Адамант Хенны

Откуда-то из-за спины Эодрейда лучился яркий, обжигающий глаза свет. И не просто лучился – он пронзал короля насквозь, бился огненными сполохами в его сознании, наполняя силой и ненавистью к врагам. И туда, к этому свету, стремглав мчался также и крылатый дар принца Форве. Хоббиту чудилось: он, Фолко, тоже взмывает в поднебесье вслед за чудесной бабочкой. Серая мгла чуть расступилась, мелькнули изломы коричневых гор, сверкающие ледяные короны на вершинах, полоса лесистых всхолмий и, наконец, – беспредельность моря. Откуда-то из-за горизонта, из тех краёв, где солнце стоит прямо над головой, струился этот свет… Мотылёк купался в его лучах, и вдруг – лёгкие крылья окаймил огонь, стремительное пламя пробежалось по телу летучего создания, обращая его в невесомый пепел… И в тот же миг навстречу Фолко рванулась земля.

Он пришёл в себя от льющейся сверху ледяной воды. Увидел полные тревоги лица гномов и Эодрейда и привстал.

Оказалось, что он свалился со стула, да так неудачно, что в кровь разбил лоб. Удар о каменный пол был настолько силён, что хоббит впал в забытьё. Но… что же он только что видел? Взгляд хоббита первым делом упал на перстень – там всё оставалось по-прежнему, огненный мотылёк плавно взмахивал крыльями, целыми и невредимыми…

– Прошу простить меня, м-мой повелитель, – выдавил из себя хоббит.

– А разве что-то случилось? – невозмутимо произнёс Эодрейд. – Так на чём мы остановились, почтенный Торин?

Правитель действовал согласно светскому кодексу Рохана – не замечать, если кто-то попал в смешное или нелепое положение.

Фолко поднялся, стирая с лица воду. Щёки его пылали от стыда. Не чуя под собой ног, он кое-как уселся на своё место.

И всё-таки, что же ему предстало? Едва ли это можно приписать удару головой об пол. Странный свет, бьющий в спину Эодрейду…

И это видение… Путь на неведомый Юг – туда, к Умбару и Хараду… Значит ли это, что Фолко и гномам предстоит теперь дорога на полуденные рубежи Средиземья? Первое странствие было на Восток; теперь, выходит, нужно идти на Юг? Но можно ли верить всему явленному? Ох, нет, лучше уж поверить, а то прошлый раз всё сомневались и сомневались…

Вопросов, однако, оставалось куда больше, чем ответов. Откуда взялся загадочный свет? Почему он действует на Эодрейда и не действует, скажем, на него, Фолко? Кто знает… А сил, чтобы разобраться во всём, не хватает. Как помогли бы сейчас эльфы!.. Но их нет, и, значит, придётся рассчитывать только на себя.

– Не могу сказать, что это дело мне по сердцу, – угрюмо говорил тем временем Торин. – В случае неудачи поход поставит Рохан на грань гибели. Нужно ли доказывать это? С Исенской дуги ушла живой половина войска. И тогда оно, это войско, было в десять раз больше того, что мы можем выставить сейчас. В Весеннем походе участвовало тридцать тысяч всадников, а теперь? Десять едва наскребём…

Эодрейд кивнул:

– Ты прав. Победы стоили нам недёшево… Но рассуди сам – почему мы выводим в поле только десять тысяч вместо тридцати? Да потому, что большинство выживших в Исенской битве были ветеранами. Десять лет не прошли даром. Бойцы постарели. В поле их уже не выведешь. Но они ещё могут – и ой как могут! – сражаться на стенах крепостей. А наши горные убежища себя оправдали. Ведь ховрарам так и не удалось взять ни одно из них!

– Но если полевая армия погибнет – кто придёт на помощь осаждённым? – упрямо гнул своё Торин. – Ведь мы же считали, что шесть тысяч можем отправить в бой, только шесть тысяч! Три тысячи придётся оставить на Востоке. Одну – заслоном на Исене. Иначе никак.

