Товарищ маг

– Я даю вам слово, что оружие вернут, – сказал старший лейтенант.

– Да чего мы с ними вообще возимся? – Подал голос один из бойцов.

– Рот закрой! – Зло оборвал его Звягинцев.

– Ладно, – вздохнул я, после чего отдал нож, а следом расстался и со своим мечом.

– Нихера себе, – выдал лейтенант. – Ты где такой взял?

– Купил, – буркнул я. – Дальше что?

– Проходите, товарищи, – указал нам Звягинцев на дверь. – Кстати, рюкзак свой тоже оставь.

Последняя фраза была адресована моему охраннику, который также расстался со своим оружием после моего кивка. Он аккуратно поставил рюкзак к стене, достал оттуда шлем и напялил его себе на голову, заставив фыркнуть одного из надзирателей. После злого взгляда начальства убрал с лица улыбку.

Часть людей оставили на улице, а остальных, в том числе и меня, завели в здание, где развели по разным кабинетам. Тут снова вышел небольшой конфликт, Юра бесцеремонно оттолкнул одного из охранников и тоже хотел пройти следом за мной.

– Иди с ним, мы скоро увидимся, – сказал я.

Я думал, что допрашивать будет Звягинцев, но ошибся, за столом сидел майор, с любопытством уставившийся на меня. Старший лейтенант тоже зашёл, но уселся на стул у стены.

– Присаживайтесь, – указал майор на стул. – Разговор у нас будет долгий. Ваша фамилия, имя отчество?

– Скворцов Константин Евгеньевич, – сообщил я ему.

– Где родились?

– В роддоме.

– В каком городе?

– Далеко отсюда, Вы точно не знаете, не в Советском Союзе.

– Вы родились в Германии? – Уточнил майор.

– Нет, – покачал я головой. – Не думаю, что стоит наугад перебирать страны, всё равно не угадаете.

Я боялся этого разговора, очень боялся, потому что просто не знал, что отвечать. Если скажу, что из другого мира, то тут же появится вопрос, откуда знаю русский язык или там тоже разговаривают на русском? Опять же ни в коем случае нельзя говорить о том, что запросто могу с помощью заклинания обучить человека любому языку, например, как своего охранника. Правда, для этого я сейчас слишком слаб, поэтому пока такой возможности нет. Об этом лучше вообще помалкивать, мало ли что они могут придумать, еще посчитают, что я могу любого заставить себе подчиняться. Вообще такое тоже возможно, но на непродолжительное время. Также можно сказать, что я из будущего, но это будет даже хуже, потому что начнутся расспросы, а я толком ничего не знаю, не смогу помочь. А о том, что Советский Союз в итоге развалился, лучше молчать, целее буду.

Остаётся только надеяться, что я их заинтересовал и меня не будут пытать или заставить говорить другими грубыми способами. Юра вообще должен помалкивать, он наверняка сейчас молчит, если его допрашивают. Майор и так и эдак пытался узнать, откуда я взялся, но результата не добился. Пусть сами пытаются выяснить, всё равно ничего не получится.

– Ладно, поговорим о другом, – наконец-то сдался он. – О вашем спутнике. Как его, Юрий Григорьевич? Кем он Вам приходится?

Похоже, старший лейтенант успел передать собранную информацию, когда к нам прилетали самолёты.

– Охранник, – ответил я.

– Несколько раз он называл Вас господином. Вы что, дворянин?

– Точно так, – кивнул я, а майор нахмурился. Ну да, идеологический враг.

– Почему Вы решили помочь Советскому Союзу в этой войне? – Спросил он. – Это же не Ваша война, если Вы иностранец.

– Мне не нравится фашизм, их идеология и то, что они хотят уничтожить наших граждан, поэтому помог и планирую помогать дальше.

– Может быть, Вы просто хотите втереться к нам в доверие, чтобы работать на врага? – Предположил майор. – Или я ошибаюсь?

– И какие страшные тайны я могу им рассказать? – Удивился я. – Не люблю встречаться с начальством. Даже когда у нас был генерал, то ни разу с ним не общался, да и сейчас не собираюсь беседовать с вашими генералами, как и давать им советы. Думаю, что и они не будут приходить ко мне на доклад, так что узнать о планах командования мне вряд ли удастся.

Майор кивнул каким-то своим мыслям, а после задал вопрос о магии. Вот тут он разошёлся не на шутку, всё хотел узнать о том, как я лечу и как убиваю, какой должен быть человек, чтобы и он мог колдовать. Расспрашивал часа три, а я отвечал, причём честно, по крайней мере, почти. Отвлекли нас всего один раз, пришёл дознаватель и что-то шепнул майору на ухо.

