Трактат об азбуке

скачать книгу бесплатно

Трактат об азбуке
Дмитрий Павлушин

Трактат этот есть средоточие двух высказываний: «Нравственность человека видна в его отношении к слову» и «… мы перед древними, перед их глубоким, серьезным, незасоренным пониманием жизни» (Л. Н. Толстой).«Словарный запас (человека)»: «слов» «Аз» (своих) «рцы» (удержание) «наш» (с душевным) «еры» (в согласии), чтобы «зело» (силу) «в мирском» «Аз» (своего, принятого, обрамляющее) «слова» иметь (те слова, что личности поддерживают душу как запас, запас принятый, но не предвзятый, собственный).

Трактат об азбуке

Дмитрий Павлушин

© Дмитрий Павлушин, 2022

ISBN 978-5-0055-7123-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

История становления

Существуют ошибки понимания и ошибки решений,

и вторые надо понимать как самые невинные.

«Словарь»: выбор человеком «слов» из общего объема («…рь»/ рцы ерь).

Наши предки хорошо знали, что такое буквы, вложив в них проводящее смысловое наполнение[1 - (по Далю «наполненье»)]. Азбука (кириллица) есть собранное отраженье[2 - (по Далю «отраженье»). Может быть двояко] всеобщей славянской культуры и сознания[3 - (по Далю «сознаванье»)].

А вот что говорит словарь «Живаго великорускаго языка В. И. Даля» в сохранности своей (1863 год)[4 - Здесь и далее по книге приведены выкопировки (стрелкой слева, под красной строкой, помечены места схлопыванья (по Далю «хлопанье») пропусков текста) либо точная перепись (многоточием помечены места пропусков текста) текста, разъясняющего русские слова, из первого издания Толкового словаря.].

О наполнении

«Буква» есть просто-напросто письмо, запись («писмя»[5 - Толковый словарь В. И. Даля формировала прежде всего «живая речь», а потому «… 6. Гд?, по произношенью, можно, тамъ выкидываю ь, и пишу: менше, денги, писмо; а гд? нельзя, тамъ пишу: мне горько, для отлики отъ: дрова горятъ горко.…» («Напутное слово» Влд. Ив. Даль (читано въ Обществ? Любителей Руской словесности въ Москв?, …). Iюнь 1862).]). Правда, отдавая «букве» некоторое уважение[6 - (по Далю «уваженье»)], называет их также «одинъ изъ начальныхъ знаковъ»:

1. Изображение «Толковый словарь В. И. Даля, 1863»

Прежде всего суть вносимого в азбуку – это «знакъ» («зело» «наш» «Аз» «како» утвержденная или сила души (душевности) Аз (в принадлежности своей) какова утвержденная).

2. Изображение «Толковый словарь В. И. Даля, 1863»

Освоение[7 - (по Далю «освоенье»)] же знаков, их истинность и истинность их порядка есть лишь только их утверждение[8 - (по Далю «утвержденье»)] каждым отдельным человеком в своей жизни и для себя, переходящее в «утверждение» (как мнение, способность выражать мнение) самого человека… Но мнение это – выше на порядок (содержит неопровергаемые простейшие понятия и структуру взаимосвязи), нежели «обоснование» («буквами» или простым сложением фактов основание[9 - (по Далю «основанье»)], пусть и с некоторой долей логики).

Так называемый «успех» человека неотъемлем от способности к осознанию чистого взгляда на жизнь (без навязываемой сторонней мороки/ морока). И жизнь есть сила речи (берет начало в силе речи; рекать) и течет сообразно (до?лжно с повышением[10 - (по Далю «повышенье») Может быть двояко] разумности), как река, с ее наполнением, но неуправляема, когда, та что есть, без осознания, выливается в «предопределенную силу» речи.

Видим в определении[11 - (по Далю «определенье»)] «знаковъ» проявление[12 - (по Далю «проявленье»)] и чувственную составляющую. Среди знаков человек ориентируется «… Знаковый, ко знаку относящiйся.…», то есть «зело (сила) знания души («наш», см. также определение «наш» по Толковому словарю В. И. Даля (1863), где обозначены семья, общество, государство и пр. (скажем, круг близких и друзей) – то, что человеку предстоит постичь, осознать влияние[13 - (по Далю)], исключить подавленье[14 - (по Далю)]) Аз» «како в объемлющем ведать согласие». Знаками формируется «мыслете» человека: «… Знакомый, знаемый, изв?стный, в?домый; кого или что знаемъ, видали, слыхали, что не чуждо, не ново намъ.» (объем известных знаков). И здесь крайне интересна градация познания:

