Небо в призраках

Идя по тлеющим углям, которые остались от некогда высокого частокола, Габи вслушивалась в тихое пламя, которое рваным кольцом окружало поселение. Здесь явно была засада, но, даже пройдя до центральной площади, они никого не встретили. А потом все стало не таким значимым – Габриелла увидела тело Джека, которое теперь одно–единственное висело все в той же петле. Подойдя ближе, даже не обращая внимания на уже характерный запах разлагающегося тела, Габи увидела то, что стало еще одной каплей в море ее боли. На обнаженной груди ее друга было вырезано солнце. Такое же, как на ее медальоне. И сейчас оно явно не символизировало защиту. Властитель в свойственной ему манере показывал, что станет с теми, кто посмел ему перечить.

Габриелла до боли сжала кулаки. Глаза застелила пелена гнева. Хотелось рвать и метать, но вместо этого под недоуменные взгляды оборотней, она поднялась на деревянный настил, который совсем недавно служил сценой для ужасных событий. Рафаэль и Ричард, понимая, что для нее важно снять тело Джека, молча помогли ей. И вот когда тело было спущено на землю, а потом предано огню, появились враги. Вампиров было порядка двух сотен и по виду Ричарда, он был прекрасно осведомлен, кто есть кто.

Оборотни все как один обернулись в зверей и выстроились в ряды, прикрывая своими спинами Рафаэля, Еву и Габриеллу. А вот Ричард вышел вперед и предложил вампирам задуматься о последствиях. Его речь длилась от силы несколько минут, в которые он уложил рассказ об их путешествии и о том, что они видели. Вампиры не впечатлились или просто не показали вида.

Бой завязался внезапно. Вампиры сорвались с мест размытыми тенями. Оборотни с ревом бросились вперед. В пылу сражения Габриелла, оттесненная к одному из разрушенных зданий, заметила, что некоторые из вампиров сражаются на их стороне, но силы все равно были неравны. Если не произойдет чудо, то они потерпят поражение уже сейчас. Как наивно было полагать, что они вот так просто смогут уничтожить Первого.

Мельком Габи заметила, что Ричард сражается рядом с Евой, не подпуская к ней вампиров. Девушка при этом вела себя странно. Она стояла, не шевелясь, разведя руки в стороны и обратив ладошки к небу. Габриелла впервые наблюдала колдовство, которое мерцало серебристыми ниточками и тянулось во все стороны разом. А дальше произошло что–то странное. Вампиры, как и оборотни, замедлились, потом остановились и уже все смотрели на ведьму. И когда та открыла глаза, Габи резко выдохнула. Глаза у Евы были разного цвета. Эту странность вампирша заметила не сразу, но такой дефект отнюдь не отталкивал взгляда и не уродовал красивую девушка, а наоборот придавал ей загадочности. Сейчас же эти глаза светились ярко и смотрели на всех вокруг, устрашая, но никто не мог отвести взгляда. Габи тоже попала под чары. И в тот же миг поняла, что вынудило врагов прекратить бой. Воспоминания. Яркие, жуткие воспоминания, которые всплывали перед глазами каждого. Кровь, агонии, жуткие пытки. И ладно бы это были картинки, от которых можно было бы отмахнуться, нет – воспоминания все до капельки передавали ощущения, связанные с ними. Габриелла хотела вынырнуть от нахлынувших чувств, звуков, запахов, но ее тело будто парализовало, и она была вынуждена смотреть мучения незнакомых ей людей.

– Мы должны прекратить это насилие, – прозвучал через немного чарующий голос ведьмы. Он окутывал теплом и спокойствие, неуловимо подчиняя. – Мы сами творим свое будущее, но если продолжим в том же духе, то его попросту у нас не будет. Ни у людей, ни у вампиров. Ни у кого!

