ДЕРВИШ: иногда я умираю по воскресеньям

скачать книгу бесплатно


Я вышел на улицу. Погода стояла теплая, на небе не было ни облачка, звезды едва виднелись сквозь пелену городской иллюминации. Отойдя от здания общежития, я уселся на скамью неподалеку от сторожевой будки. Сотни вопросов буравили мой мозг. Что делать дальше? Почему своей смертью я причиняю столько горя совершенно незнакомым мне людям? С кем можно поговорить об этом? Кто знает, что со мной происходит? Может, мне нужно в больницу, к психотерапевту? Может, мне бы помог сеанс гипноза?

– Алан! – окликнул меня голос из темноты.

– Кто это? – обеспокоенно откликнулся я. – Выйди на свет.

– Ты какой-то странный, Алан, – голос приближался.

Из темноты показался округлый невысокий силуэт. Это был Афик, он шел в мою сторону, на ходу застегивая ширинку. Живот был большой, а руки коротковатые, поэтому процесс застегивания несколько затянулся. Он подошел ко мне, остановился и, справившись, наконец, с последней пуговицей, коротко выругавшись по-азербайджански, уселся рядом.

– Как ты, друг?

– Я не знаю, что-то происходит со мной, но объяснить этого я не могу.

– После смерти Назым ты сам не свой, – Афик по-дружески хлопнул меня по ноге. – Прошло уже больше года, а ты никак не становишься лучше. Что мне сделать?

Я взглянул на прораба, и мне захотелось выговориться, рассказать ему все, что случилось за эту последнюю дикую неделю. Но как? Как я могу рассказать ему обо всем, он ведь не поверит мне. Лично я никогда бы в жизни не поверил в такую бредовую историю. Как вообще такое возможно?

– Может, тебе лучше уехать на родину? – предложил Афик.

– Я не знаю, смогу ли.

– Поживешь в ауле, подышишь воздухом детства, это очень помогает, – Афик взглянул на небо, затянулся и выпустил густое облако дыма. – Мне после Афгана очень помогло. Столько бесов было в голове, столько голосов. Пожил у родителей два года, потаскал кизяк, повозился с отарой, покосил сено, поговорил с мамой.

– Афик, – ответил я, – а если ты не чувствуешь ничего? Если каждый день проходит в ожидании смерти? Если ты каждое утро просыпаешься одиноким жителем планеты? Как быть?

– С тобой явно что-то происходит, – прораб повернулся и посмотрел мне в глаза. – Я не узнаю тебя, друг мой. Алан никогда не говорил таким языком. Откуда все эти слова? Я наблюдаю за тобою целую неделю и понимаю, что ты – не ты. Ты говоришь, как другой человек. Очень много слов я слышу от тебя впервые. У нас в общагах появилась секта? Это они тебе промывают мозги? Дружище, может, тебе нужна помощь?

На последних словах Афик схватил меня за плечи и встряхнул что было сил. Я чуть со скамьи не слетел.

– Да нет, – постарался я успокоить друга, – нет никакой секты, просто очень много мыслей в моей голове. Даже не знаю, откуда они берутся. Каждый новый день превратился в один бессмысленный день. Я просто жду, когда он закончится, потому что не уверен в завтрашнем.

Афик положил руку мне на плечо и по-отцовски продолжил:

– Я тебе скажу одну вещь, но только ты не воспринимай это как нравоучение, я старше и опыта у меня больше. Возможно, ты выкинешь все мои слова из головы, но что-то важное, хотя бы одно словечко, я в этом уверен, останется в глубине. Там, где живет мудрость.

Он бросил сигарету в урну и на выдохе помахал рукой, чтобы дым побыстрее рассеялся.

– Когда ты начинаешь относиться к своей жизни как к чему-то само собой разумеющемуся, как к тому псу, – Афик указал пальцем на спящую овчарку у ворот складского помещения, – жизнь может помахать тебе в ответ хвостом и никогда больше не лизнет тебя в щеку. А именно из этих щенячьих лизаний и состоит наша жизнь. Каждый день дает нам шанс изменить жизнь к лучшему, каждый день мы можем совершить самый важный поступок всей жизни. Но мы, как правило, трусим, потому что нам кажется, что впереди еще сотни, а то и тысячи таких дней. Вот ты говоришь, что каждый день проходит в ожидании смерти, так умри и появись новым человеком без всех этих черных ожиданий. Начни жить на все сто. Делай людям добро, получай от них добрые слова и отправляй эти слова дальше в мир. Когда человек улыбается, он чувствует счастье, а когда он чувствует счастье, он старается им поделиться. Ты любил свою жену, но жизнь сделала так, как сделала, и мы не вправе корить ее за это, потому что, сделав так, она изменила будущее сотни человек, которые дадут миру сотни капель добра. Иди в комнату и ложись спать. А когда проснешься, вспомни мои слова и сделай свой выбор, стань новым человеком. Если ты завтра оставишь на моем столе заявление об увольнении, я никогда не скажу в твой адрес ничего дурного, потому что я уверен, что завтра, как бы ты ни поступил, это будет правильно.

