скачать книгу бесплатно
Узнав, чего боится персиянка, рассмеялся и Сагир:
– Ты скоро утонешь в своей глупости.
– Не она, а мы! Садись на лошадь, ехать пора! – фыркнула Милида, которую безумно злила персиянка, а главное, то, что Сагир слишком часто стал поглядывать в сторону служанки.
– Я… я не могу… я не умею сидеть на лошади…
Лейла и впрямь, даже будучи водруженной на конскую спину, болталась на ней и при спокойно стоящей лошади, а что будет, когда та двинется? Асиат вздохнула:
– Сагир, посади ее ко мне за спину.
И снова они ехали вдвоем на одной кобыле, амазонка жалела свою ни в чем не повинную лошадку, которой досталась такая ненужная ноша, но выхода не было. Бросить бы эту неумеху, клещом вцепившуюся в одежду, но у Асиат рука не поднялась; злясь на Лейлу, она вдруг поклялась сама себе сделать из нее хорошую наездницу!
Чтобы не загнать кобылу Асиат, им пришлось почаще останавливаться на привалы. На первом амазонка даже не стала оглядываться на свою обузу, спрыгнула с лошади и повела ту привязывать к дереву. Лейла ойкнула, но удержалась, судорожно вцепившись в конскую гриву. Лошадь перетаптывалась с ноги на ногу, ожидая, когда наконец с ее спины слезет всадница, чтобы опустить морду в густую траву и поесть, а Лейла все не решалась сползти на землю.
Асиат удивленно обернулась к ней:
– Ты слезать не собираешься? Освободи от себя лошадь, она же попастись хочет!
– А как? – Руки Лейлы все еще судорожно сжимали конскую гриву.
– Спрыгни, и все! – Амазонка совсем не собиралась еще и снимать свою служанку с лошади.
Сагир пожалел бедолагу и протянул ей руку:
– Держись и слезай.
– Пусть делает все сама! – разозлилась Асиат. – Кто за ней будет ухаживать у нас в стане?! Даже царская жена седлает лошадь сама!
Асиат не стала говорить, что вообще-то царская жена на лошади не ездит, а живет в повозке, что это только сарматки – отличные всадницы. Пораженная таким известием Лейла даже сама не заметила, как сползла наконец со спины кобылы.
– А ты видела царя?
– Кто, я? – изумилась Асиат.
– У нас не каждый может видеть царя близко, только те, кто прислуживает ему или его родственникам. Мне повезло, что я попала в услужение к царской наложнице… – затарахтела Лейла.
Сагир едва не повалился в траву от хохота, глядя на кланяющуюся Лейлу.
– Она сама царская дочь!
Персиянка переводила взгляд с одного смеющегося лица на другое, не понимая, о чем говорит Сагир, потому как не знала скифского языка. Милида ехидно хмыкнула:
– Тебе объяснили, что Асиат – царская дочь…
– Кто?! – ахнула девушка. Лейла уже привыкла к мысли, что Асиат амазонка, ездит на лошади не хуже мужчины, умеет стрелять из лука и плавать, но что она царская дочь?!
– Успокойся, – усмехнулась амазонка.
Лейла уже поняла свою ошибку и тут же согнулась чуть не до земли:
– Прости мою неучтивость, госпожа. Я буду верно служить тебе…
Асиат уставилась на нее, широко распахнув глаза, а Сагир снова едва не рухнул в траву, скупо улыбнулась даже Милида:
– Теперь ты сможешь всем рассказывать, что царская дочь тащила тебя из реки и везла на своей лошади.
– Я… я поеду сама, я побегу сзади, чтобы ты не…
Договорить не успела, Асиат вдруг схватила девушку за плечи и тряхнула изо всех сил:
– Послушай, я амазонка и дочь скифа! У нас не принято унижаться перед другими, каждый делает все для себя сам! И перестань называть меня госпожой!
– Да, госпожа, – пролепетала Лейла.
– М-м-м… – Асиат предпочла отвернуться, чтобы не залепить той оплеуху. – Сагир, объясни ей, что скифы не унижаются сами и не унижают других!
– Как? – развел тот руками.
За Тирасом началось настоящее степное раздолье. Трава еще не успела выгореть на солнце и стояла коню в подбрюшье. Самые высокие метелки задевали ноги амазонок. Это заставляло Лейлу то и дело охать от страха. Асиат прикрикнула:
– Перестань! Я и правда сейчас ссажу тебя с коня!
– Да, госпожа… ой!
Но ко всему можно привыкнуть, привыкла к незнакомым ощущениям и Лейла. Она уже не вздрагивала и не пищала, ехала молча. Асиат даже заподозрила, что девушку укачало, но стоило лошади прибавить шаг, как ойканье сзади возобновилось.
Молча и хмуро ехала Милида. Седло было только у лошади Асиат, и красавица вдова без седла довольно быстро набила себе седалище. Временами она даже жалела, что вообще ввязалась в эту историю. Пусть бы Дарий отправил кого-то другого к сарматам. А царицей скифов она могла стать и без этих мучений.
