скачать книгу бесплатно
– Садись, красавица – сказала Марина, составляя тарелки на ближайший к Натке столик.
«Красавица?» – удивленно подумала Натка – «Она что, шутит?»
Натка села за столик. Марина принесла ей салат из помидоров, макароны с двумя аппетитными котлетами, стакан компота и несколько кусочков белого хлеба. Едва взглянув на еду, Натка поняла, как проголодалась она во время их, с дядей Сережей, путешествия через всю страну.
– Это Натка. – сказала Анна. – Прошу любить и жаловать! Она из Владивостока.
– Ого! – удивилась полноватая Марина. – Далеко! А, правду говорят, что во Владивостоке, красную икру, бидонами продают?
Натка улыбнулась.
– Нет, неправда – сказала она. – Сколько там жила, такого не видела. Крабов, да, продают. И мясо китовое.
– Ишь ты! – удивилась Марина. – А кит вкусный?
– Да, вкусный – ответила Натка. – Мясо красное, на вкус – как говядина. Котлеты из него очень вкусные, если свининки добавить! Но ваши, тоже очень вкусные!
– Ты смотри, головастая какая! – удивилась Марина, явно оценив тактичность Натки.
– Других не держим, Марина. – Сказала Анна с гордостью. – Ну что, Натка, поела?
– Да, Анна, спасибо большое! Я такая голодная, оказывается, была!
– На здоровье! Ну, пойдем к девочкам?
Натка немного напряглась. Как примут ее в группе девочек? Что сказать? Как себя подать, чтобы не получить плохую репутацию? Отец бы сказал сейчас, что если хочешь вызвать интерес у людей, будь собой, не придуривайся, что ты лучше, чем есть на самом деле. Натка наморщила нос. Вслед за Анной, она вошла в довольно большую комнату. Вдоль стен, стояли кровати, застеленные красивыми покрывалами. У каждой кровати – тумбочка. Вдоль дальней стены – большой, во всю стену, шкаф.
«С одеждой, наверное» – подумала Натка. В комнате никого не было. Часы над дверью, показывали без десяти десять.
– Ну вот, Натка, здесь ты будешь жить – сказала Анна – дождись девочек, они на занятиях еще, посиди на любой кровати. – И Анна вышла из спальни.
Натка осмотрелась. Она, вдруг, почувствовала сильную усталость. Села на ближайшую кровать, и сама не заметила, как уснула…
…Проснулась она от того, что в комнату, громко разговаривая, вошли курсантки. Натка, не открывая глаз, слышала, как они перешучивались и вдруг, как по команде, замолчали.
«Меня увидели» – поняла Натка.
– Эй! Аллё! – услышала она над собой, девичий голос – приятный, с хрипотцой. Натка открыла глаза. Над ней, склонив голову на бок, словно разглядывая какую-то диковинку, стояла очень яркая девушка в коротком белом платье. Ты кто?! – немного бесцеремонно спросила девушка, уставившись на Натку большими зелеными глазами. Девушка была хороша! У нее были длинные ровные ноги, тонкая талия, высокая грудь и очень женственные руки с тонкими запястьями и трепетными, музыкальными пальцами. В ней чувствовалась, какая-то сильная грация, как, например, в рыси или леопарде. Но самым удивительным, в облике девушки, были волосы – прямые, до плеч, ярко-красного цвета. Сейчас, подсвеченные висящим с потолка светильником, волосы девушки, казалось, были из пламени. Вообще, в этой красноволосой, чувствовались темперамент и сила. У нее было очень красивое, сужающееся к подбородку, лицо с высокими скулами, ровным, чуть вздернутым, носом и полными, чувственными, губами. Красивого, почти идеального, рисунка, черные брови, сейчас были удивленно подняты. Она вся, была какой-то ладной, стройной и живой, эта красноволосая красавица с низким, с хрипотцой, голосом. Натка, невольно, залюбовалась девушкой.
– Ну?! – требовательно сказала красноволосая. – Ты кто?!
– Натка. – ответила Натка, решившая представиться своим новым, «взрослым» именем. Она попыталась встать, но нога затекла.
– Мурашки! – невольно вырвалось у Натки и она потерла бедро ладонью.
– Натка Мурашки? – усмехнувшись, переспросила девушка. – Ну, Мурашки, так Мурашки! А я – Мария Красная. – И девушка протянула Натке узкую ладонь. Натка пожала руку этой Марии Красной и улыбнулась.
– Кстати, Красная – это фамилие такое – пояснила Мария. – На древнерусском Красная означает Красивая!
– Я так и поняла, – улыбнулась Натка.
– Ого, девки, понятливая, смотри-ка! – удивилась Мария Красная – Ну что, Мурашки, будем знакомы?
– Будем, Мария Красная! – ответила Натка, думая о том, что вот так, из нечаянно оброненного слова, и прилипают клички, да так крепко, что потом не отлепить никакими усилиями. Прирастают намертво!
