скачать книгу бесплатно
– А в чем дело? Готовишься сбежать?
– Мне и в голову такое не приходило, – нехотя произнесла я, покривив душой. – Просто хотелось бы поскорее покончить с этим.
Дэмиан с иронией посмотрел на меня и сухо сказал.
– Готов служить даме. Если предпочитаешь, можно сразу перейти к делу. Большинство женщин любят сначала поболтать, немного пофлиртовать, возможно, выпить. Короче, полный набор того, что называют прелюдией перед сексом. Но ты, по всей видимости, ожидаешь другого. Никаких условностей. Ни жеманства, ни притворства… Словом, без всякой игры.
Через пару минут он произнес:
– Ну вот мы и пришли. Прежде чем мы войдем в это здание, у тебя есть время передумать.
Я посмотрела перед собой и увидела гостиницу Бристоль, которая органично соседствовала на улице Фобур-Сент-Оноре с художественными галереями и магазинами известных брендов.
– Там, в 300 метрах отсюда, находится Елисейский дворец, – как бы между прочим зачем-то сказал Дэмиан, пристально глядя на меня.
Я, не обратив на его слова внимания, упрямо тряхнула головой и направилась к дверям.
Слепящие огни хрустальных люстр в огромном вестибюле высвечивали каждую деталь фешенебельной обстановки. С горделивой осанкой я последовала за Дэмианом к отделанной мрамором стене, куда были встроены лифты. Он нажал кнопку. Несколько минут спустя мы уже стояли перед его номером.
Открыв ключом дверь, Дэмиан вошел в номер и включил свет. По комнате разлилось приятное розовое сияние, не достигавшее, однако, дальних углов. Он направился к окну, задернул шторы и только тогда обернулся ко мне. Я сжалась под его пристально-холодным взглядом и вздрогнула то ли от предчувствия, то ли от предвкушения неведомого. По-видимому, удовлетворенный тем, что видит, он поманил меня к себе.
Я пересекла комнату так медленно, словно предстояло выдержать какой-то ужасный экзамен.
Можно подумать, что с ним предстоит провести целую совместную жизнь. И почему сердце вот-вот готово выскочить из груди?
Послушайте, – сдавленно произнес Дэмиан, – не знаю, зачем вы пришли сюда и чего ищете…
Я, интуитивно осознавая, в чем дело, поспешила развеять его сомнения.
– Это… это именно то, что я желаю, – прошептала я, понимая, что отрезаю последний путь к отступлению. И, умоляя про себя Господа простить мне грех, положила руки на грудь Дэмиана. Дрожь томительного предчувствия вдруг пронизала мое тело.
Я схватила его руку и повернула ладонью кверху, так как не хотела ее отпускать и, чтобы как-то продлить эти мгновения, в задумчивости провела пальцем по его линии жизни. И в тот миг меня обожгло словно короткой вспышкой молнии. Никогда раньше я не испытывала такого жаркого желания. Его взгляд обволакивал и притягивал, излучая такую всесокрушающую силу чувственности, против которой невозможно было устоять.
Будто провинившаяся девчонка, я безвольно замерла перед ним. Чуть расставив ноги, Дэмиан притянул меня к себе и осторожно провел ладонями по щекам. Пальцы его запутались в моих волосах цвета спелой пшеницы. Нагнувшись, он накрыл мои губы своими – дерзко и властно, требуя ответа.
И я тихо, но уверенно сказала:
– Да!
Эта ночь стала одной из многих, которые мы провели вместе, и столько же счастливых дней. Дэмиан был изумительным мужем, отдавая всего себя мне и сыну, который умер от порока сердца в десятимесячном возрасте. Мы вместе горевали и поддерживали друг друга, успешно пережив этот тяжелый период в нашей совместной жизни.
