скачать книгу бесплатно
– Очень, – присоединился к нему хор всех сидящих за столом, – старого.
Стивен поднял свой бокал и сказал:
– Идите к черту.
– Мой отец человек немногословный, – сказал Даниель, когда затих смех.
– Ты не слишком хорошо его знаешь, – возразил Жан Ги. – Вот подожди, когда он начнет цитировать «Крушение Эсперуса».
– Ну если ты просишь, – откликнулся Арман. Он прочистил горло и принял серьезный вид. – «Шла шхуна „Эсперус“ по…»
Все рассмеялись. За одним исключением. Арман краем глаза поймал хмурое выражение на лице Даниеля. Ему явно не понравилось, когда ему дали понять, пусть даже и в шутку, что Бовуар знает его отца лучше, чем он, Даниель.
Стивен тоже заметил выражение на лице Даниеля и едва заметно кивнул Арману, после чего посмотрел на свой телефон.
Затем он обратился к Анни и Жану Ги:
– Как вы себя чувствуете?
Несколько минут они вели разговор, который могут вести только близкие люди.
– Если что-то понадобится… – сказал Стивен и оборвал фразу.
– Может быть, немного мороженого в «Лютеции»? – подхватила Анни.
– Это мне по силам, – сказал Стивен. – После понедельника. Мы все сможем отпраздновать.
– А что случится в понедельник? – спросил Жан Ги.
– Да так, несколько встреч. Кстати, как твоя новая работа?
Арман в это время разговаривал с Даниелем:
– Хорошие новости насчет твоего повышения. Целый новый отдел.
– Да, – сказал Даниель. – Венчурный капитал. Уже есть одна инвестиция.
– И какая?
– Не могу сказать.
«Не можешь, – подумал Арман, – или не скажешь?»
– Значит, у тебя много времени уходит на оценки рисков? – спросил он.
– Именно так.
Его отец внимательно слушал, задавал вопросы. Аккуратно выуживал информацию из Даниеля, пока его сын не расслабился и не стал говорить свободно, даже увлеченно.
Рейн-Мари увидела, как Даниель несколько минут спустя подался ближе к отцу.
Они были очень похожи во многих отношениях. Даже внешне.
Даниель при росте шесть футов два дюйма был чуть повыше отца. И потяжелее. Но на костях у него были мышцы, а не жир.
Так же, как и у Армана. Только чуточку меньше.
Даниель отрастил бороду – она у него была рыжеватая, с несколькими седыми прядками, удивившими Рейн-Мари. Время не стояло на месте.
Его густые каштановые волосы были коротко подстрижены.
Волосы его отца теперь почти совсем поседели и слегка курчавились. И чуть поредели. На чисто выбритом лице Армана морщин, конечно, было больше. А к ним добавлялся и глубокий шрам на виске.
Как и отец, Даниель был добрым и, можно сказать, учтивым человеком.
В отличие от отца Даниель в юности не был особо одаренным, но зато обладал самодисциплиной. Он много работал и часто превосходил своих более талантливых от природы друзей.
Он был счастливым мальчиком.
Пока…
В возрасте восьми лет с ним что-то случилось. Между ним и отцом выросла стена. Поначалу это был лишь маленький шаг назад. Даниель всегда оставался вежливым маленьким мальчиком, но теперь появилась формальность. Отстраненность. Осторожность, переросшая в холодность.
Между ними выросла пропасть.
Рейн-Мари наблюдала, как Арман пытается ликвидировать этот разрыв, но пропасть с каждым объятием только расширялась.
Арман вызвался тренировать хоккейную команду сына, но Даниель попросил его отказаться от этого.
Прежде Арман возил мальчика на утренние тренировки, сидел на трибунах с ужасным кофе из автомата, грел о стаканчик руки. Наблюдал.
Пока Даниель не попросил его перестать.
Укладывая мальчика спать, Арман всегда, всегда говорил сыну, что любит его.
Даниель встречал его слова молчанием. Но Арман никогда, вплоть до этого дня, не прекращал говорить Даниелю, что любит его. И всеми известными ему способами показывал, что не просто любит мальчика, но еще и любит быть его, Даниеля, отцом.
Потерявший в один день обоих родителей, Арман хотел, чтобы у его детей были мать и отец, с которыми они могут не сомневаться в своей безопасности, могут быть уверены, что родители всегда будут с ними.
Но Даниелю этого никогда не хватало. Что-то порвалось. Внутри его открылась какая-то дыра, и заполнить ее было невозможно.
И все-таки Арман продолжал любить сына. Рейн-Мари не думала, что есть другие отцы, которые так любили бы своих детей.
Потом мальчик стал подростком, и начались настоящие проблемы. С наркотиками. С арестами.
Даниель уехал от родителей, как только появилась возможность. И между ними разлилось глубокое синее море.
И тут появился Жан Ги. Агент Бовуар. Был обнаружен в подвальном помещении Квебекской полиции, где выполнял почти рабскую работу. Злой, высокомерный. Одно оскорбление отделяло его от увольнения из полиции пинком под зад.
Старший инспектор Гамаш разглядел что-то в этом молодом мужчине и, ко всеобщему удивлению, в том числе и самого агента Бовуара, пригласил его в отдел по расследованию убийств. Самое престижное подразделение Квебекской полиции.
