скачать книгу бесплатно
В общей комнате появился папа, впервые за все время с того инцидента за завтраком. Он даже пропустил обед. Он сразу направился к маме.
– Он так и не появился, – сказал он ей. – А у нас закончились яйца. Конечно, мы знали, что однажды это случится, но не так…
– Здесь мальчик, – перебила его мама. – Вон там, на полу. С кактусом.
Папа резко повернулся.
– Ты как привидение, – сказал он. – Всегда такой тихий.
Я встал на колени.
– Оставь его, – прошептала мама.
– Давай иди к себе, мне надо поговорить с твоей мамой.
Я вытянул руку с горшочком кактуса.
– И что? – спросил отец, мельком глянув на него. – Это растение уже получило больше света, чем ему нужно.
Я покорно вышел из комнаты. Родители подождали, пока я отойду достаточно далеко, и продолжили разговор. Когда я открывал дверь комнаты, кто-то схватил меня за руку. Это оказалась сестра. Она встала у меня за спиной и положила подбородок на мое плечо.
– Пойдем, – прошептала она.
Мы вошли в ее спальню. Ребенок спокойно спал в колыбельке. Бабушка стояла на коленях у своей кровати, положив руки на матрас. Пальцы ловко перебирали четки. Закрыв глаза, она шептала молитву, я услышал лишь неразборчивое бормотание. Сестра приложила палец к щели на маске, где был ее рот, и потянула меня к своей кровати. Простыня в одном месте топорщилась. Сестра откинула ее и показала мне то, что под ней скрывалось.
Это была моя баночка со светлячками.
Я вздохнул от неожиданности, открыл рот, но сестра опять остановила меня жестом. Бабушка открыла глаза, продолжая повторять имя Того, Кто Выше Всех. Мы с сестрой замерли.
Шарики четок, подталкиваемые пальцами бабушки, бились друг о друга. Под гулко разносившиеся звуки молитвы мы с сестрой на цыпочках прошли к двери. Когда мы уже переступили порог, из комнаты послышалось:
– И не забудьте закрыть за собой дверь.
Мы так и сделали. В коридоре я повернулся в сторону кухни. Родители все еще разговаривали, стоя у раковины. Сестра шлепнула меня по попе и указала пальцем на дверь ванной.
Мы вошли, и она присела, толкнула спиной дверь и поставила баночку на колено.
– Что это? – спросила она.
Я заглянул внутрь сквозь стекло.
– Что это такое? – повторила сестра. – И что эта склянка делала в кровати моего ребенка?
Я наклонился, поставил кактус на пол и попытался взять из ее рук баночку. Сестра отвела руку в сторону, встала и подняла ее над головой, чтобы я не мог дотянуться.
– Зачем ты положил ее около ребенка?
Я молчал.
– Мне позвать отца и рассказать все ему? Тогда тебе придется ему объяснять, что ты натворил.
Она поднесла лицо к двери и покосилась на меня. Дав мне пару секунд на раздумье, она выкрикнула:
– Па!..
Я зажал ей рот обеими ладонями, вернее, дырку, прорезанную в белой маске.
Сестра вытянула язык, и я ощутил его мокрый кончик у себя между пальцами. Я сразу отдернул руку.
– Что это? – произнесла сестра. – Говори. Тогда это останется нашим секретом. Ты ведь понимаешь, что это опасно для новорожденного. – Она потрясла банкой. Карандаш несколько раз ударился о стенки.
– Осторожно, – предупредил я. – Ты их погубишь. Сестра уставилась на банку.
– Я спрашиваю, понимаешь ли ты, что рядом с маленьким ребенком не должно быть таких предметов?
Я потупил взгляд, мне стало стыдно. Об этом я совсем не подумал.
– Подними голову и посмотри на меня. Ты подверг опасности новорожденного ребенка.
Губы мои невольно изогнулись.
– И не реви. Пока никто об этом не узнал. А если будешь вести себя хорошо, и не узнает. Я же обещала, что сохраню все в тайне.
– Я больше не буду, – заныл я.