«Мурашки, значит!» – подумала Натка. – «Не самая противная кличка, кстати! А с Красной этой, как-то надо подружиться. Похоже, она здесь в авторитете».
– Ты новенькая? – спросила Мария. – Только что приехала? Мамка кто у тебя?
– Мамка? – переспросила Натка.
– Ну да, куратор! – ответила Мария.
– Анна. – Ответила Натка.
– А, Аннушка, значит! – кивнула головой Красная. – Повезло! Аннушка, баба мировая! Добрая!
– Машка! – крикнула высокая девушка с длинными светлыми волосами. – Ты чего пристала к человеку? Дай ей хоть немного освоиться!
– О! – сказала Машка. – Светка, опять за справедливость! Кувалда, да никто ни к кому не пристает! Просто, знакомимся!
К Наткиной кровати, подошла высокая блондинка, а с ней – еще одна, тоже блондинка, с голубыми глазами и каким-то, немного детским, лицом.
– Я Светка – просто представилась высокая. – Староста группы.
– Натка. – Натка протянула Светке руку.
– Приятно. – Сказала Светка, пожимая руку Натки. Натка удивилась, сколько силы было в этом рукопожатии. Нет, Светка не сжала ладонь Натки, но сила в ее руке чувствовалась.
«Не так просто, видимо, Кувалдой ее назвала Машка» – подумала Натка, разглядывая блондинок. Светка, была высокой и божественно-стройной. В ней чувствовалась сила. Нет, она не была мускулистой или жилистой, но она была, какой-то жесткой. Она производила такое же впечатление, как спящий лев в зоопарке, когда смотришь на него и видишь, что это – опасный хищник. У Светки были длинные ноги, осанка с гордым изгибом. Руки живые и подвижные. «Наверное, она рукоделием каким-то занимается» – подумала Натка. У Светки были длинные, почти до талии, волосы с каким-то металлическим отливом. «Вот как, видимо, на самом деле, выглядят платиновые блондинки» – опять подумала Натка. Взгляд серых глаз Светки был цепким и внимательным, а тонкие, но красивого рисунка, губы, казалось, готовы были к улыбке в любую секунду. Вторая блондинка, была невысокой, напоминала фарфоровую статуэтку – с нарочито тонкой талией и женственными бедрами. Ее короткие волосы были пшеничного оттенка и отливали золотом. «Две блондинки – одна золотая, а вторая платиновая» – подытожила Натка. У золотой были необычно-яркие голубые глаза, густо опушенные ресницами. «Как два кусочка летнего неба» – продолжила размышлять Натка.
– А это – Светка указала на золотую блондинку – Лика.
Натка с Ликой пожали друг другу руки, Лика улыбнулась, продемонстрировав прекрасные, такие детские, ямочки на розовых своих щеках.
– Вообще-то, я Анжелика. – Сказала Лика, снова улыбнувшись. Голос у нее был не совсем соответствующий внешности – низкий и глубокий. Создавалось впечатление, что маленькая девочка, вдруг, заговорила взрослым голосом. – Но Лика мне нравится больше. Ты ведь тоже, не Натка?
– Мне Натка больше нравится, – ответила Натка, улыбаясь.
– Машка, покажи Натке, где тут у нас что – сказала Светка.
– Сей секунд! – ответила Машка, тряхнув своими чудными волосами. – Пошли, Мурашки!
И Машка повела Натку из спальни куда-то по коридору.
– Вот здесь у нас туалеты, – Машка указала на дверь. – Здесь – душевые. Запоминаешь?
– Так таблички же есть. – Сказала Натка.
– Умная? – спросила Машка. – Это хорошо! А вот здесь – Машка указала на дверь. – Наша кладовочка! Гардероб и вещевой склад. Здесь мы подбираем одежду, обувь, украшения. Косметика, мыло и прочая дребедень тоже здесь! Видишь, табличка, все как ты любишь! Так и написано: «Кла-до-ва-я»
– Косметика? – удивилась Натка.
– А чего ты удивляешься? Куда современной женщине без косметики? Правильно, никуда! Вот, здесь и берем! Кстати, косметика – закачаешься! Такой, даже в магазинах нет, а если есть, то только по великому блату!
– Ого! – удивилась Натка и вспомнила, как мечтала мама о французской косметике, но никак не могла купить. А как? Выдают?
– Да, здесь кладовщица есть. Но только в рабочее время. На ночь, все преподы и прочие по домам уезжают. Только дежурные остаются.
– Как дежурный по части? Кто-то из офицеров?
– Можно и так сказать. Кто-то из кураторов.
– Мамки?
– Правильно, Мурашки, мамки! А ты, я смотрю, быстро схватываешь! Молодец! Куришь?
– Нет, Маша, не курю.
– Ерунда! Научим! Кстати, сигареты тоже в кладовой. Любые! Хошь, ипортные, хошь – Прима или Беломор! И зажигалки. Пошли, покурим, на лестницу, поболтаем немножко.
