скачать книгу бесплатно
Тася рассмеялась на свою глупость почти беззвучно. Анна тоже улыбнулась. В детстве? Как сказано! Будто ребенок уже жизнь прожил.
– Странная ты, – заметила Анна.
– Ну, ты тоже, – ответила Тася и хихикнула уже в голос.
Анна вздохнула и ничего не ответила, она понимала, что девочка права.
Они продолжили знакомство уже сидя на кухне в квартире Анны.
– А у тебя большая квартира, – констатировала Тася. – Сколько комнат?
– Три, вернее четыре, но одна из них – это бывший кабинет мамы.
– Здорово! Кабинет! А почему кабинет дома? Она начальником была? Прямо тут?
–Нет, – рассмеялась Анна. – Но давай не будем об этом. Ты слишком много задаешь вопросов. Расскажи лучше о себе. Как к тетке попала ты, она кто, сестра мамы или папы?
– Да никто… – вдруг зло сказала Тася. – Просто знакомая родителей была, они умерли давно, она меня и приютила. Да потом работать на себя заставила. Она всяким колдовством там головы всем морочит, бабло зарабатывает, а меня подыгрывать заставляет.
– Это как? – удивилась Анна.
– Да так, то в ящик стола меня засунет и оттуда по условному слову заставляет завывать, то привидение изображать, да много всяких трюков. А если я сыграю неправдоподобно, и ей не поверят, то без ужина оставляет или побьет, – Тася снова погрустнела и шмыгнула носом. – И вообще, никуда не выпускает из дома.
– Так что ж, никого родных нет у тебя, чтоб заступиться?
– Есть. Да не знаю где. К тому же тетка меня из дома не выпускает. Мне повезло сегодня. Забыла она дверь запереть за клиенткой, я и шмыгнула на улицу.
– Как не выпускает? – опешила Анна. – Ты в четырех стенах живешь? На улицу нос не кажешь.
– Она не хочет, чтоб меня видели, иначе бизнес ее рухнет, догадаются о шарлатанстве люди.
– Ничего себе. А как же школа? Ты ведь учиться должна. Сколько тебе лет? Лет восемь или девять? Хотя маловата ростом для такого возраста, а для детсада ты по разговору явно великовата.
Тася странно молчала.
– Я что-то не так сказала? – спросила Анна, когда поняла, что пауза затянулась.
– Аня, ты ей-богу странная, – ответила, наконец, Тася.
Анна вздрогнула.
– Почему?
– Ты не видишь, сколько мне лет? Ладно, понимаю, что маленькая собачка до старости щенок, но чтоб мне восемь лет дали… хотя со спины…и то…. Мне уже двадцать три.
Анна резко встала, так, что чуть не опрокинула кофе со стола. Ее слегка лихорадило. Она протянула было руку к Тасе, но замерла на пол дороги. Вот что казалось в девочке странным. Аура. Аура взрослого человека и эмоций – настоящих, выстраданных не по-детски. Как же сразу она не разглядела. И эти жесты, фразы…
– Ань, я карлик. Куда мне соваться в жизнь больших людей. Кому я нужна? Где весь мир для больших. Где на меня смотрят как на уродку. Вот 13 лет назад мамина подруга и забрала меня к себе, когда родители, тоже карлы, погибли – они работали в цирке, ездили на гастроли, а я с теткой, она из больших. Их фургон перевернулся и их не стало. Мама сразу умерла, а папа с неделю в коме был. Я так и осталась с теткой Мартой. На самом деле она Маша, но всем представлялась как Марта. Опытная гадалка, повелитель потусторонних духов и прочей дряни. Раньше она была вполне сносной теткой, а потом… крыша что ли сьехала от магии – не знаю. Озлобилась, стала придираться ко мне, называть обузой. Ох, не хочу о ней…. Я то, думаю, почему ты не такая как все, почему ты не относишься ко мне с презрением или жалостью? А ты просто не поняла, приняла меня за ребенка? С тобой-то что не так?
Анна молча сняла очки….
– Ох, еж твою мать, – по-взрослому выругалась «девочка» и села прямо на пол.
Они с минуту молчали, потом Тася неожиданно рассмеялась. Не зло, в голос, и заразительно.
– Прости, Аня, – сквозь смех произнесла она. – Я не над тобой смеюсь, а над НАМИ, над жизнью.
Анна и так все поняла. Поняла иронию ситуации. Встретились два несчастья.