– Вы приказали своему охраннику молчать? – Уточнил мужчина.

– Да, – кивнул я. – О нём тоже можете расспросить меня.

Майор поморщился, а потом махнул рукой. Я видел, что через какое-то время Юра вышел на улицу и сел на скамью, дожидаясь меня.

– Попрошу Вас не покидать город, – после допроса сказал майор. – Нам ещё будет, о чём побеседовать.

– Хорошо, – кивнул я. – Где я могу забрать наше оружие?

– Да, кстати, а где Вы взяли такой славный клинок? – Спросил мужчина.

– Достался по наследству, – просто ответил я. – Считайте, что он фамильный.

– А Ваш отец где его купил?

– Сделали на заказ.

– Что за мастер? Больно сталь интересная, а я в этом соображаю, будьте уверены.

– Понятия не имею, – усмехнулся я.

Он во время всего разговора пытался выведать хоть что-то о том, откуда я взялся. Само собой, не забыл расспросить, был ли я в Германии или в других европейский странах, потом прошёлся и по материкам. В общем, делал всё, чтобы узнать о том, где проживал раньше и, как мне кажется, продолжит этим заниматься. В целом, разговор мне понравился, потому что допрос был достаточно мягкий, похоже, на меня пока не собирались давить.

– Можно вопрос? – Спросил я, когда стоял у двери. – Зачем вы задержали Василису, она же ещё ребёнок?

– Ну и что, – пожал плечами мужчина, – дети тоже могут предавать. Тем более она была на временно оккупированной территории.

– Ну не по своей же доброй воле, – усмехнулся я.

– Она сама изъявила желание отправиться с вами, – сказал майор, его глаза злобно сверкнули. – Так что нечего из нас неизвестно кого делать.

***

– Ты был с ними дольше всех, – задумчиво произнёс майор, когда маг вышел. – Что ещё можешь сказать? я читал твои первые отчёты, осталось ознакомиться только с последним.

– Точно не местные. Вы же заметили, что даже у этого парня есть акцент, а про его охранника вообще можно не говорить. Когда он волнуется, то такую тарабарщину несёт, с трудом понимаешь. Кстати, он очень хорошо умеет обращаться с мечом, я видел его в бою и, по всей видимости, он и раньше убивал именно этим оружием, это сразу видно. Может быть, они из Англии? Нужно узнать, какие там дворянские рода осели, поднять документы. Про дворянский род Скворцовых я ничего не слышал. У него на плаще имеется герб, видели? Вот, я по памяти зарисовал, нужно отдать нашим специалистам. Кстати, на щите его охранника точно такой же.

– Он ещё и щит с собой таскает? – Удивился майор.

– У него в мешке чего только нет, – усмехнулся Звягинцев. – Несколько раз охранник разговаривал на абсолютно незнакомом мне языке, правда, Скворцов его тут же одёргивал. Тем не менее, начинал отвечать на вопрос, то есть, понимал, о чём говорит, а язык абсолютно незнакомый.

– Хоть примерно знаешь, на какой язык похож?

– Ближе к испанскому, но точно не он, – вздохнул Звягинцев. – В общем, рассказать об этих двоих можно много, очень необычные личности, особенно Скворцов. Мы привезли с собой пленного немца, после допроса его нужно отдать нашим врачам, чтобы выяснили, какое на него было воздействие, из-за чего он уснул, авось в крови что-то обнаружат. А вообще лучше отправить его к ним до допроса, время идёт. Сначала он немцев жёг, а во время захвата аэродрома заставил всех уснуть, непонятно как. Видел я и то, как он лечит, руки начинают светиться, но руки нормальные, ничего такого, я с ним здоровался. Правда, сильно похож на какого-то кудесника.

– Поговорить бы с ним по-другому, – проворчал майор, – да только начальство не велело.

– Не за что ему жёсткий допрос устраивать, – поддержал Звягинцев. – Как мне сказал подполковник, без него бы не получилось освободить пленных, а ведь они на несколько дней придержали наступление немцев.

– Ладно, в любом случае с ним нужно быть осторожным, не наш он. Я скоро на доклад, ты со мной? Могут ещё вопросы появиться.

– Вот ещё что, – вспомнил Звягинцев одну важную деталь. – Броня у Грушина интересная. Я видел, что в него выстрелили, а пуля просто срикошетила. Позже я смотрел, даже царапины не осталось, а он чуть не упал.

