«Механизм Творения». Проводник. Книга 2

Пëтр Гарагуля

«Механизм Творения». Проводник. Книга 2

КНИГА ВТОРАЯ: МЕХАНИЗМ ТВОРЕНИЯ

Пролог

Тишина после битвы обманчива. Она не несет покоя – лишь звенящее предупреждение о новой буре. Марк стоял у окна, ощущая отголоски победы над Поглотителем. Город внизу сиял миллиардами огней, каждый – чья-то жизнь, чей-то невыполненный контракт. Лика спала, ее сознание, наконец, свободное от чужих мыслей, было тихим озером. Артем и Виктор, не сговариваясь, остались на ночь – их энергия, грубая и спокойная, создавала прочный щит вокруг квартиры. Казалось, все наладилось. Первая большая работа была сделана. Они были семьей. Они были целы. Именно в этот миг совершенного покоя стена перед Марком вздохнула.

Это не было метафорой. Гипсокартон набух, как легкие, и с глухим хлюпающим звуком выплюнул на паркет комок влажной тьмы. Он был размером с кулак, искаженным и пульсирующим, словно черное сердце. От него не исходило ни боли, ни ненависти, ни страха – лишь абсолютная, безжизненная пустота, та же, что и у Поглотителя, но… более старая. Более законченная.

Прежде чем Марк успел среагировать, комок расползся по полу жидкой тенью и испарился, оставив после себя лишь запах озона и статики.

На том месте, где он упал, лежал свернутый в трубочку лист бумаги. Не мерцающий, как контракты из Антекамеры, а простой, пожелтевший, будто вырванный из старинного блокнота.

Сердце Марка ушло в пятки. Он понял это ощущение. Ощущение нового Контракта. Но этот был… чужим.

Он развернул лист. На нем не было ни эмблемы, ни пунктов, ни условий. Лишь одно предложение, выведенное знакомым убористым почерком Хранителя: «ОНИ НЕ ЗНАЮТ, ЧТО ТВОРЯТ. ОСТАНОВИ ТЕХ, КТО ИГРАЕТ В БОГА, НЕ ЗНАЯ ПРАВИЛ ЕГО ИГРЫ. ВАШ СЛЕДУЮЩИЙ УРОК – МЕХАНИЗМ.»

А ниже, в самом углу, кто-то нарисовал чернильной кляксой простейший схематичный чертеж: цилиндр, поршень и стрелка, показывающая движение.

Схема напоминала деталь от парового двигателя. Механизм.

В соседней комнате Лика вскрикнула от внезапной боли – в ее сознание, как игла, воткнулась чужая, искаженная мысль, полная мании и величия: «Я ЕСМЬ ПРИЧИНА! Я ЕСМЬ ИСТОЧНИК!»

Марк сжал лист в кулаке. Покой был иллюзией. Их покой был лишь паузой между тактами в симфонии, которую кто-то начал играть, не зная нот.

Игра началась. На кону была уже не одна душа, а сама ткань реальности, которую рвали на части те, кто случайно нашел спички, но не видел пожара.

ГЛАВА 1. Принцип порчи

Расследование началось с тишины. Не той, что лечит, а той, что предвещает болезнь. Район «Южные сады» встретил их неестественным затишьем. Птицы не пели. Собаки не лаяли. Воздух был густым и сладковатым, как испорченный мед.

– Здесь не просто тихо, – прошептала Лика, поеживаясь. – Здесь… «забыто». Как будто кто-то взял и стер все желания, все импульсы. Остался только фон.

Марк кивнул. Он чувствовал то же самое. Обычный городской район был пронизан миллионами микроскопических желаний и намерений: «хочу кофе», «боюсь опоздать», «люблю ее». Здесь же был вакуум. Та же пустота, что и у Поглотителя, но не поглощающая, а… «заменяющая». Кто-то подменил живую, дышащую ткань реальности на безжизненную подделку.

– Смотрите, – хрипло произнес Артем, указывая на детскую площадку.

Песок в песочнице был идеально чистым, без единого следа. Качели раскачивались с монотонной, маятниковой точностью, словно их толкала невидимая рука призрака. Но самое жуткое было посередине – замок из яркого пластика. Его стены были деформированы, будто их долго держали над огнем. Сквозь расплавленные окна был виден искаженный, кошмарный мультяшный пейзаж.