Сказать, что слова Афика произвели на меня впечатление, означало ничего не сказать. В комнату я влетел воодушевленный и окрыленный надеждой на светлое завтра. Прямо с порога обменялся парой фраз с соседями, чем вызвал удивление и улыбки на их лицах, включил чайник, выгреб из тумбы все припасы на черный день и пригласил их к столу.

– Тебе что, зарплату повысили? – удивился невысокий мужчина в зеленой майке и клетчатых шортах, чье тело было покрыто густой растительностью от плеч до самых пят. Единственным безволосым местом была его голова, вернее, темя и затылок.

Я обернулся в его сторону и, пожав плечами, ответил:

– Что-то типа того. Завтра будет очень большой день.

– А-а-а-а, – рассмеялся второй сосед, – вернули на кран? Поздравляю.

Все уселись и принялись дружно чаевничать. Мы шутили, смеялись и болтали ни о чем. Сперва выкурили мою пачку сигарет, а уж потом, как бы соревнуясь друг с другом, оба соседа начали угощать меня своими. Вечер пролетел незаметно. За окном стояла летняя тишина, и только далекие отголоски центральных проспектов города напоминали, что мегаполис продолжает жить своей ночной жизнью. Что же до меня, то моя жизнь наконец-то стала обретать какой-то смысл.

Давид и Глорья

Летнее утро. Что может быть прекраснее? Солнце поднимается рано, и все оживает с его первыми лучами. Птицы заводят свою суетливую трель, сперва это робкий возглас одинокого скворца, затем к нему присоединяются его друзья-соседи, и вот ты уже желанный гость на этом празднике жизни. Ничто так не поднимает утреннее настроение, как мягкий солнечный свет, льющийся сквозь витиеватые переплетения тюля, яркая зелень за открытым окном и пение неунывающих птах. В такие минуты я всегда вспоминаю свое детство. Малогабаритная квартирка на пятом этаже краснокирпичной пятиэтажки, открытая форточка, курлыканье голубей и звуки заводящегося трактора где-то внизу, за воротами коммунальной конторы. В этот момент меня всегда переполняло чувство бесконечного счастья. Летние каникулы, впереди весь день с его открытиями и приключениями – подготовленными или спонтанными. Чашка черного чая, бутерброд с маслом и обязательный просмотр захватывающего фильма. Как правило, во время летних каникул именно такой фильм шел по телевизору в районе одиннадцати утра. По-ребячески потянувшись в постели, я издал возглас, соединяющий в себе приветствие нового дня, радость пробуждения и наличие благостного утреннего настроения.

– Ну наконец-то! – прозвучало слева от меня.

Я дернулся, мгновенно подобрав под себя ноги и подтянув одеяло к шее.

– Слушай, а после двух бутылок ты выглядишь бодрячком. Регулярные тренировки?

Чуть раскосые темно-карие глаза, небольшой рот, весьма аппетитные губы, смоляные волосы, ровными линиями стекающие до плеч, длинная шея и практически отсутствующая грудь. Все остальное было прикрыто клетчатым покрывалом. Я поставил ноги на пол и поднял брошенные джинсы. После нескольких моих попыток не глядя попасть ногой в штанину, незнакомка, сведя брови, произнесла:

– Это мои, кинь их сюда.

Я послушно швырнул джинсы в ее сторону и начал осматриваться вокруг в поисках своей одежды.

– Твои на кресле, – она указала рукой в сторону двери, – там, где я их с тебя стащила. Ты что, совсем ничего не помнишь?

– Нет, – самопроизвольно вырвалось у меня.

– Та-а-ак, – протянула девушка, а потом с легкой усмешкой и удивлением добавила: – Может, ты и имя мое не помнишь?

– Ты, пожалуйста, прости меня, но, похоже, я и своего-то не помню.

– Да ладно? А выглядишь прям очень бодро и свежо.

