Баталист. Территория команчей

Много позже он рассказал об этом приятелю, сидя в одном из мадридских ресторанов. Неужели подобные явления – тоже часть игры? – спросил он. Есть ли какое-то научное обоснование для кусков порционного мяса, разложенных на солнце в ожидании едоков? Быть может, в основе их лежат некие тайные законы жизни и мироздания? Мне нужно знать, действительно ли мои фотографии – та самая кратчайшая линия между двумя точками. Его приятель был молодым ученым с хорошей головой, членом нескольких академий и автором нашумевших книг. Аристотель, начал он, но Фольк его перебил: не нужен мне твой Аристотель, черт побери. Я говорю о настоящей жизни и смерти. Запах трупа под грудами мусора, запах смерти, который разносится по берегу реки. Приятель смотрел на него несколько секунд. Аристотель, продолжил он невозмутимо, никогда не ограничивался явлением, он искал их причину. Чтобы познать себя, мы должны познать мир в целом, а чтобы познать мир в целом, мы должны познать себя. Но с тех пор много воды утекло. Когда мы, люди, оторвались от природы, мы утратили способность к состраданию перед ужасом, который царит вокруг. Чем больше мы наблюдаем, тем больше окружающее теряет смысл, тем менее защищенными и тем более покинутыми мы себя чувствуем. Обрати внимание, благодаря занимательным построениям Гёделя, человек не может найти покоя даже в последнем убежище, казавшемся ему незыблемым, – в математике[67]. Однако не стоит отчаиваться. Если утешение не является результатом наблюдения, оно может содержаться в самом наблюдении. Я имею в виду анализ, науку, даже, если угодно, эстетику, связанную с процессом наблюдения. Оставляя в стороне Гёделя, это похоже на точную формулу, на математическое действие: в них столько простоты, ясности и постоянства, что они приносят интеллектуальное удовольствие тому, кто к ним прибегает и их использует. Я бы сравнил это с обезболивающим. Вернемся же к слегка заезженному, но по-прежнему актуальному Аристотелю: понимание или же усилия, направленные на понимание, нас спасают. Или, по крайней мере, утешают, поскольку преобразуют бессмысленный ужас в упорядоченные рациональные законы.

Они обедали, продолжая беседу, Фольк задавал вопросы и внимательно выслушивал ответы, словно прилежный студент, заинтересовавшийся докладом профессора. В то время он еще не знал, насколько изменилась после этого разговора картина мира, которая имелась у него до того дня, а именно: твердое убеждение, что объектив его камеры – единственный доступ к постижению или познанию бытия. Оказывается, существуют переживания и образы, не связанные с неумолимыми законами исполинской шахматной доски, которую представляют собой мироздание и феномен жизни. Сложно принять тот факт, что во вселенной отсутствуют чувства, говорил его приятель, что ее природа лишена сострадания. Ученые древности считали это загадкой, разрешить которую можно было лишь с помощью правильного кода: некоего иероглифа, начертанного самим Богом. Это означает, что в некоторой степени ты прав: если мы заменим понятие «Бог» сводом тайных законов, идея остается прежней, хотя выразить ее становится сложнее. Это как с проблемой Гольдбаха: знать знаем, доказать не можем.[68] Классической науке стало известно о существовании задач, связанных с нелинейными системами, то есть системами с произвольным, хаотичным поведением, но она не смогла постичь их из-за отсутствия в математике необходимых ресурсов. В нынешнее время возможности наблюдения сильно прогрессировали, и мы встречаем в природе все больше и больше примеров существования хаоса. Вот уже полвека нам известно, что истинные законы не могут быть линейными. В удобных построениях и системах, которыми тешила нас наука в продолжение многих веков, незначительные изменения в исходных данных не влияли на решение; однако в хаотических системах при малейшем изменении исходных данных объект ведет себя совершенно иначе. Это утверждение, разумеется, применимо и к твоим войнам. Кроме того, к природе и жизни в целом: землетрясениям, поведению живых существ, процессу мышления. Мы живем, находясь в постоянном взаимообмене с непостижимой смутной реальностью, которая нас окружает. Несомненно одно: хаотичная система подчиняется своим правилам и законам. Более того: существуют особенные правила для исключений или мнимых случайностей, которые описываются с помощью классических математических формул. Пока ты оплачиваешь счет, друг мой, я подытожу свою лекцию: трудно поверить, однако в хаосе есть порядок.

