скачать книгу бесплатно
И обижать он Овцу станет,
То Волка тут властна Овца,
Не разбираючи лица,
Схватить за шиворот и в суд тотчас представить,
В соседний лес иль в бор".
В законе нечего прибавить, ни убавить,
Да только я видал: до этих пор –
Хоть говорят, Волкам и не спускают –
Что будь Овца ответчик иль истец,
А только Волки все-таки Овец
В леса таскают.
"Правосудие" по-российски отображено в басне "Щука". В ней хищницу Щуку, уличенную в беззакониях и преступлениях, судьи, получающие долю, – оправдали.
На Щуку подан в суд донос,
Что от нее житья в пруде не стало;
Улик представлен целый воз,
И виноватую, как надлежало,
На суд в большой лохани принесли.
Судьи невдалеке собрались;
На ближнем их лугу пасли;
Однако ж имена в архиве их остались:
То было два Осла,
Две Клячи старые да два или три Козла;
Для должного ж в порядке дел надзора
Им придана была Лиса за Прокурора.
И слух между народа шел,
Что Щука Лисыньке снабжала рыбный стол…
Так делать нечего: пришлось писать указ,
Чтоб виноватую придать позорной казни
И в страх другим, повесить на суку.
"Почтенные судьи! – Лиса тут приступила. –
Повесить мало: я б ей казнь определила,
Какой не видано у нас здесь на веку:
Чтоб было впредь плутам и страшно и опасно, -
Так утопить ее в реке". – "Прекрасно!" –
Кричат судьи. На том решили все согласно
И Щуку бросили – в реку.
Басня "Пчела и Мухи" рассказывает о том, как "мухи" светского общества с легкостью улетают за сладкой жизнью за границу.
Две Мухи собрались лететь в чужие краи
И стали подзывать с собой туда Пчелу…
"Путь добрый вам, – Пчела на это отвечала. –
А мне
И на моей приятно стороне.
От всех за соты я любовь себе сыскала,
От поселян и до вельмож.
Но вы летите
Куда хотите!
Везде вам будет счастье то ж:
Не будете, друзья, нигде, не быв полезен,
Вы ни почтенны, ни любезны,
А рады пауки лишь будут вам
И там".
Кто с пользою отечеству трудится,
Тот с ним легко не разлучится;
А кто полезным быть способности лишен,
Чужая сторона тому всегда приятна:
Не бывши гражданин, там мне презрен он,
И никому его там праздность не досадна.
Иван Андреевич был реалистом, считая, что пройдет время, и творчество его угаснет. Еще в 1829 году он обращался к В.А.Олениной с письменной просьбой дать оценку своему творчеству. "По крайней мере, – писал он,– чтоб вы не подумали, что я уже совсем поглупел, посылаю к вам трех молоденьких своих деток, примите их поласковей, хотя из дружбы к их папеньке. Не шутя, прочтите мои басни и скажите (если лень вам не помешает ко мне отписать), скажите чистосердечно: намного ли я поглупел и как они в сравнении с прежними моими баснями?.. Право, мне кажется, что я похож на старого танцовщика, который хотя от лет сутулится, а все еще становится в третью позицию".
Последней басней Крылова стала "Вельможа", в которой автор говорит, что делами в российском государстве заправляют высшие вельможи, не глядя подписывающие бумаги, подсунутые им угодливыми чиновниками мелкого ранга.
Какой-то, в древности, Вельможа
С богато убранного ложа
Отправился в страну, где царствует Плутон,
Сказать простее – умер он;
И так, как встарь велось, в аду на суд явился.
Тотчас допрос ему: "Чем был ты? Где родился?"
– "Родился в Персии, а чином был сатрап,
Но так как, живучи, я был здоровьем слаб,
То сам я областью не правил,
А все дела секретарю оставил".
– "Что ж делал ты? – "Пил, ел и спал,
Да все подписывал, что он ни подавал".
…Покойник был дурак!
Что если бы с такою властью
Взялся он за дела, к несчастью?
Ведь погубил бы целый край!..
И ты б там слез не обобрался!
