скачать книгу бесплатно
Вмешаться им пришлось лишь раз, когда один слишком настойчивый турист проявил излишнее упорство в попытке со мной познакомиться. Мои оперативные секьюрити очень лихо оттеснили навязчивого поклонника, не создавая шума и скандала. В тот момент я почувствовала себя жутко важной персоной и мне это даже понравилось. Конечно, моя яркая внешность по-прежнему привлекала к себе внимание, но зато здесь, во Франции я не выглядела экзотической птицей и цвет моей кожи никого не удивлял. Это было как освобождение. Здесь вообще всё было по-другому, и я спешила делиться со своими друзьями, оставшимися в далёкой стране, новостями и впечатлениями обо всём.
С танцами я и не думала завязывать, и каждый вечер, включив плейер, погружалась в родную стихию. Но в моей, хоть и просторной комнате, было нелегко развернуться и периодически на моём теле неизбежно появлялись синяки. Однако проблему я решила легко. Теперь я стала выходить из дома в шесть часов утра, добиралась до безлюдного, тихого сквера и, вставив в уши наушники, начинала своё волшебство. Туристов в это время ещё не было, а редкие горожане не могли мне помешать. Единственные, кому это доставляло неудобство, были мои полусонные телохранители. Они просто плюхались на лавочку, перестав уже от меня скрываться, и попеременно зевая, наблюдали за утренним шоу. Непростая им досталась подопечная и представляю, сколько французских матюков тихо летело мне в спину.
Но, спустя несколько дней я заметила, что ребята зевать перестали и на их лицах появился неожиданный интерес к моей танцевальной программе. И тогда я постаралась их не разочаровывать и от души демонстрировала все старые и новые постановки. Танцевала я обычно до восьми утра, а потом возвращалась домой, чтобы принять душ, позавтракать и отправиться на очередную экскурсию.
Я уже давно вдоль и поперёк обследовала соседний остров Сен-Луис и самые известные достопримечательности Парижа, и теперь просто наслаждалась долгими прогулками. Ведь август уже был на исходе, и времени любоваться городом оставалось немного.
* * *
Сегодня день выдался особенно жарким. Я пообедала в ресторане на Эйфелевой башне и поднялась на самый верхний уровень, ведь именно отсюда можно увидеть французскую столицу во всём великолепии – какая же красота! Глядя с огромной высоты вниз, я неожиданно ощутила головокружение и крепко вцепилась в перила. А когда в глазах потемнело, и пальцы рук внезапно ослабли, мне вдруг показалось, что я кубарем лечу вниз.
Открыв глаза, я даже не сразу поняла, где нахожусь и что случилось, а первым, что я увидела, оказалось испуганное лицо моего телохранителя – кажется, Доминика. А уже полностью придя в себя и ощутив своё тело, я с удивлением обнаружила себя у него на руках и осознала, что меня куда-то несут. Решив, что бояться мне нечего, я расслабилась и стала осматриваться.
– Ты как себя чувствуешь, голова больше не кружится? – мягко спросил Доминик.
– Ничего не болит? – дополнил вопрос его напарник Жак, и в его голосе послышалась паника.
Я осторожно покрутила головой и прислушалась к своим ощущениям.
– Со мной всё в порядке, – бодро ответила. – Может, я уже сама пойду? – я нетерпеливо поёрзала в крепких мужских объятиях.
Доминик отрицательно покачал головой и прижал меня ещё крепче, а Жак с раздражением бросил:
– Ещё чего, нам и так из-за тебя голову снесут.
Ух, какой свирепый!
Скосив глаза, я стала его рассматривать – высокий, мощный, но уже немолодой – наверное, лет тридцать. У Жака кучерявые русые волосы и бледно-голубые глаза, а его крючковатый нос и поджатые губы придают лицу хищное выражение. У, стервятник! Ну и не буду на него смотреть, тем более, что Доминик намного приятнее. И я с удовольствием уставилась на парня, бережно несущего меня на руках.
Темноволосый Доминик выглядит лет на пять моложе Жака и процентов на сто симпатичнее. Он, конечно, не такой огромный – почти на полголовы ниже своего напарника, и гораздо стройнее – не настолько бугристый. Черты лица у Доминика слегка крупноваты, но это его совсем не портит. Я разглядела серо-зелёные глаза и прямые, как лучи, ресницы, и мне даже захотелось потрогать их подушечками пальцев. Этот парень вполне симпатичный, да и взгляд у него добрый – не то, что у противного громилы.