Трещины в стене тоже были частью хаоса. Несмотря на толстый слой шпаклевки из песка и цемента, который Фольк аккуратно нанес на всю поверхность стены, одна из самых глубоких трещин за последние недели заметно увеличилась. Она вплотную подошла к фреске и вторглась в ее пространство между черным дымом и объятым пламенем городом на холме, где темные продолговатые тени метались на фоне пламени, которое Фольк выполнил очень грамотно – сыграли свою роль множество пожаров, запечатленных им на снимках, – последовательно нанося английский красный снаружи и красный кадмий с незначительным вкраплением желтого изнутри. Прихотливый зигзаг трещины – нелинейной системы, как назвал бы ее тот молодой ученый, – тоже отвечал тайным законам, следовал эволюции, которую невозможно предвидеть. Фольк пытался предотвратить разрастание трещины, осторожно нанеся на нее шпателем акриловый клей на резиновой основе с мраморной пылью и покрыв белилами; однако его усилия ни к чему не привели: трещина медленно и неумолимо продвигалась все дальше и дальше. Счищая с пальцев краску мокрой тряпкой, Фольк покорно разглядывал стену. В конце концов, утешал он себя, эта трещина – тоже всего лишь часть криптограммы. Зигзаг хаоса, его тайное послание. У природы тоже свои капризы. Он довольно долго изучал путь, проделанный трещиной: ее отправную точку на внешней границе стены, затем разветвление на множество мелких трещин в форме веера или ракушки, главную артерию трещины, устремляющуюся книзу, по дождливому утреннему небу мимо берега, от которого отчаливали корабли, к открытому пространству между двумя городами: современным городом вдали, эдакой брейгелевской Вавилонской башней[69], безмятежно спящей в этот ранний час, не ведающей, что наступает рассвет ее последнего дня, и охваченным пожаром старинным городом, откуда движется толпа беженцев, достигая нижней части фрески: объятые ужасом женщины и дети, бегущие вдоль проволочных заграждений, мимо зловещих солдат, закованных в кажущиеся современными доспехи, в которых отражаются отблески огня; испуганные люди заглядывают в глаза солдат, стараясь прочесть в них свои судьбы, словно в глазах грозного Сфинкса. Трещина постепенно принимала форму луча, нерешительно зависшего меж двумя городами, однако Фольк отлично знал, что эта нерешительность временна: под слоем краски, акрила и шпаклевки скрывался некий невидимый путь, неумолимый неизбежный закон, который рано или поздно превратит далекие башни из стекла и бетона, безмятежно дремлющие среди утреннего тумана, в другой пейзаж – объятую пламенем гору, и на одном из изгибов трещины уже поджидают деревянные кони и самолеты, что на бреющем подлетают к башням-близнецам погруженной в сон вечной Трои.

Ольвидо издевалась над ним, когда ему в голову приходили подобные мысли. В то время Фолька еще не занимали трещины и прочие погрешности окружающего мира, но смутные предчувствия, словно назойливые комары, неотступно преследовали его. Ты фотографируешь людей, выискивая линии и законы, которые их убивают, рассмеялась она, молча понаблюдав за ним. Фотографируешь вещи, выбирая мгновения, когда они обращаются в прах. Ты охотишься, выискивая трупы или развалины. Иногда я думаю, что ты занимаешься со мной любовью с таким безнадежным и злым отчаянием, потому что, обнимая меня, чувствуешь на ощупь мертвеца, в которого превращусь однажды я или мы оба. Что-то рановато, Фольк. Ты перестаешь быть молчаливым худым солдатом. Похоже, ты, сам того не зная, подхватил вирус, который в конце концов помешает тебе заниматься работой. В один прекрасный день ты поднесешь камеру к лицу и в окошечке видоискателя увидишь только линии, формы и космические законы. В этот миг я бы хотела быть от тебя подальше, потому что ты сделаешься невыносимым аутистом: как в той дзэнской притче о стрелке из лука, который стреляет воображаемой стрелой. И если я все еще буду с тобой, я от тебя уйду. Обещаю тебе. Не выношу солдат, которые задают слишком много вопросов, но еще хуже те, кто получает на них ответы. А в тебе мне всегда больше нравилась многозначительность твоего молчания, так похожего на тишину твоих холодных безупречных фотографий. Я не выношу болтливых молчунов, понимаешь?.. Как-то раз я где-то слышала или читала, что чрезмерно скрупулезный анализ в конце концов разрушает теорию… А может, наоборот? Теории разрушают?