– Я готов рискнуть и не оставлять на Андуине ни одного копья, – решительно заявил Эодрейд. – Дома легко восстановить. Добро легко вывезти. А войско, ты прав, должно вернуться. Будет войско – и остальное появится.

– Едва ли это понравится людям… – проворчал Торин. – Только-только одна война закончилась…

– Но ведь мы не завтра же выступаем, – возразил Эодрейд. – Армия останется в Хорнбурге. Я буду ждать вашего возвращения, потому что без Морского народа справиться с врагами куда как нелегко.

– А если нам не удастся набрать четыре тысячи мечей? – встрял Малыш. – Если эльдринги откажутся?

– Тогда и будем думать, – с непроницаемым видом ответил правитель.

«Он не отступит и тогда, – подумал Фолко. – В него словно вдохнули некий гибельный порыв… и король уже не может остановиться».

Разговор замирал. Все наставления получены; верительные грамоты вручены; Торин и Малыш выразительно косились на хоббита.

– Тогда мы просим позволения откланяться, – поднялся тот. – И всё же, мой король, могу я, уже после того как мы получили приказ и, разумеется, постараемся исполнить его наилучшим образом, могу ли я спросить вас, как давно родился этот план? После Тарбадской битвы вы ни разу не высказывали подобных мыслей.

– Когда родился? – Казалось, Эодрейд ничуть не удивился вопросу. – Совсем недавно. Когда мы уже оказались здесь, в Хорнбурге. Я ответил тебе?

– О да. – Фолко поклонился.

– Ну что? Ну как? – накинулись на него гномы, как только они все трое оказались в своём покое.

– Как, как… – проворчал Фолко, падая на кровать. Волнами накатывала усталость, горели глаза, словно их обожгло неистовое сияние загадочного иномирового огня. – Видел я… нечто. Вот послушайте…

– Огонь на Юге? Свет, что заставил Эодрейда лишиться рассудка? – Торин пожал плечами. – Может, оно, конечно, и так… Но всё равно – ничего толком мы не узнали!

– Не узнали, – уныло признался Фолко. – Только шишку даром набил…

– Но поручение-то Эодрейда – оно куда, не на Юг ли? – прищурился Малыш. – Глядишь, там что и выясним… Может, там перстень точнее подскажет, а?

– На перстень надейся… – проворчал Торин. – Ох, до чего же мне это не нравится! Как оно всё некстати! Да ещё и Брего… Он-то нам эту ночь едва ли простит.

– Простит – не простит… – махнул рукой Малыш. – Скажи лучше: что делать с самим Эодрейдом? Как его отговорить? Я, честно признаться, думал, что лучше всего привезти ему отказ Морского народа…

– Или сделать так, чтобы Рохан всё же победил. А король – не повторял бы тех безумных слов: мол, надо перебить всех от мала до велика…

– Хотел бы я знать, в силах ли Рохан справиться с истерлингами, – заметил Малыш. – А то ховраров с хазгами, положим, разобьём – хотя чует моё сердце, вдосталь при этом кровью умоемся, – и что дальше?

– Как «что дальше»? – удивился Торин. – Потом вместе с гномами и Беорнингами – на Арнор! А если тут заколодит – отправимся в Гондор. Там тоже есть что отвоёвывать!

«Ну а что потом?» – на мягких кошачьих лапах прокралась непрошеная мысль, однако хоббит тотчас отогнал её.

– Короче, если завтра в дорогу, то надо спешить – у нас ведь ничего ещё не собрано!

– Вот только одно мне не нравится: вернёмся мы – а тут Брего на престоле вместо Эодрейда! – заметил Маленький Гном.

– Да, тут не знаешь, что лучше – то ли привести Морской народ, то ли нет, – вздохнул Торин. – Приведём – плохо, не приведём – ещё хуже: как бы король с одними роханцами в войну не ввязался!

– А заметь, он ведь ни про Дори Славного, ни про Беорнингов даже не вспомнил! – ввернул Малыш.

