скачать книгу бесплатно
– Да, там какой-то официант пообещал…
Открываю глаза, щурюсь от яркого света громадной люстры и вижу, как Наташа протягивает Славе полный стакан. Последний сидит на коленях в такой тесной близости, что я невольно хочу отстраниться. Только вот некуда: спину подпирает твердый, холодный пол из белоснежного мрамора.
– Она пришла в себя, – произносит вдруг заветный голос. По-французски. По телу бегут мурашки, слегка поворачиваю голову и встречаюсь с ним взглядом. В эту секунду я снова падаю в обморок. Не настоящий – такой, когда сознание на пару секунд зависает, а перед глазами мельтешит фейерверк из падающих звезд и метеоритов.
Мне не показалось. Он существует!
Поль стоит в каком-то метре от меня. На его лице – легкое недоумение. Или тщательно завуалированный вопрос? Я начинаю задыхаться. Сердце в груди бьется в странном ритме: словно за следующую пару минут оно решило выдать все удары до конца моих дней. Хотя, с подобными сюрпризами этот конец будет очень скоро: сколько людей умирали в рассвете лет от сердечных приступов? И у них, скорее всего, было меньше проблем.
Не могу удержаться и снова бросаю быстрый взгляд на Ангела из сна. Мозг услужливо напоминает мне привычный образ из кошмаров: мертвый, бездыханный, он лежит на дороге, когда я в ужасе бросаюсь к нему.
По всему телу проходит ощутимая волна дрожи.
– Алиса! Тебе холодно?
Голос Славы возвращает меня в жестокую реальность. Я вдруг отдаю себе отчет, что на меня смотрят по меньшей мере тридцать пар глаз. Что ж сегодня я могу официально поздравить себя с наивысшим крахом: столько внимания мне не уделяли никогда. Разве что в роддоме в момент рождения. Или после аварии, когда врачи бились за мою жизнь. Этот чертов ресторан просто создан для того, чтобы прославиться.
– Нет, мне не холодно, – слабо отвечаю я.
Мои родители с вытянутыми лицами стоят прямо за Славиной спиной. Наташа растеряла все свои светские повадки: она, кажется, по-настоящему взволнована. Еще бы, ее падчерица «опрофанилась» перед такой знатной толпой. Рядом с ней сбитая с толку Нинель все еще держит в руке бокал с шампанским. Надеюсь, она прихватила его в состоянии шока, а не потому, что хотела отпраздновать мой загадочный обморок. Маргарита задумчиво хмурит брови (сложно сказать, что она действительно чувствует в этот момент: ботокс на ее лице скрывает не только морщины, но и глубокие эмоции). Рядом с ней – Он. Испуганно отвожу глаза, дабы не выдать своего крайнего замешательства, и утыкаюсь взором в стену из штук двадцати официантов.
Да уж. Теперь я точно войду в их исторический справочник. Мадемуазель «голые пятки» напилась и грохнулась в пьяный обморок.
С благодарностью принимаю из рук Славы стакан с водой. Сердце с мозгом вступают в неравную борьбу.
Боже, как же я хочу броситься к нему!
Нет, Алиса, этого делать определенно нельзя!
Просто прикоснуться к его лицу и запустить руку в эти волшебные кудряшки!
Да, чтобы вся толпа решила, что ты не только эксцентричная, но и по-настоящему пьяная?
Черт возьми, я просто хочу почувствовать ЕГО прикосновение. И его губы…
Он женится на лучшей подруге твоей мачехи! Тебя это не останавливает?
Последний аргумент разума все же слегка отрезвляет разгоряченное сердце.
– Все хорошо, не переживайте, – тихо лепечу я, пытаясь приподняться и избавить себя от Славиных слишком уж тесных объятий. – Переутомилась, наверное.
– Ты же почти ничего сегодня не ела, – упрекает меня папа.
И правда. Я как-то упустила этот момент. Будь прокляты дурацкие самолеты с их турбулентными ямами и кошмарные сны, преследующие меня с тринадцати лет. Воздушное пирожное в аэропорту Москвы кажется совсем далеким.
– Давайте скорей к столу, – хлопочет Марго.
Смотрю на ее шикарное платье, идеальную прическу, искусственное лицо и впервые начинаю по-настоящему ее ненавидеть.
– Дорогой, закажи что-нибудь, пожалуйста, – фамильярно обращается она к моему Ангелу.
Господи, какое право имеет этот надутый рот называть ЕГО «дорогим»?
Слава помогает мне подняться. Я благодарно цепляюсь за его руку: еще раз эффектно падать, споткнувшись в этот раз о дурацкие шпильки, мне не позволяет совесть.