Она говорила и смеялась, глядя на него сквозь прозрачную рюмку с вином; это было в Венеции, в последнюю ночь того первого года, когда они были вместе. Она очень просила вернуться туда, где в детстве несколько раз встречала Новый год, – на выставку сюрреалистов в Грасси. Я хочу, чтобы ты повез меня в лучший отель этого города-призрака, умоляла она, и ночи напролет гулял со мной по его пустынным улицам, потому что лишь зимой их можно застать такими безлюдными: в такой холод даже бродяги замерзают на скамейках, туристы сидят в отелях и пансионах, и только гондолы тихо качаются на темной воде каналов; улица Убийц кажется еще у́же и темнее, а четыре высеченные из камня фигуры на Пьяцетте жмутся друг к другу, словно скрывая тайну, неведомую тому, кто на них смотрит. В юности, надев шапку и замотавшись шерстяным шарфом, я бродила по улицам, слушая эхо своих шагов, а кошки испуганно смотрели на меня из темных ниш и арок. Я так давно не была в этом городе и сейчас хочу вернуться туда вновь. На сей раз я мечтаю побывать там с тобой, Фольк. Хочу, чтобы ты помог мне отыскать тень той девочки, а потом, когда мы вернемся в отель, взял бы иголку и нитку и пришил ее к моим ногам, тихо, терпеливо, пока мы с тобой будем заниматься любовью в спальне с открытым окном, и от холодного воздуха у тебя по спине побегут мурашки, и мои ногти вонзятся в нее так глубоко, что потечет кровь, и тогда я забуду о тебе, о Венеции и обо всем, что происходило со мной раньше и что ждет меня впереди.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

Блаженный Августин… Блез Паскаль, «Мысли», 452. – Здесь и далее фрагменты из «Мыслей» Блеза Паскаля цитируются в переводе Эльги Линецкой (Фельдман); нумерация фрагментов также дается по ее переводу.

…передать его на фреске легкой лессировкой титановыми белилами. – Лессировка – способ нанесения красок просвечивающим слоем для более тонкой нюансировки оттенков; был в ходу у всех европейских старых мастеров XV–XVII столетий. Существуют специальные лессировочные краски с повышенным содержанием связующего вещества (лака, масла и т. д.).

…очертания пылающих стен охваченного пожаром старинного города – что-то от Босха, Гойи и доктора Атля… – В целом пожары и вулканы – популярные мотивы среди художников-романтиков, хотя встречаются, конечно, не только у них. Нидерландский художник периода Северного Возрождения Иероним Босх (Ерун Антонисон ван Акен, ок. 1450–1516) то и дело изображал городской пожар на дальнем плане своих работ: город горит на правой панели триптихов «Сад земных наслаждений», «Страшный суд» и «Воз сена», на центральной панели «Искушения святого Антония», на левой панели «Распятой мученицы» и т. д. У испанского гравера и художника-романтика Франсиско Хосе де Гойи-и-Лусьентеса (1746–1828) пожар – системообразующий элемент, к примеру, в работах «Пожар, огонь в ночи» (1793–1794) и «Пожар в больнице» (1808–1812), хотя города особо не горят. Доктор Атль (Dr. Atl, Херардо Мурильо, 1875–1964) – мексиканский художник, журналист, писатель и вулканолог; годами писал вулканы – в частности, вулкан Парикутин – и оставил после себя тысячи рисунков и пейзажей маслом, изображающих вулканические ландшафты.

…фресок Риверы и Ороско… мельницы Фрайлес… – Диего Ривера (Диего Мария де ла Консепсьон Хуан Непомусено Эстанислао де ла Ривера и Баррьентос Акоста и Родригес, 1886–1957) и Хосе Клементе Ороско (1883–1949) – мексиканские живописцы-монументалисты, одни из основателей движения мексиканского мурализма, благодаря которому фрески с внятным общественно-политическим, гражданским посылом стали популярны сначала в Мексике, а затем и по всему миру; оба, естественно, придерживались левых взглядов. Мельница Фрайлес, – очевидно, имеется в виду одна из нескольких старых мельниц, носящих название «Монашья мельница»; например, такая мельница, совершенно крепостного вида, которая была построена самое позднее в XVI веке и молола муку до середины XX, сохранилась по сей день в Мансадерос-эль-Реаль к северо-западу от Мадрида.

