скачать книгу бесплатно
Я надела свой любимый наряд – бордовое трикотажное платье и кожаные сапоги на каблуках, которые Джесс уговорила меня купить в прошлом году. Потом я сняла обручальное кольцо – это нужно было сделать еще три дня назад – и махнула им над унитазом, ища в себе отвагу проследить, как оно ударяется о белый фаянс и исчезает в водовороте слива.
Кольцо мне выбирал Том. Я в первый раз увидела его во время свадебной церемонии, когда Том надел мне его на палец. «Оно тебе нравится?» – взволнованно спросил он почти сразу после того, как пастор объявил нас мужем и женой.
– Да, – прошептала я, проведя пальцем по гладкому золоту. Не слишком толстое и не слишком тонкое, и в отличие от прелестного кольца на помолвку – когда-то маминого, теперь моего, оно совсем не было декоративным.
В точности как наша с Томом любовь: простое и легкое, подумала я тогда.
Теперь-то я знала, что наша любовь (да и вся жизнь) была вовсе не простой. Перестав без толку махать рукой над унитазом, я бросила кольцо в косметичку.
Через час я уже входила в кабинет Тома.
– Либби! Давно не виделись, – приветствовал меня Алекс из-за стола рецепциониста. Алекс был из тех людей, что мне нравятся: слишком умный для своей работы и достаточно мудрый, чтобы понимать, что жалобы не ускорят его взлет.
– Привет, Алекс, – сказала я, вспомнив, что надо улыбнуться. – Том у себя?
– Ага, – ответил он и позвонил Тому, после чего тот пулей вылетел в вестибюль. Хотя я полностью отдавала себе отчет, что унижала его и вышвырнула из дома, меня поразило, что он был… да, именно раздражен моим появлением у него на работе.
– Я не вовремя? – спросила я.
– Нет, почему же. – Он наклонился, чтобы обнять меня.
Я выгнулась назад, как действующая чемпионка штата Иллинойс по лимбо.
– Нет, нет, нет, – игриво пропела я, понимая, что Том услышит металл в моем голосе.
– Давай выйдем, – предложил он.
– Никуда мы не выйдем, – сказала я, направляясь в макет города, который и был его рабочим кабинетом.
– Либби, в чем дело? – шепотом спросил он по дороге к его столу. Если он боялся, что я выдам его тайну коллегам, то он ошибался.
– Я же тебе сказала: не хочу видеть тебя в квартире.
– Ну да, – он теребил пуговицу на манжете. – Ты… пришла поговорить? Я все время надеялся, что мы как-нибудь все уладим.
– Вовсе нет. – Я, конечно, могла бы поскандалить, устроить сцену. Но, честно говоря, мне хотелось побыстрее с этим покончить. – Просто выяснилось, что развод в штате Иллинойс – долгая и сложная процедура.
– Я же сказал тебе – я не хочу разводиться.
– Не хочешь, Том, но придется, – сказала я, чувствуя, как рыдания подступают к горлу. – Так что без излишнего шума…
Я огляделась, чтобы понять, слышат ли нас его коллеги, и, клянусь, он съежился, как будто я собиралась вытащить пистолет.
– Встань, недоумок, – резко сказала я.
Он медленно поднялся.
– Том Миллер, – заявила я, – я, Либби Миллер, развожусь с тобой. Я развожусь с тобой. Я развожусь с тобой.
Я ожидала шока, но, поглядев ему в глаза, увидела в них только обиду.
Ты ни в чем не виновата, Либби, напомнила я себе. Не позволяй, чтобы его боль эмоционально разоружила тебя. Это он тебя предал.
– Прощай, бывший муж, – тихо сказала я. Повернулась и вышла из макета, не оглядываясь – не эффекта ради, а потому что не была уверена, что не брошусь к нему с извинениями, раскаянием и отпущением грехов для обоих.
Слегка взбудораженная, но по-прежнему полная решимости совершить задуманное, я прибыла в офис Тая Осиры, как раз когда по всему Чикаго начинался обеденный перерыв. Офис занимал нижнюю часть кирпичного дома в фешенебельном районе недалеко от центра. Я позвонила в дверь, произнесла имя Тая в черный ящичек и была моментально впущена внутрь. Я оказалась в гостиной, набитой антикварной мебелью и большими портретами маслом, каждый из которых, наверное, стоил больше, чем я со всеми потрохами.
Тай вышел из двойных дверей красного дерева.
– Либби, – сказал он приветливо, но голос его вовсе не сочился призывным тестостероном, как я ожидала. – Какими судьбами?
– Привет, Тай, – растерянно произнесла я. Что-то уже пошло не по плану, и что это за выражение лица – платоническая заинтересованность?
– Попробую угадать: дела с Джеки обстоят не лучшим образом, – улыбаясь сказал он.
С Томом, в панике подумала я. Ты хочешь сказать, с Томом. Помнишь? Я издала нервный смешок.
– Можно сказать и так.