– Это всё? – Уточнил майор.

– Не совсем, я тут порылся в рюкзаке охранника и вот что нашёл на дне.

Мужчина выложил на стол золотую монету с изображением неизвестного правителя с одной стороны и рисунком с другой.

– Всего одна была? – Уточнил майор.

– Нет, мешочек, десятка три таких монет.

– Ладно, тоже передадим специалистам, пусть работают. Радует, что это точно не немцы так к нам своего человека подсылают, слишком всё глупо, должны же понимать, что этому дворянчику никакой веры не будет.

***

К моему огромному удивлению, нам на самом деле вернули оружие, да и остальные вещи тоже. Уверен, пока мы были на допросе, в них покопались, но вроде ничего не пропало. Единственное, что заинтересовало майора, это моя магическая книга, её он тоже увидел, а через пару часов даже сфотографировали несколько страниц. Мне не жалко, всё равно не смогут ничего прочитать, впрочем, вскоре мне стало ясно, зачем он это сделал. Попросил меня прочесть несколько предложений, а на следующий день попросил повторить то, что я прочитал. Пытался понять, на самом ли деле есть какой-то смысл в написанном или просто понаставил закорючек.

Разместили нас в каком-то бараке по четыре человека в комнате. Остальную нашу группу уже куда-то увезли, кроме подполковника, он тоже пока не получил нового назначения, видно как к человеку, бывшему с нами дольше всех, к нему могли быть вопросы. Василиса тоже осталась, само собой, жила в другой комнате, к нам подселили ещё двоих бойцов, похоже, из разведки или НКВД, не знаю, но бойцы немолодые. Даже продовольственные карточки дали, кормили три раза в день, что радовало, хоть нормального супа поели, на удивление еда была вкусной. Наверное, проблем с едой ещё нет, а может, для гостей так расстарались.

Еду пришлось отрабатывать уже на следующий день. Нас снова погрузили в полуторку и в сопровождении охраны отправили на местную станцию, совсем небольшую, на ней могло разместиться всего три состава, столько и стояло. На этот раз от нас не стали скрывать, куда везут, Звягинцев тоже поехал, причём уселся не рядом с водителем, а с нами в кузове, впереди кроме водителя уселся какой-то сержант.

– Раненых много, – сообщил мне мужчина. – Нужна твоя помощь.

– Если нужно, то поможем, – пожал я плечами, самому не хотелось сидеть без дела. Нужно показать местным, что я полезный, чтобы разные глупости в голову не лезли.

Нас не хотели пускать в поезд, пока Звягинцев не показал свою корочку. Женщина перегородила путь, когда мы бесцеремонно пожелали залезть внутрь, правда, корочка тоже не произвела на неё должного впечатления, но хоть пропустила и то хорошо. Всё-таки врали в наше время, не заметил я какого-то страха перед начальством, боязни НКВД, что тётка и продемонстрировала.

В вагоне, в котором мы оказались, были не тяжелораненые бойцы, по крайней мере, местные врачи запросто могли им помочь.

– А где тяжёлые? – Спросил я у тёти. – Мне они нужны.

– Что-то ты на врача не очень похож, – проворчала она. – И соплюху эту зачем притащили? У нас тут раненые, детям не стоит на подобное смотреть.

Соплюхой она назвала Ваську, которая тоже увязалась за нами, и никто ей в этом не помешал, спокойно залезла в полуторку и поехала. Даже не знаю, зачем она постоянно следует за нами. Её бабушку убили, пока мы с немцами бились. Наверное, поэтому и держалась за теми, кто ей когда-то помог.

– Боюсь, она уже много разного насмотрелась, – сообщил я. – А вообще должны гордиться, что повидались с нашей Васькой, героиня партизанского движения. Ладно, мать, показывай, где тяжёлые лежат.

– Ну, пошли, сынок, – хмыкнула женщина.

Первым человеком из тяжёлых оказался танкист.

– Твою мать, – тихо выругался я, он был весь обожжён и в сознании, не кричал, просто скрипел зубами. Впрочем, тут вообще никто не кричал.

– Танкист, – сообщила мне женщина, с жалостью глядя на парня, целым у которого осталось только лицо, хотя сильно пострадали уши и нос. – Семь танков за бой сжёг, и два, когда уже сам горел.

– А Вы откуда знаете? – Удивился я.

– Рассказали, – проворчала женщина.