– Да, смеюсь над жизнью, над судьбой. Всю жизнь жалела себя и ругала всевышнего, что родилась такой. Боже ж ты мой, прости эти мысли грешные, – смех Таси стал перерастать в истерику. – Думала, что нет меня несчастнее никого. А ты вот гляди ж… Да как ты живешь незрячая-то? Да еще машину водишь….Стоп….
Истерика Таси резко прекратилась, не успев разрастись в глобальный масштаб.
– Ты… Водишь машину? Но как такое возможно? И со стороны не скажешь, что ты незрячая, если не обращать внимания на некоторые странности поведения. Аня?!..
По щекам Анны катились тихие слезы. Она обрисовала вкратце свою ситуацию.
– Аня, Анечка, прости меня дурру, – Тася резко поднялась с пола, поднялась во весь рост и даже приподнялась на цыпочки, обвив маленькими ручками шею девушки, сидящей на стуле. И заплакала навзрыд.
Анна, неожиданно для себя, обняла Тасю в ответ и уткнулась носом в густые волосы. Ей тоже захотелось рыдать – по-волчьи закинуть голову и завыть от всей невысказанной тоски и душевной боли, от одиночества и беспомощности. И она уже приготовилась это сделать, как вдруг маленькая девушка перестала плакать, отстранилась от нее и произнесла:
– Поныли и хватит, правда Ань? Теперь мы точно познакомились поближе. Уже рассвело, а ты и не прилегла даже, да и я устала.
– Тася, прости и ты меня, – устало произнесла Анна.
– За что? Что приняла меня за ребенка? А если и так? Это хорошо же. А может прошла бы мимо взрослой. А так, я хоть высплюсь в спокойствии. А потом буду решать, что делать дальше и куда идти.
– Тася, не уходи никуда. Живи здесь, нам места хватит, – произнесла Анна и поняла, что именно этого она хочет сейчас больше всего на свете. Она устала быть одна. Приходить в пустую квартиру, где не с кем бросить слово. Да, конечно, были в ее жизни добрая Вера и сердечный Петр Иванович. Но, едва они уходили, как она физически ощущала холод пустоты одинокого дома. Становилось неуютно и тоскливо. Особенно по ночам. Тогда одолевали совсем не радостные мысли о жизни, о тлене, о своей ничтожности и бесполезности….
– Ты, действительно этого хочешь? – тихо спросила Тася.
– Да. – На едином выдохе.
Тася секунду молчала, а потом весело произнесла:
– Тогда завтра я мою окна. И еще… ты когда-нибудь возьмешь меня в магазин с собой опять.
– Да хоть завтра же, нет уже сегодня, – улыбнулась Анна.
– И ты не будешь меня стесняться? Ну, что рядом с тобой карлица?
– НИ-КОГ-ДА.
5
Анна пришла с работы опять под утро – усталая и немного злая. Тася не спала. Маленькая девушка бросилась на звук открываемой двери и с высоты своего роста попыталась помочь снять плащ с Анны. На что Анна мельком заметила:
– Надо вешалок набить для тебя.
– Да, мало проку от меня в твоей квартире. Но позволь хоть сапоги помочь снять.
– Вот еще, – фыркнула Анна, но, рухнув в кресло, вытянула ноги.
– Что? Все плохо? – поинтересовалась Тася, относя сапоги на полку.
– Да как сказать…
– Так и скажи…. Пойду, чайник поставлю. Приходи на кухню….
– Знаешь, Тась, сколько людей отказываются, как видят меня за рулем…Я теряю заработок. – призналась Анна, отхлебывая горячий кофе с порцией молока. Тася уже выучила вкус подруги. – Многие не ходят видеть бабу за рулем.
– Неее, не в бабе дело, – ответила Тася, доставая поздний ужин из микроволновки. – дело в тебе.
– Что? Почему же?
– Ты выглядишь стереотипно. Блондинка за рулем. Страшно наивно.
– О как. Для затворницы ты мыслишь не наивно.
– Я много читаю. У тетки, знаешь, какая библиотека, в три тысячи томов. Она ужас как гордится ею, хотя ни одной книги не читала в жизни. Они ей для имиджа только. А я? Я таскала их и читала. Ох, какая жизнь там…Так вот. Образ блондинки за рулем у всех ассоциируется с недалеким мышлением и необученностью….
– Продолжай. Я что-то упускаю в жизни. Как осталась одна год назад, то некому и подсказать.
– Думаю, что надо тебе сменить имидж, – прихлебывая чай, Тася пила только чай, изрекла девушка. – Вот скажи, почему красишься в блондинку?