– Он не сломан, – подошел ближе Виктор, всматриваясь с привычной к опасности хмурой сосредоточенностью. – Он… «другой». Кто-то очень сильно захотел, чтобы он был «крутым и страшным замком». И мир послушался. Буквально.

Именно тогда они ее увидели. Не человека. Тень.

Она отделилась от стены гаража, не имея ни источника, ни формы. Это было не просто отсутствие света – это была живая, пульсирующая чернота, та самая, что выползла из стены в квартире Марка. Она стекала на асфальт, как густая нефть, и поползла к тому самому деформированному замку.

– Это же… тот комок, – выдохнула Лика. – Только больше.

Тень, достигнув пластикового сооружения, не обтекла его, а начала «впитываться». Искаженный замок на глазах начал темнеть, его цвета тускнели, словно объект выцветал на солнце за несколько секунд. Через мгновение от него остался лишь блеклый, полупрозрачный остов, похожий на выгоревшую на пленке фотографию.

– Она не разрушает, – с ледяным спокойствием констатировал Марк. – Она «поглощает намерение». Высасывает саму творящую силу, которая его создала. Оставляя только пустую форму. Тень, закончив свою работу, отхлынула от обесцветившегося пластика и поползла дальше, к подъезду одной из пятиэтажек. Она не реагировала на них, будто они были невидимы. Ее цель была иной.– Она идет к источнику, – резко сказал Марк. – Она как лейкоцит. Пытается уничтожить инфекцию. Только инфекция эта – чье-то неуправляемое сознание.

Они кинулись за тенью, обходя обесцвеченные участки асфальта, где трава стала серой и ломкой, а металл ограды – хрупким, как пепел.

Дверь в подъезд была приоткрыта. Внутри пахло озоном и чем-то горьким, как от перегоревших проводов. Они поднялись на второй этаж. Дверь в одну из квартир была распахнута настежь. В гостиной, на корточках, сидел молодой парень. Он был бледен и дрожал, уставившись на стену, испещренную чертежами и формулами. В центре этого хаоса висел тот самый схематичный рисунок поршня, который Марк видел в послании Хранителя.

Парень что-то бормотал себе под нос, сжимая в руках старую тетрадь в клеенчатом переплете:

«…Я Есмь Причина… Я Есмь Источник… Должно работать… Должно…»

Он не кричал. Он молился. И его тихая, исступленная вечность была страшнее любого крика. А по стене напротив, прямо поверх его чертежей, уже ползла та самая Тень. На этот раз ее движение было целенаправленным и угрожающим. Она тянулась к парню. Чтобы поглотить.

– Он не видит ее, – прошептала Лика. – Он слишком поглощен собой.

– Он и есть источник «порчи», – сказал Виктор. – Но эта штука… она его убьет. Высосет из него все.Марк смотрел на тень, на парня, на его тетрадь. Он понимал. Прямая атака бесполезна. Нужно применить Механизм. Сейчас.

– Лика, Ревизия. Найди в его прошлом момент, где он все исказил впервые. Перепиши этот код.

– Артем, якорь. Держи в уме образ этого парня… здорового, спокойного, не одержимого. Дай ему точку сборки.

– Виктор… Заглуши его. Твоим безмолвием. Эта Тень реагирует на шум его психики. Сделай так, чтобы ей не на что было реагировать.

Тень была в сантиметре от ноги парня. Воздух звенел, как натянутая струна.Их первая битва за Механизм Творения начиналась.

ГЛАВА 2. Шепот в статике

– Виктор, сейчас! – скомандовал Марк, но в его голосе была не тревога, а концентрация.

Виктор сделал шаг вперед, между одержимым парнем и надвигающейся на него Тенью. Он не принял боевую стойку. Он закрыл глаза. Его мощная, некогда раздираемая ненавистью аура, схлопнулась, превратившись в идеально гладкую, непроницаемую сферу. Он не боролся с хаосом. Он перестал быть его частью. Вошел в Покой.

Эффект был мгновенным и странным. Тень, уже почти коснувшаяся ноги парня, замедлила свое движение, словно потеряла ориентацию. Ее пульсация стала реже, неопределеннее. Она чувствовала свою цель – искаженное намерение, – но сигнал будто заглушился.

– Работает… – выдохнул Артем, чувствуя, как вибрирующий от напряжения воздух в комнате чуть прояснился.

– Лика, твой ход! – не отрывая взгляда от Тени, сказал Марк.