Я положил руки на обожжённую грудь, он был весь замотан, как мумия в бинтах.

– Ты что делаешь, ирод? – Женщина попыталась меня оттащить.

– Не мешай, – рыкнул я и приступил к делу.

Мои силы возвращались и я уже не был таким же дохляком, как раньше, что радовало. В танкиста-героя я влил даже больше сил, чем нужно. Он почувствовал облегчение, перестал скрипеть зубами, открыл глаза и посмотрел на меня.

– Лучше? – Улыбнулся я парню.

– Боль ушла, – прохрипел он. – Хорошо.

– Кто тут у вас лечащий врач? – Поинтересовался я у женщины. – Пусть запишут, что кожный покров будет три дня быстро восстанавливаться, а обгорелая слезать, это нормально. А после всё пойдёт как обычно.

– Погоди-ка, парень, а ты не тот самый кудесник, который…

– Не мешайте, видите же, люди мучаются, а Вы со своими расспросами.

Похоже, сплетни быстро расходятся, не только эта женщина узнала о парне, который умеет лечить наложением рук. В поезде имелся хирург, делающий операцию, я ему помог. При этом смог удалить осколок из груди раненого, удалял прямо так, без рук, отчего у пожилого мужчины чуть глаза на лоб не вылезли.

Глава 9

Составы тут стояли не просто так. Ожидали, когда проедут идущие на фронт, а шли они часто, вот и приходилось раненым выжидать. Силы ко мне возвращались, за несколько часов я смог вытащить из-за грани многих людей. Тех, кто был относительно легко ранен, я не трогал, врачи запросто могли справиться и без магии. Само собой, оставшись без дела, доктора высыпали на улицу и окружили меня, не обращая внимания на Звягинцева, просящего не тревожить загадочного доктора, мол, лечит по секретной методике, разработанной лучшими советскими учёными. Никто ему не поверил, стали расспрашивать меня, что и как. Врачи, по сути, это люди от науки, вот и не укладывалось у них в голове, что случаются такие чудеса, а по другому это назвать нельзя.

Достали своими расспросами и предположениями, пришлось уйти в одно из зданий, куда больше никого не запускали. В общем, отдуваться осталась Васька, ей внимание нравилось, правда, она уже была под подпиской о неразглашении, но о том, как мы сражались в тылу, болтала без умолку. Кстати, с меня тоже взяли подписку, никому не должен рассказывать о своих возможностях. На мой взгляд, это глупо, рассказывать нельзя, а сотни людей всё это сами видят, со всех подписку не возьмёшь.

Хорошо, что мы не уехали сразу, похоже, Звягинцев ждал дальнейших указаний. Поезда всё так же стояли, то и дело мимо проходили составы, идущие на фронт. Никакого прикрытия у поездов не было, разве что намалевали красные кресты, но как мне было известно, фашистов это особо не останавливало, раненых они бомбили с тем же рвением, что и войска, часто устраивая налёты на колонны беженцев. Вот и сейчас на улице кто-то заорал «воздух», пришлось выходить из помещения, не хотелось быть заваленным обломками здания.

Вдоль железной дороги летели немецкие самолёты, мимо проехал состав, на одной платформе которого была установлена зенитная точка. Они немного постреляли, но никаких успехов не достигли. Фашисты тут же наметили себе цель – три стоящих без движения состава, а зенитного прикрытия у них не было, значит, можно было спокойно сбросить бомбы, по крайней мере, они так думали.

– В укрытие, – один из сопровождающих начал меня подталкивать.

– Отвали, – толкнул я его и помчался к стоящим составам, а следом устремилась охрана. Звягинцев куда-то ушёл и видно приказал не спускать с меня глаз.

Несмотря на все мои усилия, первый самолёт, спикировавший на состав, сбросил бомбу, но повезло и он промахнулся. Бомба упала метрах в тридцати от насыпи, даже не повредив полотно. Сопровождение открыло огонь, может быть, пилот занервничал. Я кидал заклинания в быструю цель, но неудачно, не попал ни разу. Было у меня в арсенале более мощное и точное, такое как огненный шар, но не хотелось привлекать к себе внимание немцев. Со вторым самолётом, который, громко взвыв, понёсся к земле, повезло больше, я попал в пилота. Самолёт даже не вышел из пике, так и уткнулся в землю, после чего взорвался.