К неудовольствию Жака, я оказалась на редкость энергичной и беспокойной особой. А он надеялся, что я запрусь в своей пустынной белой келье и целыми днями стану медитировать? У меня ведь даже телевизора нет! Подозреваю, что в понимании моего деда, телевизор – это абсолютно бесполезный ящик. И, несмотря на то, что он всё же присутствует в нашей гостиной, я ни разу не видела его работающим. Да и фиг с ним, зато у меня навороченный мобильный телефон и очень скоро будет ноутбук – дед пообещал.
Мы втроём покинули башню и только около машины Доминик осторожно опустил меня на ноги, продолжая придерживать за плечи. Я осмотрела свой короткий сарафанчик и подумала, что пока парень нёс меня на руках, огромная толпа народа успела рассмотреть мою задницу. А какие же я сегодня надела трусики?..
* * *
А у входа в клинику нас встретил злой Демон. Я абсолютно не поняла, на кого и за что он разозлился, но у него сочла за благо не интересоваться. После посещения врача оказалось, что причина свирепствовать у деда всё же была. У меня обнаружился где-то какой-то тонус, и теперь образовалась угроза выкидыша. Мне незамедлительно предписали постельный режим и предложили остаться в клинике под наблюдением медиков.
Ага, предложили – как же! Да меня здесь никто и не спрашивал! О танцах мне посоветовали вообще забыть до конца срока беременности. Совсем с ума сошли?! И я взбунтовалась сразу против всех предписаний. Но Демон оказался непробиваем, как скалистый утёс, и моего бунта даже не заметил. Меня тут же и уложили, причём, в прямом смысле слова – закинули на каталку и откатили в отдельную палату под наблюдение камер и врачей. Демон пообещал, что в течение пары часов Доминик привезёт мне всё необходимое, а Жак пока останется со мной в качестве часового. Часового?! Не желая изображать мавзолей экспонат, я капризно возразила:
– Демиан, почему французы такие паникёры? Со мной же всё в порядке, и я не хочу тут валяться, как неподвижное бревно! И не буду!
И сразу стало ясно, что нытьё и капризы Демон не выносит. Он взглянул на меня, как на врага всего французского народа и под этим страшным взглядом захотелось забиться под кровать и заткнуться навсегда.
– Твои желания больше не имеют значения, – произнёс он тихо и холодно. – И сейчас твоя главная задача состоит в том, чтобы выносить и родить здорового ребёнка.
– А что будет потом? – пискнула я, уже рисуя безрадостные перспективы на будущее.
– А потом… – Демон ещё сильнее понизил голос, – ты будешь самой прилежной и способной ученицей, послушной дочерью и внимательной и доброй сестрой.
– Сестрой? – охрипшим эхом повторила я.
– Вот именно, сестрой для твоего малыша, которого я усыновлю. Ты же не думала, что я позволю трепать имя своей малолетней дочери? Приличные девочки в тринадцать лет не рожают, а моя дочь обязана быть образцом приличия.
Меня затопила обида. Говорит так, как будто обвиняет меня в распутстве. Да как он может?.. Он же всё знает об этой отвратительной истории. Вероятно, подслушав мои мысли, Демон криво ухмыльнулся и добавил:
– Я не обвиняю тебя, малышка, просто пытаюсь обрисовать положение вещей. А твоя задача внимательно впитывать и никогда не пытаться со мной спорить.
Теперь он говорит спокойно, даже лениво, но не верить ему просто невозможно. Что-то такое есть в его взгляде, что заставляет меня пригвоздиться к месту, а мой язык – приклеиться к нёбу. Ну точно – демонюка!
– Отдыхай, Диана, – приказал Демон и развернулся к двери, чтобы покинуть палату.
Оторопь меня отпустила, а ярость нахлынула с такой страшной силой, что, даже не думая о последствиях, я прокричала ему вслед:
– Да кто ты такой?! Я тебе не рабыня, понял?! Я – свободный человек, и нечего мне приказывать! На фига тебе сдался этот ребёнок, да кому он вообще нужен? Мне всего тринадцать лет… ты забыл? Да я сама ещё ребёнок! Ну и пусть бы случился этот выкидыш – тоже мне, трагедия!
Демон повернулся спиной к двери и молча посмотрел на меня, прищурив жуткие глаза. Да как он это делает?! И почему мне хочется отгородиться от него бетонной стеной или сбежать, пусть даже через окно?.. Лишь бы укрыться, спрятаться от этого страшного взгляда.