Лика присела на корточки, стараясь не смотреть на пугающую черноту. Она закрыла глаза и погрузилась в энергетический поток парня. Это было похоже на погружение в бурлящий котел. Обрывки образов, формул, маниакальный восторг и животный страх. Она искала корень, первое искажение.

И она нашла его. Не сложный расчет, а простую, детскую обиду. Парня унизили на работе, назвали неудачником. И он, листая старую тетрадь своего деда-инженера, наткнулся на схему. И в отчаянии, с яростью прошептал: «Я не неудачник. Я ТВОРЕЦ».

В этот миг что-то щелкнуло. Механизм, дремавший в нем, запустился.

– Держу… – сквозь зубы прошипел Артем. Его лоб покрылся потом. Удерживать в уме образ здорового, счастливого человека, глядя на его одержимый, искаженный лик, было все равно что пытаться удержать на весу горящий уголь. – Быстрее…

Лика, найдя тот момент, не стала его анализировать. Она сделала то, чему учил ее Марк. Ревизию. Она мысленно вписалась в ту сцену с унижением. Но вместо того, чтобы позволить парню впасть в ярость, она представила, как он смотрит на обидчика… с сожалением. Как берет тетрадь не с бешенством, а с любопытством. Как он открывает ее и видит не магический артефакт, а память о деде. И улыбается.

В реальности парень на полу вздрогнул всем телом. Его бормотание прекратилось. В глазах на секунду мелькнуло недоумение, затем – растерянность. Тетрадь выпала из его ослабевших пальцев.

В тот же миг Тень, потеряв свою цель, остановилась. Она постояла на месте, пульсируя, а затем начала медленно отступать, растворяясь в стене, из которой появилась, оставив после себя лишь легкую рябь в воздухе.

Наступила тишина. Настоящая, не мертвая.

Парень по имени Алексей пришел в себя, рыдая от истощения и непонятного ему самому облегчения.

Пока Артем и Виктор успокаивали Алексея, Марк поднял тетрадь. Она была старой, инженерной. На первой странице было аккуратно выведено: «Мои мысли о природе Силы. Инженер Петров». Листы были исписаны не только формулами, но и философскими размышлениями, очень близкими к учению Невилла, но переложенными на язык механики и кинематики. Петров интуитивно понял Законы Сознания и пытался описать их как «механизм творения». Последние страницы были испещрены пометками уже Алексея – попытками «рассчитать» любовь, успех, уважение.

Когда они вышли из подъезда, их ждал сюрприз. У их машины стоял невысокий, щеголевато одетый мужчина в очках с затемненными стеклами.

– Проводник Марк? – он улыбнулся, и его улыбка была слишком безупречной, чтобы быть искренней. – Меня зовут Кассиан. Я представляю организацию «Логос». Мы наблюдаем за вашей… деятельностью. И мы впечатлены.

– Какая организация? – насторожился Марк, чувствуя от незнакомца странный, отполированный до блеска энергетический сигнал. В нем не было ни единой лишней эмоции.

– Мы – те, кто давно овладел Механизмом, – Кассиан сделал элегантный жест рукой. – Мы не калечим реальность, как этот несчастный. Мы ее… корректируем. Наводим порядок. Нам нужны такие, как вы. Сильные, но неопытные. Мы можем научить.

– Научить чему? – спросила Лика, чувствуя исходящую от Кассиана ледяную волну.

– Научить, что творение – это не терапия, – его голос стал тише и жестче. – Это ответственность. И иногда… чтобы починить сложный механизм, нужно отломить мешающую деталь. Подумайте. Мы найдем вас.

Он повернулся и ушел, оставив их в состоянии нового, куда более опасного потрясения. Они были не одни, кто знал о Механизме. И их конкуренты смотрели на реальность как на станок, требующий профилактики.

А в кармане Марка снова завибрировал телефон. Без номера. Сообщение с одной фразой: «НЕ ДОВЕРЯЙТЕ ЛОГОСУ. ОНИ НЕ ИСПРАВЛЯЮТ. ОНИ ОТРЕЗАЮТ.»

ГЛАВА 3. Деталь для станка

Тетрадь инженера Петрова лежала на столе в их новой квартире, как бомба замедленного действия. Каждая страница была ключом и ловушкой одновременно.

– Смотрите, – Марк провел пальцем по схематичному рисунку, изображавшему человека, из чьего сердца тянулись нити к окружающим предметам. – Он называет это «принципом резонансной сборки». Мы не просто желаем. Мы излучаем частоту. А реальность – приемник, который настраивается на нее.