– Конечно! Беорнингов-то при Тарбаде так потрепали, что помоги им Махал свои собственные рубежи удержать. Дори с Глубинными Стражами воевать собирался – да и у него потери в хирде были немалые!

– Одни эльдринги, почитай, при своих остались… – уронил Фолко.

– Вот поэтому-то правитель нас к ним и шлёт, – заключил Торин, поглаживая бороду. – Понял теперь, Строри?

– Понять-то понял, только какая мне от этого выгода? Хорошо, хоть пиво эти эльдринги варить умеют, от жажды не пропадём.

– Ага, ты ещё вспомни, как Фарнак нас тем пойлом из морской травы потчевал, – усмехнулся Торин. – Кто потом трое суток животом маялся?

– Маяться маялся, но всё равно – ещё раз угостят, непременно выпью! – непререкаемо заявил Малыш. – Уж больно льётся легко да приятно…

– Ага, а если на следующий день в драку? – не отставал Торин.

– Будет вам! – урезонил друзей Фолко. – Всё спорите, спорите… Давайте дело делать. К вечеру хорошо бы уже до Причального добраться.

Причальным назывался тот самый торговый посад, что возник на Исене задолго до вторжения Олмера и в котором друзья познакомились сперва с Хьярриди, а потом и с таном Фарнаком. Во время Исенской битвы посёлок сровняли с землёй; его отстроили ховрары, однако король Эодрейд в 1730-м взял Причальный вновь – правда, победителям достались одни пылающие развалины. Роханцы взялись за топоры, в одно лето срубив городок заново. К ещё белым, не успевшим потемнеть брёвнам пристаней один за другим потянулись корабли Морского народа – роханские товары высоко ценились и в истерлингском Арноре, и во владениях Отона, и на юге – в Гондоре, Умбаре и Хараде. Сейчас в Причальном ошвартовался Фарнак.

Друзья покидали Хорнбург с тяжёлым сердцем. Никому ничего не объясняя, Эодрейд отправил Брего на Андуин, подчинив Третьему маршалу ничтожный отряд в две сотни воинов. Богатырь метал разъярённые взоры, однако Эодрейд был со всех сторон окружён своим эоредом, а рядом – разумеется, по чистой случайности! – заняли позицию лучники из полка мастера Холбутлы – нероханцы по рождению…

Они уже выехали за ворота и повернули на ведущую к Ясене торную дорогу, когда Фолко внезапно хлопнул себя по лбу:

– Лопух! Репа гнилая! Как я мог забыть!..

– Э, ты о чём? – всполошился Малыш. – Ненароком яду не в тот бокал подсыпал?..

– Что б тебе язык молотом размозжило! – отмахнулся Фолко. – Кто там говорил, что нужны волшебники? Магов у нас в Средиземье и вправду не осталось, а Древобород-то жив-живёхонек! Вот у кого спрашивать нужно, если уж не добраться до Орлангура!

– А что он может сказать? – удивился Малыш. – Он ведь сам-то никакой не чародей! Думаешь, он сможет нам в чём-то помочь? Сомневаюсь!

– Погоди, ведь Фолко прав, – вступил Торин. – Кроме Фангорна, нам и вправду никто не поможет, а в одиночку мы можем тыкаться как слепые котята.

Нет уж, нельзя пренебрегать никакой возможностью. Крюк до Исенгарда невелик. Предупредим Фарнака, чтобы подождал, и…

– А что, если Древобород твой уволокся куда-нибудь в свои чащобы? – упорствовал Маленький Гном. – Забыл, что леса его теперь тянутся едва ли не до развалин Дол-Гулдура?

– Всё бы тебе спорить, Строри, – фыркнул Торин. – Скажи уж прямо – лень тащиться!

– Не лень, а времени жаль! – вывернулся Малыш. – Сами же говорите: не маг наш Фангорн, не маг!

– Однако он очень стар и мудр, – заметил Фолко.

– То-то он нам в прошлый раз помог… – скорчил гримасу Малыш.