Два оставшихся так увлеклись, что проморгали наши истребители, но они успели развернуться и сбросить бомбы прямо в поле, но на этом их везение закончилось, оба самолёта были сбиты, недалеко смогли улететь. Один почти сразу завалился на левое крыло, которое обломилось и, кувыркаясь, понёсся к земле, а из второго даже успел выпрыгнуть лётчик. В городке ещё были солдаты, они помчались захватывать пилота.

– Не пострадал? – Ко мне подошёл Звягинцев.

– Нет, – покачал я головой. – Так и будем тут торчать?

– Едем в Смоленск, – сообщил мужчина.

– Зачем?

– Там полно госпиталей, – усмехнулся он. – Будешь и дальше нашим бойцам помогать.

В Смоленск мы поехали по главной дороге, просто влившись в военную колонну. Навстречу нам шли беженцы, тысячи, в основном старики и женщины с детьми, у многих на руках совсем маленькие. С транспортом у беженцев всё было плохо, видно забрали лошадей и приходилось идти пешком. Судя по тому, сколько сожжённой техники стояло на обочине, эту дорогу часто бомбили. В той колонне, к которой мы присоединились, не было зенитного прикрытия, похоже, с ним большие проблемы, из-за этого сотни людей гробили ещё на переходе, не давая дойти до фронта.

Один раз колонну начали бомбить прямо впереди нас. Гражданские тут же разбежались, стараясь укрыться в лесополосе. Там по пикирующим самолётам вроде даже работал зенитный пулемёт, один зацепили. Минут через тридцать поехали дальше, но добраться до Смоленска нам было не суждено. Вскоре появилось то самое место, где фашисты бомбили дорогу, ну а я решил оказать помощь, тут был всего один врач и три санитарки, а раненых очень много.

– Нам нужно торопиться, – остановил меня Звягинцев, когда я поднялся. – У вас ещё будет много работы.

– Тебе надо, ты и торопись, – надо сказать, что слова мужчины меня удивили. Сложилось впечатление, будто меня везут в Смоленск ради конкретного лица, похоже, ранение получил кто-то из начальства.

Мне хотелось помочь женщине, которая прижимала к груди своего ребёнка, она рыдала и просила о помощи. В общем, впала в истерику. Машину останавливать не стали, мне пришлось выпрыгивать на ходу, а следом за мной выскочил мой охранник, им всё же пришлось остановиться.

– Положи его на землю, – потребовал я, подойдя к женщине.

– Вы доктор?

– Доктор, – кивнул я. – Да отпусти ты ребёнка, он уже едва дышит!

На самом деле эта была девочка лет трёх, её сильно посекло, матери тоже досталось. Пришлось мне сначала вытаскивать осколки, не давая ребёнку умереть, а потом принялся стягивать раны. Сил на такую процедуру ушло немало, но в противном случае она бы просто умерла. Само собой, было сразу видно, как затягиваются раны, женщина быстро успокоилась и начала голосить как сумасшедшая про чудо. В результате ко мне подвели парня лет шестнадцати, раненного в руку, а когда люди обнаружили то, что я на самом деле лечу наложением рук, то народ попёр валом. Пришлось Звягинцеву и его бойцам разгонять любопытствующих, чтобы шли дальше и не толпились на одном месте, вдруг опять произойдёт налёт.

На этом наши приключения не закончились. Ещё минут через тридцать колонна встала, какое-то время постояла, а потом нас начали заворачивать. На дороге стояли командиры в высоких чинах, и какой-то генерал, размахивая пистолетом, заворачивал почти всех на просёлочную дорогу. Не минула сия участь и нас. Звягинцев вылез и подошёл к командирам, всё как полагается, отдал честь.

– Ты почему мешаешь движению!? – Тут же заорал генерал, а после ткнул ему в лицо карту и что-то на ней указал.

– Мне приказано, – начал, было, старший лейтенант, но его перебили.

– А ну-ка, смирно! – Заорал генерал. – Выполняй приказ или я тебя расстреляю за неподчинение!

Старший лейтенант хотел обратиться к майору из НКВД, который был в сопровождении генерала, но его проигнорировали.

– Куда едем на этот раз? – Уточнил я.

– Немцы прорвались, нужно защищать переправу, – проворчал он.

– Да не надо так расстраиваться, – попытался я его подбодрить. – Перебьём немцев и отправимся в Смоленск.

Похоже, генерал обратил на меня внимание и я ему не понравился.

– Что там за чучело у тебя сидит, лейтенант? – Спросил он у Звягинцева.