– Как радио, – кивнула Лика. – Алексей излучал сигнал ненависти к себе и страха. И мир ему ответил уродством и пустотой.

– А эта «Тень»… – Артем мрачно смотрел на стену, откуда она появилась. – Это что, анти-резонанс? Подавитель шума?

– Хуже, – в разговор вступил Виктор. Он сидел, отрешенно глядя в окно. – В Покое я чувствовал ее… намерение. Она не просто глушит. Она стирает. Как ластик. Она возвращает полотно реальности в исходное, «нулевое» состояние. Без искажений. Но и без жизни.

Их разговор прервал резкий, тревожный звонок. Это была мать Алексея. Ее голос дрожал:

– Он… он пропал! Час назад вышел в магазин и не вернулся! И… и тут какой-то мужчина звонил, спрашивал про него. Голос был как у робота…

Марк почувствовал, как по спине пробежал холодок. «Логос». Они пришли за «мешающей деталью».

Они помчались в район Алексея. По дороге Марк пытался «настроиться» на него, но чувствовал лишь смутную пелену страха и… холодное, отполированное присутствие. Присутствие Кассиана.

Алексея они нашли в заброшенном сквере недалеко от его дома. Он стоял, прислонившись к дереву, его лицо было застывшей маской ужаса. Перед ним стоял Кассиан. Он не угрожал, не кричал. Он просто… говорил. Его слова были тихими, острыми иглами, входящими прямо в сознание.

– Ты – сбой, Алексей Петров. Твоя жизнь – это череда ошибок. Твое существование вносит дисгармонию. Но это можно исправить. Просто признай это. Признай, что ты – лишний. И все твои боли, все твои страхи… исчезнут.

От Кассиана исходила та самая мертвая, стерильная пустота, которую они чувствовали в Тени. Он не искажал реальность. Он предлагал отказаться от нее. Полностью.

– Он его стирает! – крикнула Лика. – Так же, как Тень!

Марк действовал мгновенно. Он не стал атаковать Кассиана. Он сосредоточился на Алексее, на том образе, который удерживал Артем. Он послал ему импульс, короткий и ясный, как удар молота: «ТЫ – НУЖЕН. ТВОИ МЫСЛИ – ВАЖНЫ».

Алексей вздрогнул, словно очнулся от кошмара. Его глаза прояснились.

Кассиан повернул голову. Его затемненные очки были направлены на Марка.

– Напрасно, Проводник. Вы мешаете работе станка. Ржавые шестеренки должны быть заменены.

Он сделал легкий жест рукой, и пространство вокруг них… заморозилось. Звуки города стихли. Листья на деревьях застыли неподвижно. Они оказались в пузыре абсолютной статики, созданной холодной волей «Логоса».

– Он… остановил время? – прошептал Артем, чувствуя, как его собственная сила гаснет в этой ледяной пустоте.

– Нет, – с трудом проговорил Марк, чувствуя чудовищное давление. – Он остановил нас. Наши намерения. Нашу способность творить. Он загнал нас в состояние бездействия.

Кассиан невозмутимо достал из кармана маленький, похожий на лазерный указатель, прибор.

– Не волнуйтесь. Это не больно. Вы просто… перестанете быть проблемой.

В этот момент из-за спины Кассиана, из самой стены замершего сквера, выползла Тень. Но на этот раз ее движение было не медленным и неопределенным, а стремительным и целенаправленным. Она не стала трогать Алексея или команду. Она обрушилась на Кассиана.

Он резко обернулся, и на его идеально спокойном лице впервые мелькнуло раздражение.

– Надоедливый баг… – прошипел он.Тень обволокла его, но не стала поглощать. Она сжалась в плотный, черный кокон, из которого послышался нарастающий гул. Пузырь статики дрогнул и лопнул. Звуки города вернулись.

Когда Тень рассеялась, Кассиана на месте не было.

На земле лежала его карточка с логотипом «Логос» – стилизованным изображением шестеренки, внутри которой пылал глаз. А рядом – еще один клочок бумаги из той же желтой бумаги, что и первое послание. На нем было написано:

«ОН НЕ ЧЕЛОВЕК. ОН – ПРОГРАММА. ИЩИТЕ ИНЖЕНЕРА.»

ГЛАВА 4. Призрак в механизме

Тетрадь инженера Петрова оказалась не сборником теорий, а дневником отчаяния и озарений. Его звали Глеб Петров, и он был блестящим инженером-конструктором на закрытом предприятии «Зенит» в 70-х годах.

