Мамусик против Ордена Королевской кобры

скачать книгу бесплатно


Протокол допроса Пантеры я чуть ли не наизусть выучила – но ничего подозрительного в нем не обнаружила. Никаких связей с ювелирным миром – она предпочитала кожаные браслеты и прочие «крутяки»; никаких связей с миром животных – в детстве был хомячок, после трагической смерти которого от старости она и начала писать песни; никакого интереса к высокой кухне. Нахалка даже посмела слегка наехать на полковника за то, что тот со своим ОМОНом прервал ее «жутко классное» выступление в ресторане.

Протоколы допроса Павлика с Андрюшей я читать не стала – про них я и так все знала.

– Батюшки-светы! Ты посмотри, Павлик, сколько тут кандидатов в подозреваемые! – воскликнула я, массируя затекшую руку. – Я даже писать устала.

– Да, мотивов и возможностей для совершения преступления – хоть ложкой ешь… – В нашу тетрадку заглянул Андрюша, устало взлохмачивая свои рыжие вихры – стрелка уже перевалила за одиннадцать вечера, хотя яркое солнце за окном нахально спорило с часами. – Все, тетя Люба, починил компьютер.

– Молодец… – рассеянно похвалила я. – Вот только я не понимаю, раз уж весь Петербург буквально наводнен возможными подозреваемыми – почему полковник не выпускает Степочку?

– Именно поэтому и не выпускает, – вздохнул Павлик. – Слишком много подозреваемых – тоже плохо. Мотивы у всех расплывчатые, требуют долгой тщательной проверки… А у Степы – единственная реальная улика. Медальон.

– А знаете что? – вдруг воодушевился Андрюша. – Я мог бы составить небольшую программку для вычисления преступника. Заложу в нее известные нам факты, она выстроит потенциальных подозреваемых по степени вероятности совершения кражи…

– И сколько времени это займет? – спросила я с подозрением.

– Не больше недели, – заверил меня Андрюша.

– Нетушки, спасибо! Обойдусь без твоей программки. Я своего сыночка вытащу раньше, могу поспорить на свои леопардовые тапочки!

Андрюша хмыкнул:

– А мне что поставить на кон?

– Это должно быть нечто не менее ценное, чем мои таптуськи. – Я горделиво покрутила своей очаровательной ножкой, обутой в пятнистую домашнюю «завлекушку».

Андрюша достал из заднего кармана плоский, широкий и гладкий, как морская галька, смартфон:

– Последняя модель айфона. В нем – вся моя душа. Я без него и секунды не проживу. Годится для ставки?

Я кивнула:

– Значит, поспорили. Не позже, чем через неделю, Степочка вернется домой, иначе прощай мои тапочки! Верно?

– Вы сказали – раньше, чем через неделю, Любовь Васильевна, – влез въедливый юрист Павлик.

– Ну хорошо, хорошо, – сварливо сказала я. – Значит, через шесть дней, в следующий вторник, увидитесь со своим другом в домашней обстановке. Так?

– По рукам! – жизнерадостно подтвердил Андрюша. – Мне ради Степки и с айфоном расстаться не жалко!

– Как же вы планируете вытащить Степу из «Крестов»? – поинтересовался Павлик. – Будете следить за каждым свидетелем из нашего списка? Опросите их родных и знакомых? На это уйдет несколько месяцев, даже с нашей помощью… И я уже не говорю о том, что ни одного из нас просто нет полномочий, какими обладает тот же полковник Орлов…

– Материнское сердце – лучший проводник, оно подскажет, с чего начать, – не слишком уверенно отозвалась я. – А вместо полномочий у меня хорошо подвешенный язык, я кого хочешь уговорю пропустить меня куда хочешь…

– И что подсказывает вам сердце? – не без некоторого скепсиса спросил Павлик. – С кого из свидетелей начнете?

Я промычала что-то невразумительное, прислушиваясь к голосу сердца. Оно, как назло, молчало. Точнее, выстукивало на ребрах единственную фразу: «Слишком много кофе, слишком много кофе».