– Вдруг теперь он сможет больше? – предположил хоббит. – Энты, если захотят, легко остановят всю эту войну…

– То-то они в прошлый раз захотели… – в прежнем духе продолжал Малыш. – Олмер для них ничто! Так зачем энтам в эту ничтожную войну ввязываться? Уж сколько король Эодрейд тут воевал, а им хоть бы хны!

– Это потому, что он строго-настрого запретил людям даже приближаться к Фангорну, – напомнил Торан. – Древобород такого не мог не запомнить. Кто знает, может, мы его и уговорим?

Однако Маленький Гном отнюдь не собирался сдаваться, и в качестве последнего довода Фолко с Торином пришлось вспомнить об извечном правиле их компании – «куда двое, туда и третий». Ворча и морщась, Малыш нехотя подчинился.

Они ехали не оглядываясь, и потому никто из них так и не заметил, что следом из ворот крепости выбрался ещё один всадник…

ИЮНЬ, 5, ПРИЧАЛЬНЫЙ, ЗАПАДНАЯ ГРАНИЦА РОХАНСКОЙ МАРКИ

По мирному договору с ховрарами, хазгами и дунландцами роханский рубеж был отодвинут ещё дальше на запад – на три дня конного пути, как записали хронисты в анналах. Посыльные короля Эодрейда уже отправились вместе с выборными вчерашних противников ставить межевые знаки. Следом выступили первые сотни пограничной стражи – срубить там малые дозорные крепостцы. Пройдёт ещё немного времени – и на отвоёванные земли двинутся первые табунщики.

Однако Причальный пока ещё оставался порубежным городком; стража в воротах долго и дотошно сличала королевскую печать на подорожной друзей с имевшимся у воинов оттиском.

– Да мы ж с тобой уже лет семь как знакомы, Эофар! – не выдержал Торин. – Ты что, не узнаёшь меня, что ли?

– Узнаю, не узнаю – какая разница? Время военное, сам знаешь, – не слишком приветливо буркнул стражник, посторонившись. Друзья въехали в ворота.

Причальный был невелик – две улицы, на три четверти застроенные складами и амбарами.

– Да, всё другое, – вздохнул Малыш, обозревая новенькие срубы.

– Одна река какой была, такой и осталась, – в тон ему отозвался Торин.

Корабли Фарнака они нашли без труда – на высокой мачте трепетало знакомое знамя. За минувшие годы морской тан сильно разбогател (не в последнюю очередь – на союзах с королём Эодрейдом), приобрёл немало новых судов и теперь привёл в Причальный целый отряд. Под погрузкой стояло пять барж. Малыш подтолкнул хоббита рукой:

– А помнишь, тогда, в таверне?..

Фолко кивнул. Теперь от той таверны не осталось даже углей. Да и сам Хьярриди уже не помощник Фарнака – не так давно обзавёлся собственным кораблём и начал плавать на свой страх и риск. Правда, при этом всё равно держался поближе к старому хозяину и промышлял в основном торговлей, а не морским разбоем, предпочитая, если не было товара, продавать за хорошую цену мечи своей дружины. И если тан Фарнак в Причальном, то скорее всего где-то рядом притулилась и баржа Хьярриди…

Так и оказалось. Фарнак давно уже сам не следил за погрузкой, а вот Хьярриди, ещё не заслуживший почётный титул тана, довольствуясь просто «старшим», самолично суетился на палубе, покрикивая на ленивых носильщиков из числа дунландцев. Заключение мира обязывало короля Эодрейда допускать их в свои владения на заработки… Правитель не без оснований видел в этом подвох, но земли на Западе того стоили.

За десять лет бурной жизни смуглолицый мореход сильно изменился. Чёрная борода сильно поседела, лицо иссекли ранние морщины, высокий лоб изуродовал шрам. Прежними остались только акцент да словоохотливость…

– Хой! Эгей! Морской Отец, кого я вижу! – заорал новоиспечённый старшой, едва завидев на причале хоббита и двух гномов.

– Мы, мы это, Хьярриди! – крикнул в ответ Малыш. – Каково плавалось?