Листание пожелтевших страниц было похоже на погружение в безумие. Рисунки поршней и шестеренок постепенно сменялись чертежами… человеческой души.

– Смотрите, – Марк провел пальцем по сложной диаграмме, где сердце было изображено как камера сгорания, а мозг – как блок управления. – Он не просто верил в силу мысли. Он видел сознание как квантовый двигатель. «Мысль – это искра, – писал он. – Вера – топливо. А Образ – чертеж готовой детали».

Петров пытался создать машину, способную материализовывать мысли. И, судя по последним записям, у него получилось.

«Протокол испытания №7. Объект – стакан воды. Оператор – я. Образ – горячий чай. Результат… Успех. Вода имеет температуру 98°C. Но… побочный эффект. Комната заполнена паром. Стены мокрые. Создается впечатление, что реальность "додумывает" образ, добавляя логические последствия. Опасность.»

«Протокол №12. Объект – начальник цеха Обрубов. Образ – его увольнение. Результат… Катастрофа. Обрубов не просто уволен. Он исчез. Его никто не помнит. Никто, кроме меня. Механизм не просто исполняет. Он стирает противоречия. Он слишком буквален. Я создал не бога. Я создал идиота-джинна.»

Последняя запись была сделана дрожащей рукой:

«Они узнали. "Логос" придет за мной. Они видят в этом оружие. Я должен спрятать механизм. Я… перепишу свою собственную память. Стану тем, кого не будут искать. Просто старым сумасшедшим инженером. Если вы читаете это… найдите "Зеркало". Оно ключ. Оно покажет разницу между творением и кошмаром…»

– Боже, – прошептала Лика. – Он не просто теоретик. Он создал устройство. И стер сам себя, чтобы его спрятать.

– «Логос» не просто организация, – мрачно заключил Виктор. – Они наследники того самого советского проекта. Они и есть те, кто пришел за Петровым. И они все еще ищут его механизм.

В этот момент страницы тетради вдруг засветились мягким голубым светом. Схемы зашевелились, перестраиваясь в новое изображение – карту города с помеченным старым заброшенным заводом. Это было «Зенит».

Механизм Петрова сам указывал им дорогу.

ГЛАВА 5. Шестеренки из плоти

Завод «Зенит» был городом-призраком. Ржавые цеха уходили в темноту, а воздух пах окалиной и вековой пылью. Но не только.

– Здесь пахнет… ими, – сказал Артем, сжимая кулаки. – Кассианом. Эта мертвая стерильность.

Они шли по главному цеху, освещая путь фонарями. Внезапно из тьмы вышли фигуры. Трое мужчин и женщина. Одеты в одинаковые серые костюмы. Их лица были абсолютно бесстрастны, а глаза смотрели с одним и тем же выражением холодной оценки. Кассиан стоял во главе.

– Тетрадь, – произнес он тем же безжизненным голосом. – И ваше решение присоединиться к «Логосу». Последнее предложение.

– Мы не будем частью вашего станка, – ответил Марк.

– Ошибка, – сказала женщина-агент. Ее губы искривились в подобии улыбки. – Вы уже шестеренки. Просто бракованные.

Они двинулись вперед. Но это не была обычная драка.

Агент №1 посмотрел на Артема и просто сказал: «Твоя сила – иллюзия». Артем, собиравшийся сделать выпад, вдруг пошатнулся, ощутив страшную слабость. Его мускулы будто онемели. Это была не пси-атака. Это было немедленное, буквальное воплощение слова в реальность.

Агент №2 указал на Лику: «Ты глухая». И мир для Лики погрузился в абсолютную тишину. Она не слышала даже собственного стука сердца.

Виктор попытался войти в Покой, но агент №3 парировал: «Здесь нет тишины». И Виктор ощутил, как его разум заполняет оглушительный, невыносимый гул.

Они сражались не с людьми. Они сражались с живыми декретами, с ходячими утверждениями, которые меняли реальность вокруг них.

Кассиан смотрел на Марка.

– Ты – главный сбой. Твое существование нарушает баланс. Пора внести коррективы.

Марк почувствовал, как его сознание начинают сжимать тиски. Он пытался представить связь с друзьями, но мысленные щиты рассыпались в прах перед этой абсолютной, машинальной волей.