…легионеры, выгравированные на колонне Траяна… – 38-метровую колонну Траяна в 113 году н. э. создал архитектор Аполлодор Дамасский; она вся покрыта рельефами, изображающими разные эпизоды двух войн римского императора Траяна с даками, и является ценным источником по военной истории Древнего Рима.

…гобелен из Байё… – Гобелен из Байё, он же ковер из Байё, – гобелен XI столетия длиной 70 метров и шириной полметра, на котором изображена история завоевания Англии нормандцами (с позиции этих последних); выполнен в технике разноцветной лоскутной аппликации и шерстяной вышивки по льну.

…«Флёрюс» Кардучо… – «Победа при Флёрюсе» («Victoria de Fleurus», 1634; Прадо) – картина работавшего в Испании (в том числе нередко при дворе Филиппа IV) итальянского художника Винченцо Кардуччи (Кардучо, ок. 1578–1638), посвященная сражению Тридцатилетней войны и Нидерландской войны за независимость, произошедшему 29 августа 1622 года между испанцами и протестантами при Флёрюсе на территории современной бельгийской провинции Эно. Битва закончилась тем, что войска протестантов прорвали линию обороны испанцев (понеся серьезные потери) и испанцы были вынуждены снять осаду Берген-оп-Зома, чего протестанты и добивались.

…«Сен-Кантен» глазами Луки Джордано… – Лука Джордано (1634–1705) – итальянский художник периода позднего барокко, офортист; в основном работал в Италии, но десять лет был придворным художником испанского короля Карла II Зачарованного. Картина Джордано «Битва при Сен-Кантене» («Batalla de San Quintín», 1692–1693; Прадо) посвящена событию Восьмой Итальянской войны – победе испанских сил над французами 10 августа 1557 года при Сен-Кантене в Пикардии; французские силы под командованием коннетабля Монморанси пытались снять осаду города, которую держали испанцы, но потерпели сокрушительное поражение.

…кровавая бойня Антонио Темпесты… – Антонио Темпеста (1555–1630) – итальянский художник-маньерист, гравер и живописец, создатель более полутора тысяч офортов, в том числе серии о событиях военной истории Древнего Рима (по рисункам Отто ван Веена), а также батальных полотен.

…эскизы Леонардо да Винчи к «Битве при Ангьяри»… – «Битва при Ангьяри» – неоконченная и считающаяся утраченной фреска да Винчи, сохранившаяся только в копиях (в том числе работы Рубенса, которая хранится в Лувре; эта копия была сделана с более ранней копии). Да Винчи писал фреску в 1503–1506 годах во флорентийском Палаццо Веккьо (а тем временем над другой стеной работал Микеланджело); здание спустя полвека перестроили, и фреску заменила работа Джорджо Вазари; есть пока еще не до конца расследованные подозрения, что Вазари сохранил фреску да Винчи, просто поместив поверх нее свою работу. Битва при Ангьяри – сражение между Миланским герцогством и Итальянской лигой под предводительством Флорентийской республики, произошедшее в ходе Ломбардских войн 29 июня 1440 года у тосканского города Ангьяри; победителем вышла Итальянская лига.

…гравюры Калло… – Жак Калло (1592–1635) – лотарингский рисовальщик и гравер, ученик Антонио Темпесты; создал более полутора тысяч гравюр и разработал новую технику офортов. Среди его работ – серия из 18 офортов «Большие бедствия войны» («Les Grandes Misères de la guerre», 1633; Лотарингский музей), созданная по мотивам событий Тридцатилетней войны; серия считается первым в истории Европы пацифистским заявлением.

…«Троянский пожар» Кольянтеса… – Франсиско Кольянтес (1599–1656) – испанский художник эпохи барокко; «Троянский пожар» («El incendio de Troya»; Прадо) – его картина маслом не вполне ясной датировки, красочно изображающая падение Трои.