Наташа для профилактики щупает мой лоб.
– Температуры вроде нет, – неуверенно замечает она.
Еще бы: измотанное сердце со своими 1000 ударами в секунду собрало всю кровь в теле вокруг себя. Руки и лоб у меня, напротив, скоро покроются инеем от нехватки тепла.
Одергиваю платье, которое при моем падении наверняка показало всем собравшимся шикарный вид «а-ля Playboy», и чинно (насколько позволяет мое состояние) сажусь за стол. Слава накидывает мне на плечи треклятый пиджак, которому суждено сегодня подтирать полы. Что ж, так, видимо, сложились звезды для белых жакетов в этот день.
Папа протягивает тарелку с местными закусками.
– Поешь что-нибудь.
Ага, как же! У меня в животе летают какие-то странные ширококрылые бабочки. В принципе все пространство занято только ими, так что любой кусочек еды вызывает смутный ужас не добежать до туалета и устроить очередной спектакль прямо тут.
Я все же вяло беру мини канапе и усиленно притворяюсь, что прямо сейчас его съем. Эх, жалко, в ресторане нет Ленкиного лабрадора Бакса: я бы незаметно скормила ему всю тарелку.
– Ты на диете сидишь? – подмигивает мне Слава. – Поэтому и упала?
– Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, – недовольно бурчу я, с невинным видом опуская слоеную закуску рядом с тарелкой. Мне кажется, что с папиного места ее не видно.
– Да ладно тебе! Помнишь, как мы в кладовке наткнулись на мышь и Нинка тоже грохнулась в обморок, – ободряет меня не в меру болтливый сосед.
Папа замирает, услышав последнюю фразу. Да и Таша слегка напрягается: кому, как не моим родителям, знать, что в кладовке у нас всегда хранились запасы алкоголя. И нам, малолетним подросткам, там делать в те годы было уж точно нечего (да и в наши сегодняшние дни, откровенно говоря, тоже). Сестра Славы, услышав, какими речами успокаивает меня ее брат, усиленно хмурится. Да так, что если бы в нее влить весь ботокс ее мамаши, то он бы скоропостижно вылез наружу через слегка оттопыренные уши.
Господи, я не имею права так ненавидеть Марго! Не ее вина, что любовь всей моей жизни принадлежит не мне (а этой глупой выскочке с передутыми губами).
О-о-х!
– Просто Алис хотела привлечь к себе внимание, – небрежно произносит Нинель.
Я ловлю папин задумчивый взгляд, направленный в ее сторону. И понимаю, что он, скорее всего, с ней в чем-то согласен.
– Нинель, еще раз назовешь меня «Алис», и я твое имя упрощу до Ниннушки, – раздраженно предупреждаю я.
Моя собеседница по-рыбьи выпучивает глаза.
Папа со Славой утыкают свои смешки в пустые бокалы. Наташа, что-то обсуждающая со своей подругой, несильно наступает мне на ногу (я-то наивно думала, что этот Гитлер в платье не прислушивается к нашим разговорам).
Отпиваю глоток шампанского, чувствуя, как горит лицо: Поль несомненно смотрит сейчас прямо на меня. Я не рискую встретиться с ним взглядом. Еще один обморок – и здравствуй, местная больничка, привет, французские врачи.
Слегка запыхавшиеся официанты наконец приносят всем еду: салат с фуа грой. Я отрешенно колупаю вилкой зеленые листочки. Желудок все еще не настроен на прием пищи: в животе упорно продолжают летать тысячи бабочек.
Слава, с рекордной скоростью опустошивший свою тарелку, легкомысленно болтает (что-то вроде безумно смешной истории про то, как в их университете проходил конкурс «Мистер Пляж»). Я сосредоточенно смеюсь в паузах его рассказа.
Это совсем не просто, учитывая тот факт, что все мое разумное существо каждую секунду борется с желанием посмотреть через Наташу на другую сторону стола. Я и так слишком часто задерживаю свой тайный взгляд на совершенном лице Ангела. И вновь, и вновь заставляю себя потупить взор и уткнуться в тарелку со скучным салатом.
Ни о чем не подозревающий (я очень на это надеюсь) Поль увлеченно разговаривает с моими родителями (Марго переводит с французского на русский). Сначала Наташа по традиции задает ему кучу официальных вопросов: о работе, жилье, возрасте и планах. Стараюсь не слушать, однако каждое произнесенное им слово вызывает бурную реакцию защемленного сердца, и мозг автоматически записывает все Его фразы. (Директор магазина мужской одежды Denio, живет в Париже, 30 лет, планируют поехать в свадебное путешествие в Таиланд…)
Потом речь идет непосредственно о свадьбе. Мне все трудней и трудней смеяться над Славиными шутками. Когда Поль нежно касается руки своей невесты, я в ужасе понимаю, что мне становится физически больно.