А ведь у меня такие же глаза, как у него… и чем тогда его глазюки круче моих? Да и что он сможет со мной сделать, в конце концов? Задавив в себе желание капитулировать, я вскинула голову и вперила в Демона самый свирепый взгляд, на который оказалась способна.
– Ну-у?! Что смотришь? А может, ты мне ещё ремня всыплешь? – с вызовом прошипела я.
Демон сперва нахмурился, а я уже приготовилась сорваться с места, чтобы спастись позорным бегством. Но неожиданно он откинул голову и громко расхохотался. Совсем дурак, что ли? Я тут серьёзные вещи говорю, а он ржёт, как полковой мерин. Я с опасением посмотрела на приоткрытое окно, боясь, что стекло не выдержит столько децибел. Сомневаюсь, что стены данного богоугодного заведения когда-либо слышали подобный грохот. И, кстати, вполне существует риск, что кто-нибудь с перепугу вызовет группу быстрого реагирования, чтобы заткнуть волшебный голос престарелого «Джельсомино». Но он заткнулся сам так же неожиданно.
– Диана, ты ещё очень маленькая и глупая, и многого не сможешь понять сейчас…
Сам ты старый дурак!
– Но со временем я тебе всё объясню, – продолжил Демон, – и ты научишься такому, что сможешь весь мир поставить на колени. У тебя громадный потенциал и в тебе гораздо больше от меня, чем я мог ожидать. Я рад, что твоя мать оказалось настолько сильной и смелой, что рискнула дать тебе жизнь, несмотря на трудности, свалившиеся на неё. Ты тоже должна быть сильной. И запомни… ты никогда не должна говорить плохо о своём ребёнке, имей в виду, он всё слышит.
– А чего это «ОН»? Может, это «она», – вставила я свои ехидные пять копеек, осмелевшая от небывалой лояльности деда.
– Может быть, – снисходительно произнёс Демон. – Конечно, в том, что с тобой случилось, нет твоей вины, но твой ребёнок тем более не виноват. Он уже живёт в тебе и всё чувствует. Подумай, разве ты готова стать убийцей или навредить здоровью беспомощного существа?
Я с сомнением покосилась на свой плоский живот. Бред какой-то… Что он там может чувствовать? А если Демон говорит правду? Да и вообще, по-моему, он никогда не врёт – такому, как он, незачем бояться правды. Ох, как же всё сложно-то. Интересно, а что бы мне сказала мама? Что-то мне подсказывает, что мамочка вряд ли поддержала бы мою точку зрения. Вот только маме было двадцать, когда она сохранила ребёнка, а мне… Жуть! Я прямо уже вижу анонс популярной скандальной телепередачи – «Самая молодая мама!» «Присылайте кукол для мамы и дочки!» Бр-р-р!
Но это было бы в России, а здесь я под защитой Демона, и уж он точно не допустит шумихи. К тому же он собирается усыновить моего ребёнка… ну, или удочерить. От этого немного легче, но всё же – как это страшно!
Между тем Демон закончил свою душеспасительную лекцию, из которой мой мозг уже впитал достаточно информации, но переварить ещё не в силах. Ну, а как это можно осознать – он беспокоится о крошечном, неразумном и ещё не рождённом существе, но при этом мечтает поставить весь мир на колени. Где логика? Или он надеется, что его демонические гены передадутся моему ребёнку, и они начнут вместе править миром? Как бы не так! И я невольно прикрыла руками свой живот. Демон заметил мой неосознанный жест и ухмыльнулся. И что он там себе напридумывал?..
– Сейчас, Диана, тебе необходимо отдыхать и набираться сил, чтобы… – он заговорил совсем тихо, и под его спокойный голос я незаметно стала уплывать в сон.
Глава 5
2018 год
Диана
Ночной клуб «Злобный тролль» оказался абсолютно отвязным заведением. Мы с Риммой заняли столик на втором этаже, откуда великолепно просматриваются танцплощадка и высокий подиум, на котором извиваются вокруг шестов полуобнажённые красотки, одетые лишь в крошечные серебристые шортики. Некоторые девочки двигаются очень неплохо, хотя вряд ли здесь был уместен мой профессиональный взгляд на хореографию. И всё же одна из танцовщиц неприятно поразила откровенно предельно развратными позами и телодвижениями – тошно, пошло и безвкусно. Я брезгливо поморщилась и отвернулась.