Я встал с кровати, добрел до кресла, натянул джинсы и вышел из комнаты. В прихожей на вешалке обнаружил пиджак, обыскав его карманы, нашел бумажник. Внутри лежало несколько банковских карт, некоторая сумма наличными, водительское удостоверение и техпаспорт. Рядом с фотографией мужчины лет тридцати пяти – сорока я прочел вслух:

– Богданов Даниил Викторович.

Взглянул в зеркало и сравнил увиденное с фотографией в удостоверении. Неожиданный щипок за ягодицу привел меня в чувство.

– Айша, и после такой ночи это имя должно навсегда сохраниться в твоей голове, Даниил Викторович.

Я обернулся и в то же мгновение ощутил на своих губах всю сладость страстного поцелуя, признавшись себе, что ничего вкуснее в своей жизни не испытывал.

– Сегодня вечером в семь жду тебя в кофейне «У Коня», на набережной.

– В Астане?

– В Астане, приляг, проспись.

Она шмыгнула за дверь и захлопнула ее за собой. Я присел на пуфик в прихожей и обхватил руками голову, а потом резко на выдохе выкрикнул что-то невнятное, вскочил на ноги и бросился к окну в кухне. Я увидел закованный в бетонную оправу изгиб реки Есиль, набережную, немного футуристический пешеходный мост и левее, на противоположном берегу, огромное здание пятизвездочного отеля.

– Я в Астане, – сорвалось с моих губ.

* * *

– Говоря откровенно, Макс, мне не совсем понятна эта ваша смерть, – Виктор вновь закурил сигарету, бросил на стол зажигалку и внимательно посмотрел на собеседника. – Какая-то нестыковка получается. Вы не попали в ДТП, не прыгнули с высоты, не нарвались на поножовщину, какова же причина вашей смерти?

– Мне очень приятно, что вы внимательно следите за моим рассказом, Виктор. Вот именно с этого момента я начал запоминать все мелочи и детали своей жизни. Вечером того же дня я отправился в Щучинск, там меня могла ждать очень важная встреча. Встреча с человеком, который мог мне поверить, с которым я наконец-то смог бы объясниться и рассказать обо всем том ужасе, который происходил со мной последние две недели.

– Почему же вы просто не позвонили ей? – спросил Виктор.

– Вы смотрите на меня в упор и не верите ни одному моему слову, а предлагаете, чтобы человек поверил незнакомому голосу, рассказывающему все это по телефону? – Макс криво улыбнулся и развел руками.

– Так почему же вы умерли на этот раз?

– Я узнал причину своей смерти немного позже, после роковой встречи с проводником Глорья.

– С каким проводником?

Щелкнул механизм дверного замка, и Макс рухнул на пол. В комнате стояла тишина.

Виктор заглянул под стол:

– С вами все в порядке?

Макс присел на корточки, потом осторожно выпрямился и, стараясь создавать как можно меньше шума, подошел к двери. Взялся за дверную ручку и потянул ее на себя: дверь оказалась запертой.

– Наверное, сквозняк, – пробормотал он.

– Вы кого-то ждете? – вслушиваясь в тишину, шепотом спросил Виктор.

Макс вернулся, сел в кресло и наклонился над столом:

– Я же вам говорил, у меня очень мало времени. Мне нужно все успеть.

– Итак, вы отправились в Щучинск?

* * *

В кармане пиджака вместе с документами и деньгами я обнаружил ключ от машины. Быстро закупившись продуктами в ближайшем маркете, я поспешил выехать из города. Вновь десятки вопросов буравили мою голову, я мысленно репетировал свое обращение к ней, хотел, чтобы было как можно меньше пустых слов с моей стороны, что, по моим же соображениям, могло бы убедить ее в правдивости сказанного. Это очень сложная задача. Как суметь расположить ее к себе и заставить поверить мне? Второй вопрос, который никак не хотел покидать мою голову: почему я умер на этот раз? Что произошло и в чем причина? Пока что ответ был только один: моя теория бесконечных перерождений, судя по всему, оказалась ошибочной. Получается, что в следующий раз я могу стать другим человеком не по причине своей физической смерти? Этому должно быть какое-то объяснение, ведь не один же я…

И в этот момент словно сотни небесных молний вонзились в мою голову. От этого озарения руки дрогнули, и машину стало кидать из стороны в сторону.

– Стоять, стоять! – заорал я во все горло. – Еще не хватало именно сейчас оказаться в Лондоне!