Вампиры застыли и не двигались с мест. Они впитывали в себя все сказанное ведьмой. Было, о чем подумать. Потом разом ударили себя в грудь правой рукой и, приложив ее к сердцу, склонились на одно колено. Они признали в Еве общую кровь, силу. Они признали ее своей госпожой.

***

Далее события развивались стремительно. Еще одна волна вампиров, превосходящая первую в несколько раз, плотной стеной надвигалась со стороны леса. Габриелла не успела опомниться, как оказалась вытеснена с центральной площади. И когда осознала, что поблизости нет Рафаэля, накатила паника. Габи бросилась обратно к месту кровавого боя, но запах свежей крови, ударив по обонянию, выбил все мысли из головы. Неподалеку мелькнул знакомый силуэт. Габи побежала вслед за ним, не понимая, почему Рафаэль не спрятался. Она бежала быстро, порой используя навыки перемещения, но Раф, будто ведомый, то и дело ускользал от нее. И только оказавшись около разрушенной западной стены, Габи смогла здраво оценить ситуацию. Поселение уничтожили, но зачем было оставлять такую охрану в месте, где нет никого живого? Значит, они ждали их. Были уверены, что они вернуться. Или ждали кого–то конкретного? Еву? Первому, несомненно, нужна такая дочь, сильная и смелая. Учитывая, как он поступил с ее матерью, ему что–то нужно от дочери. Только что? Бессмертие он получил, как и силу. Так что ему нужно?

Внезапно в стороне послышался звук удара. Габриелла побежала в ту сторону и в ужасе замерла, увидев самодовольно ухмыляющегося Властителя.

– Отпусти его, – прошептала Габи, не отрывая взгляда от Рафаэля, который лежал на земле, не шевелясь.

– Я его и не держу, – развел руками Первый, улыбаясь. Габи сделала неуверенный шаг к брату. Голос разума вопил об опасности, но страх потерять родного человека перекрывал все доводы рассудка. Шаг, еще один и вот, размытой тенью преодолев оставшееся расстояние, Габи упала на колени перед Рафом. Осторожно перевернув брата на спину, вскрикнула, увидев алое пятно, растекающееся на его груди.

– Нет, – выдохнула она и потрясла парня за плечо. – Нет! Раф! Нет!

Слезы брызнули из глаз и потекли по щекам. Габи трясущимися руками разорвала рубашку, оголяя рану, попыталась остановить кровотечение, но безуспешно. Как заведенная повторяла одно и тоже, отрицая происходящее – нет, нет, нет. Кто угодно другой, но только не ее брат! Она не позволит ему умереть. Не так, не сейчас. Никогда! И решение проблемы пришла сама собой. Подняла голову, сквозь слезы всматриваясь в лицо Властителя. Он с прищуром наблюдала за ее действиями, ничем не выражая свою заинтересованность в спасении мальчишки. И слова сорвались с ее губ раньше, чем она задумалась о последствиях.

– Пожалуйста, – прошептала она, жадно вглядываясь в темные холодные глаза. – Пожалуйста. Вы же можете. Прошу вас!

Первый отвернулся от нее и сделал несколько шагов прочь. Сложенные за спиной руки, сжались в кулаки. Габриелла кинулась ему в ноги, хватаясь за его штанину.

– Пожалуйста. У меня никого больше не осталось! Умоляю! Я все сделаю. Все, что захотите. Только, пожалуйста, спасите его.

Первый резко выдохнул, развернулся, отталкивая ее от себя, и, преодолев в два шага расстояние до Рафаэля, поднес прокушенное запястье к его губам.

Время, казалось, замерло. Габи зачарованным взором следила за происходящим, и почему–то в мыслях билась одна мысль – так же он и ее поил своей кровью. Через несколько минут Первый оторвал запястье от губ Рафа и поднялся с колен. В это же время в проход между сгоревшими домами выбежал Ричард. Весь измазанный кровью, с растрепанными волосами и бешеным взором он был похож на разъяренного зверя. Первый не спешил скрываться. Расправил плечи и взглянул на своего некогда подававшего надежды воина.

