обнаружиться пото-жировые следы неизвестного.
Чуть в стороне лежала скомканная газета. Следователь расправил её на песке, тыльной стороной ладони разгладил страницы – «Комсомольская правда» трехдневной давности. По верхнему краю первой страницы отчетливо читался фрагмент рукописной карандашной надписи «Угольн 21—19», какие делают почтальоны. Безусловно, упоминалась улица Угольная. Имелась такая маленькая улочка в областном центре Емельяново, в районе автовокзала, знакомая Горовому еще со студенческих лет.
У самой кромки камыша были обнаружены две порожние винные бутылки, видимо, отброшенные преступником за ненадобностью. Еще вчера, согласно рассказу Мигулиной Ольги, в них плескалось вино «Алтын Кёль», чему подтверждением были сохранившиеся на бутылках этикетки. Аккуратно взяв кончиками пальцев одну из бутылок за верх горлышка и дно, Горовой неторопливо повернул стеклянный сосуд по оси, сначала в одну сторону, потом в другую… Рассмотрев в косо падающих солнечных лучах пальцевые отпечатки на стеклянной поверхности бутылки, он удовлетворенно хмыкнул.
– Что вы, Алексей Петрович, всё сам и сам! – с укоризной произнёс эксперт-криминалист, молодой веснушчатый лейтенант. – Обычно работу с папиллярными узорами выполняю я. У вас еще протокол не дописан…
– Привычка, знаете ли… В нашем Веденеевском РОВД штатным расписанием не предусмотрена должность эксперта-криминалиста, поэтому фиксацию следов и прочую криминалистическую работу я привык выполнять самостоятельно, как, впрочем, и наши следователи МВД… Несите ваш криминалистический портфель, доставайте свои приспособы для упаковки вещдоков и пакуйте стеклотару…
– Упаковать – не проблема. А почему бы нам прямо здесь не обработать следы чёрным порошком и не перенести их с бутылок на дактилоскопические плёнки? Зачем откладывать на потом то, что можно выполнить сейчас? Дорога под названием «потом» ведёт в страну «никуда» – любил повторять преподаватель криминалистики у нас, в Хабаровской высшей школе милиции…
– Я с ним полностью согласен. Но в нашем случае мне требуется верняк – несколько хорошо читаемых «пальчиков», пригодных для идентификации, поэтому фиксацию следов лучше выполнить не в полевых условиях, а в стационарных, по возвращении в ГОВД.
– Не сомневайтесь, всё будет сделано в лучшем виде.
Осмотр заканчивался…
– Уважаемые понятые, прошу внимания! Я закончил осмотр, прошу прочесть протокол и подписать его, у вас это не вызовет затруднений – у меня разборчивый почерк. Особое внимание прошу обратить на заключительную часть протокола, где я указываю, какие именно из обнаруженных предметов, я изымаю с места происшествия, на их упаковке вы обязаны поставить свою подпись.
На обратном пути Горовой пребывал в прекрасном расположении духа. Пусть в законе и декларируется, что никакие доказательства не имеют заранее установленной силы, но он-то знал цену добротным объективным, добытым при понятых, доказательствам. Верилось, что по имеющемуся адресу, при наличии фоторобота и примет удастся найти на улице Угольной место проживания преступника, а по отпечаткам пальцев полностью идентифицировать его. «Пальчики» – это лом, против которого сложно найти защиту.
Несколько крупных капель дождя ударили в ветровое стекло, когда они уже были на полпути к Арсентьевску. Послышались глухие раскаты грома.
– Мы вовремя управились, теперь нам дождь не страшен, – улыбнулся пышноусый отставной артиллерист.