После нескольких шотов Римму изрядно развезло, но это не поспособствовало поднятию её настроения, а напротив – внезапно её глаза заблестели от непролитых слёз. И угораздило же меня притащить девчонку в этот отстойный клуб. Захотелось развеяться и растормошить молодую молоденькую помощницу Карабаса, для которой подобные заведения как раз по возрасту. Но, как известно, добрыми намерениями выстлана не самая позитивная дорога.
Сегодня, когда мы покинули офис, Римма действительно была моим гидом. Мы порадовали себя, прокатившись по нескольким бутикам. Девчонка ликовала, как ребёнок, примеряя обновки, а я отметила для себя, насколько легко простая секретарша может позволить себе подобное расточительство. Она щебетала и кружилась перед зеркалом, как беззаботная птичка, рассуждая о моде и о том, как передохнет от зависти вся бухгалтерия, увидев её в новом платье. Однако, примеряя бюстгальтер от шикарного комплекта белья, Римма внезапно замерла перед зеркалом, а её взгляд потух. И, казалось бы – с чего бы ей грустить с такими данными?..
Не потому ли, что этой хорошенькой точёной Мальвине с фарфоровой кожей и безупречной грудью предстоит демонстрировать своё прекрасное тело в соблазнительных кружевах вовсе не горячему, влюблённому мальчику, а циничному, пошлому и отвратительному начальнику? Подобная перспектива вполне способна повергнуть в депрессию. Но разве это не её собственный выбор? Неужели эта девочка настолько привязана к щедрой кредитке шефа?
Размышляя об этом, я испытала двойственные чувства. С одной стороны, если ради того, чтобы коллеги загибались от зависти, она готова терпеть в себе член этого борова, то и хрен с ней – не жалко. Вот только под маской легкомысленной и беспечной куколки я смогла уловить беспомощную тоску и отчаяние. Скорее всего интуиция меня не подводит, но стоит ли влезать в чужую грязную историю со своим «пылесосом»? Это вовсе не моё дело, здесь не действуют мои правила, и я предпочитаю не вмешиваться.
В клубе нам уже неоднократно и очень навязчиво попытались составить компанию самцы всех мастей. Римма к такому обилию внимания осталась совершенно равнодушна, и я без особого труда отшила от нашего столика неугодных ухажёров.
– Диан, как у тебя это получается? – порядком захмелевшая Риммочка незаметно перешла на «ты», но я не стала заострять на этом внимание. Пока не стала.
– Что именно? – Впрочем, я и сама догадалась о сути вопроса.
– Ну это… – она неопределённо взмахнула рукой. – Обычно эти озабоченные козлы так легко не сдаются. Я-то боялась, что ты здесь озабоченную толпу соберёшь, а они от тебя рикошетят только так. Круто! Если честно, – Римма понизила голос и прошипела с нескрываемым злорадством: – Тебя даже Соколов побаивается. Знаешь, что каждый раз перед твоим приходом он заряжается коньячком? И после ухода тоже, – она пьяно захихикала.
– Я думаю, что он боится не меня, а негативных последствий за свои необдуманные действия. А заряжается, чтобы успокоить нервы.
– А ты реально могла бы ему навредить? – девчонка замерла в ожидании ответа.
Какая любопытная!.. Мечтает утопить шефа или шпионит для него?
– Навредить? – усмехнулась я. – Да я смогу его по ветру развеять, если мне будет надо. Но мне не надо.
Римма остаётся для меня по-прежнему тёмной лошадкой, поэтому предпочтительнее, чтобы и дальше она продолжала меня опасаться.
– А мне надо, – очень тихо, но яростно прошептала правая рука Соколова.
Ничего себе!
Но в этот момент завибрировал мой мобильник, и снова это оказался Влад. Ещё пару часов назад я отправила ему сообщение, что задержусь и позвоню, как только освобожусь. Но теперь думаю, что зря я пообещала ему сегодняшнюю ночь. В очередной раз проигнорировав вызов, я подняла глаза на пьяную Римму – совершенно косая. Из двенадцати шотов она ухитрилась проглотить восемь, и только что официантка поставила перед нами новый комплект из шести наполненных рюмочек.
– Диана, я хочу выпить за твою невероятную силу и красоту, – громко и торжественно провозгласила Риммочка, поднимая рюмку.
Я кивнула, поддерживая правильный тост, влила в себя очередную дозу алкоголя, а затем равнодушно заметила:
– Ты бы не увлекалась так, девочка.