– Какая встреча, – промурлыкал Властитель, глядя куда–то за спину Рича. Там уверенной походкой к ним шла Ева. Ее глаза словно у кошки блестели в свете тлеющих огоньков.

– Здравствуй, отец, – холодно поздоровалась она и вперила взгляд в родителя.

– Как видишь, на жизнь не жалуюсь, – хохотнул Первый и, рывком притянув к себе Габи, расплылся в самодовольной улыбке. – Даже свою пару нашел, представляешь?

Габи замерла, осмысливая его слова. Какую пару? Ведь он пробовал ее кровь… Что он сказал тогда? «Не повезло тебе, дорогуша».

Сердце вампирши забилось сильней. Не может быть! Нет! И совсем не понятно, почему все вокруг умолкло и вдруг резко потемнело.

***

Мир, убаюкивая, покачивался, и, если бы не режущие слух шаги, Габи наслаждалась бы предоставленной негой. Память услужливо подкинула воспоминания о произошедших событиях, выводя из приятного забытья. Распахнув глаза, вампирша зажмурилась от слепящего света, который лился с хрустальных люстр.

– Жить будет, – раздался у самого уха знакомый голос. – Нечего плакать.

Габи, наконец–то привыкшая к свету, взглянула на своего мучителя. Первый спокойно двигался по коридору, неся ее в сторону своих покоев. Она снова была в замке. Как так получилось, что они оказались за несколько сот километров от ее поселения? Сколько времени прошло, с тех пор, как она упала в обморок?

– Не трепыхайся, – хмыкнул вампир, заметив, как напряглась девушка в его руках. Он внес ее в гостиную и, как показалось Габи, слишком осторожно усадил в кресло у растопленного камина. Что самое удивительное, сам присел на корточки у ее ног, выжидающе всматриваясь в ее лицо. И Габриелла сама не заметила, как подалась вперед. Его глаза манили, завораживали и погружали ее в водоворот несвойственных желаний. Хотелось провести ладонью по гладкой коже щеки, зарыться пальчиками в густые волосы, растрепав при этом хвост, небрежно перевязанный лентой, а потом, надавив на затылок, хотя бы на секунду прикоснуться к сомкнутым губам. Габриеллу кинуло в жар, тело в сладком предвкушении отреагировало тяжестью внизу живота. Желание распаляло, заставляя сердце бешено биться в груди, а от неприличных картинок, вспыхнувших перед глазами, по телу пробежала судорога, что даже пальчики на ногах поджались.

Кого она желает? Разум пытался пробиться и шепнуть что–то важное. Он же монстр! Но разве это имеет значение, когда он так смотрит, когда вот так касается шеи, когда скользит пальцами за ворот рубашки, когда…

– Нет, – вскрикнула Габи и сбросила руку вампира. Ожидала, что он разозлиться, ударит, но вместо этого услышала сдавленный смех.

– Так даже лучше, – через немного ответил ей Первый. – Покорность меня всегда удручала.

И Габриелла поняла, что смотреть в глаза этому чудовищу она больше не будет. Но спасет ли ее это от связи? Если в ближайшее время, а может, даже часы она не примет зелье, то никакая воля не сможет совладать с желаниями Властителя. А в том, что эмоции, которые несколько минут назад пережила Габи, были не ее, она теперь уверена.

– Я пришлю служанку, – спокойно произнес Первый, поднимаясь с пола. Он провел рукой по волосам девушки и вынул оттуда засохший листик. – Да. Вымыться тебе не помешает. Надеюсь, прогулка по ночным лесам тебе прошлась по вкусу.

С этими словами листик был выкинут в пламя камина, а Первый, не оборачиваясь, покинул свои покои.