– информация, проходящая на дальнем плане («видали, слыхали»[15 - К слову, прошлое с окончанием (по Далю «окончаньем») «…ал/ала/али» есть освоенное Аз от людей (еще говорят, «плавали, знаем», то есть «в мирском» «людское» от Аз (себя) «ведали» как и к/относительно Аз «ведали»). Так, и «видали». Но «видать» значит: принятое, взятое в момент за отправную точку («ведение» «иного/иное» «дать»). Или же «видеть» значит: ведать «иное/в ином» добро есть, утвержденное в некоторой степени.], как органичные ощущения[16 - Тогда как «чувства» выше ощущений и есть «вопреки сомнениям («червь», не обуревающим) указанье («ук»)» (осознаваемое, открывающее поиск и призванное к выходу в истину) на «ведение» (ведение, держащее «слово твердое»). По Далю «ощущенье».] «ведающих» «иное» «добро» «к Аз от люди»), как «слыхали» – «слово людей о согласии целям» «к Аз от люди»);

– чужое непонимаемое («чуждо»: сомнения, приходящие от указанья[17 - (по Далю)] на живете добром в объемлющем);

– принятое, но не укрепившееся в нас («ново»: наш ведать в объемлющем (обрамляющее, то есть ориентация));

– и, наконец, «… знаемое, изв?стное, в?домое…». «… Знакомить кого съ чемъ, съ кемъ, ознакомлять, сближать, дать случай[18 - Очень четко подчеркнуто значение волевых проявлений человека (как свободной воли его разума, продиктованной «мирозданием» (по Далю «мироздание»)) – лишь «дать случай»…] узнать или познакомиться.…».

Так вот, чистота знаковости (без интерпретаций в угоду; без искаженья[19 - (по Далю)] восприятия в силу ограниченности, которую вышедшему в жизнь человеку только предстоит по-доброму «огранить» или снять по большей части) и есть оберег силы духа (один из…).

О понятии «азбука»

Само понятие «азбука» В. И. Даль разделяет на несколько.

Лишь в одном из понятий (далеко не основном, а точнее явственно всем – посредственном) приравнивает азбуку к простейшему понятию «букварь» (книжечка и даже не книжка, и не книжица). В слове «букварь» – «буква» «рцы», то есть удерживается букварем как книжечкой (составное, образно) и выбирается.

3. Изображение «Толковый словарь В. И. Даля, 1863»

«Букварный» близко в современном, как впрочем и ранее, к «буквальный», принимаемый по формальному признаку. Здесь, в «буквальность» («… Буквальность, свойство, состоянiе, качество буквального.…»), заложено понятие «буки» как предмет («… Буквальный, переданный устно или письменно точь въ точь, буква въ букву, …; переведеный точно; дословный.…», где характерна «до» «словность», предверие понятийности («сложного слова») или простейший факт как есть).

Следом В. И. Даль приводит определение азбуки как порядка букв (некоторой принятой расстановки; порядка простейшего, применяющегося к бумагам).

4. Изображение «Толковый словарь В. И. Даля, 1863»

Ключевым, «задающим тон» в данном случае, словом в определении (см. изображение 4) является слово «порядок», то есть «роспись, оглавленiе… въ порядк?», где «роспись» (рцы, как поддержание[20 - (по Далю «держанье»)], среди объемлющего слова мирского об ином (либо иного слова о мирском, смотря по тому «в чем роспись»)), оглавление[21 - (по Далю «оглавленье»)] («в объемлющем» «гла?вы…»/«главление» (образно)). Тогда как «азбучный» – расстановка. Расстановка простейшая, или, когда в переносном смысле, подобная «азбучным истинам».

Итак, «Аз» «буки» «учный» (близко к «учить» «наш» «в согласии» «преодолевая») плавно переводит к значению следующему. И буква есть понятийная единица прежде всего (ключевая нагрузка «буквы как простейшего слова/понятия»). Итак, «буква» – «буки» как «указатель» («како») в «ведении» «Аз» (то есть подразумевается первооснова в порядке расстановки; комплексная и смысловая расстановка от «простого» к «сложному». ). И вот собственно определение слова «Азбука» по В. И. Далю («… собранiе въ порядк? вс?хъ писменъ, буквъ, какой либо грамоты; … || *начальные основанiя какой-либо науки.»):

5. Изображение «Толковый словарь В. И. Даля, 1863»

Видим не порядок «бумаг», но грамоту.

К слову, когда говорить об именах, то также как много значимы так и символичны и трактуемы через азбучные понятия (см. далее в книге).

И все же для самых маленьких выделяется «малая ступень» азбуки, как первый шаг – «Букварник…» (к слову, «букварь» (исходное «буки» для «ведения аз» «рцы», то есть удерживается)) c окончанием «…ник» («наш» «в ином» «како»), отражая в данном случае начало обученья[22 - (по Далю «обученья») В зависимоти от сути может быть двояко] «N» («наш», душа) азам восприятия.

6. Изображение «Толковый словарь В. И. Даля, 1863»

Тоже по В. И. Далю и «Азбучникъ», но все же здесь видим смысловое обученье: «Аз» «буки» «ук» (указывают) «червь» (сомнения) «никъ».