Поэтому я испытала невыносимый удар судьбы, когда Дэмиан после тяжелого ранения, полученного на оккупированных улицах Парижа из автомата пьяного фашиста, тоже покинул меня. Держа за руку и в последний раз улыбнувшись мне своей незабываемой улыбкой, которая излучала нежность, он с трудом прошептал:
– Мы еще встретимся с тобой, любимая, поэтому не прощаюсь…
И он сдержал свое слово, с такой же любовью глядя на меня сейчас и так же нежно улыбаясь, как в тот далекий день расставания в моей предыдущей физической жизни. Вся наша семейная жизнь пронеслась передо мной, словно в киноленте.
Я благодарно прильнула к его груди, как бывало раньше, но не услышала биения сердца и поняла, что в мире душ все по-другому. Тем не менее, наша любовь осталась с нами. Дэмиан был рядом – и я вновь ощутила себя безмерно счастливой.
Дэмиан, как отец, не стал удаляться от меня, а отплыл немного в сторону, оставив после себя тепло и осознание того, что наша встреча была неминуема, поскольку он не мог допустить моей растерянности и душевной неустроенности, вызванных тем, что я должна была покинуть тех, кто был мне дорог в моем последнем воплощении. К тому же, он был всегда человеком слова, таким же обязательным он остался и в духовном мире.
Я с тоской смотрела на него, не понимая, почему он покинул меня и наблюдает за мной со стороны. Не успев осмыслить встречу с моим бывшим мужем, я увидела, что от него вдруг отделились два светящихся шара, которые стали быстро приближаться ко мне, приобретая очертания человеческих фигур и послав моему уму узнаваемые земные образы, благодаря чему извлекли из моей памяти картины жизни с ними.
Мы обнимаемся, выражая свою любовь, хотя я и понимаю, что выглядим всего лишь тремя сгустками яркого света, вращающимися вокруг друг друга и соединяющимися в единое целое. Тем не менее, наши объятия доставляют нам искреннюю радость.
Затем на небольшом расстоянии глубоко проникаем взглядом друг в друга – и понимание, полное знание всего потоком связывает наши умы: знание всего, что мы значили друг для друга. Наши энергии вливаются в магнетическое поле неописуемой радости, соединяющей нас вместе.
Мы принимаем облики, которые были у нас в прошлых жизнях, проходя через фазы изменения тел на протяжении наших браков, несмотря на то, что в духовном мире наш облик представляет собой всего лишь сгустки энергии. Нам сейчас приятно чувствовать себя теми людьми, которыми мы были в наших совместных жизнях.
При этом потоки наших энергий сливались вместе, рождая духовную страсть, которая сопровождалась экстазом слияния. Мы испытывали изумительный восторг по отношению друг к другу, исходивший из комбинации сотен наших совместных жизней и воспоминаний о состоянии блаженства, в которое мы погружались, когда воссоединялись между жизнями.
Я ощущала обновление и восстановление своей позитивной энергии благодаря тому, что меня встретили те, которых я сильно любила. И Дэмиан, и Эван, и Айрес, мои бывшие мужья, воспламенили мою уставшую энергию, зажгли огонь внутри меня, чтобы я восстановила свою потерянную целостность воспоминаниями о нашей совместной жизни и счастье, которое мы испытывали, любя друг друга.
Эван и я жили в восемнадцатом веке в Шотландии, в то время, когда эта горная свободолюбивая страна вошла в состав английского королевства. Он относился к клану МакКензи, а я – к МакКеям. Наши кланы долгое время враждовали.
Маккензи – мощный клан, имевший массу ответвлений и септов и держал «под присмотром» весь север Шотландского Нагорья. В 1746 году Джордж МакКензи, вождь клана, был лишен собственности в наказание за поддержку злополучного якобитского восстания 1745 года. Таким образом отец Эвана потерял замок Леод, и члены его семьи вынуждены были отныне заботиться каждый о себе.
Эван с группой верных ему горцев мигрировал на побережье моря, чтобы оттуда перебраться в Канаду, но в пути заболел, так как загноилась рана, полученная в одном из местных боёв, и у него началась опасная лихорадка.