Единственным, что держало Милиду рядом с этими людьми, был, как ни странно… Сагир. Вдова немного презирала скифа, как презирала любого, кто ниже ее по положению. Сагир отвечал красавице тем же. Он не задумывался над словами, был остр на язык, и на первом же привале они едва не поругались по-настоящему. Казалось, ему следовало бы издеваться над глупой Лейлой, но скиф избрал для насмешек Милиду.
Чтобы избежать его колкого языка, сарматка постаралась уезжать далеко вперед. Делать это нетрудно, Асиат с персиянкой за спиной двигалась медленно.
Вообще-то Сагир положил глаз на красавицу персиянку, имевшую роскошные формы. Под напором ее груди едва не трещала рубаха, а глаза томно звали в неведомые дали… Сармат не упустил возможность прижать Лейлу, немного полапав. Персиянка не сопротивлялась, она не знала, что можно сопротивляться мужским желаниям…
Зато это заметила Милида и презрительно фыркнула. Сагир нравился бывшей царице, и она ожидала поклонения, а этот нахал предпочитал ей какую-то тетеху! Было от чего портиться настроению…
А еще Милиду разозлило то, что Сагир с Асиат на привале, точно в назидание ей, вдруг принялись биться акинаками. Девушка владела мечом отменно, а ловкостью могла поспорить с кем угодно. Начали они неожиданно, просто Асиат разглядывала свой акинак, вытащив из-за пояса, когда прямо перед ее лицом меч Сагира вдруг отсек небольшую ветку. Отпрыгнув в сторону, амазонка выставила руку с акинаком вперед. Сагир, в глазах которого блестела насмешка, подразнил девушку, позвав к себе как утенка:
– Ну, ну, ну…
На дальнейшее стоило полюбоваться. Асиат двигалась с грацией дикой кошки, она выскальзывала из-под меча сармата в последний миг, казалось, тот сейчас разрежет на девушке одежду, но Сагиру никак не удавалось хотя бы коснуться амазонки. Немного погодя Асиат, видно, надоело уклоняться, и она неожиданно начала атаковать. Наскоки невысокой хрупкой амазонки на рослого, широкоплечего сармата, у которого перекатывающиеся бугры мышц не могла скрыть даже одежда, были бы смешны… если бы не были столь грациозны и ловки. И не у Асиат, а у Сагира вскоре повис почти срезанный мечом Асиат рукав.
– Стой! Стой! – закричал сармат смеясь. Он опустил акинак и с деланым огорчением демонстрировал испорченную рубаху. – Вот что наделала? Исправляй теперь…
– Давай, – протянула руку Асиат.
За тем, как раздевался Сагир, с удовольствием наблюдали все три женщины. На торс сармата и впрямь стоило полюбоваться. Его тело не было изнеженно, оно отливало бронзовым загаром и блестело, маленькая Асиат попросту загоняла здоровенного Сагира, тот был мокрым от пота. Бросив ловкой сопернице рубаху, сармат со смехом отправился к ручью умываться, по пути качая головой.
Асиат, конечно, тоже едва держалась на ногах, но гордость не позволяла показать это. В седельной сумке сармата нашлась костяная игла с толстой нитью. Но едва девушка взялась за работу, как перед ней опустилась на колени Лейла:
– Позволь, госпожа, мне сделать это…
Хоть в чем-то от тебя польза, мысленно усмехнулась Асиат, но отдать рубаху Сагира не успела, ее просто вырвала Милида, фыркнув на персиянку:
– Тебя не спросили!
Пока Милида быстро, но старательно исправляла результат работы меча Асиат, Лейла попробовала сказать амазонке, как восхищена ее ловкостью.
– Но почему господин напал на тебя?
Асиат подивилась:
– Он не нападал, мы просто поиграли…
– Но вы могли зарубить друг друга… К чему такие игры?
– Не могли. А игры нужны, чтобы рука не забылась от бездействия, чувствовала меч. Я и так который день не тренирую ни руки, ни глаз.
– А как тренируют глаз?
Милида, поморщившись на глупые расспросы персиянки, сделала последний стежок, закрепила нить и, вернув иголку Асиат, отправилась туда, куда ушел сармат. Видно, отдавать рубаху.
Пока Асиат объясняла Лейле, что амазонки каждый день подолгу натягивают луки, стреляют по неподвижным и движущимся целям, стреляют на скаку и бьются мечами, вдовушка разыскивала Сагира.
Тот забрался довольно далеко в заросли и, пока подошла Милида, видно, успел искупаться. К легкому сожалению вдовушки, сармат уже надел штаны, но его тело еще было покрыто капельками воды, они скатывались с длинных мокрых волос на сильные плечи. Увидев красавицу, Сагир чуть усмехнулся, но продолжал спокойно завязывать пояс штанов. Честно говоря, вдова предпочла, чтобы лучше развязал…
– Возьми. – Она протянула рубаху, стараясь не смотреть на длинные пальцы, возившиеся с завязками.