Они вышли на лестницу, где к перилам, на алюминиевую проволоку, была прикручена банка из-под сгущенки – пепельница. Машка достала из кармана пачку Мальборо и блестящую зажигалку, закурила.
– Ну, рассказывай, – сказала Машка, уставившись на Натку своими большими изумрудными глазами, опушенными густыми черными ресницами. Она выпустила дым длинной струйкой, манерно держа сигарету двумя пальцами с ярко-красными ногтями.
– А что рассказывать? – спросила Натка.
– Все! – ответила Машка. – Нам еще, надеюсь, долго вместе учиться, поэтому, рассказывай все – все-все.
– Прямо, все-все? – лукаво улыбнувшись, спросила Натка.
– Да, прямо все-все! – тряхнув волосами, подтвердила Машка.
– Ну… – начала Натка. – Сначала была тьма…
– Да ну тебя! – махнула рукой Машка. – А ты, видимо, из образованных?
– Из военных. – Ответила Натка и как-то сникла.
– Ты чего скисла? – спросила Машка.
– Родителей вспомнила…. – Натка вздохнула.
– Эй-эй-эй! – сказала Машка. – Ты тут, только зареветь не придумай! Давай, Мурашки, рассказывай!
И Натка, коротко, рассказала о себе: о школе, о родителях, о дяде Сереже, о танцевальном ансамбле, о секции айкидо. И странное дело, Натка, довольно легко, смогла рассказать Машке о родителях. Она даже испугалась, что вот, стала уже забывать. Но потом поняла, что уехав так далеко, она, как будто, оставила все произошедшее, где-то далеко-далеко. Она вспомнила слова отца: «У человека, дочь, есть прошлое, которое тянет его назад, и будущее, которое пугает. И только в настоящем, его ничего не угнетает. Поэтому, нужно жить настоящим!»
– Айкидо, танцы – повторила Машка. – Думаю, тебе легко здесь будет! Ты, знаешь что?
– Что?
– Здесь, как-то, все поодиночке, держатся, только мы втроем – Светка нас вокруг себя собрала, меня и Лику. Так что, девка, ты, я смотрю, нормальная, давай с нами!
– Ну, в принципе, когда кучкой, всегда легче – повторила Натка слова отца. – Если девочки против не будут, то да, я согласна.
– Ага, ты еще про прутики и веник расскажи – усмехнулась Машка, затушила окурок о подошву черного лакового туфля и бросила его в пепельницу.
– Все, пошли, сейчас тебя буду рекомендовать в нашу компашку! – Машка тряхнула волосами и потащила Натку обратно в спальню…
– Кувалда! – сказала Машка, едва переступив порог спальни. – Давай, Мурашки к себе в шайку возьмем? Она, вроде, девка неплохая.
– В шайку! – прыснула Лика, которая читала какую-то толстую книжку, сидя на кровати. – Еще, блин, «банда», скажи! Ну, ты, Красная, как ляпнешь!
– Ну, давай, раз сама Красная словечко замолвила – улыбнулась Светка. – Да по ней видно, вроде, что не гнилая. Ты сама-то как, Натка, хочешь к нам в шайку?
– Чтобы грабить караваны? – улыбнулась Натка. – Да, хочу!
– Караваны! – засмеялась Машка. – А Мурашки-то, гляди-ка, юморная!
– Юмор – признак ума! – наставительно сказала Лика.
– Ну, так я и говорю, что девка хорошая! – Машка сказала это с таким видом, будто это она лично сделала Натку такой хорошей.
Девчонки засмеялись.
– Так что, Натка, добро пожаловать в шайку! – улыбнулась Светка. – Будем грабить караваны вместе! – и Светка пожала Натке руку. Так Натка была зачислена в шайку Светки-Кувалды.
Глава 3
…Натка сквозь сон почувствовала, что кто-то трясет мягко ее за плечо и
мягко приговаривает шепотом:
– Натка, вставай, девочка…
Натка, не проснувшись как следует, села на кровати, протерла глаза. Перед ней сидела Анна.
– Вставай, Натка, – повторила Анна и мягко потянула за руку. Натка послушно встала, машинально сунула ноги в тапки, сонно уставилась на куратора.
– Пойдем со мной – сказала Анна, улыбнувшись.
«Я, наверное, смешная» – подумала Натка, пытаясь руками привести волосы в порядок.
– Все нормально, потом причешешься, умоешься – успокаивающе сказала Анна и привела Натку в кладовую. Анна указала Натке на стул. Натка села. Анна, села на другой, закинув ногу на ногу и, каким-то неуловимым движением, одернув подол бежевого платья.
«Какая же она красивая и женственная!» – с восхищением подумала Натка, ежась в тонкой «ночнушке».
– Замерзла? – участливо спросила Анна. – Ничего, скоро пойдешь к себе! Мы с тобой немножко поговорим сейчас, а потом пойдешь.