– А-а!.. – махнув рукой, она поморщилась и опрокинула в себя коктейль. – Да какая я, на хрен, девочка, Диан? Я же грязная продажная девка! Уже три года меня трахает во все отверстия этот вонючий жирный боров, а я всё продолжаю порхать, как бабочка, и делаю вид, что счастье есть, – с горьким смешком выплеснула девчонка, а на её глазах снова проступили слёзы.
– Разве не тебе решать судьбу твоих отверстий? – поинтересовалась я, даже не собираясь ей сочувствовать.
– Уже не мне, – обречённо шепнула Римма. – Три года назад я приняла неправильное решение и теперь на крючке у Соколова. – Она опрокинула в себя очередную стопку и добавила: – Я привязана контрактом.
– И что это за хитрый контракт, который открывает все твои двери? – спрашиваю с раздражением и попутно размышляю, как буду выводить отсюда эту пьянчугу. И ведь она даже не думает прекращать возлияния.
– Этот грёбаный контракт уничтожил мою грёбаную жизнь, – жестко рявкнула ещё недавно такая нежная и очаровательная девочка. И заплетающимся языком, совершенно не стесняясь в выражениях, она поведала мне свою дикую историю.
* * *
Чуть больше трёх лет назад Лика, старшая сестра Риммы, попала в серьёзную аварию, в результате которой стала инвалидом и в одночасье потеряла мужа. Дочка Лики на тот момент только пошла в первый класс. Римминой матери пришлось рассчитаться с работы для ухода за старшей дочерью и присмотра за внучкой. Римма тогда училась в МЭСИ* на втором курсе экономического факультета. У неё был любимый парень, море планов на будущее и весёлая студенческая жизнь. Авария изменила всё.
Лика со съёмной московской квартиры переехала к маме в Мытищи, а Римма была вынуждена срочно переводиться на заочное отделение и искать работу. Очередное собеседование привело её к Соколову, который сразу оценил внешние данные соискательницы и, не сильно заморачиваясь по поводу профпригодности, взял её своей помощницей на испытательный срок. Римма, отчаянно нуждавшаяся в работе, из кожи вон лезла, чтобы быть полезной, чтобы стать для шефа необходимой и даже незаменимой. Соколов это быстро разглядел и оценил, а уж когда выяснил все трагические подробности, заставившие девушку искать работу, он выступил благодетелем и спасителем.
Шеф занял ей необходимую сумму на сложную операцию на позвоночнике для сестры, снял для своей юной помощницы уютную однокомнатную квартиру и назначил более чем достойный оклад. Римма просто поверить не могла своему счастью. Поэтому, когда великодушный начальник подсунул ей контракт, по условиям которого она была обязана отработать пять лет на Соколова, чтобы покрыть долг за операцию, она подписала его, не задумываясь. Конечно, она не была полной дурочкой, чтобы не глядя подписывать документ, и прочитала его предварительно.
В контракте были чётко прописаны оклад, премиальные и отпускные. Ещё были указаны дополнительные бонусы в виде предоставления жилья на весь период работы, финансирования на медицинское обслуживание и абонемент в фитнес-центр. Поддержание необходимого дресс-кода так же финансировалось компанией. Да это была просто невероятная, сказочная удача.
Слегка испугала астрономическая сумма неустойки в случае увольнения по собственному желанию либо за профнепригодность. Но ведь свою профпригодность она уже доказала, а по собственному желанию с такой работы может уйти только идиотка. Да она и десять лет готова отрабатывать на таких условиях. Правда, смутила ещё пятидесятичасовая рабочая неделя. Но Соколов её успокоил, заявив, что иногда ей придётся ездить с ним в деловые поездки, и он подстраховался, чтобы она потом не требовала дополнительную компенсацию за переработки. Такое недоверие показалось оскорбительным, но благодарная девочка нашла для доброго дяди оправдание. А с учёбой она как-нибудь справится.
Так Риммочка стала единственной добытчицей в семье и героической спасительницей сестры. Мать и сестра простили Римме очень редкие визиты домой, ведь ей приходилось так много работать и учиться. Да они молились на неё. А Римма была счастлива – жизнь снова обрела краски, а впереди маячили сказочные перспективы. Соколов был самым лучшим боссом – добрым, внимательным и заботливым. И когда сестре после операции понадобилась длительная реабилитация, шеф без разговоров выдал необходимую сумму. Только Римме пришлось подписать новый контракт с удвоенной суммой неустойки. Но ведь она умная, способная и не разочарует своего благодетеля, а значит, ей не грозит увольнение и выплата штрафа.