В этот миг в дверь вошла женщина. Я бы с радостью сказала: вперевалку, но даже на седьмом или восьмом месяце беременности она прямо-таки скользила по воздуху, как стройная богиня с баскетбольным мячом плодородия, приделанным к ее животу. Она была очень хороша собой и улыбалась мне как старой знакомой. Жест, которым она положила руку на поясницу Тая, не был жестом товарища по работе. На миг я призадумалась: неужели я перепутала его рабочий адрес с домашним?
– Либби, это Шиа Бродерик, – представил ее Тай.
Я тупо уставилась на них.
– Бродерик? Это…
– Компания «Бродерик медиа», – сказала Шиа, а Тай в одновременно произнес:
– Моя жена.
– О, – выдохнула я. – О господи. Как здорово.
– Правда же? – сказал Тай, с улыбкой кивая на жену. – Мы поженились несколько месяцев назад.
– Ужас какой, правда? – улыбнулась и Шиа. – При том, что мне сорок и я его непосредственное начальство. Но откуда я знала, когда брала его на работу, что мы полюбим друг друга?
Если ей сорок, то мне скоро четыреста. Не удивительно, что мой организм взбунтовался и отказался работать.
– Либби, ты же не осуждаешь меня? – спросил Тай.
Я округлила глаза, как будто все прекрасно понимала, хотя сама в этот момент начала молиться о втором пришествии: «Может быть, сейчас, Господи? Для меня самый подходящий момент».
– Знаешь, только за прошлый год Шиа профинансировала программы грамотности для – сколько там ребятишек, детка?
– Ой, да прекрати! – сказала Шиа, воплощенная ложная скромность.
– Нет, правда! Либби, тебе известно, что в одном только Чикаго сорок процентов населения не умеют читать?
Нет, неизвестно, ответила я, взглядом ища окно, чтобы выпрыгнуть, хотя дверь была прямо позади меня; рациональное мышление осталось где-то в далеких, почти неуловимых воспоминаниях, как мир без электронной почты.
– А это правда! – с подъемом продолжал Тай. – А Шиа добилась того, что «Бродерик медиа» вложила почти сто тысяч долларов в самую эффективную городскую программу повышения грамотности. Это же потрясающе. – Он слегка запрокинул голову, глядя на меня так, будто я приблудный щенок, виляющий хвостом и умоляющий взять его к себе. – Шла бы ты работать к нам, Либби.
К нам. Я бы бросила этих «нас» в костер. Я бы засунула «нас» в бутылку и швырнула в Мексиканский пролив в сезон ураганов.
Вместо этого я нацепила извиняющуюся улыбку.
– Знаешь, я бы с радостью, но я только что ушла от Джеки, чтобы основать свой фонд. Для… э-э… детей, чьи родители умерли от рака. Собственно, я за этим и пришла. Надеялась, что Шиа и ты дадите мне пару наводок, – выкручивалась я, как будто до этого момента знала, что его тайная жена не только возглавляет одну из немногих прибыльных издательских фирм Чикаго, но и обладает поистине золотым сердцем.
– Обучение – одна из моих главных компетенций! – сказала Шиа. – Я бы с радостью поболтала еще, но в данный момент Бродерик-Осира-младший умирает с голоду! Вы же знаете, как это бывает.
Нет, не знаю.
– Может быть, оставите визитку, Лиззи? – любезно спросила она.
Визитки у меня не было, и Тай не сказал жене, что она переврала мое имя. Он, казалось, испытал облегчение, когда я собралась покинуть его личный эдем.
– Ну, я найду твои координаты, – сказал он, протягивая руку.
Рука была холодной.
– Да, меня легко найти онлайн, – сказала я. – Просто поищи в некрологах.
8
Жизнь – такая штука, что кажется, будто она будет длиться вечно, будто ваша история вообще не может закончиться, по крайней мере в обозримом будущем. Но в какой-то момент, когда вы – то есть, не вы, а я – как раз должны ощутить первые признаки кризиса среднего возраста, некто в белом халате сообщает вам, что вы отныне не принадлежите к большей части населения и у вас в запасе нет сорока пяти лет, чтобы привыкнуть к мысли о смерти.
Кризис конечного возраста.
На самом деле, что касается моих ощущений, то «кризис» – это мягко сказано. Больше похоже на полную сдачу всех позиций, хотя когда-то я считала себя весьма разумной. И хотя я бы предпочла обвинять во всем рак, несвоевременное разоблачение Тома или даже Тая-Холодные-Руки и Отказы (так в следующей жизни будет называться моя музыкальная группа, я уже решила), на самом деле не кто иной как Шиа бросила меня на передовую моего эмоционального Чернобыля.
Потому что Шиа, с ее фирмой, благотворительными пожертвованиями и чертовой плодовитостью, была воплощением всего того, чем я никогда не была, ни в прошлом, ни в настоящем и точно уже не стану в будущем.