Чтобы спасти его, члены клана принесли своего друга в Балнакейл-хаус, где до этого жили мы с отцом, который со своими людьми все в том же 1745 году не поддержал второе восстание якобистов и стал на сторону британской короны. В одном из сражений отец был убит, и мне пришлось со своими верными людьми всеми силами защищать земли своего маленького клана, так как я была у него единственным ребенком. На то время мне было почти девятнадцать лет. Однако замужем я не была, поскольку мой жених погиб в том же бою, что и отец.
Забыв все распри между нашими кланами, я спасла от смерти Эвана и выходила его в своем доме. После выздоровления он вызвался верой и правдой служить мне.
Светом из своих глаз мой бывший муж послал мне воспоминание о том времени, когда мы были счастливы. Симпатия между нами вспыхнула, как сухой костер в летнюю ночь. Мы вели долгие беседы ни о чем, бережно и нежно прикасались друг к другу, совершали прогулки в осеннем лесу под незабываемый бесконечный цветной листопад.
Эван с улыбкой в глазах убирал случайно упавшие листики из моих волос, согревал своим дыханием мои замерзшие руки. Он напомнил мне о первом поцелуе под золотистыми ветвями березы, когда с нескрываемой надеждой в голосе спросил:
– Айлин, я не смогу жить без тебя. Мы будем вместе?
И я искренне ответила то, что подсказало мне сердце:
– Да, ведь я тебя люблю.
Через два дня мы тихо и скромно обвенчались в нашей семейной часовне, и я передала ему управление Балнакейл-хаусом с примыкающими к нему землями.
С того дня прошло девять лет. Влюбленность прошла, но нежность и любовь остались. Моё сердце уже не замирало от звуков его голоса, оно просто любило, и, если Эвана не было рядом, мне очень-очень сильно не хватало тепла его нежных рук и ласковых слов.
Но мне никак не удавалось забеременеть, хотя мы все годы совместной жизни мечтали о ребенке, много беседовали об этом, гуляя или просто сидя за ужином. Даже имена подобрали для сына и дочери. И судьба смилостивилась над нами.
Беременность моя протекала очень тяжело, поэтому много времени приходилось лежать в постели. Эван сильно переживал и на его лицо временами набегала тень, выдававшая волнение, но она тотчас проходила, как только он заходил ко мне в спальню. Он садился ко мне на кровать и всегда улыбался, показывая тем самым, как был счастлив, что его любимая должна была родить ему сына. Его сына. Их единственного и неповторимого малыша. Мы почему-то были уверены в этом.
В такие минуты мы представляли, как он впервые заплачет, придя в этот мир, как впервые засмеется, глядя на своего папу, как впервые скажет то единственно верное слово «мама». Как разбудит нас темной ночью, просто потому, что ему захочется почувствовать, что он не один и что его любят, а может и не только по этой причине. Как сделает свой первый шаг, такой маленький шаг для всего человечества и такой большой для него…
Картины нашего общего прошлого вдруг сменились воспоминаниями самого Эвана, когда он стоял над кроватью, где лежало моё бездыханное тело рядом с телом нашего сына, сумевшего сделать только один вздох, чтобы затем навечно успокоиться под моим боком.
Мой мужественный и сильный муж горевал, не стесняясь своих слез, стоя перед нами на коленях и положив свою голову мне на живот.
А затем я вновь увидела его через много лет все в той же спальне. Он остался таким же красивым, как и в то время, когда мы жили с ним вместе, как бы подтверждая значение своей фамилии Маккензи, которая в переводе с гэльского означает «миловидный».
Эван сидел возле моего сундука и перебирал мои вещи: гребень, которым я закалывала волосы, флакон духов, украшенный драгоценными камнями, золотой пояс, который я надевала на нашу свадьбу… И по лицу его скользила мягкая улыбка, вызванная приятными воспоминаниями. И вдруг он прикрыл глаза, прижав мой шелковый бирюзовый шарф к губам, которые успели прошептать:
– Жди меня, моя любимая Айлин.
Эвана не смущал тот факт, что я покинула его, что меня уже много лет не было с ним. Ошибка повивальной бабки при родах – и не стало ни меня, ни ребенка… Но он ждал встречи с нами, будучи уверенным в том, что она обязательно состоится.