– Угу… – только пробурчал Сагир. Принимая рубаху, он чуть привлек к себе Милиду, рука пробежала по спине красавицы и на миг задержалась внизу, осторожно погладив. Глаза при этом откровенно пялились на грудь, видную в прорези ее рубахи, не зря Милида предусмотрительно освободила завязки. Резким движением Сагир прижал к себе женщину, все так же держа за низ спины, вторая рука освободила грудь от одежды… Милиду обдало жаром желания, она вся напряглась, но не противилась. Пальцы сармата медленно пробежали по груди красавицы, обвели темный круг ее соска и вдруг… он резко отстранился:
– Молодец, хорошо зашила…
Глядя в спину удалявшегося Сагира, Милида скрипела зубами от злости, в глубине души хорошо сознавая, что если он попробует еще раз, то сопротивляться все равно не будет…
Приведя в порядок свою одежду, амазонка вернулась к остальным. Сагир учил Лейлу натягивать лук, плотно прижавшись всем телом к ее спине и заглядывая за пазуху, как только что смотрел на грудь Милиды. Сармат на голову выше персиянки, потому грудь в разрезе рубахи вся на виду. И спина прижата плотно, а руки обхватывают плечи и руки женщины…
Вдова с досадой закусила губу: ну как не сообразила раньше попросить Сагира поучить ее стрелять?! Даже отвернувшись, она чувствовала, будто сильное тело прижимается к ней, а не к Лейле. Амазонке очень захотелось заполучить себе этого степного красавца! А тот словно нарочно оказывал знаки внимания персиянке, иногда слишком откровенные…
Милида злилась, но поделать с собой ничего не могла. Ей вдруг стал нужен Сагир с его наглостью, необходимо его сильное тело, бесстыжие глаза и такие ловкие руки.
Асиат, заметив это соперничество женщин, только с улыбкой покачала головой. Сагир ведет себя как всегда, любая женщина, оказавшаяся рядом, испытает на себе его умение соблазнять. Та, что поддастся, станет подругой на день, сармат подолгу не задерживается ни с одной. И отказать красавцу тоже мало кто способен, уж очень ловок Сагир, хорошо знает, как соблазнить женщину, умеет приласкать так, что любая теряет голову.
Любая, но не Асиат. Сагир пробовал и ее так же прижать и потискать, но получил такой отпор, что едва не отлетел в сторону:
– Других тискай, меня не смей!
Сармат поднял руки:
– Понял, понял!.. Не сердись, больше не буду.
Может, потому уважал Асиат больше других амазонок. Конечно, были и те, к кому Сагир даже не приближался, например, к Дайране – главе отряда. Видно, получил отпор и от Залины, крупной, спокойной девушки, всегда готовой как прийти на выручку, так и надавать по шее обидчику. Не рисковал или понимал, что хорошо не кончится?
А про Милиду Сагир сразу понял, что здесь будет чем поживиться, но решил сначала подразнить, чтоб слаще было… Лейла… она вообще выросла в гареме и считает себя предназначенной для мужского удовольствия, с той проблем не будет. Неожиданное путешествие с тремя женщинами сулило Сагиру немало приятных минут, он был доволен.
* * *
Когда Аморг примчался в стан, на его коней было жалко смотреть, еще немного, и гнедой остался бы лежать в степи, на радость хищникам.
Не глядя ни на кого, скиф бросился в шатер к Антиру. Царь тревожно поднялся ему навстречу. Упав на колени, Аморг одним махом выдавил из себя:
– На нас идут ойранцы с огромным войском! Уже переправляются через Истр по мосту!
– По какому мосту? – изумился Антир.
– Построили. Прости, царь, я не уберег твою дочь!
Антир замер, потом сдавленно поинтересовался:
– Погибла?
– Нет, она в Истрии у Илиона вместе с Сагиром, там очень опасно, но больше я ничего не знаю. Царь, на нас идет огромное войско, многие тьмы людей… Под ними не видно обоих берегов Истра!
Антир встряхнулся: все верно, сейчас не до судьбы Асиат, потом разберется…
– Почему ты решил, что они идут на нас?
– Переправляются через Истр на наш берег. Дарий объявил, что идет наказать скифов за их владычество над Ассирией и войну с мидянами.
– Когда это было?.. – изумился Антир. – Уже в живых нет никого из тех, кто тогда ходил до Египта…
Аморг передал все, что хотел, теперь его волновало одно:
– Я все сказал, позволь мне вернуться?
– Куда?
– Я обещал Асиат вернуться за ней.
И снова царь взял верх над отцом:
– Ты нужней здесь! Возьмешь сотню и поведешь их на разведку. В бой не вступать! Подразнить можете только издали. И вернуться сюда.
– Сделаю, – склонил голову скиф. Аморг хорошо понимал, что перед надвигающейся бедой судьба Асиат отступила назад, теперь главное – судьбы многих и многих скифов.
Сотню для Аморга выделил из своих воинов Скопасис. Заметив, как обеспокоен сообщением младший царь, Антир осторожно поинтересовался:
– Что-то знаешь?