***

Габриелла осталась одна и какое–то время, не отрываясь, смотрела на потрескивающий огонь. Хотелось поплакать, пожалеть себя. Чувствовала, как внутри натягивается ниточка и вот—вот лопнет, открыв дыру, из которой вырвется тьма безысходности. Но чем дольше вампирша смотрела на огонь, тем больше приходила к мысли, что не все так плохо. Да и что еще ужасного с ней может произойти? Смерть? Так к этой мысли она уже привыкла. Разве не за этим ее везли в замок? Совершила круг и снова вернулась в точку, с которой все и началось. Может, потому что так было необходимо? Может, в первый раз она упустила какую–то важную деталь, и сейчас ее снова выбросило сюда неслучайно?

Габриелла прикинула, сколько времени потребуется Ричарду и остальным добраться до замка – около суток, если ехать не останавливаясь. Но сейчас вместо нее у них появился Рафаэль. Мысль о брате вызвала тоску и нестерпимую боль в груди. Что если для него было лучше умереть? Что если он не хотел такой судьбы? Что если она обрекла его на тьму лишь из–за своей слабости? Но Габи не могла представить себе жизнь без Рафа. Точнее, могла, и там все было довольно серо и безжизненно. Когда все это закончится, они наконец–то смогут спокойно жить, а главное наслаждаться жизнью. Габи невольно улыбнулась своим мыслям. Только когда наступит конец этим мучениям?

Ладно, пусть с Рафаэлем отряд будет двигаться гораздо дольше. Двух суток им должно хватить? Трех? Сможет ли она вытерпеть все это время? Сможет. Она сильная. Ради будущего. Хрупкого, еще такого зыбкого, но такого желанного. Что может сделать с ней Первый, что еще не успел? Боль? Возможно. Но она теперь вампир и боль не так страшна. Убить ее? Навряд ли. Габи как никогда понимала, что ее связь с Первым и проклятье, и спасение для нее – убить не убьет, но и счастья от этого мало. А может, Габи удастся воспользоваться их связью против него же самого? Она очень надеялась на это. Очень.

От размышлений ее отвлек легкий стук в дверь, а потом на пороге показалась девушка. В ней Габи признала знахарку, что помогла ей в первый визит в замок. Девушка приятно улыбнулась вампирше и поинтересовалась:

– Хотите принять ванну, госпожа?

От такого обращения Габи почувствовала отстраненность от мира, в котором она привыкла жить. Вот так просто, из грязи в князи?

– Габи, зови меня Габи, – попросила вампирша.

– Как будет вам угодно, – улыбнулась девушка и показала глазами в сторону покоев Первого. Габриелла застыла от осознания. Ведь эта девушка… ВЕДЬМА!

– Да, думаю, ванна мне не помешает, – стараясь, чтобы голос не дрогнул, проговорила Габриелла и по заговорщической улыбке, что одарила ее знахарка, поняла, что все делает правильно. Она прошла вслед за девушкой в спальню, где аккуратно заправленная кровать больше не напоминала об ужасных трагических событиях недалекого прошлого.

– Слушай и не перебивай. Времени мало, – тихо проговорила девушка под звуки наливаемой воды. – У нас есть план. Когда ты сбежала, Ричард решил, что Властитель устроил все это неспроста. Как мы и думали, он пришел за тобой и перенес в замок. Понимаю, что тебе это покажется все омерзительным, но ничего другого у нас нет. Ева приготовила зелье. Сильное и смертельное.

– И где оно? – выпалила Габи.

– Ш–ш–ш, – зашипела на нее знахарка и притихла на пару мгновений, прислушиваясь. Затем, помогая между делом раздеться вампирше, девушка подошла к ней вплотную и поинтересовалась:

– Ты же пила зелье, которое блокировало вашу связь? – Дождавшись утвердительного кивка, продолжила. – Это то самое зелье. На тебя оно не действует, зато на него более чем. От тебя нужно одно – дать ему свою кровь. Чем больше, тем лучше.

