Лифт

Когда очередь дошла до неё, Юля вышла к доске и принялась бойко рассказывать классу о том, как дружно и весело живёт её семья. О том, что её мама самая красивая во всём городе и у неё самые длинные волосы. Что её папа редко бывает дома, потому что работает лётчиком. Каждый месяц он летает на секретные задания в далёкие страны и защищает их с мамой от врагов.

Когда она закончила рассказ, весь класс разразился громким хохотом. Юля не поняла, что случилось, но стало жутко обидно. Она расплакалась и выбежала из класса.

Юля не стала говорить матери о произошедшем, так как та учила её быть самостоятельной. На следующий день девочка почувствовала себя в классе гадким утёнком. Одноклассники толкали её и обзывали врушей. Никто из девчонок не подходил к ней на перемене. Все обходили стороной и шушукались за спиной. Только одна школьница подошла к ней и сказала:

– Никогда бы не подумала, что ты такая обманщица. Разве ты не знаешь, что врать плохо?

– Почему я обманщица? Кого я обманула?

– Валентину Ивановну и нас. Ведь у тебя нет папы, тем более папы-лётчика.

– Как нет? У меня есть папа! – возразила Юля.

– Нет у тебя никакого папы и все об этом знают. А ты не только обманщица, так ещё и глупая. Была бы умной, придумала что-нибудь другое. Неужели ты не знаешь, что для самолётов нужен аэродром? А в нашем городе его нет и никогда не существовало, как и твоего выдуманного отца! А ты, ты… Да ты просто глупая вруша! – прокричала девочка и убежала.

После школы Юля впервые пошла в детскую библиотеку. Она набрала разных книг, в том числе об авиации. Библиотекарь удивилась такому неординарному выбору школьницы, но, ничего не спрашивая, выдала ей нужные книги.

Как удивилась Юля, когда увидела настоящих лётчиков и самолёты! На картинках они стояли гордые и жутко красивые, в лётной форме, совсем не такой, как у отца. Его лётный пиджак оказался совершенно не похож на элегантную форму лётчиков. Да что там скрывать, он вообще не походил на форму!

На картинках пилоты широко улыбались и держали на руках детей. А на заднем фоне стояли красивые стальные самолёты. Юля много раз просила отца показать ей самолёт или рассказать, как он выглядит, на что тот говорил: «Самолёт – это большой автобус, только с крылышками, как у бабочки!»

Юля вернулась домой с большой детской энциклопедией, которую взяла в библиотеке. Чтение заинтересовало девочку. «Авиация» начиналась на букву «А», впереди её ждало ещё много интересного и увлекательного. Девочка решила, что никто больше не упрекнёт её в глупости и незнании чего-либо. Теперь она будет знать всё!

На глаза Юле попался её детский фотоальбом. Достав его, она принялась листать фотографии. Страница за страницей девочка внимательно рассматривала красочные фото. Поскорее хотелось найти фотографию отца и сравнить её с картинками лётчиков из книги. Юля пересмотрела альбом дважды, но ни одного снимка отца так и не нашла. Вот она в парке на аттракционе. Вот со слоном в цирке. А вот с мамой на море. Но папы нигде нет!

Когда в очередной раз отец приехал домой, Юля попросила его погулять с ней. Обычно они гуляли с мамой, но Юля очень просила отца прогуляться с ней наедине.

Они шли привычной дорогой. Но только сейчас Юля заметила, что этот путь проходил по дворам, а не по главной улице. Она хотела спросить об этом отца, но передумала. Подойдя к лотку с мороженым, отец купил ей эскимо и стакан бурлящей газировки. Прошло много лет, но Юля до сих пор помнит вкус и запах той сладкой воды.

Пузырьки смешно щекотали нос. Отец крепко держал за руку, а солнце приятно припекало светлую макушку. В ту секунду Юля забыла все обидные слова одноклассников. Как они могли подумать, что у неё нет отца, если он, отец, сейчас здесь. Он рядом! Он реален! Реален, как и всё вокруг: как парочка голубей на козырьке дома, как дворник с лохматой метлой, как любимое эскимо…

Они присели на лавочку. Отец достал сигареты и закурил. Юля много раз видела, как курят другие люди, и ощущала аромат их дыма, но запах сигарет отца она могла отличить среди тысячи.

Она любила наблюдать за тем, как он курит, как забавно пускает тонкую струйку серого дыма то изо рта, то из носа. Юля почти забыла, для чего позвала отца с собой, но увидев, как летают две длиннохвостые ласточки, всё же решилась и спросила:

– Папа, а ты правда лётчик?

От её вопроса он поперхнулся и закашлялся, но тут же ответил:

– Что за глупые вопросы? Ты же сама знаешь.

– Да я-то знаю! – грустно ответила Юля.

– Вот и молодец! – отец приобнял её. – Ты меньше рассуждай и давай лопай. Мать заждалась уже.

Юля улыбнулась и уткнулась щекой в пиджак отца. Кому-то могло показаться, что от него пахло машинным маслом и сигаретами, но для неё это был родной запах.