Арман стал наставником Жана Ги. И даже больше.
Жан Ги пошел вверх по карьерной лестнице и стал заместителем Армана. И даже больше.
И Даниель так и не простил ни того, ни другого.
Рейн-Мари и Арман разговаривали об этом. Обсуждали, не стоит ли ему несколько отдалиться от Жана Ги. Ради Даниеля.
Но Арман не пошел на это. К тому же это никак не помогло бы.
«Ты не спрашивал у Даниеля, в чем дело?»
То был единственный раз, когда она почувствовала, что Арман рассердился на нее.
«Думаешь, я не пытался? Я спрашивал. Умолял Даниеля сказать мне, что такого я натворил. А он только смотрел на меня, будто я должен знать. Я не могу танцевать вокруг него в надежде, что наконец чем-то завоюю его любовь. Бовуар выдающийся следователь и хороший человек. Его нельзя наказывать из-за моих отношений с сыном».
«Я знаю».
А еще она знала, что Жан Ги Бовуар не заменяет им сына. Отношения Бовуара с Арманом были совсем иными. Более взрослыми. Можно сказать, старинными, словно эти двое знали друг друга целую жизнь.
Они вместе составляли одно целое.
«Даниель любит тебя, Арман. – Она сжала его руку. – Я знаю, что любит. Дай ему время».
Арман уронил голову, потом поднял:
«Извини, я был резок с тобой. Я просто…»
«Oui».
Шли годы, появлялись внуки, и Арман вновь сблизился с Даниелем. Он подумал, что собственное отцовство смягчило отношение Даниеля к своему отцу. Заставило его забыть о тех неладах, что существовали между ними.
И все же некоторое расстояние оставалось, и Гамаш чувствовал его. Словно между ними натянули тонкую нить колючей проволоки, так что, подойдя к сыну слишком близко, он рисковал уколоться.
Однако Арман не оставлял попыток, и это расстояние уменьшалось. Пока не стало практически неощутимым. Не больше трещины в фарфоровой чашке.
Рейн-Мари наблюдала за ними в бистро. Они сидели, наклонившись друг к другу. И она осмеливалась надеяться.
Чуть дальше за столом Жан Ги и Анни продолжали разговор со Стивеном.
– Что вы знаете о Люксембурге, месье?
– О Люксембурге? – переспросил Стивен, наклоняясь вперед и проверяя свой телефон, лежащий на столе.
– Вы ждете звонка? – спросила Анни.
– Нет.
В это время принесли еду.
Мерлу бретон[20 - Название блюда из мерлузы (хека).] для Стивена. Нежная белая рыба была обложена маленькими картофелинами, дольками свеклы и полита изысканным соусом.
– Ваша порция слишком мала, – заметила Анни, получив свой собственный огромный стейк с картошкой фри под беарнским соусом.
– Оставляю место для рисового пудинга, – объяснил Стивен.
– У нас есть люксембургский проект, – сказал Жан Ги, когда ему тоже принесли стейк с картошкой фри. – Фуникулер. Но я никак не могу разобраться с техническими отчетами.
Стивен кивнул:
– Это и мое слабое место. Я больше даже не пытаюсь. Когда я инвестирую в инженерные компании или проекты, я просто читаю переписку между менеджерами проекта и головным отделением. Эти письма гораздо более информативны.
Он положил нож с вилкой и взглянул на молодого человека:
– Что-то в этом люксембургском проекте вызвало у вас интерес?
Жан Ги нахмурился, обдумывая вопрос:
– Non.
– Вы уверены?
– Да.
Стальные голубые глаза пристально глядели на Жана Ги, и в голове у него образовалась пустота. Словно он смотрел в дульное отверстие пистолета.
– Тогда почему мы говорим об этом? – спросил Стивен. – Должно быть, вы переняли у своего прежнего босса темное искусство банальных истин.
Анни рассмеялась, и даже Жан Ги усмехнулся, когда все трое посмотрел туда, где сидел Гамаш.
Арман разговаривал с Даниелем и явно ничего не слышал.
Но Даниель услышал. Не слова, а смех. Он стрельнул в их сторону взглядом. И понял так, что они смотрят на него и смеются над ним.
– Итак, – сказал Даниель, оборвав свой разговор с отцом и обращаясь к Стивену, сидящему на другом конце стола – Мы знаем, что мама и папа приехали повидаться с Анни и Жаном Ги. А что привело в Париж вас?
Арман почувствовал косвенный удар. Поверхностная рана, но все равно рана.
– У меня в Париже несколько встреч, – ответил Стивен. – Я прилетел вчера. Надеюсь, вовремя, чтобы быть здесь, когда появится малыш. – Он положил руку на плечо Анни, затем бросил на Даниеля проницательный взгляд. – Твои родители и я прилетели также, чтобы повидать тебя с Розлин и девочками.
И Даниель покраснел. Но не извинился.
– А теперь, – сказал Стивен, оглядывая всех за столом, – я когда-нибудь рассказывал тебе, как твой отец…
– Собирался сделать предложение маме? – подхватила Анни. – Никогда. А что там случилось?
Арман просто покачал головой и поморщился.