Знахарка притихла, полностью сосредоточившись на своих обязанностях. Габриелла после ее слов даже не обращала внимания на то, что происходит вокруг. Внутри нее кипела буря возбуждения и опьянения от предстоящей миссии. Она как никогда понимала, какая роль отводится ей во всем этом. Не самая лучшая, чего скрывать, и очень опасная. И ведь от того, как она ее сыграет, будет зависеть исход всего.

– Ричард прибудет в замок не раньше, чем через пару дней, – размышляла она вслух. – Последний раз я пила зелье сутки назад. Такого количества будет достаточно, что яд убил Первого сразу?

– Яд не убьет его, – расстроила ее знахарка. – Он обездвижит его на какое–то время. На сколько, мы не знаем, поэтому кровь он должен выпить к тому моменту, как Ричард будет неподалеку.

– А что до этого времени? Что мне делать?

– Играть свою роль, – ответила ведьма, с жалостью взглянув на вампиршу. И Габи все поняла и приняла. Играть так играть. Пару дней она выдержит.

– Если я выпью яд сейчас, Он узнает об этом. И спрятать его я нигде не могу, – здраво рассудила вампирша.

– Сейчас и не надо. Постарайся убедить Властителя в своей покорности, но не переусердствуй. Пусть возьмет твою кровь. Пусть потеряет бдительность. Рядом с тобой для него это будет не проблема.

– Почему? – искренне удивилась Габриелла.

– Ты для него истинная пара. Хочет он того или нет, но ты становишься для него всем. Он не причинит тебе вреда. Зато с каждой минутой вместе связь крепнет. Такое случается очень редко и не всегда взаимно. Так что если будешь пить его кровь, то сделай вид, что он также твоя пара. И молись, чтобы он действительно был тебе никем.

– Почему? – кажется, этот вопрос становился любимым у Габи.

– Потому что тогда ты станешь опасна. И если все, что мы планируем, удастся, то в будущем нет гарантий, что ты не попытаешься спасти его.

***

После ухода знахарки план, который они обсудили от и до, уже не казался вампирше таким уж простым. Червячок сомнений принялся точить разум, а разыгравшееся воображение то и дело подкидывало картинки будущих событий. План теперь казался действительно омерзительным. Габи, как ни старалась опустить эмоции и взглянуть на все холодным взглядом, никак не могла этого сделать. Устав бродить из угла в угол, она приблизилась к кровати и скривилась. Неужели Властителю все равно? И скольких девушек он отправил на Другую сторону в данной комнате? Габриелла передернула плечами.

Постояв несколько минут в нерешимости, все же забралась под одеяло и сразу же забыла о своих домыслах. После нескольких ночей, проведенных на скотных дворах, на жестких подстилках, мягкая перина и теплое одеяло показалось вампирше верхом блаженства. Раньше, еще живя в своем поселении и ночуя на соломенном тюфяке, Габи считала это чем–то само собой разумеющимся и никогда не мечтала, что будет спать в такой постели. И какая разница, кто тут умирал? Когда эта мысль проскользнула в ее сознании, Габи резко села в кровати и обвела комнату взглядом. Немыслимо! Властитель, даже не находясь рядом, мог внушить ей те или иные мысли. Габриелла откинулась на спину и принялась рассматривать тонущий в черноте потолок. Медленно эта чернота сомкнулась над ней, и она провалилась в сон без сновидений.

***

Властитель впервые за всю свою вампирскую жизнь делал что–то с таким предвкушением. Сейчас, двигаясь по длинным коридорам своего замка, он буквально летел к той маленькой девочке, что теперь не покидала его мысли ни на минуту. Увидеть ее снова показалось слишком желанным. И порой Первый ловил себя на ощущении, что все вокруг кажется ему сном.