А что такого сделала я, что бы возымело хоть какое-то действие? – спрашивала я себя, дрожа у себя на балконе с видом на ряды кондоминиумов и дурно пахнущий «Макдоналдс». Однажды пожертвовала сто долларов местной радиостанции. В десятом классе организовала – и успешно – петицию, чтобы в школе, в биологической лаборатории, перестали препарировать кошачьи эмбрионы. В прошлом году я примкнула к отделу айтишников, чтобы создать локальную сеть, с помощью которой мои коллеги могли иметь доступ к файлам друг друга из любого местонахождения – благодаря этому в работе стало меньше простоев из-за отпусков и болезней. Поскольку я сама не вылезала из-за рабочего стола, я этой сетью не пользовалась, но все говорили, что это замечательное нововведение.
В общем, ничего важного, заключила я. Не то, что Шиа. Я не сделала ничего, чем могла бы похвастаться, что было предметом моей личной гордости, и это было куда хуже, чем узнать, что мой предполагаемый спутник жизни вышел из этой роли.
Я прикинула, не принять ли еще таблетку снотворного, или лучше штук семь, но вместо этого позвонила Полу. Он подошел после первого гудка. Слышно было, что вокруг него целая куча народу, и все не вполне трезвые.
– Ты где?
– В баре. С сослуживцами. Лавочка уже закрылась.
– Ах, да, – сказала я, только сейчас сообразив, что сегодня пятница. – А ты можешь еще разок на пару минут надеть свои денежные очки?
Он засмеялся.
– А я их и не снимаю, Либз. Это по поводу адвокатов для бракоразводного процесса? Я ведь уже выяснял. Это обойдется тебе в двадцать три тысячи долларов, возможно, немного больше или немного меньше. Посредничество – только малая часть, но если хочешь обчистить Тома до нитки, советую не жалеть средств на начальные расходы.
– Да он ничего не стоит.
– Золотые слова, сестренка.
Я изо всех сил моргала, пытаясь удержать слезы. Бесполезно: Пол чуял, что я плачу, даже находясь на расстоянии в восемьсот миль.
– Ох, Либби, знаю, что ты этого не любишь, но сейчас телепатически обнимаю тебя. Ммм-ммм! Не клади трубку, я выйду, а то тут ничего не слышно.
Когда шум утих, я спросила его, сколько денег мне потребуется, чтобы прожить год. Может, я и не протяну так долго, но если вдруг, то не хочу быть обузой, даже для Пола, у которого, наверное, имеется секстильон долларов в инвестициях и недвижимости, но в придачу двое детей.
– Ты берешь отпуск на год? – спросил он с восторгом, смешанным с ужасом. Сам Пол впадает в кому, если не работает, и постоянно таскает с собой два рабочих смартфона. Но мысль о безделье ему нравилась как таковая, он постоянно советовал мне сделать перерыв в работе.
– Вот именно.
– Чем собираешься заниматься?
– Поеду путешествовать. Потом, может быть, приеду к тебе и побуду некоторое время с папой, – рассеянно сказала я. Если мамин рак яичников – хоть какой-то показатель, я к тому времени потеряю половину веса, буду притворяться, что не испытываю дикой боли и в качестве компенсации усилий спать по пятнадцать-двадцать часов подряд. Но Пол не скоро об этом узнает.
– Прекрасно! Близнецы будут рады тебя видеть, и мы с тобой вместе устроим мозговой штурм по поводу твоей карьеры. Думаю, ты станешь отличным менеджером хедж-фонда.
– Будь это так, я бы не стала выяснять у тебя, сколько денег мне понадобится.
– Да, понимаю. Но… – Он пробормотал себе под нос несколько чисел, и цифра, которую он наконец выдал, оказалась выше, чем я ожидала. – Я должен проверить это, когда окажусь перед компьютером, но предполагаю, что тебе нужна медицинская страховка, и что всю сумму кредита за квартиру ты будешь выплачивать сама. Ты ведь следовала моему плану, верно? – спросил он, имея в виду бюджет, который он составил для нас с Томом несколько лет назад.
– Конечно. Пол?
– Ну?
– Ш…
– Иш! – воскликнул он, и я невольно засмеялась – я ведусь на эту глупую шутку с детства.
– Нет, серьезно. Что, если я продам квартиру?
– И поживешь у меня? Я могу превратить весь первый этаж в отдельную квартиру для тебя.
– Может быть, – туманно сказала я, хотя и не думала переезжать к нему. – Тогда сколько мне понадобится денег? – я хотела ликвидировать как можно больше пассивов. К тому же мне нравилась мысль оставить Тома без жилья.
Пол назвал еще одну цифру, гораздо меньшую.
– Шикарно. Последний вопрос. Я хочу… э-э… раздать немного денег. Типа укрепить карму и снизить годовые налоги, – сказала я, моля Бога простить меня за эту и всю прочую ложь, которую мне пришлось выдавать за последние дни. – Как найти хороший благотворительный фонд?
– Поищи в указателе фондов. Там полная информация о том, кто из них надежен. Ищи фонд с рейтингом не ниже Б-плюс.
– Все-то ты знаешь, – сказала я, чувствуя, что передо мной снова забрезжил свет.
– Это обуза, поверь мне.
– Люблю тебя больше всех, Пол.