– Отменно!.. Эй, а чего там стоите? Фрак, Брок – быстро примите у гостей поводья! Коней расседлать и накормить! А вас милости прошу на борт!

Друзья последовали приглашению.

– С чем пожаловали? – Хьярриди усадил их в тесной носовой каютке, достал из рундука большой глиняный кувшин с пивом и бутыль красного вина. – Смилга! Закуски нам сюда, да самой лучшей! Клянусь оком бури, когда же здесь наконец построят нормальный трактир?

– А вот об этом мы с тобой и пришли потолковать, – с места в карьер начал Фолко.

Хьярриди разом отбросил всю напускную болтливость.

– А что такое, можно узнать? – осторожно осведомился он.

– Нам бы надо на юг, – как ни в чём не бывало бросил Фолко. – В Умбар. Там ведь у вас сейчас нечто вроде столицы?

– Ну да, харадримов мы оттуда попросили по-вежливому, – озадаченно ответил мореход. – Да погоди, я ж тебе это год назад ещё рассказывал!

– Правильно. Вот потому-то нам туда и надо, – невозмутимо заметил хоббит. – Надо поговорить с вашими…

– Да ладно тебе, Фолко! – Хьярриди рассмеялся, толкнул собеседника кулаком в бок. – Говори уж, чего случилось. Хотя я небось и сам отгадаю. Королю Эодрейду опять мечи эльдрингов понадобились?

Последнюю фразу он произнёс без всякого шутовства, да ещё еле слышным шёпотом.

Фолко молча кивнул. Малыш ловко раскатал на столе внушительного вида грамоту, украшенную полновесной двухцветной – белое с зелёным – печатью короля Рохана. Хьярриди уважительно причмокнул губами. Так же молча, без слов Малыш спрятал свиток.

– Ну что ж, думаю, дело не из простых, но и его справить можно. – Хьярриди поднял глаза к потолку, словно что-то подсчитывая. – Но вот что важно – торговать-то… где будем? – подмигнул он Фолко.

Эльдринги высоко ценили свою свободу, и купить их воинскую силу было далеко не так просто. Те, кто в поход идёт, должны и цель его узнать – святое правило морских дружин было непререкаемо. Эодрейд это знал и потому на полной тайне не настаивал – секреты Морской народ хранил крепко.

Фолко молча обвёл руками вокруг себя, словно показывая – здесь. Глаза Хьярриди округлились от изумления.

– Дак ведь… расторговали тут уже всё? И ряд взяли…

Хоббит сделал неопределённый жест, означавший примерно следующее: сам удивлён, но у меня приказ.

– Есть что предложить, – заметил он. – Кое-что получше красивых игрушек и круглых монет.

– А что ж тогда? – поразился Хьярриди.

Хоббит нагнулся к самому его уху:

– Земля. Земля здесь, в устье Исены. И притом не в лен, а навечно. Понимаешь?

– Вот это да… – протянул Хьярриди, невольно потянувшись почесать в затылке. – Видать, и в самом деле припекло… Цена царская! До сих пор никто такого не предлагал… Тут ты, брат хоббит, и тысячу, и две, и три наберёшь – только мигни! Да что там три! И десять соберётся…

– Вот об этом мы с Фарнаком и поговорим, – заметил Фолко.

– Со стариком-то? Да он вам то же, что и я, скажет! У него народа раз в десять против моего больше, да немало таких, что уже в годах… Их, как ни крути, земля манит…

Фолко почувствовал нечто вроде досады. Обманывать Эодрейда он не хотел, а король, как видно, и впрямь знал, чем можно купить втайне мечтающий о собственной земле Морской народ…

– Тогда нам в Умбар надо поскорее. Ты-то сам как, тан Хьярриди? Пойдёшь?

– Спрашиваешь! Где королевский ряд? Я первым свою дружину впишу! Когда прибывать? И куда?

– Сборный пункт будет в Тарно, в исенском устье. А дальше часть пойдёт по самой Исене, а часть по Гватхло… А вот когда… Сколько дней морского хода отсюда до Умбара и обратно?