Пройдя до дверей своей спальни, он замер в нерешимости. Что с ним творится? Еще несколько дней назад он думал, как удобней ему использовать подвернувшуюся девчонку в своих целях, а теперь он словно безвольный раб, ждал милости вампирши.

Он прислонился лбом к закрытым дверям и стоял в таком положении, прислушиваясь к своим чувствам. Ему не было, с чем их сравнивать. Все предыдущие увлечения женщинами были больше похожи на игру в кошки—мышки, где он получал удовольствие от охоты. Уже став вампиром, он воплотил образное выражение в реальность. Загнать, внушая страх, догнать и овладеть. Или воспользоваться своим обаянием, внушением и превратить смерть в лучшие ощущения для очередной девчонки. А что теперь? Он оказался в роли жертвы? И ему вовсе не хотелось проигрывать. Обладать не только телом, но и сердцем. Чтобы она смотрела на него с обожанием, чтобы ждала его, чтобы любила, чтобы он стал для нее всем. Но пока что все это лишь в одностороннем порядке. С его стороны. А с ее? Лишь страх, отвращение. Раскаивался ли он за то, что сделал с ней? Тогда нет, а сейчас… ему нравилась мысль, что он был первым у нее. Почему–то некстати вспомнился Ричард и его просьбы отдать ему девочку. Никогда! Пусть подавится. Одно то, что она столько времени провела с этим вампиренышем, будто кость в горле. И ведь она поверила не ему, а этому оборванцу. Но на Габриеллу он не мог злиться.

С этими мыслями, подгоняемый приближающимся рассветом, Властитель осторожно приоткрыл дверь в спальню. Его девочка спала, сжавшись в клубочек на краю огромной кровати. Какая же она беззащитная и маленькая.

Быстро ополоснувшись прохладной водой, Первый вернулся в комнату и забрался под одеяло. С каким–то благоговейным трепетом прижал к груди свою пару, размышляя о том, что еще бы недавно разбудил, взял силой, если бы потребовалось, но сейчас все мысли были о том, чтобы его малышка выспалась. И еще ему ужасно хотелось заслужить ее доверие. Поэтому лучше всего в данный момент было прижать ее к себе, уткнуться в короткие непослушные волосы носом и вдыхать аромат ее нежного тела. Так он и поступил, и впервые за всю свою длинную жизнь он был счастлив.

***

Габриелла проснулась в абсолютной темноте. Поначалу даже не поняла, открыла глаза или нет. Потом ясно осознала, что в кровати не одна, и напряглась, мечтая исчезнуть из этой комнаты. Против воли разума чуть отодвинулась от вампира, но обрадовалась рано.

– Куда ты собралась? – прошептал Первый ей на ушко, обдавая жаром кожу. Габи была рада, что в полной темноте не видно, как она упрямо поджала губы, сдерживаясь, чтобы не ответить какую–нибудь гадость. Властитель, казалось, и не ждал от нее ответа. Он принялся целовать ее шею, скользить руками по телу, заставляя сердце учащенно биться от страха и омерзения. Габриелле пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не отстраниться и как следует врезать по морде этого чудовища. Он будто и не замечал ее реакции, все неистовей вжимая ее тело в свое, целуя все жестче и настойчивей.

В какой–то миг Габриелла подумала, что не вытерпит и, кажется, всхлипнула. Поцелуи сразу же прекратились, а чужие руки ослабили хватку. В темноте комнаты было слышно, как тяжело дышит вампир.

– Прости, – прошептал он, чем вызвал лишь недоумение. Габриелла не думала, что связь может так повлиять на него, изменив до неузнаваемости. Но Властитель отстранился, а потом и вовсе покинул постель, подтверждая абсурдность всего происходящего. Дверь в спальню открылась через несколько минут. Лунный свет обволок высокую фигуру вампира, а после комната снова погрузилась во мрак.

И тут Габриелла поняла, что совершила ошибку, которая может стоить им всем очень дорого.