В сравнение[23 - (по Далю «сравненье»)] и отличие греческого, латыни и русского

И здесь стоит дать отличие от «алфавита», как от трактовки греческой. Алфавит (составное): «альфа» или, вернее, когда без умягченья[24 - (по Далю «умягченье»)], «алфа» плюс «витъ». И если тем паче «Греческая вита и бета одна и та же буква, повидимому произносившаяся двояко» (В. И. Даль, 1863), то, так или иначе, тогда имела разные значения[25 - (по Далю «обозначенье», но также по словарю «значение» как смысл)]… Сопоставив «биос» (????, греч. – «жизнь как существование[26 - (по Далю «существованье»)]»), где ? – «бета», и «vita» («жизнь» по латыни), по сути видим такое смысловое наполнение как: не слова»/смыслы/речь, но буквы, есть «начало» «жизни». Русское начало же сложнее: «Аз», то есть некое наполнение силой («аз» «зело») и «аз» как обрамляющее слово (АзбукА), и далее все то, что входит в жизнь человека в ипостасях «буки» («буки» «ук» «како» «иже» или буквы указывают како иже (иное по жизни есть)).

И тем не менее, В. И. Даль трактует греческое «алфлвитъ» («алфавитъ бумагъ, именъ») совершенно точно по его значению: «оглавленiе» (то есть «по началу»: «… роспись въ азбучномъ порядке…», «алфавитныйуказатель», но не «от начала и далее»).

7. Изображение «Толковый словарь В. И. Даля, 1863»

В этом же определении В. И. Даль противопоставил «Аз» и «ижица».

8. Изображение «Толковый словарь В. И. Даля, 1863»

Но когда точнее (правильно), то «ижица» – совершенное «Аз», тогда как «омега» («среди объемлющего» («к» и «от», соответственно) «мыслете» «есть» «глаголь» (слово/дело) «Аз») – способ достиженья[27 - (по Далю «достиганье»)] «ижица» («ижи» «Цы» «Аз») в азбуке русской…

Историческая терминология

К наименованию «Буквица» В. И. Даль относит понятие «старинный». И хотя в определении «Азбука» и ставит «стар. буквица;», но уже в определении «Буквица» так же отмечает выделение последнего в отдельное понятие – «старинныя славянскiя писмена».

9. Изображение «Толковый словарь В. И. Даля, 1863»

Хорошо видно данное В. И. Далем разделенье[28 - (по Далю «деленье»)] «кириллицы» и «глаголицы».

10. Изображение «Толковый словарь В. И. Даля, 1863»

11. Изображение «Толковый словарь В. И. Даля, 1863»

Совершенно невозможно представить, чтобы В. И. Даль, столь много знавший о наречиях и, потому волей-неволей, об истоках языка русского, собравший такой пласт знаний (со всеми местными оттенками и диалектами) в народе, пласт дополненный оттенком историческим, заблуждался. «Которою…» (авт. кириллицею) «…писались наши первыя церковныя книги» со слов В. И. Даля. Как Остромирово Евангелие, так и первая (древняя) часть Реймсского Евангелия написана кириллицею, а также и Юрьевское Евангелие – старинным славянским письмом, Туровское – кириллицею, Архангельское – кириллицею, и ряд других. Все признанно подлинные, написанные после века 10го. Говоря о начале кириллического письма[29 - Согласно публикации: В. А. Чудинов Руница и тайны археологии Руси. М.: Вече, 2003] стоит отметить, что для русских надписей, датированных 10 веком, характерно смешанное письмо при отсутствии надписей исключительно на кириллице.

В этой связи следует найти точное определение понятия «буквица». В словаре В. И. Даля, помимо пояснения[30 - (по Далю «поясненье»)] «азбука», под «буквицей» («нын?… называютъ… для отличiя») также понимаются «старинныя славянскiя писмена» – и здесь, очевидно, речь о несколько более широком составе букв, зафиксированном во времени в рамках изучения отличий древних памятников письменности. И когда «азбука» есть комплексный сутевой элемент раскрытия жизни, не имеющий лишнего, но полно отображающий «законченную» сквозную суть, то рассмотрим отличия «Буквицы» (той «Буквицы», как последнюю преподносят теперь) и «Кириллицы»:

– «Боги» (… в объемлющем глаголи иже; … в объемлющем говорить и дело делать формируя жизнь) напротив азбучного «Буки» (… указывать/объяснять како иже; … указывать/объяснять како живете). И название буквы «Боги» явно искажено, потому как не по месту и нет конкертного знакового наполнения, но «Боги» просто читается как составное слово (то есть сразу обо всем);

– «Глаголи» (… по отношенью[31 - (по Далю «отношенье»)] к людям в ином) напротив азбучного «Глаголь» (… людское умягчая). Исходно «глаголь» есть сложная форма двойного чтенья: глаголь (слово и дело, обрамляющее) от люди к Аз, как и Аз глаголь в объемлющем к люди (обрамляющее) умягчая (людское). По итогу, как показано, «глаголи», при сбое всего одной буквы, несколько нечитаемо в окончании упускает суть слова и дела (не применяясь к людскому);