– Две полных дюжины – при хорошей погоде, – последовал немедленный ответ.

– Вот и считай. Туда, обратно, да там ещё…

Хьярриди кивнул.

– Ну, почему в Тарне сбор, это понятно, – заметил он. – А вот Гватхло тут при чём? Там же вроде Отон крепость ладит, цепи, говорят, поперёк русла натянул… Неужто на Тарбад король Эодрейд нацелился? – закончил мореход. – Правильно?

Фолко кивнул.

– Серьёзную куплю правитель затеял, – покачал головой Хьярриди. – Это с Терлингом и Отоном схлестнуться придётся?

– С каких это пор морские волки боятся какого-то там истерлинга? – с великолепно разыгранным презрением Фолко пожал плечами, и молодой кормчий тотчас вспыхнул.

– Мы? Боимся? Да мы от этих приторочней восточных мокрого места не оставим! Не брались всерьёз по сию пору, вот и всё…

– Отлично, – заметил Фолко. – Малыш! Доставай рядную грамоту. Читай, почтенный тан! Твои как, против не будут?

Мореход впился глазами в протянутый Маленьким Гномом свиток.

– Деньги небольшие… – для порядка проворчал он.

– Зато земли сколько, сам читай! – засмеялся хоббит.

«Зачем я это делаю? – вдруг подумал он. – Ведь если мы приведём армию эльдрингов… Эодрейд наверняка начнёт тогда войну. А что будет, если всех сил не хватит?.. Ох, заносит нас куда-то…»

– Согласен. – Хьярриди решительно тряхнул головой. – Мои ребята спорить не станут. И я так понимаю – первым согласившимся лучшая земля? Чтоб у реки и всё такое?

Хоббит почувствовал, что его словно бы внезапно окатили ледяной водой.

«Ого, как ты непрост, король Эодрейд! Как ты всё хитро придумал! Конечно, лучшая земля первым согласившимся… а это значит – потом, при дележе, начнётся настоящая свара… глядишь, и мечи в дело пойдут… и достанется потом скорбящему по союзникам королю Эодрейду исенское устье в целости и сохранности назад, а что трупами всё завалено – так это не беда. Большие погребальные костры сооружать умеем…»

Но вслух ничего этого он, конечно же, не сказал.

– Ну, раз договорились, нам пора. – Хоббит поднялся. – Нам ещё с Фарнаком говорить надо.

– Я с вами пойду! – спохватился Хьярриди. – В смысле в Умбар. Мой товар всё равно туда назначен. Потому, как я мыслю, долгие сборы вы устраивать не будете, кто в Умбаре согласится – с теми и пойдёте?

Хоббит кивнул.

– Ну и отлично. – Мореход хлопнул ладонью по столу. – Тогда я прикажу быть готовыми к отплытию…

– Не спеши, – остановил его Торин. – У нас тут ещё дело будет – дней примерно на пять. А потом тронемся. Идёт?

– По рукам, – кивнул кормчий. – Дождусь уж вас, а потом с Фарнаком вместе в Умбар тронемся…

Тан Фарнак, несколько огрузневший, постаревший, весь седой как лунь, встретил трёх друзей ещё более гостеприимно, чем Хьярриди. Его тоже не пришлось долго уговаривать.

– Море перестаёт кормить, – вздохнув, посетовал старый тан.

– Что, рыба перевелась? – попытался пошутить Малыш.

– Рыба? Да что ты, гном! Мы ж всё-таки не рыбаки, мы воины! Пока был Гондор… богатый и изобильный, с ним мы то воевали, то мир заключали – по надобности. А теперь… Нынешний Гондор – блёклая тень былого, в Арноре истерлинги, наверное, только теперь, разинув рот, глядеть на каменные башни и дворцы перестали. Отону ещё строить и строить, а про всю мелюзгу, что в Минхириате расселась, я и не говорю. Харад богат и силён, но уж слишком властен, да и морской торговли у них почти нет. А мы и так лишились почти всех покупателей… Земля нужна как никогда! – Он горько усмехнулся: – Вот ведь оно как получилось, друзья… Те, кто шёл с Олмером, собрали немало добычи… Они сейчас верховодят в Умбаре. Мне с ними не по дороге. Так что, думаю, войско мы наберём легко. Вот только зачем королю эта война?