– Позвольте, Любовь Васильевна, я выскажу вам свои соображения, – предложил Павлик, снимая очки и в сотый за сегодня раз протирая их тряпочкой. – Во-первых, каждый из отмеченных нами свидетелей хотя бы один раз за вечер выходил в туалет – а значит, имел отличную возможность похитить пресловутую книгу. Во-вторых, книга хранилась в кабинете повара. Следовательно, у него была не просто отличная, и идеальная возможность ее украсть и списать все на неких мифических преступников.

– Зачем ему красть книгу, если она и так была у него в сейфе? – не поняла я.

– Возможно, книга являлась собственностью директора ресторана, а шеф-повар желал получить ее в личное распоряжение… Да мало ли какие цели преследовал господин Петухов. Вы посмотрите в нашу таблицу – Порфирий скомпрометирован целиком и полностью!

– А как же он подсунул медальон Степочке? – Я все еще сомневалась. – И зачем?

– Зачем – понятно, чтобы отвести от себя подозрения. А вот как – еще нужно выяснить, – кивнул Павлик. – Серьезно, уж больно подозрительной мне кажется фигура шеф-повара… Начинать нужно с него. Что говорит в данном случае ваше сердце?

– Поддерживает, – твердо сказала я, хотя на самом деле сердце по-прежнему не хотело участвовать в нашей беседе. – Завтра же отправлюсь к Порфирию.

– Помощь нужна, тетя Люба? – Андрюша был переполнен тревогой, и это приятно грело душу. Павлик водрузил на переносицу очки – его глаза, слегка увеличенные диоптриями, глядели на меня печально.

– Да ладно, мальчишечки мои, не трусьте! – подбодрила я. – Люба Суматошкина нигде не пропадет!

Затем я отправила сонных ребятишек по домам, а сама взяла в руки тряпку и чистящее средство: полночь там или не полночь, а продезинфицировать квартиру после нашествия варваров-оперативников я обязана!

Глава 8

Уж не знаю, что за мать воспитала Порфирия Петухова, но хорошим манерам она его точно забыла обучить. Шеф-повар «Туфельки Екатерины» стоял передо мной с ужасно кислым видом и всячески давал мне понять, что мое присутствие на его кухне совершенно неуместно.

И нет ему никакого дела до того, что, несмотря на долгую уборку, я сегодня вскочила с рассветом – а четвертого июня, доложу я вам, петербургское солнце встает не позже четырех утра. Я едва дотерпела до открытия метро и сразу стремглав бросилась сюда, к ресторану.

Ну уж и настоялась я под серой дверью с латунной табличкой! Ленивцы открыли свое заведение только в десять часов. К тому моменту, как к «Туфельке Екатерины» неторопливо подошла давешняя блондиночка-администратор, ноги у меня горели, словно в мои черные ортопедические туфли на толстой подошве от души насыпали красного острого перца.

Девица меня узнала: «А, вы мамочка супергероя в наручниках!». Выяснилось, что шеф-повар уже здесь (и как он только сумел мимо меня проскользнуть?), но пообщаться с ним никак нельзя, он очень занят. Слезные мольбы не помогали – блондинка вежливо улыбалась и стояла насмерть. Тогда пришлось применить мое секретное оружие: пирожки с яблоками и лимоном.

А вы думали, я с четырех до шести утра просто так по квартире слонялась? Конечно же, пекла пирожки! Раскатывание теста – лучшее успокоительное на свете. Валерьянка и корвалол не сравнятся с этим монотонным и в то же время приятным занятием. Я глубоко уверена, что работу со скалкой нужно включить в какие-нибудь курсы антистрессовой терапии. Пожалуй, посвящу рассуждениям на эту тему вторую главу своей будущей «Энциклопедии мудрости».

Я достала ароматный сверток из сиреневой, с зеленой каймой сумочки, и худенькое личико администраторши сразу просветлело. Серые глаза засверкали голодным блеском. В обмен на два пирожка мне разрешили «на одну секундочку» отвлечь великого и прекрасного Порфирия от его дурацких дел.