– о букве «есмь» буквицы… Понятие «есмь» представляется неумьем, но есть понятие «Азм есть» (Аз мыслете есть …, где «есть» – слово либо созданное тверже либо мягче). Мысль либо сера\черна («сомненьем рцы Наш», пытаясь не дать воспрянуть) либо светла (от «слова ведения твердого» и устойчива, дает вход в лучшее), «переназначается» («в мирском удержании аз (согласно наш ша)», «превозмогая аз (свои) сомнения», «есть твердится словом\делом по жизни»). Тогда как «белый» же есть чистый лист, который может быть заполнен «буквой людей». При взгляде на умягченье есть «восемь», когда нет завершения (по Далю «завершенье») линии, есть «семь», когда мысль, в некоторой степени меняясь (в зависимости от отличительных внешних условий), продолжается в материальных процессах, семейным поколением[32 - (по Далю «покол?нье»)], как ростками из семени (по силе «слова мыслимого»). И «кто я», собственной мыслью должно осмысливаться в полной мере, хоть и, без преодолений и становления[33 - (по Далю «становленье»)], ограничено.

– «Животъ» (жизнь иную ведает из объемлющего утверждая твердо) напротив азбучного «Живете» (жизни в ином ведение твердо есть (обрамляющее)). То есть «животъ» не азбучное понятие;

– «Iжеи» (напротив азбучного «I» («и» с точкой)) представляется сопоставимым, когда пишется через «I» («Iжеi»), то есть «преодоленье[34 - (по Далю «преодоленье»)] живете (в жизни) есть», но не «Iжеи» – «преодоленье живете есть иного или в жизни есть иной». И не «Ижеи», так как это повтор «Иже», да и обрамления[35 - (по Далю «обрамленье»)] «живете есть» не требуется, потому как потеряется направленность простейшего слова. Кириллическое «i» («и» с точкой) есть преодоленье на пути (вверх), закрывает все явные недочеты «Iжеи», применимо шире и свободно. Дабы исключить подмены, стоит напомнить, что целевым словом русским является «Ижица», где обрамляющее «иже» взаправду пригодно в азбучном значении последней ступени: идет влияние на «живете среди иного (обрамляющее)» от Цы Аз, и последнее, по-хорошему, должно довольно полно осознаваться. За рамками азбуки (в словах) смысловую нагрузку обрамлением «иже», скажем, можно в одном из вариантов проследить по слову/союзу «или»;

– «Инить» как «наш» среди иного (обрамляющее) твердость умягчает? Мало того, «наш» есть принадлежность душевному и духовному, но никак не «иному», и согласно порядка букв – «наш» может быть осознан (появиться в азбуке, направленной на мирское преодоленье «в пути», среди уроков жизни) только позднее, после «мыслете»;

– «Гервь» есть еще одна странность трактуемой теперь «Буквицы»: словом и делом есть удержание ведения умягченного? Когда со свойственным пониманием[36 - (по Далю «пониманье»)] допустить первую букву, как минимум, «по ее начертанью»[37 - (по Далю)], то хоть и обратно «Червь» (сомненье) с ограниченьем сверху, но все также слово нечитаемо. Встречаемое также «Дервъ» есть лишь констатация факта – «добро есть удержание веди (ведения добра) твердо»;

– «Людие» (в ином есть) напротив азбучного «Люди» (в ином). И не всегда возле человека есть «люди»;

– «Покои» (в объемлющем в ином), с утратой смысла, напротив азбучного «Покой» (в объемлющем с преодоленьем);

– «Реци»/«P?ци» (держать есть Ци иже/ удержанием брать Ци иже) напротив азбучного «Рцы» (удеражание Цы еры (по согласию)). По первому «реци» нарушается принцип добровольности и видим уход от энергии мироздания (Цы) от согласия ей, знанию (Цы еры) к «иже» (Ци иже, Ци живете есть, то есть чем живете). Второй вариант написания («P?ци»), когда захват, отстраняется отсутствием понимания глубинных принципов, а потому правильной динамики;

– «Ци» (Ци иже, Ци живете есть, то есть чем живете) напротив азбучного «Цы» (Цы, энергия, согласие, в том числе истинному знанию). «Ци» конечно же жизненно, но жизнь у всех разная (часто ошибочная) и отсутствует обучающий элемент;

– «Червль» (сомненье… от ведения людей умягченное) напротив азбучного «Червь» (сомненье… от ведения умягченного). И здесь очевидно, что сомнения могут быть и собственные, то есть верное написание «Червь»;

– «Шта» (ша, энергия, направленная на твердение Аз) напротив азбучного «Ща» (энергия второго порядка (см. далее)). «Ша» энергия близкая к первозданной, а потому в людском обществе не может «утверждать Аз» без изменений;

– «Юнъ» («ю» наш утверждает) напротив «ю» (ю, по произношенью[38 - (по Далю «произношенье»)]: i (у), i (оу)). Кириллическое «ю» («ю» от текущего положенья («?») вперед среди «он»; i (у) преодолевая указаньем; i (оу) преодолевая в объемлющем) одна из трех букв, предшествующих группе «юсовъ» (малый, большой и они же продвигающие вперед, наставнические). Душевному до?лжно утверждаться со связкой с конечной целью (когда говорим именно об азбучных понятиях, то есть утверждается в самом контексте, в понятиях словаря). По сему естественным исключеньем[39 - (по Далю)] может быть только кириллическое «онъ», так как отражает текущую ступень конкретного (стороннего) человека…;