Полтора месяца Соколов был добрым феем, ровно до их первой совместной поездки, когда шеф поимел её впервые. Он не нападал и не насиловал, а просто напомнил Риммочке о профпригодности. Ей было противно, тошно, но пришлось раздвинуть ноги и зажмурить глаза. Но даже тогда Римма не оценила весь масштаб трагедии. Погоревала, поплакала, но с присущей ей долей оптимизма рассудила, что иногда придётся потерпеть, а потом отведёт душу со своим любимым Эдичкой. Зато через каких-нибудь пять лет она станет свободной и, имея диплом и опыт работы в престижной компании, на рынке труда за ней очередь выстроится. Но всё оказалось не так оптимистично.
В первый раз Соколов простил Римме пассивное участие в сексе, но больше не хотел иметь бревно. Он требовал от неё максимум активности и энтузиазма, а пассивность и проявление недовольства расценивались как всё та же профнепригодность. Постепенно Римма узнала все свои «служебные» обязанности. Её рабочий день начинался с утреннего минета и заканчивался им же. Трахал Соколов её нечасто, но это было то ещё испытание. Его вялый дружок отслужил уже свой срок, и завести его было делом не лёгким и не быстрым. В качестве утешительного приза Римма получила от Соколова кредитку и забавлялась с ней в попытке разогнать тоску и злость.
Конечно, она пыталась абстрагироваться и воспринимать всё это, как тяжёлую, но высокооплачиваемую работу. Только периодически случались нервные срывы, и девушка тяжело заболевала с высокой температурой, слабостью и полной апатией. Соколов бесился, конечно, но не зверствовал и иногда давал ей возможность поболеть без его пристального внимания. А Римма непременно выздоравливала и снова возвращалась в свой персональный ад.
* * *
– Знаешь, Диан… иногда у меня возникает желание покалечить себя, изуродовать!.. И тогда я стану ему не нужна. Не будет же этот урод требовать компенсацию с инвалида, – закончила Риммочка свою трагическую историю, размазывая по лицу потёкшую тушь и запивая своё горе уже неизвестно каким по счёту коктейлем.
Взглянуть бы на эту филькину грамоту. Я нисколько не сомневаюсь, что хитрые юристы Соколова постарались на славу, чтобы загнать девчонку в долговую задницу. Всё это, конечно, можно оспорить и разбить, но не Риммочке тягаться с Соколовым. На это и был расчёт старого извращенца.
– Рим, а у тебя хватило ума понять, что по истечении срока всё это может не закончиться, либо ты вылетишь за профнепригодность в самом финале своей отработки и попадёшь на деньги? – спросила я, не скрывая раздражения. Я разозлилась на неё, наполнилась яростью и презрением к Карабасу и запрягала в работу свой захмелевший мозг в поисках выхода. И зачем мне всё это надо?..
– Да я уже давно это поняла-а-а-а, – тихо завыла девчонка.
– Дичь какая-то. У тебя хоть есть экземпляр этого контракта? – поинтересовалась я безо всякой надежды.
– Не-э-э-эт! – Риммочка, распластавшись грудью на столе, уронила голову на руки и завыла громче.
Я смотрю на эту несчастную и беспросветную дуру, а грандиозный план никак не рождается. «Ладно, утро вечера мудренее», – подумала я и обнаружила, что время перевалило за полночь. Передо мной растеклась невменяемая Римма, да и сама я набралась неслабо, проникшись рассказом. Теперь же остро стал вопрос, как выбраться отсюда красиво и не привлекая внимания посетителей. Хотя, о чём это я – кажется, в этом заведении только самые пьяные нас ещё не заметили. Римму на ногах никак не удастся вывести, да и за руль мне нельзя. Я посмотрела на восемь пропущенных вызовов от Влада и решение по эвакуации из клуба пришло.
– Диана, неужто ты уже освободилась? А не рановато? – Влад ответил после первого гудка, но не удержался от сарказма.
– Шутник, – фыркнула я.
– Волнуюсь просто… прости. Ты сегодня домой вернёшься или… Ди, а что у тебя там за шум?
– Владик, а ты сейчас где? – промурлыкала я, игнорируя вопрос.
– А где ты хочешь, чтобы я был? – прозвучал правильный ответ идеального мужчины.
– Я хочу, чтобы ты был здесь и приехал за мной на такси в самый отстойный клуб «Дохлый Тролль».
– Может, «Злобный Тролль»? – Влад хохотнул, но тут же спохватился и спросил с тревогой в голосе: – А ты с кем там? У тебя всё в порядке?