Кстати говоря, гражданину Петухову моя «Энциклопедия мудрости» была просто необходима. Не мешало бы ему узнать, что приличные молодые люди гелем волосы не мажут и шелковые косыночки на лоб не повязывают, даже если косыночка подчеркивает небесный оттенок глаз.

Правда, сейчас голубые глаза гражданина Петухова покраснели, а под ними темнели круги.

– Дамочка, ну куда вы лезете? Неужели так сложно понять, что человек не спал уже двое суток? – застонал он, бросая блестящий, профессионального вида венчик в кругую миску, где он взбивал оливковое масло с уксусом и какими-то травами. – Некогда мне тут с вами болты болтать! Сначала меня бьют по голове, потом крадут жизненно важную книгу, потом всю ночь терзают допросом, потом не дают выходной, а потом еще заставляют к утру сочинить новое меню, словно я какая-то кулинарная Золушка! А теперь у меня осталось буквально несколько часов, чтобы откатать новые блюда до совершенства, иначе злая мачеха в лице директора меня вышвырнет отсюда на улицу, и мы с Люськой будем плакать и голодать, голодать и плакать!

Он устало вытер лоб рукавом розовой поварской куртки. Похоже, шеф действительно самоотверженно работал последние тридцать шесть часов – и это объясняет, почему я не заметила, как он заходил в ресторан. Он просто из него не выходил.

– А зачем вам новое меню? – полюбопытствовала я, хотя волновали меня совершенно другие вопросы. – Люди небось жалуются? Цены хотите снизить?

– Господь с вами, дамочка! – сморщился Порфирий, схватил венчик и вновь принялся ожесточенно взбивать соус. – Мы ресторан премиум-класса, о понижении цен не может быть и речи.

Я огляделась по сторонам. В отличие от полутемного зала, кухня «Туфельки Екатерины» была залита ослепительным, хирургическим светом. Повсюду сверкали стальные поверхности и мигали разноцветными лампочками непонятные аппараты, похожие на космические капсулы. Подозреваю, что часть из них была предназначена для мытья посуды, а некоторые служили печками – но свою янтарную брошь в виде бабочки я бы на это не поставила.

Нет, моя кухня – с красными шкафчиками и белой эмалированной плитой, старой подругой, которую я категорически отказалась выбрасывать при замене кухонной мебели; с ярко-желтыми шторами и голубым мягким уголком; с геранью на подоконнике и детской фотографией Степочки над столом, – моя милая кухонька, конечно, была намного лучше этой обезличенной, равнодушной операционной.

Блестящие сковородки и кастрюли, словно маленькие солдатики, выстроились на полках, готовясь к жестокой битве с голодом, которая начнется здесь через пару часов. Но пока на кухне никого не было, кроме нас с Порфирием.

– Зачем тогда вам новое меню, если дело не в ценах? – пристала я к шеф-повару.

– Затем, что после пропажи нашей кулинарной книги репутация «Туфельки Екатерины» оказалась под угрозой! – Порфирий снова швырнул венчик в миску, да так, что жирные брызги полетели во все стороны. – Мы потеряли свою главную фишку, понимаете вы это или нет? Народ шел сюда, желая отведать блюда прославленной кухни императрицы. А теперь «Книги Пряностей» нет, и нужно срочно придумать новую фишку! Вот, делаю новое меню, чтобы завлечь посетителей. Назову его «Черноморский отпуск Екатерины» – введу блюда кавказской кухни. Гриль все любят. К мясу я сочинил легкие салаты – а вы мне, дамочка, мешаете экспериментировать с заправкой!

– Вы бы лучше майонеза в свои салаты добавили, – посоветовала я.

– Какой майонез, дамочка? Господь с вами! – Порфирий закатил глаза. – У нас здесь кухня екатерининских времен!

– Ну и что? – не поняла я.

– А то, что Екатерина скончалась за два года до изобретения майонеза!