Сестра захохотала, протянула банку и прижала к моей груди. Она отпустила руку так неожиданно, что я едва успел подхватить банку, прежде чем она разобьется об пол. Сестра дернула дверь и удалилась. Один из светлячков подмигнул мне зеленым светом. Второй тотчас ответил. Тыльная сторона одной руки горела, и я решил, что слишком долго держал ее на солнце. Я заметил красное пятнышко на белой коже. Такой белой, что я подумал: отец прав.
Может, я действительно привидение?
Когда настало время ужина, я забрался на свой стул и удивленно спросил:
– И это все, что у нас есть?
Поковыряв мятый картофель вилкой, я раскидал кучку гороха. Две штуки упали на пол. Я втянул голову в плечи, ожидая, что отец велит мне выйти из-за стола.
– Ешь, – только и сказал он.
Спорить я не стал.
– И это съешь тоже. – Папа указал ножом на картофельные очистки, которые лежали на краю его тарелки.
– Мы никогда раньше не ели картошку вот так.
Мамин нос присвистнул.
– Так намного вкуснее, – ласково сказала она.
Она подхватила пальцами шкурку картофеля и положила в рот. Она жевала и улыбалась, отчего ее щека подрагивала. Сидящий справа брат запихивал в рот желтоватую массу. Некоторые кусочки проскакивали в щель в нижней губе и возвращались на тарелку. Он напоминал мне муху. Взяв кусок в рот, муха выплевывает его вместе со слюной, а через некоторое время всасывает слюну с почти переваренной пищей.
Я съел все, что было на тарелке, но не был сыт.
– Больше ничего нет? – спросил я, глядя, как отец кладет приборы рядом с тарелкой.
Краем глаза я заметил, как рука бабушки коснулась лба, потом живота и каждого плеча.
– Конечно, есть, – ответила мама и потянулась за седьмой тарелкой, всегда стоявшей между сестрой и бабулей.
Услышав, что делает мама, бабушка схватила ее за руку.
– Не сейчас, – сказала она.
Мама посмотрела на меня и закусила нижнюю губу.
– Прошу тебя, не сейчас.
Мама вернула тарелку на прежнее место и вздохнула. Папа протянул мне свою через весь стол.
– Это ничего не решит, – сказала мама.
– Мальчик будет сыт, – отрезал отец.
– Только сегодня. А что мы будем делать завтра?
– А что будет завтра? – спросил я, жуя шкурку картофеля.
– Ничего, – прошептала мама и улыбнулась мне. – Что будет завтра? – обратилась она к папе.
– Не знаю, – ответил тот. – Правда, не знаю.
В тот вечер папа разрешил мне остаться смотреть фильм с ними. Я сидел рядом и играл двумя горошинами, упавшими за ужином с моей тарелки.
9
Вернувшись в свою комнату после фильма, я опустился на колени перед тумбочкой. Открыл ящик и увидел у банки еще двух светлячков. Когда я открыл крышку, чтобы впустить их внутрь, в спальню вошел брат. Он забрался к себе наверх, отчего пружины заходили ходуном. Крышка упала на пол. Когда я поднял ее и закрыл, в банке было только три жука.
Один исчез.
Я слышал, как с шумом закрылась дверь спальни родителей. Сестра прошлепала из ванной к себе. Брат выключил свет. В наступившей тишине было слышно, как капает вода в бачке.
Я лежал не шевелясь и смотрел в темноту.
По комнате пролетел огонек и дважды просигналил, опустившись на дверную раму. Я медленно пополз к светлячку, остававшемуся на месте.
– Иди сюда, – прошептал я и вытянул руку. Зеленое пятнышко сползло вниз по двери. Я приоткрыл ее, оставив небольшую щель. Светлячок выпорхнул в коридор. Я на цыпочках пошел следом. Из окна дул ветер и холодил ноги. Скорее всего, два новых обитателя подвала прилетели оттуда. Я двинулся вперед, ведомый полосой света. В гостиной горели сигнальные лампочки на телевизоре и видеомагнитофоне, как два светлячка внутри умершей техники.