– «Арь» (Аз рцы (удержание) умягченно, то есть странно отпускаемый выбор) напротив азбучного «?-а» (» (и) а»), как вперед продвиженье[40 - (по Далю «двиганье, движка, двинутiе, движенье»)] Аз;

– «Эдо» (движенье лишь добра в объемлющем) напротив азбучного «?» (» (и) е») (продвиженья вперед с имеемым, в кругу существующего). Вот здесь как раз человеку предписано стремленье[41 - (по Далю)] к добру в любых обстоятельствах (то, что есть), потому как классификация добра в разных глазах различна (да и за полосами жизни не всегда различимо), и злу предначертано меняться. «Что есть то, есть» и оное должно выправляться в «добро» (для сего особая кириллическая буква «Д» была ранее заложена и на данном шаге лишняя);

– «Енъ» (см. «юнъ», не должно быть азбучным утвержденiе «наш»), «Одь» (в объемлющем добро умягчая?), «Ета» и «Ота» фиксирующие твердь напротив кириллических «Юсовъ» (обученья);

– «Ижа» по транскрипции уступает «Ижица», и по обозначению есть «что выросло, то выросло»: «в ином живете Аз». Цель мирянина «Цы Аз», царение жизни на земле в лучшем смысле – «Ижица».

На сем: в целом анализ показывает, что приведенная «буквица» есть скорее «неумелая выдумка», если не немного нескладная. Здесь же стоит отметить, что трактат этот ограничен кириллицею, но не ставит ограничений в поиске. Умягчения могут отражать раскрепощенье, выливающееся в новый поиск, жизненные уроки и преодоленье («i») или же паденье. Скажем, буквы «е», «с», «мь» находим в «семь-и (а)» («слово есть мыслете изменяет для Аз по жизни»), то есть человеку в его движеньи определено преодоленье ограниченности понимания семьи (не зря устройство мира отражает парность и объединение часто различного понимания двух семейных начал (к слову, довольно символично отнесение слова «понимание» к неисчисляемому)).

Стоит возвратиться к взрослому и ответственному взгляду, тогда, когда В. И. Даль понимал под «буквицей», если не вариативность написания (скажем «Укъ» (по записи «у») и «Оукъ» (по записи «оу»), либо же лигатурой «?» («оникъ»), или «Омега» и «Отъ»), то, возможно, и вовсе слоговое письмо (славянские руны), как «старинныя славянскiя писмена».

«Укъ» – «Оукъ». Здесь близко и должно быть простому пониманию.

Действительно важным существовавшим двойным элементом старинного славянского письма является различное написание «Оукъ» и «Укъ». Отличное начертанье по тексту часто идет в рамках одного письменного исторического источника, как, например, в Архангельском Евангелие. Другие примеры см. в приложении «Азбука в истории (Исторические примеры взаимозамен)». Суть этого отличия распознать не сложно, потому как «О» всегда было связано с окружностью мира («…Околь м. … объем. … Околица, ж. … окружная м?стность,…»), с некоторой широтой охвата окружающего, тогда как указанье («У») единственно возможно представляет собою выбор из окруженья. Таким образом, когда в текстах начертано «о», то имеем «всеобъемлющее (чаще говоря о божественном мироздании)» или «объемлющее» (чаще говоря о видимом миропорядке), при «оу» («Оукъ») – «объемлющее и из объемлющего выбор» и при «у» («Укъ») – «объясненье/ указанье како твердо», впрочем, также подразумевая путь выбора из/на основе объемлющего. Без знания объемлющего «Указанье» это ложь. Включаются вероятности: «бабушка на двое сказала», как говорится, или поступок «под видом знания», проверка за чужой счет и на чужой риск. При том в речи русской «у» («укъ») не смещено в указанье, как в приказанье, распоряженье (в мирское управство). «Оу» же, в свою очередь, может расцениваться кем-то приоритетнее в начале слов, подчеркивая характер действия во внешнем. Обратный переток букв «оу», то есть в трактовке «на объемлющее указанье», исключается (поскольку, как минимум, непредметно) и выражается, скорее, «фита» (?. равновесие «о», центрирование «о»), а также группой продвигающих мышление знаков (от ?-а (» (и) а») к ? (» (и) е») и, далее, «ю» и «юсамъ» (передача познания), где «у» заменена вертикальной, отсекающей откатную систему в прошлое, чертой, а значащая буква «юсовъ» сопряжена с обращением вверх). Также характерной особенностью начертанья «Оу» является вторая часть в виде «у», сходная с «Ижица», то есть «выбор из объемлющего близкий, в сторону ижица».