И вот мы снова вместе. Его ожидания не были напрасными. Я послала ему свою благодарность и любовь, а потом перевела нетерпеливый взгляд на того, кто стоял с ним рядом, – тоже своего мужа Айреса Виэйру, с которым мы жили на острове Мадейра в конце девятнадцатого века. Он был португальцем, а я дочерью английского плантатора.
Глава 6
Сейчас, глядя на всех троих, я не могла не отметить их удивительного внешнего сходства: продолговатые улыбающиеся лица, выразительные глаза, густые прямые брови, широкие лбы, с легкой горбинкой носы и худощавые фигуры. Высокий рост тоже примерно одинаков. Вот только цвета волос и кожи не совпадали: у Эвана русый и белый, ближе к загорелому, а у Айреса и Дэмиана черный и смуглый от рождения. Да и глаза у них были карие, а у Эвана серо-голубые.
И вдруг я поняла, что, сохранив в новом физическом теле знакомые мне черты, Эван пытался сказать мне, что выполнил клятву и вновь пришел ко мне в теле Айреса, а затем Дэмиана, но в моей душе, когда она воплощалась в новые тела, стерли память о нашем общем прошлом.
Айрес, находившийся молча рядом, по-видимому, прочитал мои мысли и тут же послал информацию, что все они были моими мужьями в прошлых жизнях, являясь воплощениями одной и той же души в разных физических телах. Это обрадовало меня, и я поплыла навстречу к нему. Мы с ним обнялись своими энергиями, благодаря которым почувствовали друг друга. Во мне стал разрастаться комок тепла – и через мгновение земная память моей души вернула меня в те далекие годы.
Мой отец был отставным английским полковником, третьим сыном в семье, а потому не получившим титула виконта. Однако его покойная матушка оставила любимому сыну хорошее наследство, позволившее ему осесть на острове Мадейра и построить усадьбу на возвышенности недалеко от Фуншала, его столицы. Остров был завораживающе красив: зеленые склоны гор, глубокие ущелья, синева океана – и отец отдал ему свое сердце.
В качестве подарка своей жене на большой территории по его указанию был разбит сад с множеством редких и ценных экзотических растений, привезенных из разных стран, среди которых были более двухсот платанов, а также Дамский садик с фигурными кустами-скульптурами, «тропические ущелья» и водоемы с цветущими лилиями.
Папа купил много земли на южном побережье острова и стал выращивать бананы и манго. Все свое детство и юность я провела именно там – в плантаторском доме. Мысли о нем вызвали в моей памяти удивительные пейзажи, среди которых был мыс, моё любимое место на острове.
Он буквально врезается в Атлантику, которой остается только бросать и бросать на него свои пенистые волны. Пустынный берег, сплошь поросший густой зеленью и ярко-белыми цветами, обрывается в воду крутыми каменистыми утесами. Сильный ветер многие века приносил на мыс ни с чем не сравнимый свежий запах океана.
Это удивительно красивое место в том моем земном воплощении вызывало во мне бурю эмоций. Особенно во время заката, когда солнце садилось прямо в воду, окрашивая все вокруг в золотые краски. Я любила тишину, царившую там, которая нарушалась лишь шумом ветра и шипением разбивающихся о камни волн.
Нашим ближайшим соседом был итальянский плантатор, который выращивал виноград для знаменитого вина мадеры. Они с отцом были друзьями, и Дарио Грассо со своей женой и сыном Арландо часто гостили у нас.
Я и Арландо дружили с детства, несмотря на то, что он был старше меня на пять лет. Незаметно наша дружеская привязанность переросла в более сильные чувства и, когда мне исполнилось семнадцать, он сделал предложение, которое я приняла, согласившись стать его женой. После обручения мы решили со свадьбой не спешить и обвенчаться через год.
За четыре месяца до свадьбы он приехал ко мне в поместье возле Фуншала вместе со своим другом, который должен был стать шафером на нашей свадьбе. Он был сыном хозяина винного завода.