Фарнаку хоббит и гномы могли сказать всё же больше, чем молодому Хьярриди.

– Так, так, так… – Кормчий покряхтел. – Понятно… Тут скорее не землю приобретёшь, а к Морскому Отцу отправишься: с истерлингами тягаться – будь готов, что полдружины положишь. Да и королевское слово… Как бы не стал Эодрейд… гм… беспокойным соседом. Не ровён час, нашими руками уберёт пришельцев из Энедвэйта, захватит Тарбад, а потом и мы ему мешать станем. Не хотел бы я против его конницы драться… Разве что хирд в союзниках имея!.. Но и отказать Эодрейду – как? Он один нас поддерживает, пошлины его низки, а товары хороши, их наверняка продать можно – хоть истерлингам тем же. Но почему ему вообще вступила в голову такая мысль? Я его знал как воина чести…

Друзья переглянулись. Нет, о своих догадках говорить Фарнаку было рано. Пока рано.

– Сами не знаем, – развёл руками Малыш, – но дело своё посольское делаем. Хотя нам всё это не по нутру.

Фарнак только и покачал головой.

– Уж больно кусок лаком, – признался он со вздохом. – Верно Хьярриди сказал – тут и десять тысяч воинов легко набрать можно. И всё-таки с такими силами войну против Терлинга затевать – проще самому зарезаться. Он же легко сто тысяч выставит! А Тарбад показал – командовать его воеводы умеют. Их с налёту не возьмёшь! Да, не было печали…

– Только нам всё равно надо в Умбар, – как бы вскользь заметил Фолко. – У нас там одно очень важное дело.

– Ну, дело так дело. Мне-то что? По старой дружбе отвезу бесплатно.

– Послы короля Эодрейда не могут плыть так. – Торин вытащил из-за пазухи увесистый кошель. – Если сам не возьмёшь – пусть твои молодцы угостятся как следует!

– Себе и впрямь не возьму. – Фарнак потемнел лицом. – Но братия моя гульнёт, конечно… – Он взвесил кошель на ладони. – Хорошо! Как там ещё с походом получится, даже Морской Отец не ведает, а раз вам в Умбар – я отваливать велю, как только вы вернётесь. Пока до устья, да там перегружать… Время и пройдёт.

Хьярриди и Фарнак отправились к себе на судно; Фолко, Торин и Малыш решили в последний раз наполнить прощальную чашу.

В углу внезапно послышался шорох.

– Крысы! – завопил Малыш. Этих тварей Маленький Гном терпеть не мог. Недолго думая, он со всей силы швырнул туда только что опустошённую деревянную кружку.

В углу ойкнуло.

– Мастер Холбутла! – послышался робкий голосок. Из дальнего, полутёмного угла внезапно выступила невысокая, очень тонкая фигурка, чью хрупкость не мог скрыть даже свисавший до земли бесформенный грубый плащ.

Фолко так и подпрыгнул:

– Эовин! Силы земные, что ты здесь делаешь?!

– От те на! – остолбенел Малыш. – Не зашиб я тебя?

– Да нет вроде… – раздалось в ответ.

Девушка стояла, сцепив руки так, что пальцы побелели. Под распахнувшимся плащом виднелась обычная одежда молодого всадника, на тонком поясе – кинжал, за плечами – небольшой охотничий лук.

Щёки девчонки пылали.

– Я хотела… я думала… – пролепетала она и, словно устыдившись этого лепета, гордо вскинула голову. – Возьмите меня с собой! – выпалила она одним духом.

Малыш впервые в жизни поперхнулся пивом.

– Тебя?.. С собой?.. – Фолко растерянно глядел на Эовин. – Куда?