Итак, при прочтеньи[42 - (по Далю)] чистого «О», это есть «объемлющее» («окаменеть»: в объемлющем «каменеть» или свойство объемлющего «камень» есть утвердить), при прочтеньи «Оу» или «У» это есть:

– «указанье», как «объясненье»[43 - (по Далю «объясненье») В старинном написании слов окончание «…нье» (именительный, винительный падежи), есть по отношенью к «наш» «умягчающее» (способное умягчить, скажем, «давленье», «наставленье» (хотя в последнем случае тут же видим слово «наставъ») и другие). Это обусловлено обученьем души (душевному) на Земле (пониманием, при каждом осуществлении, своей неисключительности на ступенях жизни, где «ключъ» – како люди растут сомнения проверяя («…Ключъ сильнее замка.…» то есть ключъ сильнее зело (силы) мыслете како Аз)). Речь в обтекаемой (упрощенной) форме содержит формальный конец «…ка» («како» «Аз»), но и меняет сутевую часть: «правленье» – «правка», «явленье» – «явка» и другие. Но это не современное формальное «…ние», дающее подтекст «наш» «как иное или в ином есть» (?), при том, что даже слово «воскресенiе» («… оживанiе, возрожденье…»), составленное во времена В. И. Даля, требует преодоленья («i»). То есть современное как снижает широту понятий, так и много некорректно («наш» «от иного» «есть» (?)).] (в объемлющем букву твердую «разяснять» наш умягченному «есть (обрамляющее)») или вовсе направленье[44 - (по Далю «направленье») Может быть двояко] («у дороги»);

– тогда как при глубоком прочтеньи (по закону качеств предмета рассмотрения[45 - (по Далю «расмотр?нье»)] как такового и их воспроизводства/ передачи) может пониматься как «свойство» («упрямство»: указанье прямо по слову твердо ведаемому в объемлющем или свойство прямого)).

Здесь стоит упомянуть, что задачей азбуки являлась и является корректность общенья[46 - (по Далю «общенье»)] людей, согласно, собственно, разумным законам этого общенья (то есть разумное развитие), вскрывающим заблужденья и, главное, насажденье так сказать «манерного управленья» (давленье[47 - (по Далю «давленiе»)], заявления беспочвенные и тому подобное).

Другим важным двойным элементом старинного славянского письма является буква «?/?» («Отъ») или ?/? («Омега»). Буква эта в кириллице по сути одна и только лишь трактовка требует верного написания. В своем словаре В. И. Даль приводит оба написания, но относя «Омега» (последнюю букву алфавита греческого, ?/?, где последняя буква, прописная, есть предел раскрытия) к буквам греческим (к слову, одно из редких включений в словаре). Здесь стоит дать смысловое отличие начертаний: русские буквы ?/? («отъ») и ?/? («омега») есть отображения раскрытия вверх, движенья мысли и отличаются лишь тем, что «Отъ» чуть прикрыта наверху планкой, «Омега» – открыта. Не просто «Отъ»/ «Омега» (800) следует за целеполаганием «Херъ» (600). «Отъ» есть отправная точка (точка опоры, в том числе восприятие положенья[48 - (по Далю)] человека окруженьем[49 - (по Далю)] и, подсознательно, предел, задаваемый оруженьем человека). «Отъ» зависит от текущего положения вещей, тогда как «Омега» – предел потенциала всех шагов и сдвигов «отъ» («омега»: в объемлющем мыслете есть слово и дело). По наименованию «Омега» названа современным описанием «буквицы» «Омъ», то есть «в объемлющем мыслете (точнее: мысль утверждающая/ твердая (?))» (простая мысль) и без перекладывания на действие («глаголь») есть та же «Мыслете» (таким образом, верно – «омега»).

Взрослый и ответственный взгляд на азбуку давно отмечен и есть письмо «кириллическое». К слову, современная по В. И. Далю (в его время) ходовая, то есть та что в ходу, «Азбука» еще чуть у?же «Кириллицы», и собственно такое стремленье к сжатому определению «азбуки» В. Даль (будучи человеком практичным, по моему восприятию словаря и его заметок) и показывает через описание букв. Но к чести словарника В. Даль дает всю кириллицу, точь-в-точь (без сомнений («твердостью объемлющего червь умягчено?»), а точнее, для ведения максимально достоверного).

Исследования «кириллицы» связаны с поиском истока данной структуры знаков. Хорошо понятно, что письменность есть лишь перенос на бумагу некоторой культурной (в смысле повсеместно используемой и развиваемой в одном ключе, культивируемой) основы, образа жизни, отражаемого в речи. Весомым доказательством сутевого наполнения знаков (азбуки с ее смысловым построением) из русской речи является различное произношенье одного и того же слова словаря (вкладываемая «тональность»), или же, говоря по-другому, отмеченные В. И. Далем отличия в сочетаньи букв. Тогда как об обратном построении русских слов словаря (наборно по звукам) говорить некорректно. И сегодня предельно достоверно то, что составленная структура знаков – это частичный передел славянских рун.