…«Второе мая» и «Бедствия» Гойи… – «Восстание 2 мая 1808 года в Мадриде» («El dos de mayo de 1808 en Madrid», 1814; Прадо) – картина Гойи, посвященная восстанию горожан против наполеоновских войск, оккупировавших Мадрид; парной к ней Гойя написал картину «Третье мая 1808 года в Мадриде» («El tres de mayo de 1808 en Madrid»), на которой изображен расстрел повстанцев. «Бедствия войны» («Los desastres de la guerra», 1810–1820) – опубликованная уже после смерти Гойи серия из 82 гравюр, написанных под гнетущим впечатлением от событий Второго мая, затем Пиренейских войн и реставрации Бурбонов; предположительно, отчасти на Гойю повлияли упомянутые выше «Большие Бедствия Войны» Жака Калло.

…«Самоубийство Саула» Брейгеля Старшего, грабежи и пожары Брейгеля Младшего… – Питер Брейгель Старший (1525–1569) – нидерландский художник, одна из крупнейших фигур Северного Возрождения; Питер Брейгель Младший (1564–1638) – его старший сын, выросший на творчестве отца, а затем выработавший свой стиль; с развитием карьеры стал предпочитать бытовой жанр и пейзажи, как и его отец, однако поначалу тяготел к изображениям ада, Страшного суда и т. д. «Самоубийство Саула» («De zelfmoord van Saul in de slag tegen de Filistijnen bij Gilboa», 1562; Музей истории искусств, Вена) – масштабная батальная работа Брейгеля Старшего, изображающая соответствующий библейский сюжет (Первая книга Царств, 31: 1–6).

…грабежи и пожары… Фальконе… – Аньелло Фальконе (1600–1656) – неаполитанский живописец и гравер эпохи барокко, считается одним из крупнейших художников батального жанра за всю его историю.

…сражения Бургундца… – Бургундец (Бургуньон, тж. Боргоньоне) – Жак Куртуа, он же Джакомо Кортезе (1621–1676), франко-итальянский академический художник, живописец, гравер, рисовальщик, мастер батального жанра, зачастую изображавший кавалерию в бою.

…«Тетуан» Фортуни… – Мария Фортуни (Мариано Фортуни-и-Марсаль, Мариа Жозеп Мария Бернат Фортунь-и-Марсал, 1838–1874) – испанский художник, представитель романтического ориентализма. «Битва за Тетуан» («La batalla de Tetuan», 1862–1864, Национальный музей искусства Каталонии) – его крупнейшая работа, заказанная ему барселонскими властями и так и не оконченная. Картина изображает важнейшее сражение Испано-марокканской войны 1859–1860 годов, начавшееся 4 февраля 1860 года и продлившееся три дня; в результате испанцы заняли Тетуан, и с этого началась испанская колонизация Северного Марокко. В 1962 году в честь столетия начала работы Фортуни над картиной Сальвадор Дали выставил в Барселоне свою версию «Битвы при Тетуане» – переосмысление, оммаж и пародию – вместе с оригиналом Фортуни.

…наполеоновские гренадеры и всадники Мейссонье и Детая… – Жан Луи Эрнест Мейссонье (1815–1891) – французский живописец, график, иллюстратор, скульптор; баталист, очень популярный среди современников. Жан Батист Эдуар Детай (1848–1912) – французский художник-баталист, ученик Мейссонье; материал черпал в том числе из собственного военного опыта, поскольку участвовал во Франко-прусской войне 1870–1871 годов. И учитель, и ученик создали много работ по мотивам событий Наполеоновских войн.

…кавалерийские атаки… Мейлена… – Адам Франс ван дер Мейлен (1632–1690) – очень популярный при жизни фламандский живописец, акварелист, гравер, художник-баталист, представитель стиля Людовика XIV (классицизм пополам с барокко и академизмом); был известен, помимо прочего, своим мастерством при изображении лошадей.

…«Взятие обители» Пандольфо Рески… – Пандольфо Рески (1643–1699) – итальянский художник-баталист, ученик упомянутого выше Джакомо Кортезе (Бургундца). «Взятие обители» («Un asalto armado en un convento») изображает вооруженное нападение на монастырь.