Я вообще не люблю, когда меня оскорбляют, тем более незаслуженно. Не удивительно, что армия отступает, если ею вот такие мудаки командуют, орёт про какой-то прорыв, а сам на дороге стоит, а не армией управляет. Ответить Звягинцев не успел, я его опередил.

– Это что за чучело у вас тут пистолетом размахивает? – Спросил я у стоящих военных.

– Что!? – Заорал генерал.

Надо сказать, что здоровья у него достаточно, смог вытащить меня из полуторки, думал, что зачарованный плащ мне порвёт, недоумок. Правда, на этом его успехи закончились, я ударил сразу же, как только очутился на земле, пока просто кулаком, не магией, он такого не ожидал и уселся на задницу. Этому человеку ещё повезло, если бы меня опередил Юра, то он бы снёс генералу голову, а так я ему дал знак, чтобы не лез. Тем не менее, охранник замер возле меня и уже достал меч.

– Арестовать! – Рявкнул генерал. Надо же, пистолетом больше не угрожает и на том спасибо.

– Все назад! – У Звягинцева прорезались командные ноты. – Это гражданское лицо, тем более он иностранец, а вы угрожали гостю нашего государства. Назад, я сказал!

Бойцы, готовые выполнить приказ генерала, неуверенно замерли, не зная, что им делать.

– Ты что себе позволяешь, лейтенант? – Спокойно спросил майор НКВД.

– У меня приказ от своего непосредственного начальника, – ответил мужчина.

– А у нас прорыв немцев.

– Это не даёт повод оскорблять гражданских лиц, тем более наш гость товарищу генералу ничего не сделал. Я вынужден доложить в рапорте обо всём, что тут произошло.

– Проезжайте! – Прошипел генерал.

Поехали мы не в Смоленск, а вслед за бойцами армии отражать нападение фашистов, точнее их прорыв.

– Ты можешь, наконец, снять свой плащ? – Зло спросил Звягинцев, когда мы отъехали. – Из-за вашего внешнего вида одни проблемы, ещё и твой охранник с этим мечом, всё внимание к себе привлекаем.

– Не могу, – покачал я головой. – А вообще, кого должно волновать, как я одет? Своё дело делаю, а остальное – не мои проблемы.

– Не только твои, – проворчал командир.

Мы прибыли к переправе, где уже окапывались советские подразделения. Тут уже имелось руководство, которое указало нам участок обороны, даже выдали лопаты, причём мне тоже.

– Держи, дружище, – сунул я лопату в руки Юрия. – Я доктор, а не воин.

– Бездельник ты, – заявил Звягинцев. – И как он только тебя терпит.

– Посмотрим, как ты заговоришь, когда тебя ранят, – усмехнулся я. – Мне нельзя, чтобы руки дрожали, поэтому, дорогие товарищи, копайте без меня.

– А может, – Юра сделал непонятный жест рукой, намекая на магию.

– Если наши генералы такой вой подняли, то силы мне ещё понадобятся, – вздохнул я. – Придётся тебе ручками поработать.

– А ты и ямы своими фокусами копать можешь? – Тут же подобрался Звягинцев, он вгрызался в грунт неподалёку, как и все его подчинённые.

– Нет, но разрыхлить смогу.

Долго ждать немцев не пришлось, вскоре раздался гул моторов и появились танки, а вместе с ними ханомаги – машины на гусеничном ходу, только первая пара колёс обычная, на ханомагах перевозили пехоту. Сходу атаковать немцы не стали, начали скапливаться вдалеке за горой. У нас ведь тоже имелись пушки, так что могли устроить им тёплую встречу. Подготовка шла недолго, после чего фашисты пошли в атаку: впереди танки, а за ними цепи пехоты. Похоже, им приказали взять эту переправу как можно быстрее, потому что к нам подходили свежие части, время работало на нас.

Чуть позже появились и самолёты, которые начали скидывать на наши головы смертельный груз. Сначала бомбардировщики, а потом по наскоро выкопанным окопам истребители прошлись пулемётами, после этого враг пошёл в атаку. Забухали уцелевшие пушки, заработали пулемёты, отсекая пехоту, а немец всё пер и пёр. Едва первый танк попытался пересечь брод, как тут же подорвался на мине, а за ним второй, но брод широкий, поэтому взрывы атаку не остановили. Пошли первые раненые, которых сразу утаскивали в тыл. Часть немецких танков вышла на крутой берег и затеяла дуэль с нашими орудиями, подавляя одно за другим. Крепкие танки оказались, видел, как в него ударил один снаряд и ушёл в сторону, не пробив.