Шеф-повар оттолкнул миску с соусом, схватил пучок крапивы, обжегся, заорал, выронил крапиву на стол и зло посмотрел на меня.

– Еще ваших советов мне тут не хватало! Все мои страдания – вообще-то из-за вашего драгоценного сыночка! На что ему сдалась наша «Книга Пряностей»? Он что, повар? Может, он из «Флёра»?

– Что еще за «Флёр»? – не поняла я.

– Конкурирующее заведение, – пояснил Порфирий ревниво. – Тоже на старинной кухне специализируются. Там шеф-повар – очень мутный тип, с двойным дном, я бы ему и приготовление яичницы не доверил… Небось подослал ко мне своего казачка.

– Мой сыночек не виноват! – вскричала я, да так, что ближайшая стопка тарелок затряслась да зазвенела. – Степочка ангел! Он ничего никогда не крал! Ну, разве что в детстве конфеты из банки, но это не считается… Я и пришла-то сюда, чтобы выяснить, кто виноват в пропаже вашей кулинарной книги с дурацким названием.

– Сами вы дурацкая, – буркнул Порфирий, надевая одноразовые перчатки и повторно берясь за крапиву. Он окатил пучок кипятком, затем промыл в холодной воде и только после этого стал его быстро-быстро крошить огромным ножом с иероглифами на блестящем лезвии.

– А разве не глупо звучит – «Книга Пряностей»? – фыркнула я.

– Вовсе нет, потому что именно в пряностях таились главные секреты императорской кухни! – Порфирий снова театрально закатил глаза, очевидно, поражаясь моему невежеству. – В этой книге, милая дамочка, содержались точно выверенные инструкции по приготовлению не просто какой-то там еды, – он сделал презрительный жест рукой, как бы стряхивая с пальцев грязную воду, – а истинных шедевров кулинарного искусства!

– Лично я все на глазок кладу, – сообщила я, поправляя свободную сиреневую безрукавку, элегантно наброшенную на изумительную трикотажную кофточку «под зебру». – И получаются очень даже вкусные шедевры. Хоть у своей администраторши спросите.

– Ага, вкусные шедевры – такие вкусные, что ваш сыночек пришел ужинать к нам, – подпустил шпильку Порфирий, одним молниеносным движением сбрасывая тонкие крапивные полоски в стеклянную миску и принимаясь за нарезку вареных яиц. Я еле стерпела, чтобы не поставить нахального шефа на место. – Ориентируясь «на глазок», дамочка, нельзя создать блюдо, достойное императрицы!

– Нет, ну перец там, или, скажем, корица, конечно, важны – но не настолько же! – не верилось мне. Хотя совсем недавно я сама рассуждала о значимости барбариса в плове – но тут приправы возводились в какой-то нездоровый культ. – Уж совершенно точно они не заслуживают того, чтобы называть в их честь целую книгу. Ерунда какая-то.

– Ха! – воскликнул Порфирий, яростно шинкуя зеленый лук. – Ерунда! Не заслуживают! Ну, знаете ли, дамочка! А известно ли вам, что обыкновенный, привычный вам перец, который вы «на глазок» кидаете в свой банальный борщ, пару-тройку веков назад ценился на одном уровне с золотыми слитками? И богатого человека называли «мешок с перцем»? Специи до недавних пор были непозволительной роскошью. Ради пряностей, о которых вы так снисходительно отзываетесь, Колумб затеял свое историческое путешествие, а Магеллан отправился в кругосветное плавание! Вокруг специй кипели страсти, они возбуждали не только аппетит, но и имперские амбиции! А для чего, милая дамочка, вы думаете, Англия колонизировала Индию, как не для контроля над основным рынком приправ?

Ошеломленная таким потоком информации, я вякнула что-то невразумительное.

– А корица! – вещал Порфирий, сердито дробя грецкие орехи. – Корицу преподносили в качестве дорогого подарка Римским Папам, королям и императорам. Подумать только – ерунда! Вот брошка ваша – и правда ерунда. Янтарь уже сто лет как вышел из моды!