Нет, надо что-то делать. Так продолжаться больше не может. Представляю их свадьбу, и меня начинает по-настоящему тошнить.
– Алиса, ты ничего не ешь, – озабочен Славик (зачем же так громко?) – и все сразу поворачиваются в мою сторону. В том числе и официанты (будто они понимают русскую речь).
– Тебе не нравится? – вежливо спрашивает Поль по-французски, и я понимаю, что мои щеки заливает неловкий румянец. Очень надеюсь, что его происхождение спишут на жару в ресторанном зале. Или пусть даже на алкоголь.
– Все очень вкусно, – с отвратительным акцентом отвечаю я ему (да, чтобы научиться картавить, как Нинель, мне нужно прожить здесь лет двадцать). – Я просто м-м-м… всегда мало ем…
Мой собеседник с изумлением глядит в мою тарелку, в которой я беспорядочно накидала листья салата на нетронутый кусочек фуа гры. Хотя это и кажется мне физически невозможным, я чувствую, что краснею еще больше.
– Очень мало, да, – лепечу я, смотря ему прямо в глаза. Между нами в этот момент ударяет невидимая молния. На какую-то долю секунды его зрачки, расширившись, блестят так, что мне кажется, что он тоже что-то вспомнил. Электрическое напряжение настолько сильно, что у меня начинают дрожать коленки. Слава недоуменно смотрит на мои руки, сминающие кусочек хлеба в бесформенный комок. Поль опускает глаза и отпивает последний глоток шампанского из своего бокала.
– Может быть, ты не хочешь рыбу на ужин? – произносит он, вновь выводя меня из равновесия своим волшебным голосом. – Я могу поменять заказ.
Автоматически отмечаю, что мужчина моей мечты еще и джентльмен. До сего момента ни Слава, ни Марго не удостоили меня честью выбора.
– Нет, мне все равно, – отвечаю я.
– Ты учила французский? – с интересом спрашивает Слава.
Раздражение по поводу столь нелепой ситуации вдруг обрушивается на ни в чем не повинного парня. И все же. Что за глупый вопрос? Если я хоть чуть-чуть говорю и понимаю речь окружающих, значит, наверное, что учила? Или он думает, что это у меня врожденное?
Поль бросает в мою сторону загадочный взгляд. Сердце тут же послушно подпрыгивает в груди. БУМ-БУМ-БУМ! Его удары напоминают барабанную дробь из устаревшей рок-песенки. Удивляюсь тому, что до сих пор не умерла от инфаркта. За всю мою жизнь оно никогда не билось так быстро.
– Да, и сейчас учу. Что может быть лучше пары французских спряжений на завтрак? – мой собеседник смеется. Поль приподнимает брови, и Слава переводит ему нелепый ответ. Я боюсь оторвать глаза от тарелки и вновь попасть во власть колдовского, пленительного взгляда.
– Значит, ваша свадьба в субботу? – не очень вежливо переключает внимание на себя моя мачеха.
В ужасе тыкаю вилкой бедную закуску. Сегодня воскресенье. Осталось всего шесть дней. А учитывая, что сейчас вечер, а свадьба утром… Пять. Пять полных дней до того момента, как он женится.
Почему я не встретила его раньше?
– Да, – Ташина лучшая подруга просто светится от счастья. Когда она улыбается своими ярко-розовыми губами (и как у нее еще помада держится, когда она ест?), то напоминает мне жабу из диснеевской Дюймовочки.
«Я не имею права ее ненавидеть!» – в который раз твержу я себе, пытаясь справиться с настырным желанием воткнуть вилку Маргарите в плохо накрашенный глаз.
Официанты охотливо убирают со стола посуду (мой гарсон определенно старается не выдать своего удивления по поводу тарелки с раскрошенной по листьям салата фуа грой). Новая волна обслуживающего персонала уже бежит к нам с горячим.
Один из работников тут же объявляет состав: блюдо с какой-то рыбой в каком-то сложном соусе с невероятным гарниром и бла-бла-бла. Английскую королеву, наверное, так публике не представляют, как этот ужин.
Другой гарсон небрежно открывает бутылку с вином, наливает в пустой бокал один глоток и пьет его.
Забыв на секунду о своих душераздирающих проблемах, я с удивлением слежу за ним взглядом.