И тут из тени за спиной Кассиана вышла… Тень. Но на этот раз она не была аморфной. Она приняла форму – высокого человека в плаще с капюшоном. Ее очертания дрожали, но в них была четкость и намерение.

– Достаточно, – прозвучал голос, исходящий не из ушей, а прямо из их разума. Он был тихим, но полным безмерной власти.

Тень-человек поднял руку. Агенты «Логоса» застыли, словно их намерения были просто… отключены.

– Инженер… – прошипел Кассиан, и в его голосе впервые прозвучала не симуляция), а настоящая ярость.

– Я не Инженер, – ответил голос. – Я – его Первая Ошибка. Первый «баг», которого он не смог стереть. Я – то, что остается, когда вы стираете личность. Я – Память Реальности. И вы… вносите слишком много шума.

Тень-человек повернулся к Марку.

– Петров спрятал «Зеркало» не здесь. Он спрятал его в единственном месте, куда «Логос» не может дотянуться. В Антекамере. Найдите Белый Зал. Найдите его… чертеж.

Сказав это, Призрак Реальности растворился, а агенты «Логоса», словно обесточенные роботы, рухнули на пол. Все, кроме Кассиана. Он посмотрел на Марка с ледяной ненавистью.

– Это не конец, Проводник. Это только начало технического обслуживания. И исчез в темноте.

Марк, все еще дрожа от столкновения с бездушной силой «Логоса», понимал – теперь им предстоит самое опасное путешествие. Вернуться туда, откуда все началось. В Белый Зал. Украсть чертеж у самого Хранителя.

ГЛАВА 6. Архитектор Забвения

Вернуться в Антекамеру. Мысль была одновременно безумной и единственно верной. Но как? Врата между мирами не открываются по желанию. Нужен был ключ. Или… колоссальный выброс энергии.

Идея пришла к Марку в виде тихого кошмара. Он стоял на том самом месте в своей квартире, где Тень впервые просочилась в их реальность. Стена была чистой, но память о пульсирующей черноте жгла его взгляд.

– Мы не будем искать дверь, – сказал он, поворачиваясь к команде. Лика, Артем и Виктор смотрели на него с готовностью, в глубине их глаз таилась тень страха перед предстоящим. – Мы прожжем дыру.

– Чем? – хрипло спросил Артем. – У нас нет механизма Петрова.

– Есть нечто сильнее, – Марк посмотрел на Лику, потом на Виктора. – Механизм Петрова – это инструмент. А инструмент требует оператора. Его сила была в фокусе. В чистоте намерения. «Логос» извратил это, превратив в оружие. А что, если мы используем ту же силу, но не для создания, а для… призыва? Мы призовем саму Антекамеру сюда.

– Это все равно что пытаться втянуть океан в стакан, – покачала головой Лика. – Нас разорвет.

– Не нас, – взгляд Марка стал острым, как лезвие. – Реальность вокруг нас. Мы создадим точку сверхнапряжения. Место, где ткань мироздания истончится до предела. И тогда Хранитель будет вынужден явиться. Чтобы залатать дыру.

План был чудовищным. И гениальным. Они решили не ломиться в дверь. Они решили поджечь дом, чтобы вызвать пожарных.

Местом для ритуала стал тот самый заброшенный цех завода «Зенит». Эхо экспериментов Петрова все еще витало в его стенах, делая их идеальным резонатором.

Они встали в круг в центре огромного помещения, где когда-то пытались рождать чудеса. Артем, чья ярость была динамо-машиной. Лика, чье сознание было антенной. Виктор, чей покой был непробиваемым щитом. И Марк – Проводник, который должен был сплести их энергии в один сверхпроводящий кабель.

– Помните, – его голос прозвучал громко в гробовой тишине цеха, – мы не хотим власти. Мы ищем союза. Мы взываем к архитектору. Концентрируйтесь на образе Белого Зала. На тишине. На Хранителе.

Они закрыли глаза. Артем представлял свою силу не как кулак, а как опору, колонну, уходящую в бесконечность. Лика отфильтровывала все шумы мира, оставляя лишь чистейший сигнал тоски по тому безвременному покою. Виктор погружался в свое безмолвие, становясь вакуумом, всасывающим в себя всю хаотичную энергию мира.

А Марк… Марк делал самое сложное. Он представлял связь. Не с кем-то одним. Он представлял паутину, связывающую каждую душу в городе, каждую мысль, каждую надежду и боль. Он взял этот колоссальный энергетический поток и, как инженер, перенаправил его. В одну точку. В их круг.