…ночная битва Маттео Стома… – Маттео Стом (1643–1702) – итальянский художник-баталист нидерландского происхождения; очевидно, имеется в виду его картина «Ночная битва христиан с турками перед горящим городом» («Battaglia notturna tra cristiani e turchi dinanzi a una città in fiamme», 1680).

…средневековые стычки Паоло Уччелло… – Паоло Уччелло (1397–1475) – флорентийский художник, живописец, рисовальщик периода раннего итальянского Возрождения, увлеченный исследователь перспективы; помимо многого прочего, написал серию из трех картин «Битва при Сан-Романо» («Battaglia di San Romano», 1436–1440; лондонская Национальная галерея; Уффици; Лувр), изображающую разные эпизоды битвы между флорентийцами и сиенцами при Сан-Романо 1 июня 1432 года в ходе Ломбардских войн.

…на фресках и холстах Джотто, Беллини и Пьеро делла Франчески… – Джотто ди Бондоне (ок. 1266–1337) – итальянский живописец и архитектор XIV века, ключевая фигура в искусстве Западной Европы, один из первых представителей проторенессанса, чьи работы вдохновляли всех последующих крупнейших художников Возрождения. Якопо Беллини (ок. 1400 – ок. 1470) – один из основателей венецианской школы эпохи раннего Возрождения, отец Джентиле (ок. 1429–1507) и Джованни (ок. 1430–1516) Беллини, живописцев периода кватроченто и тоже представителей венецианской школы. Пьеро дела Франческа (ок. 1420–1492) – живописец и теоретик искусств того же периода, испытавший влияние флорентийской школы; как и Джотто, исследовал живописную перспективу и был сильным геометром.

…современных художников – Леже, де Кирико, Шагала или первых кубистов… – Жозеф Фернан Анри Леже (1881–1955) – французский живописец, скульптор, кинематографист, в ранние годы практиковал собственную разновидность кубизма («тубизм»), впоследствии перешел к фигуративному искусству; считается предтечей поп-арта. Джорджо де Кирико (1888–1978) – итальянский художник, основатель направления метафизической живописи и предтеча сюрреализма. Марк Захарович Шагал (1887–1985) – российско-французский живописец, график, сценограф, крупнейшая фигура авангардного искусства. Среди первых кубистов логично назвать, к примеру, Пабло Пикассо, Жоржа Брака, упомянутого Леже, Робера Делоне, Жана Метценже, Альберта Глеза и Анри Ле Фоконье.

…картины Джузеппе Пиначчи под названием «После боя»… – Джузеппе Пиначчи (1642–1718) – итальянский художник, один из «старых мастеров». Картина «После боя» («Dopo la battaglia») была написана в период между 1700 и 1718 годами.

…ребенку с поднятыми руками на знаменитой фотографии из Варшавского гетто… – Имеется в виду черно-белая фотография, сделанная, по всей видимости, в 1943 году и прилагавшаяся к рапорту Юргена Штропа, командующего немецкими войсками, которые ликвидировали Варшавское гетто; фотограф не установлен, как и личность изображенного мальчика, хотя некоторые люди с фотографии были впоследствии опознаны.

…снимка Роберта Капы, изображавшего убитого испанского ополченца… ни разу не видел, чтобы человек погибал в бою в аккуратно заштопанных, безупречно чистых брюках и свежей рубашке. – Роберт Капа (Эндре Эрнё Фридман, 1913–1954) – франко-американский фоторепортер, основатель военной фотожурналистики как жанра, один из создателей первого в мире фотоагентства Magnum Photos (1947). Речь идет о снимке «Павший солдат» («The Falling Soldier», тж. «Loyalist Militiaman at the Moment of Death, Cerro Muriano, September 5, 1936», 1936; Метрополитен-музей), который Капа сделал во время гражданской войны в Испании. На фотографии изображен только что убитый человек в момент падения; долгое время считалось, что это ополченец-анархист Федерико Борель Гарсиа, однако уже с 1970-х годов и личность убитого, и, собственно, достоверность фотографии ряд исследователей подвергает сомнению, поскольку некоторые косвенные признаки указывают на то, что снимок был постановочный, а Капа при жизни сообщал противоречивые сведения об обстоятельствах, в которых его сделал.

1...5 6 7 8

Разное

Партнеры

Рассылки

По всем вопросам пишите нам на почту: support@bookz.ru

2003-2025 bookZ.ru