– Я Айрес Виейра, – прозвучало с нескрываемым волнением, и по моей руке пробежал ток от его поцелуя.
– А я Эмили, – с улыбкой произнесла я и пристально посмотрела ему в глаза, в которых был до боли знакомый мне свет, происхождение которого я не могла объяснить.
– Мы раньше нигде не встречались? – не удержалась я от вопроса. – У меня такое впечатление, будто мы виделись раньше…
Айрес, задумавшись, как-то неуверенно, словно сомневаясь, покачал головой, но меня не покидало напряжение. Я чувствовала сильное притяжение. Это была любовь с первого взгляда для нас обоих. Он смотрел на меня с таким трепетом и нежностью… Мы обменялись только нам понятными взглядами.
В последующие дни в отсутствие Арландо Айрес стал наносить мне визиты. Мой жених редко приезжал в Фуншал, поскольку было много работы на виноградных плантациях, а Айрес находил время для встреч со мной. С каждым днем мы узнавали друг друга все лучше и лучше. Чувства взяли наши сердца в плен, а мы не нашли в себе сил воспротивиться этому.
Мы гуляли с ним по аллее камелий в нашем саду, катались на лошадях в парке драконовых деревьев, крупными белыми цветами которых он украшал мои волосы, ходили пешком по старинной улочке Руа-де-Санта-Мария, самой красочной улице Фуншала, заходили в церковь Санта-Марии Майор, где я, преклонив колени, просила у бога прощения за то, что люблю друга своего жениха.
Мы с ним не говорили о своих чувствах, но наши взгляды были настолько красноречивы, что слова нам были не нужны.
Так как Фуншал расположен в большом естественном амфитеатре, направленном к синему океану и обрамлённом живописными горами, нам приходилось спускаться к центру города на тобоггане – двухместной повозке в виде огромной плетеной корзины, установленной на деревянные полозья, которой управляли двое рослых мужчин. Это позволяло нам тесно прижиматься друг к другу, не нарушая приличий.
В городе мы подолгу сидели в кафе, смакуя кофе с пирожными, и разговаривали… обо всем, а в особо жаркие дни пили ларанхаду, газированный безалкогольный напиток с апельсиновым вкусом, и ели болу ди мел – коврижки с патокой из сахарного тростника и орешками.
Вместе посещали салон, где музыканты играли на португальской гитаре, которая незадолго до этого вошла в моду. Айрес здесь брал уроки игры на этом необычном музыкальном инструменте.
Часто мы приезжали на стремительно ниспадающий в океанические воды утес Кабо Жирау, который открывал просто фантастические виды на округу. Именно здесь в ясный день граница между небом и океаном практически стирается, образуя бескрайний простор голубого горизонта. И каждый раз я уезжала отсюда с букетом стрелиций, цветов, похожих на больших фантастических рыжих птиц.
В один их таких счастливых дней мы сидели в Чайном домике в нашем саду и страстно целовались. Мы были так увлечены друг другом, что не услышали, как к нам подошел Арландо. Он кашлянул и замер, глядя на нас и увидев наши испуганные взгляды, которые сказали ему обо всем.
Я увидела в его глазах боль: ведь девушка, которую он любил, ему изменяла, причем с близким человеком – его лучшим другом. Ничего не сказав, Арландо резко развернулся и молча ушел. Просто исчез из нашей жизни. Я вернула ему обручальное кольцо и написала письмо с извинениями, но ответа так и не получила.
Айрес тоже ушел, и мы не виделись с ним больше месяца. Я страдала, но гордость не позволяла мне сделать первой шаг. Как-то возвращаясь с прогулки, я, выходя из сада, увидела его возле ступенек с огромным букетом орхидей. Моё сердце куда-то провалилось. Не говоря ни слова, мы пошли навстречу друг другу.
Я чувствовала, что в душе каждого из нас таится страх… Страх поднять глаза. Страх пройти мимо. Страх рассказать о своих чувствах и не услышать ничего в ответ. Страх услышать равнодушие. Но сильнее всего оказался страх навсегда потерять друг друга. И мы, как по команде, одновременно подняли глаза.