Ласточки, сделав ещё пару кругов над сидевшей на лавочке парой, улетели со двора. Юля подумала, что эти ласточки были как и они – папа с дочкой, а сейчас, наверное, тоже полетели на обед к маме, которая ждала их дома.

Юля мысленно перенеслась домой, к маме на кухню, и представила, как аппетитно дымится на столе жареная курочка. От этих мыслей затея расспросить отца о его работе показалась уже не такой важной. Но в этот момент во двор въехал большой заводской автобус. Он шумно проехал по двору и поднял в воздух клубы пыли. Юля, щурясь от солнца и пыли, посмотрела сначала на отъезжающий автобус, а потом на курящего рядом отца и вновь решила спросить:

– Пап, а самолёты – они какие? Ты обещал мне показать.

– Ну что ты всё заладила. Я же говорил, что они как авто…

– Как автобусы, только с крыльями, как у бабочки… – грустно перебила его Юля.

– Ну вот! Умница, доча. Что-то ты у меня любознательная стала – взрослеешь, видимо. Давай доедай быстрее. Вон у тебя эскимо тает, по пальцам бежит.

От слов отца Юле стало неприятно. Сладкое чувство безграничного счастья и полёта сменилось горькой обидой.

– Я больше не буду его есть! – опустив глаза, сказала Юля.

– Как это «не буду»? Всегда ела, а сейчас «не буду»?

– Не хочу, поэтому не буду.

– Не хочет она! Что за манеры? Сначала вопросы глупые задаёшь, а потом характер мне свой показываешь? Зачем я тогда покупал его? – голос отца становился громче.

– Не знаю, – тихо, почти шёпотом, ответила Юля.

– Что? Что ты там мычишь себе под нос? Мать тебя, видимо, совсем не воспитывает. Я, между прочим, за это мороженое и газировку сорок рублей заплатил, а она не хочет! Ешь давай и пойдём домой.

Отец никогда не кричал на Юлю, поэтому сейчас ей стало ужасно обидно. Девочка опустила голову и заплакала.

– Нет, вы посмотрите на неё! Ты что, ныть тут собралась? Концерт решила прохожим показать, опозорить меня хочешь? – отец резко дёрнул её за руку. – Вставай давай! Быстро доела – и домой!

По щекам Юли текли слёзы. Она с силой затолкала в рот размякшее мороженое и залпом допила остатки газировки. В тот момент это сочетание растаявшего эскимо и сладкой, уже тёплой газировки показалось ей отвратительным.

– И нечего реветь. На вот, вытрись, а то испачкаешь мне брюки, – отец протянул клетчатый носовой платок.

Дома он рассказал матери, что Юля плохо себя вела и устроила истерику на улице. После профилактической беседы её отправили в угол до самого вечера.

Отец стал приезжать всё реже, но, как всегда, привозил ей эскимо и газировку. Юля благодарила его за подарки, но больше никогда их не ела. После того случая во дворе они вызывали жуткое отвращение. Девочка убирала гостинцы в холодильник, а потом отдавала пацанам во дворе, чтобы они разрешали ей играть с ними в войнушку.

А потом наступила зима.

Отец не приезжал целый месяц. Когда мать в очередной раз закрылась в комнате и плакала, Юля набралась смелости и спросила её, что происходит. Мать встала перед ней на колени и рассказала ПРАВДУ!

Оказалось, у отца существовала другая семья – настоящая, та самая, про которую рассказывали одноклассники на школьном уроке. С бабушками и дедушками, дядями и тётями, собаками и походами на рыбалку. Они жили в соседнем городе в двухстах километрах от них. А ещё он оказался многодетным отцом. Кроме Юли у него имелось ещё два ребёнка. Разумеется, никаким лётчиком не был, а работал обыкновенным водителем-экспедитором.

Мать Юли случайно познакомилась с ним на работе. Отец работал в фирме, с которой сотрудничала её контора. Они занимались поставками товара из одного города в другой, а она курировала эту работу. Поставки товара осуществлялись каждый месяц, иногда чаще. Это и были те самые путешествия «из далёких командировок». Каждый раз он обещал матери, что разведётся с законной женой и переедет к ним насовсем.

Законная жена догадывалась о второй семье мужа, но, как и большинство женщин, закрывала глаза на это, боясь остаться одной с двумя детьми на руках. Но скоро об измене уже стал судачить весь город! Тогда, устав от обид и унижений, она собралась с духом и поставила мужа перед выбором: Я или ОНА! И он сделал свой выбор.

С того самого дня в парке Юля окончательно разлюбила газировку и никогда её больше не пила. Одно воспоминание о вкусе и запахе шипучего напитка вызывали в ней приступ отвращения. Вышло так, что маленькие пузырьки газированной воды оказались такими же пустыми и фальшивыми, как и её отец.

 ***

– Зря ты так, – опустив глаза, сказала Лена. – Проще всего ударить человека по больному. Хотя, знаешь, возможно, ты права. Я и правда распустила себя. – тихо добавила она, а её глаза моментально наполнялись слезами.