Я уже открыла рот, чтобы осадить наглеца, но тут он высыпал измельченные грецкие орехи в стеклянную миску – к крапиве, яйцам и зеленому луку – и совсем другим, торжественным тоном объявил:

– Смотрите: сейчас в этой миске – всего лишь набор нарезанных ингредиентов, и ничего больше. – Порфирий залил их смесью масла с уксусом. – А теперь это произведение искусства. И исключительно благодаря уникальному сочетанию пряностей, который превращают соус в магический эликсир.

Кажется, несмотря на всю свою манерность, Порфирий был истинным мастером своего дела.

– И что там за травки? – поинтересовалась я, состроив скучающую физиономию, поскольку уж мне-то было прекрасно известно, что лучше майонеза заправки не существует.

– Ну уж нет, и не надейтесь, – покачал он головой. – Еще есть вопросы? А то я должен срочно отправить рецепт салата директору на утверждение.

– Да-да-да, – засуетилась я. – Во-первых, как выглядела эта ваша «Книга Пряностей»?

– Как и любая старая книга – ветхая, с пожелтевшими страницами. Текст внутри рукописный. Обложка из матовой темно-красной кожи. На ней – стершаяся золотая надпись «Книга Пряностей», а в нижнем правом углу – неприятная такая змея в короне, не знаю уж зачем.

Снова змея. Странно.

– Откуда вообще такой антиквариат взялся в ресторане? – спросила я. – Кому книжка принадлежала раньше?

– Директор привез ее из Кельна лет пять назад – купил на местной барахолке за бесценок… Кому в Германии нужны русские рецепты? Да еще и написанные отвратительным почерком, можете мне поверить! Но мы их все же сумели разобрать. А потом директор, – причем исключительно в целях пиара, он вообще классный маркетолог, политиков натаскивает к выборам, – окутал книгу таким ореолом секретности и тайны, что все питерские снобы тут же прибежали в ресторан попробовать эксклюзивные блюда Екатерины Второй… Ну и сами понимаете, ради поддержания имиджа нужно было хранить ее в огнестойком, взломостойком сейфе, такой есть в моем кабинете. Никому нельзя было брать книжку в руки, и уж тем более – раскрывать рецепты, потому что якобы шеф-повар Екатерины дал клятву императрице, что эти удивительные блюда сможет готовить только владелец «Книги Пряностей», и они никогда не станут пищей простого народа… Придумали мы всю эту петрушку, конечно, но клиенты верили в нашу легенду, как дети! Мы считали, что успешно водим их за нос… А потом оказалось, что за нос ущипнули нас самих – кто-то все-таки украл проклятую грошовую книжку, поставив ресторан на грань разорения.

– Если книжка грошовая, зачем же вы сказали полковнику, что она бесценная? – разозлилась я.

– Для поддержания имиджа, – упрямо повторил шеф-повар.

– Я смотрю, врать вы горазды со своим директором, вам лишь бы только всех обмануть… – сказала я с укором. – И как вы обнаружили пропажу?

– Черт меня дернул полезть в тот вечер в сейф! – с отчаянием воскликнул Порфирий, срывая одноразовые перчатки. – Код от него знаю только я…

– Так зачем вы туда полезли?

– Ну забыл я один рецепт, – сварливо отозвался Петухов. – Хотел уточнить.

– Нужно было заранее сделать электронные копии всех страниц, – уверенно заявила я, вспомнив, чему меня учили на курсах компьютерной грамотности для пенсионеров, которые я недавно посещала. – Не пришлось бы тогда лезть в сейф.

– Говорят же вам – мы специально не делали копий, никаких! И не только из-за придуманной нами легенды. Просто в последнее время книгой всерьез заинтересовались наши конкуренты, они тоже поверили в уникальность рецептов, или просто захотели переманить наших клиентов… Они могли пойти на что угодно, чтобы ее похитить! Вы что, никогда не слышали про хакеров и компьютерные вирусы?