Профессионально улыбнувшись и гордо кивнув, он разливает белое вино в наши пустые стаканы.
– Э-э-э, что это было? – я вижу, как Слава пытается зажевать свой смех оставшимся кусочком багета.
Я так и не поняла: нравлюсь я ему или он находит меня несказанно забавной.
– Это профессиональный сомелье, – подает голос Нинель (с видом учительницы первого класса, в десятый раз повторяющей одну и ту же фразу). – Он знает, каким каждое вино должно быть на вкус и если почувствует что-то не то, то принесет другую бутылку.
– Я так и поняла, – сохраняя остатки потерянного лица, в тон ей отвечаю я.
– Ха-кха-кха, – уже почти не скрывает свой смех Слава. – Ты не волнуйся. У меня была точно такая же реакция, когда мы ужинали здесь в первый раз. Так уж повелось, что это любимый ресторан Поля.
Я опять утыкаюсь носом в свою тарелку. Присутствие Поля в жизни их семьи мне физически невыносимо.
Хотя за трапезой и принято не говорить с набитым ртом, Марго продолжает свою дискуссию по поводу свадьбы. Слава наверняка вобрал все гены болтливости из своей мамаши.
– У нас уже все готово, – Маргарита изящно режет рыбу в своей тарелке (если бы я так умела пользоваться столовыми приборами, то уже давно бы получила ученую степень), – в десять часов мы расписываемся в мэрии, решили без всяких церковных обрядов, после – катаемся по Парижу кортежем, фотографируемся, гуляем и хвалим мое свадебное платье.
Пытаюсь не слушать. Но Слава, занятый своим ужином, как назло, молчит.
– В два шампанская пауза в «Seletmer», а в четыре отправляемся в «Pavillon Еlysеe»: у нас аперитив на террасе ресторана, а затем, в шесть часов, начнется праздничный ужин. Приглашено всего около трехсот человек: мы решили устроить праздник только для своих.
Если триста человек – исключительно свои, то сколько же в ее жизни чужих?
У меня раскалывается голова. Вместо непонятных соусов принесли бы лучше таблетку аспирина. Чтобы как-то себя занять, я начинаю резать несчастную рыбу на миллион мелких кусочков.
– Вкусно они тут готовят, жаль, что порции маленькие, – доел свое блюдо мой сосед.
– Слава, это вообще-то гастрономический ресторан, – неодобрительно вставляет Нина. Она тоже управилась со своей тарелкой. От ее высокомерной лекции на тему элитных блюд нас спасает моя извечная неуклюжесть: опрокинутый бокал с вином тут же заменяют на новый.
Нина фыркает. Наташа под столом придавливает мне вторую ногу, удачно попав на новенькую мозоль. Слава ухмыляется. Марго осуждающе качает головой. А Поль вновь бросает в мою сторону свой загадочный взгляд.
«Все в порядке?» – спрашивают его глаза, тая в себе более глубокий, невысказанный вопрос.
«Нет. Все уже никогда не будет в порядке», – мысленно отвечаю я ему, отпивая глоток воды.
– В общем, Алисе на свадьбе не наливать, ха-ха-ха, – выдает Марго, поливая свое блюдо еще одной порцией жирного соуса.
Я вдруг осознаю, что это благодаря мне они познакомились. Если бы я умела кусать локти, то с радостью бы впилась в них сейчас всеми доступными зубами.
Оставшуюся часть ужина мы посвящаем разговорам о том, как готовилось торжественное событие (Наташа была в курсе каждой детали, но Марго безумно нравится пересказывать мельчайшие подробности).
Поль отмалчивается, но я вижу, что он тоже почти ничего не ест. Я пытаюсь не поднимать глаз выше его тарелки. Боязнь моей собственной бесконтрольной реакции обескураживает меня окончательно.
– Если честно, Алиса, я по тебе очень скучал, – выводит меня из моих мыслей Слава, обезоруживающе улыбающийся с полным ртом гарнирных овощей. Удивленная, я осознаю, что он отрешенно (а может, и осмысленно?) ест еду из моей тарелки.
– М-м-м… – задумчиво отвечаю я на его неуместное признание. Все мои попытки сконцентрироваться на разговоре оканчиваются неудачно: мысли все время улетают в другом направлении. Туда, в чью сторону я боюсь смотреть. Даже сквозь запах рыбы (кажется, это все же форель, хотя полной уверенности у меня этим вечером нет ни в чем), я ловлю легкий цитрусовый аромат Его туалетной воды, выводящий меня из шаткого состояния равновесия.
– Алиса.