Тем не менее в научной среде существуют разные версии как о создателе русской письменности (при том вопрос рассматривался в связке с глаголицей), так и о ее древности. Несколько удивляет, что историей возникновения занимались в значительной части западные исследователи и вот краткий экскурс на основе выжимки из книги «Русские Руны»[50 - В. А. Чудинов Русские Руны. М.: Традиция, 2015.]:

– древность глаголицы исследуется с XVI века (Вильгельм Постелл). Славянский исследователь Клемент Грубишич хоть и отодвигает глаголицу в глубокую древность, приравнивая к рунам (авт. но, считаю, должно быть лучше соизмерено с воспроизводством знаков столь древними инстументами письма). Г. Дообнер (1786) считал создателем «глаголицы» (при том опять же более старшей по возрасту создания) Константина Философа. Эту гипотезу поддерживает целая плеяда ученых, включая чеха П. И. Шафарика и ряд русских (И. В. Ягич и другие, в том числе, в современности, автор курса древнерусского языка Л. А. Якубинский);

– в XVIII веке Й. Л. Фриш, прусский исследователь, уверяет о составлении славянских букв («кириллицы») Константином Философом и о более позднем составлении «глаголицы» (повторяет это мнение и немецкий ученый И. П. Коль). Также поддерживая Фриша, интересно пишет чех, А. Фойгт. О. М. Бодянский (XIX век) пишет о работе Фриша: «краткое мнение выражено ясно, толково и не без следов некоторого знания разбираемого дела…». С этим же соглашались еще несколько германских историков. Этой же гипотезы (Кирилл – создатель «кириллицы») придерживался чех Й. Добровский, тогда как создателями «глаголицы» полагал учеников Кирилла. Гипотезу Добровского также поддержал ряд русских ученых: А. И. Соболевский и другие, – развита Е. Ф. Карским;

– отдельно обозначим мнение русского историка XVIII века В. Н. Татищева. Пишет «О древности письма славянов»: «Подлинно же славяне задолго до Христа, и славяно-руссы собственно до Владимира письмо имели…». Объясняет это включенностью в мировое пространство и внешними отношениями. В сложность доказательства же пишет: «… неколико книг печатано, но папистами так истреблены, что сыскать трудно…». Кирилла же считает создателем «Кириллицы», а «глаголицу» – более старшей по возрасту создания.

Трактат не ставит целью определить составителя Азбуки (к слову, В. И. Даль не пишет ни о Кирилле, ни о Мефодии), однако для понимания возможной близости Коурила к истории декларируемой (для взгляда на всю широту слабо обоснованных интерпретаций):

– Константин Философ вышел из Византии (столица – Константинополь). Согласно №CLI[51 - «ОПИСАНIЕ РУССКИХЪ И СЛОВЕНСКИХЪ РУКОПИСЕЙ РУМЯНЦОВСКАГО МУЗЕУМА» (СОСТАВЛЕННОЕ АЛЕКСАНДРОМЪ ВОСТОКОВЫМЪ), САНКТПЕТЕРБУРГЪ, Въ Типографiи Императорской Академiи Наукъ, 1842] видим: «ЖИТIЕ Св. Кирилла и Ме?одiя. (о Святыхъ Епископахъ Апостолахъ Славянскихъ Кирилл? и Ме?одiе). Переводъ съ Латинскаго изъ сочиненiя Болландистовъ. Предварительное толкованiе. I. Какiе народы обращены въ Христiанскую в?ру… III. Другое пов?ствованiе д?янiй Св. Кирилла и Ме?одiя. Священныя книги переведенныя на языкъ Славянскiй, Священнод?йствiя, отправляемыя об?ими на Славянскомъ язык? съ одобренiя Папы. IV. Хронологiя Апостольскаго пропов?данiя…». К слову, раннехристианская церковь была единой до раскола на Константинопольскую патриархию и Папство. То есть из записи следует учение вере и перевод текстов, но не составление азбуки. По сохранившимся данным после 862 года и прибытия в Моравию Константин философ и Мефодий занялись переводом книг с греческого языка на местный славянский диалект. Отдельно следует отметить, что распространение глаголицы, начиная с X века, связано с территорией Чехии (в том числе Моравии (исторический регион)), затем, позднее, Болгарии (где впрочем находится древнейшая глаголитическая надпись с точной датировкой, относимой к 893 году), Сербии и Хорватии (Хорватия при том единственная страна, где глаголица с отличиями использовалась в церковных книгах до XIX века). Например, Зографское Евангелие на глаголице, датируемое рубежом X – XI веков, – это копия, сделанная на территории Македонии. К слову, согласно отдельных источников данных наиболее раннее жизнеописание Константина философа относится лишь к XV веку (по исследованию текст писан с более раннего подлинника конца IX – начала X вв.);

– отдельно стоит отметить, что православие на Руси (у Восточных славян) датируется позднее конца X века (включая возведение церквей). По современной хронологии Кирилл и Ме?одiй вели свою деятельность много ранее;