***

Эта ночь и следующая прошли в каком–то странном забытье. Каждый вечер, просыпаясь в объятиях вампира, она замирала от страха, но каждый раз он уходил практически сразу. Что он себе позволял, так это прижать ее к своему телу посильней, поцеловать в шею и поспешно покинуть спальню.

На Габриеллу накатила странная апатия ко всему происходящему. Она бродила по замку в гордом одиночестве и даже стража не преследовала ее. Неужели Первый позволили ей уйти или надеялся, что она все обдумает и останется с ним. Останется, конечно, останется, пока ее друзья преодолевают путь до замка. Догадывается ли Властитель о том, что они задумали? Понимает ли, что это затишье перед бурей, которая либо сметет одного, либо всех?

Когда в дверях спальни ближе к рассвету появилась знахарка, Габриелла уже не знала, то ли радоваться, то ли нет. Без лишних слов ведьма протянула ей небольшой флакончик с зельем.

– Пей до дна, – строго приказала знахарка, – и иди к нему в кабинет. Сделай все, чтобы он взял твою кровь.

Габриелле оставалось лишь послушаться. Зелье на вкус было таким же, как и прежде, и никакого вреда ей не причинило. Оставалось надеяться, что на Первого оно повлияет иначе.

После ухода знахарки прошло несколько минут. Габи предусмотрительно умылась и прополоскала рот водой, чтобы пропал вкус зелья. Она уже преодолела половину пути до кабинета, когда из–за очередного поворота показался вампир, спеша ей навстречу. Габи притормозила, ожидая его. Поравнявшись с ней, он внимательным взглядом оглядел ее с ног до головы. Габриелла набравшись храбрости, не отводила глаз, в свою очередь, рассматривая вампира. Он казался уставшим и каким–то обесцвеченным. Будто с него разом сошли все краски жизни, и он стал подобием призрака. Габриелле стало жалко его. Она могла бы ненавидеть, мстить, желать его смерти, но сейчас ей по—настоящему было его жалко. Еще она знала, что на этот раз никакое зелье не могло заглушить их связь надолго. Поэтому, видимо, почувствовав что–то неладное, он и спешил к ней. Испугался?

Габи понимала, зачем это делала. Могла бы сопротивляться, но не стала, позволив чужим эмоциям руководить своими действиями. Вот так встать на цыпочки, обхватить его шею руками и прикоснуться к жестким горячим губам в легком поцелуе. А дальше все как–то завертелось. Осознала, что на руках вампира, только когда он внес ее в спальню. Он был ни в пример нежным и внимательным, когда избавлял ее от одежды, покрывая каждый кусочек оголенной кожи поцелуями. Габи плыла в дурмане, изгибаясь и постанывая от жарких объятий.

– Возьми мою вену, – прошептала она, сжимая пальчиками, обтянутые тонким хлопком сильные руки вампира. Он ухмыльнулся и запечатал ее рот поцелуем, а потом провел заостренными клыками по ее шейке, вызвав мурашки в пояснице. Это было даже не больно. Вампир старался аккуратно взять то, что было положено ему по праву. Несколько больших глотков, несколько маленьких. Он оторвался от ее шеи и взглянул в глаза. Габи с каким–то ожесточением ждала, когда же наступит эффект, но ничего не происходило. Минута, другая. Первый снова принялся исследовать ее тело обжигающими пальцами. А Габи не могла больше расслабиться. В ее голове билась мысль, что все зря, что ничего не сработало. Еще несколько минут, за которые Первый успел оголиться по пояс, не замечая ее наигранности в происходящем. И вот, когда уже Габи подумала, что ей не избежать вечности с этим чудовищем, внутри растеклось приятное тепло. Властитель замер, сдвинув брови. От первого болезненного спазма его тело выгнулось, и он опрокинулся на спину, пальцами расцарапывая себе грудь. А Габриелла закричала, потому что его боль отдавалась в ее теле и сознании.