Встретившись со мной взглядом, Айрес подошел ко мне вплотную, прижал крепко к себе и сказал:
– Я люблю тебя больше всех на свете и не представляю своей жизни без тебя! И не переживу, если ты сейчас скажешь, что мы не сможем быть вместе. Поэтому лучше просто промолчи.
По моей щеке покатилась слеза, слеза счастья. Я так ждала этих слов… Потом заглянула в его встревоженные глаза и тихо прошептала:
– Я тоже тебя люблю! И хочу попросить всего об одной вещи.
– Я выполню любое твое желание, – пообещал Айрес, целуя мне веки.
– Никогда больше не оставляй меня, – сказала я, сдерживая восторг в душе.
– Я всегда буду рядом, даже если ты попросишь меня уйти, – тихо произнес он, подтверждая сказанное нежным поцелуем.
Мы обвенчались месяц спустя в главном кафедральном соборе Се до Фуншал, сохранившем готический облик, под мозаичными сводами, вырезанными из местной древесины и искусно инкрустированными золотыми элементами и деталями из слоновой кости. Мы дали друг другу клятвы перед запрестольным образом святого Франциска Ксаверия под величественные звуки органа.
Вскоре после медового месяца мы уехали в Португалию и поселились в городском особняке, принадлежавшем Айресу.
Я забеременела, и мы с нетерпением ждали нашего первенца. Моему мужу приходилось часто ездить на Мадейру, поскольку здоровье не позволяло отцу полноценно заниматься делами. Накануне моих родов мы собирались переехать на остров. До этого счастливого момента мне оставалось чуть меньше полтора месяцев.
Во время нашей очередной разлуки я очень скучала по Айресу, тяготилась своим одиночеством и с нетерпением ждала его возвращения. Как и в тот роковой день.
Переодеваясь в спальне к ужину, вдруг услышала в открытое окно голос своего мужа, который спрашивал у дворецкого, дома ли я. Недолго думая, я выскочила из комнаты и поспешила навстречу любимому. Начав спускаться по лестнице, я увидела Айреса и радостно вскрикнула, не отрывая от него взгляда. Он улыбнулся и поспешил через холл ко мне навстречу, распахнув руки для объятия. И в этот момент подол платья попал мне под ногу – и я, не успев осознать произошедшего, покатилась по крутой лестнице.
Меня пронзила резкая боль, однако я успела услышать душераздирающий крик Айреса. Наверное, я потеряла сознание, но почувствовав на себе теплые руки своего мужа, пытавшегося меня поднять, открыла глаза. Он на мгновение замер и, прижав к себе, стал что-то говорить, но я его уже не слышала. Жизнь неумолимо покидала мое тело, освобождая душу. И в последний миг все же услышала:
– Я найду тебя, где бы ты ни была. Жди меня… – и теплая слеза упала мне на лицо, после чего моя душа покинула тело, которое Айрес, сотрясаясь от рыданий, прижимал к груди. Его сердце в ней оглушительно билось, не соглашаясь с потерей. Это было моим последним физическим ощущением в
той жизни.
И вот Айрес вновь стоит возле меня, окутывая своей любовью. Мне стало спокойно и радостно, поскольку будущее уже не пугало своей неизвестностью.
Я смотрела на троих мужчин, которых любила в прошлых земных воплощениях, осознавая и в духовном мире, насколько они мне дороги. Однако, встретив меня, они тоже вынуждены были уйти туда, где восстанавливалась их душа. Простившись и опять приобретя форму светящихся сгустков энергии, объединившихся в один, они удалились. Я, не дождавшись его полного исчезновения, оглянулась вокруг себя.
– Ой, они все здесь – люди, которые мне были дороги в предыдущих жизнях. Теперь я уже не только чувствую их, но и вижу, – ярко проявилась мысль, вызвавшая во мне очередное волнение.
Их с каждым мгновением становится все больше тех, кто подплывает ко мне все ближе и ближе. Среди них – мама, моя любимая мама в одной из моих предыдущих жизней. Она приблизилась ко мне.