– взгляд от такого источника как №CVI[52 - «ОПИСАНIЕ РУССКИХЪ И СЛОВЕНСКИХЪ РУКОПИСЕЙ РУМЯНЦОВСКАГО МУЗЕУМА», 1842] ЕВАНГЕЛIЕ. … XIII век. «Февр. 14 Стзо Коурила философа оучителя слов?ньскоу ?азыкоу.», когда допустить, что Коурил философ есть Константин философ (кроме прочего допуская несвойственную замену «и» и «оу»), говорит об «учителе языка». Обратившись к словарю В. И. Даля, видим: «Языкъ м. … || Языкъ, словесная речь челов?ка, по народностямъ; словарь и природная граматика, совокупность вс?хъ словъ народа, и в?рное ихъ сочетанье, для передачи мыслей своихъ: ясакъ. Наречiе, … Онъ знаетъ много языковъ, говоритъ на пяти языкахъ. …|| Способность и возможность говорить. … || Строй, слогъ и самый выборъ словъ, при различномъ ихъ образованiи, глядя по предмету, о коемъ говоришь, и по принятому обычаю. Языкъ книжный, … языкъ разговорный, … || Языкъ, црк. чужой народъ, инов?рцы…». То есть учитель речи словянской, но не в явном виде письма, тогда как церковное и вовсе указывает на «учение словянского народа»;

– в житии Константина Философа (говоря о Кирилле и Ме?одiи – Кирилла) упомянуто о его путешествии в хазарской миссии (в предкавказье) и что изучал русьские/ роусьские письмена (в Корсуни). Теперь, за древностью славянских рун, можно принять как «данность». В силу объективного взгляда, рассматривая старые письменные исторические источники, но не принимая на полную веру, схожие данные («… н? (авт. ноу) чрътами и р?зами чьт?х? (авт. славяне)») читаются даже сквозь источник крайне сомнительный, тональность изложения которого (посыл же этот, вероятно, и подвиг назвать написавшего монахом храбрым (то есть «писмена чръноризца храбра») выявляет прорехи последнего (так «6363» – это 855 год; ответ, вписанный за славян, от имени их (вероятно, южных славян), когда для русской церкви Коурил философ причислен к святым в XI веке; да и в целом неуважительное отношенье («погани») к письменам, говоря о греческих, и иным истокам письма).

Разберем же теперь, очистив свой взор от догматов и мест, воспринимаемых общими за стандартными трактовками, «Что именно говорит слово „Кириллица“?». И «…ца» значит отражение «Цы» «Аз». Тогда «кирилица» (связанная во всех своих частях «иже» (и живете есть)) есть объясненье «како» «рцы» (удержание) «люди» от/к «Цы» «Аз» (или «како» «рцы» (удерживаются) «люди» «в ином» (обрамляющее «рцы люди») через «Цы Аз» (природную энергию Аз)). То есть такой самозначимый (говорящий в прямом смысле собою за себя) труд как «Кириллица» есть прежде всего исконное самоопределение азбучное, такое же как и «Азбука» («Аз» «буки»).

Трактат сей не ставит целью отторгнуть возможное участие в составлении «Кириллицы» Константина Философа (Коурила/Кирила). Одно можно сказать уверенно: «„Кириллица“ есть грамота, доработанная от славянских рун (скорее, иными малоизвестными нам по именам, но великими по разуму, сохранившими истинную мысль в веках)». К слову, В. И. Даль не отмечает под красной строкой «Кириловской граматы» имен.

По определению В. И. Даля противопоставляется же кириллица глаголице. Взаимосвязь их можно оценить (состав известен). В поиске простого вывода обозначим ряд фактов:

1. Исследованиями ранними доказано: датировки наличных источников (в том числе образцов письма), выполненные с большей или меньшей точностью, не могут однозначно пролить свет на вопрос. Также влияет вероятная сдвижка хронологии (по ключевой точке наблюденья «новой хронологии»), ставя датировки письменные под сомненье. Палимпсесты (рукописи на пергаменте, наносимые поверх смытого или соскобленного текста), выполненные кириллицей поверх глаголицы не говорят о древности первой, но говорят о территориальном перемещении. Так же и сопряженье письмен (кириллическое письмо на полях) не говорит о раннем или позднем происхождении, но говорит о территориальных различиях и последующем историческом вытеснении;

Во полноту данных, продолжая поиск датировок, можно отметить, что «Повесть временных лет» (или «Пов?сть врем?нныхъ л?тъ») летописца Нестора в оригинале не дошла до нашего времени, есть лишь позднейшие копии. Лето последнее по повести 6625ое (по текущей шкале русско-византийской эры 1117 год), то есть как таковая не представляет собою образчика (а потому и не рассматриваем достоверность, как и косвенные ссылки по тексту, рассмотрение которых требует корректного перевода/ переложения понятий).

2. Буквы (начертанье, при том что глаголитический образ, по мнению автора, путанный в начертаниях) явно составлены одним человеком, а не есть сложение исторических знаний (похожий вывод отмечен мнением А. Фойгта, 1755). Составление такой системы могло быть выполнено лишь на основе другой, ясной для понимания письменности (производным образом). И, полагаю, письменность эта – «кириллица» как самобытная грамота;