Преодолев сопротивление руля, я выровнял ход машины и съехал в ближайший «карман». Джип остановился, я выскочил наружу и стал нарезать круги возле автомобиля. Потом сел на асфальт, поднял глаза к небу и громко рассмеялся.

Действительно, я никогда не рассматривал вероятность того, что я не одинок в своей ситуации. Возможно, таких, как я, много, мне стоит только просчитать алгоритм их вычисления. Возможно, другие владеют большей, а может быть, и всей информацией касательно моего положения. Но как их найти? Как обнаружить подобного себе человека из миллиона людей, ежедневно окружавших меня? В горле мгновенно пересохло, и я с трудом сглотнул, потом встал, открыл заднюю дверь, вытащил пакет с продуктами, откупорил бутылку с водой и жадно, глоток за глотком, влил ее в себя. Открыв дверь багажника и выудив из пакета сэндвич, я расположился на заднем бампере. Ничто так не приводит мысли в порядок, как вовремя сделанный перекус. Через некоторое время я обратил внимание на одинокий силуэт, отделившийся от линии лесополосы. Он явно направлялся в мою сторону. Возможно, бомж или лесник, но кто бы он ни был, это явно человек преклонного возраста, судя по его фигуре и прихрамывающей походке. Я оглянулся и обнаружил, что мой автомобиль на стоянке один-единственный. На всякий случай я пошарил рукой за спиной и, нащупав что-то напоминающее баллонный ключ, подтянул находку поближе к себе. Силуэт приближался, и по истечении некоторого времени я убедился в своей правоте. Это был мужчина лет семидесяти с седой окладистой бородкой, в старом потертом брезентовом плаще, в брюках не первой свежести и коротких кирзовых сапогах. Его глаза прикрывал козырек замусоленной черной кепки. Мужчина остановился в трех-четырех шагах от меня и сквозь глубокую одышку произнес:

– Сынок, угости водицей.

Я молча вынул из пакета поллитровку и протянул незнакомцу. Он взял бутылку, отвинтил крышку и, сделав несколько глотков, с удовольствием крякнул:

– Ах, хороша.

Потом снял с головы кепку, наклонил голову и полил из бутылки себе на темя.

– Долгий путь, смотрю, проделали? – с облегчением выдохнув, произнес я и убрал руку от заготовленного орудия самообороны.

– Да, ты даже не представляешь, каким долгим был этот путь.

– Куда направляетесь?

– Здесь все зависит от отрезка времени, который интересует тебя. – Мужчина вытер платком лицо, подошел поближе и, по-свойски подтолкнув меня в сторону, уселся рядом.

– Сейчас шел к тебе, через час буду идти в сторону Алексеевки, а к среде нужно быть в Кургальджино.

– Для пенсионера вы ведете довольно активный образ жизни, – по-доброму съязвил я.

Старик оказался человеком очень острого ума и парировал, как по домашней заготовке:

– До пенсионера мне, как до Иерусалима на полусогнутых.

Я замешкался, мне даже показалось, что мой рот слегка приоткрылся, что очень позабавило незнакомца. Он громко рассмеялся скрипучим старческим смехом, оголив желто-коричневые редкие зубы. Через мгновение я сам взорвался хохотом, после чего протянул старику сэндвич.

– Угощайтесь, отец, наверное, сегодня еще не обедали?

Старик отхватил кусок и стряхнул ладонью крошки хлеба с усов:

– Спасибо, Давид. Это очень учтиво с твоей стороны.

Судорога сковала мое лицо, вода из бутылки потекла мимо рта прямо на сорочку. Я дернулся и отвел бутылку от себя.

– Спокойней, сынок, все хорошо.

Я стал нервно шарить позади себя, нащупал приготовленный ключ, развернулся и замахнулся на незнакомца.

– Откуда? Откуда ты знаешь мое имя? Кто ты такой? Откуда ты взялся? Что происходит, черт побери? – я заорал так неистово, что мой голос тут же сорвался на писк.

Старик отыскал в пакете еще одну бутылку воды, открыл ее, сделал пару глотков, прополоскал рот и сплюнул в сторону.

– Опусти железку, нам есть о чем поговорить, и, поверь мне, в этом разговоре больше заинтересован ты, нежели я. – Он помолчал, а затем продолжил: – Посмотри на меня, ну неужели ты думаешь, что такой старик, как я, может причинить тебе вред? Садись, давай поговорим. У нас затевалась весьма недурная беседа, до того как ты стал прыгать здесь козликом.