– Не знаю, – пожала плечами она. – Мне так комфортно. Как-то попала к стилисту опытному, он и посоветовал.
– Тебе идет очень. Просто огонь, а не девушка. Но… для повседневности слишком вычурно смотришься, хоть и эффектно.
– Тася, признаюсь. Это не просто каприз. Мне все равно как я выгляжу. Белый цвет не впитывает стороннего, мне комфортно в нем. Он отражает все как чистый лист бумаги, ничего не липнет.
– Пусть так, – согласилась Тася, – на здоровье. Но… для работы нужно что-то другое, если хочешь работать без проблем.
–И?
– Купи парик брюнетки, шатенки, кого хошь, шапочку, косынку надень… будь неприметнее и прозаичнее. И одежду попроще… свитерок сэконд-хэнда порастянутее, джинсы дырявые…будь проще и народ к тебе потянется.
Через день Анну было не узнать. Каре шатенки, бейсболка, очки не в пол лица черные, а дымчатые без оправы, малопривлекательные и универсальные для любого лица. Старый пуловер с растянутым воротом и узкие джинсы стрейч с кроссовками дополняли картинку.
– Класс, – изрекла Тася, отправляя подругу на работу.
И, то ли Тася была права, то ли вечер удался, но пассажиры уже настороженно не смотрели на водителя, и подвыпившие не орали, что не хотят бабы за рулем. Анна улыбалась свои мыслям, когда на одном из перекрестков, остановившись на красный сигнал светофора, вдруг распахнулась дверь водителя и молодой лейтенант полиции потребовал:
– Конфискую машину для особо важного задания. Выходите, – он дышал прерывисто и натужно, видно было волнение.
– Всенепременно подчинюсь, если покажите постановление, что именно моя машина и в этот момент вам нужна, – спокойно возразила Анна.
– Выходи, – заорал нервно лейтенант.
– Нет, лучше вы садитесь в машину. И я с радостью вам помогу, – ответила Анна и добавила: – если найду столько радости.
Лейтенант занервничал, посекундно вытягивая шею вперед.
– Эх, – крякнул он, обежал машину и плюхнулся на пассажирское кресло рядом. – Погнали.
– Куда?
– Вперед, – на лбу выступила испарина, он снял фуражку и оттер пот. – Вон за той машиной гони.
Анна молча повиновалась и дала по газам. «Та машина» была через три машины впереди.
Лейтенант уперся двумя руками в панель, будто это могло добавить скорости машине и, сидя на самом краю сиденья, нервно вглядывался в череду мелькавших огней.
– Давай, давай. Эх, не повезло мне…. Машина сломалась, а тут и девка за рулем. Упущу, ей богу упущу… Быстрее.
– Кого догоняем? – равнодушно спросила Анна, лишь бы тот перестал ерзать.
– О, если догоним, то…
–Что?
– А фиг знает чего…
Похоже, что молодой лейтенант сам не знал своих дальнейших действий, но цель была перед ним.
– Давай, давай, давай, – полицейский достал телефон, быстро набрал номер: – Толик, я сломался, еду за подозреваемым на пойманной машине, номер такой-то… Да не его номер, знаю, что знаешь… а я еду следом. Не перепутай. Что?.. Да, по проспекту… Что сделать?… А, понял… Жду.
Лейтенант убрал телефон.
– Можешь обогнать машину? Вроде не заметили нас.
– Могу. А дальше?
– Да что ты все задаешь вопросы как начальство? Обгоняй, говорю.
Анна молча рванула вперед так, что лейтенанта впечатало в кресло, а фуражка съехала на глаза.
– Полегче можно? – спросил он, принимая солидное вертикальное положение. – Не упусти его. Это особо опасный преступник…Черт, ничего не видно.
Преследуемая машина свернула на мало освещенную улицу, Анна последовала за ней.
– Толик, он свернул на Армейскую, – завопил в телефон лейтенант. –Ты где? Я догоню, а дальше-то что? Спрошу закурить? Он стрелять будет, а у меня девка за рулем…стоп… он пропал… не вижу его… Толик…
– Я вижу, – произнесла Анна. – Он за домом, там пустырь. Нас заметил. Поэтому и съехал с проспекта. Он остановился, выжидает.
– Ох, еж его. Не выключай машину и стой, жди меня. Не вылезай. Если что, то вот… – лейтенант бросил Анне свой мобильный. – Там номер Толика, позвонишь ему, если долго меня не будет.
С этими словами лейтенант выскочил наружу, вытаскивая пистолет из кобуры.