Порхающий жук трижды подмигнул и приземлился на кресло отца. Я прыгнул вперед, сложив ладони перевернутой чашей. Сначала мне показалось, что я упустил его, но тут меж пальцев вспыхнул зеленый свет. Я сжал правую ладонь, чтобы насекомое уже не смогло вырваться. Его крылышки щекотали ладонь.
А потом я услышал грохот.
Сердце ударило так громко, что биение отдалось в ушах.
Опять грохот.
Я весь покрылся потом, потому что понял, что это означает.
– Пожалуйста, только не за мной. Не за мной, пожалуйста, – шептал я в темноту.
Впервые услышав ночью эти звуки, я долго рыдал в подушку, тело оцепенело от страха, и я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Когда я рассказал об этом маме за завтраком, она сказала, что мне это приснилось, ни наверху, ни в шкафу, ни под моей кроватью не живет чудовище. Но папа открыл мне правду.
– Ты слышал шаги Человека-сверчка, – объяснил он. – Это огромный старик с выпученными черными глазами и вывернутыми в обратную сторону коленями. – Он пытался изобразить его и принялся ходить вокруг стола, скорчив страшную гримасу. – И еще у него усики-антенны на голове, когда он входит в дом, они упираются в потолок.
– А зачем он входит в дома? – в ужасе спросил я.
Папа развернул стул и сел, широко разведя колени.
– Потому что он охотится на детей с помощью своих антенн. – Он прижал обе руки ко лбу и помахал ими. – Он носит в руках масляную лампу, чтобы лучше видеть, ловит детей, которые плохо себя ведут, и сажает в мешок.
– А что он потом с ними делает? – пролепетал я. Это было очень интересно.
Отец так близко поднес ко мне свое лицо, что его волосатая складка почти касалась моего носа, и произнес:
– Он начинает с ног, потом туловище, в конце голова. – Он щелкнул зубами. – Он заглатывает их и трется коленями, издавая треск, как сверчок.
Сейчас, у кресла папы, когда светлячок бил крылышками у меня в ладони, тело мое холодело от ужаса от воспоминаний о том треске, который я слышал после рассказа папы, треске, издаваемом Человеком-сверчком.
В темноте грохнул еще один страшный звук.
Человек-сверчок идет за мной. Он засунет меня в свой мешок, потому что я подверг опасности жизнь новорожденного ребенка, когда поставил в его кроватку банку со светлячками. И потому что все чаще думал о жизни за пределами подвала.
Я затаил дыхание и посмотрел на окно в общей комнате. Решетки исключали мысль о побеге. Я повернулся к двери, которая никогда не открывалась. Пришлось приложить огромные усилия, чтобы заставить ноги двигаться и переместиться в другую часть комнаты. Оттуда мне был виден коридор и полуприкрытая дверь моей спальни. Мне хотелось забежать туда, спрятаться под одеяло и вцепиться пальцами в мягкую подушку.
И тут заскрипели петли двери комнаты родителей.
Я вжался в стену у проема, открывавшего путь в общую комнату.
И опять услышал.
Этот треск издавал Человек-сверчок, когда терся коленями. Я представил, как усики-антенны его подрагивают и царапают потолок, когда он пытается уловить, где я спрятался. Выпученные глаза ищут источник света, чтобы вычислить меня по расположению тени.
Опять бух-бух. На этот раз ближе.
Прижав голову к стене, я посмотрел на свою тень на полу комнаты и услышал стук шагов. Я не сразу понял, что это не шаги, а мои зубы, но быстро закусил губу, чтобы не издавать ни звука.
Человек-сверчок открыл дверь в комнату бабушки. Значит, он пришел не за мной, а хочет украсть ребенка. Ноги мои стали каменными, и я не мог пошевелиться.
Не знаю, сколько прошло времени, но в дверях опять появился силуэт. Я представил, что в мешке чудовища лежит мой племянник, лицо его поцарапано волосатыми ногами Человека-сверчка.
Ребенок заплакал.