Затем-то и попал он в рай,
Что за дела не принимался
Вчера я был в суде и видел там судью:
Ну, так и, кажется, что быть ему в раю!
Естественно, цензура на басню наложила запрет. Автора это не остановило. Он через министра просвещения графа Уварова передал басню для прочтения Николаю I. Испугавшись немилости, граф "потерял" рукопись. Каким-то путем список басни разошелся по Петербургу. Осторожный А.Н.Оленин посоветовал Ивану Андреевичу лично обратиться к императору, чтобы упредить слухи, что не он, а кто-то другой распространил басню по городу. Случай представился. В январе 1836 года в Зимнем дворце давали бал, Крылов оказался в числе приглашенных. В маскарадном костюме Иван Андреевич прочитал монарху стихотворное поздравление, назвав его "Отец наш". Монарх был приятно тронут. Воспользовавшись этим моментом, Крылов попросил разрешения прочитать "Вельможу". Глава III отделения, граф И.Х.Бенкендорф, своим видом показал неудовольствие, однако Николай I пожурил: "Пиши, старик, пиши". Тогда Крылов попросил разрешения напечатать басню. И она вышла в свет.
2 февраля 1838 года в Дворянском собрании Петербурга отметили пятидесятилетние творчества Крылова. Организацию юбилея взяли на себя: А.Н.Оленин, В.А.Жуковский, П.А.Плетнев, П.А.Вяземский, В.Ф.Одоевский и В.А.Карлгоф. Приглашенных оказалось более трехсот человек.
В честь юбилея Крылова наградили орденом Станислава второй степени, отлили медаль с профилем баснописца на одной стороне и надписью "2 февраля 1838 года. И.А.Крылову в воспоминание пятидесятилетия литературных его трудов от любителей русской словесности", на другой. Поклонники таланта одели на шею баснописца лавровый венок.
Первую речь в честь юбиляра сказал министр просвещения граф Уваров. Затем слово взял В.А.Жуковский. "Любовь к словесности, – сказал он, – входящей в состав благоденствия и славы отечества, соединила нас в здесь в эти минуты. Иван Андреевич, мы выражаем эту нашу общую любовь, единодушно празднуя день вашего рождения. Наш праздник, на который собрались здесь немногие, есть праздник национальный. Когда бы можно было пригласить на него всю Россию, она приняла бы в нем участие с тем самым чувством, которое всех нас в эту минуту оживляет, и вы, от нас немногих, услышите голос всех своих современников".
Бас Петров спел оду на слова П.А.Вяземского и музыку графа М.Виельгорского.
На радость полувековую
Скликает нас веселый зов:
Здесь с Музой свадьбу золотую
Сегодня празднует Крылов.
На этой свадьбе все мы сватья!
И не к чему таить вину:
Все за одно, все без изъятья
Мы влюблены в его жену.
Длись счастливою судьбою,
Нить любезных нам годов!
Здравствуй с милою женою,
Здравствуй, дедушка Крылов!
На следующий день граф Уваров, открывавший торжество, обратился в цензурный комитет с циркулярным письмом о запрете публикации отчета о чествовании Крылова. В нем говорилось: "…чтобы ни в одном периодическом издании не было ничего печатаемо о вчерашнем празднике в честь И.А.Крылова без особого разрешения его превосходительства… 3 февраля 1838".
Время вносило свои поправки в унылую жизнь Ивана Андреевича: умер многолетний друг Гнедич, убит Пушкин, ушла из жизни добрая его опекунша Елизавета Марковна Оленина, за ней Феня – домработница.
Отойдя от литературы, Крылов превратился в домоседа. В доме, и без того неуютным, стало еще тише, пустыннее. В свободное от работы время в библиотеке он лежал на диване, много курил, редко менял верхнюю одежду, открывал окна в квартире, впускал и прикармливал диких голубей. Как-то Ивана Андреевича осенила мысль обставить квартиру новыми вещами. Мысль обошлась ему в 10 тысяч рублей. Порядок и блеск продержался несколько дней, затем все вернулось к прежнему беспорядку, неухоженности, запустению. Эту участь разделил и зимний сад в квартире с экзотическими растениями.