 Человеческий организм – сложное изобретение Бога. Он создал нас такими – разными, сложными, полными загадок и противоречий. Когда мы радуемся, в моменты самого сладостного восхищения и безграничного счастья, мы почему-то плачем. Когда нам плохо, в час, когда боль, отчаянье и страх наполняют нашу душу, наши глаза вновь наполняются слезами. Отчего же две самые яркие, но абсолютно противоположные эмоции мы проявляем одинаково? И раз человек плачет и от радости, и от горя, как узнать, какие это слёзы – сладкие или горькие?

Один мудрец сказал: «Глаза – зеркало души». И в нём, словно в чудесном волшебном зеркале злой королевы из сказки про спящую красавицу, нельзя утаить ложь: в нём всегда видна правда.

Так и в глазах этой плачущей женщины невозможно было утаить огромную тоску, боль и грусть.

– Лена! О господи! Ну не надо. Я… я… правда перегнула палку. Чёртов лифт сводит меня с ума. Что ж я натворила…

Юля взглянула на Лену и ужаснулась, до чего довела эту женщину. Она вновь попыталась извиниться перед Леной, но та, отвернувшись от всех и прижавшись к двери лифта, продолжала тихо плакать.

– Боже мой, Лена, успокойся! – Юля подошла к ней и попыталась приобнять. – Я действительно ужасная грубиянка и хамка. Ты абсолютно права. Я бываю невыносимой стервой. Ну пожалуйста, не плачь. Я не хотела, я правда не хотела тебя обидеть. Я совершенно не умею контролировать эмоции. Стоит мне разозлиться, и я уже не могу отличить, где право, а где лево, не вижу берегов! – слова слетали с губ Юля одним сплошным предложением, без пауз и остановок. – По большому счёту, я злилась не на тебя, а на себя. У меня выдалась просто жуткая неделя, а тут ещё этот сломанный лифт, нерабочий телефон, сорванное награждение и это замкнутое пространство. Нервы на пределе! Я вскипела, а ты… Лена, ты всего лишь оказалась у меня под рукой. Прости меня!

Оправдания Юли накладывались на плач Лены, и казалось, вся кабина лифта заполнилась смесью слов и слёз.

– Какой-то бесплатный спецпоказ мелодрамы. А попкорн в стоимость билета не входит? – прервав оправдания Юли и слёзы Лены, спросил Олег. – Девчонки, ну вы, блин, даёте! Прогноз погоды осадков не обещал. Вы сейчас нас затопите.

На лицах застрявших в лифте соседей показалась улыбка.

– Ой, Лена, я совсем забыла, у меня же валерьянка с собой есть. Сердце иногда шалит, вот и ношу с собой. Хочешь, я дам? – Настя принялась судорожно рыться в сумке.

– Нет, Настя. Спасибо, не надо, – всхлипывая, произнесла Лена. – Я уже… Я сейчас успокоюсь. Прошу прощения за своё не вполне адекватное поведение, – утирая красные от слёз глаза, говорила она. – Юля, ты тут совсем ни при чём. У меня,  как и у тебя, накопились личные проблемы и обиды, вот я и не сдержалась. Слёзы сами хлынули. Стрельнули, как пробка от шампанского, – сказала Лена и попыталась улыбнуться сквозь слёзы.

Услышав слово шампанское, Юля воскликнула:

– Шампанское! Точно, как я забыла! Давайте выпьем шампанского?

Она сама оказалась в шоке от своего предложения, однако уже через секунду эта мысль стала нравиться ей всё больше.

– Да нет, что ты, Юль. Ну ей-богу, какое шампанское в девять утра? –  отмахнулась Лена.

– А почему нет? Ну серьёзно, ребята, давайте выпьем? У меня с собой пять бутылок Martini Asti и даже торт есть. Нам всем нужно успокоиться и снять стресс. И боюсь, никакая валерьянка нас уже не спасёт! – уговаривала Юля.

– Я определённо за! – бойко отозвался Олег и поднял правую руку, как в школе. – Кто знает, сколько мы ещё здесь проторчим, а я не завтракал.

Юля кивнула Стасу, и тот достал из пакета бутылку игристого.

– Стаканчиков нет, так что придётся пить из горла. Надеюсь, никто не против? – спросила Юля.

– Прямо как на школьной дискотеке, – заметил Стас.

– Ну да. Только в школьные годы я пил напитки попроще, – заметил Олег, кинув взгляд на этикетку.

Стас принялся откупоривать бутылку. Он крутил её в руках, но никак не мог открыть. Казалось, пробка намертво засела в горлышке.

– Стас, позволь, я помогу? – предложил Олег.

Взяв бутылку, он умело крутанул её и буквально двумя пальцами откупорил фирменную пробку. Он ещё раз взглянул на этикетку и протянул бутылку Юле.

– Отличное шампанское. Держи! Да, кстати, с праздником тебя!

– С каким? – удивилась Юля.