Император 2.0

– «В организации заговора участвовали Осип де Рибас, скончавшийся ещё до убийства императора…» – Он нахмурился. – То есть, выходит, заговор был подготовлен заранее.

– Именно.

Павел читал дальше.

– «Вице-канцлер Панин, командир Изюмского полка Беннигсен…» – Он замолчал, сжал губы. – И этот тоже!

Лазарев молчал. Император листал дальше.

– «Главным организатором и руководителем заговора был генералгубернатор Пётр Пален…» Рука сжала планшет.

– Этот… старый лис!

Лазарев чуть подался вперёд.

В статье указано, что он играл двойную роль, рассчитывая в случае неудачи отойти в тень.

Павел усмехнулся, но в его усмешке проблеснула острая как сталь ненависть.

– Двойная роль… – Павел задумчиво провёл пальцем по экрану. – О, как же хорошо мне знакомы эти игры.

Воспоминания нахлынули стремительно.

Михайловский замок. Его резиденция, его крепость, его оплот. Казалось, что за этими стенами он был в безопасности. Но именно здесь, в его собственной опочивальне, его и настигли палачи.

Он помнил, как в ту ночь дверь распахнулась с грохотом. В комнату ворвались люди – разгорячённые, с диким блеском в глазах, с тяжёлым дыханием. Пьяные? Возможно. Но главное – решившие, что вправе вершить судьбу Императора.

– Господа! – Павел резко встал, стараясь сохранить достоинство, но в груди уже нарастала тревога. – Что означает эта дерзость?

Ответа не последовало. Вместо слов – шаги, окружившие его. Кто-то схватил его за руку, кто-то толкнул в грудь.

– Ваша светлость… – прозвучал чей-то издёвкой отравленный голос. – Вам пора отдохнуть.

Павел ударил первого, кто оказался вблизи. Удар пришёлся точно в скулу, человек отшатнулся. Император уже потянулся к шпаге, но чейто кулак врезался в его живот. Воздух вышибло, мир качнулся, он отступил, но не упал.

– Изменники! – Голос сорвался на яростный крик. – Грязные крысы!

Но уже было поздно. Кто-то ударил его чем-то тяжёлым по голове. Мир превратился в кровавый туман.

И вот теперь он сидел здесь, в этом странном месте, держа в руках светящуюся табличку и читая о своей смерти.

Павел зажмурился, в висках стучало.

– А они?.. – Его голос был глух, но в нём слышалась сталь. – Эти предатели… что с ними стало?

Лазарев помедлил, затем снова набрал что-то на планшете.

– Сейчас узнаем…

Павел склонился ближе, не сводя глаз с экрана. Сердце стучало в груди, словно он вновь оказался в той роковой ночи, среди предательства и темноты.

Лазарев медленно читал:

– Пётр Пален… лишён всех постов, отправлен в ссылку в своё имение, умер в 1826 году.

Павел усмехнулся.

– Значит, не долго радовался.

Павел усмехнулся.

– Леонтий Беннигсен… после убийства сохранил влияние, воевал с Наполеоном, командовал русскими войсками… умер в 1826 году в Ганновере.

Император скривился.

– Подданный английского короля… – тихо проговорил он. – А всё равно вершил судьбу России.

Лазарев продолжил:

– Никита Панин… был в опале, отправлен в своё имение, но до конца жизни считал убийство позором.

– Грязный лицемер, – Павел сжал кулаки. – Он не участвовал в самой резне, но был одной из змей, подготовивших заговор.

Лазарев сделал паузу. – Император Александр I…

Павел резко поднял взгляд.

– Мой сын…

– Да. Он принял власть после вашей смерти.

Император откинулся в кресле, всматриваясь в слова, бегущие по экрану.

– Читал ли он, что его отец пал не в случайной драке, а от рук предателей? Знал ли он всю правду? Или просто принял версию, которая была удобна?

Лазарев молчал. Павел откинул голову назад, вглядываясь в потолок.

– Я должен знать всё, – твёрдо сказал он. – Не только о тех, кто убил меня. Но и о том, что стало с Россией. Моя империя… Она жива?

Лазарев снова что-то ввёл на планшете, затем медленно поднял взгляд.

– Россия есть… но это уже не та империя, что вы знали.—

Павел склонился ближе, его глаза сверлили экран, словно могли проникнуть сквозь цифровые строки в саму суть времени.

– Границы… – пробормотал он. – Что стало с моей Россией?

Лазарев вздохнул, пролистнул карту, развернул её во весь экран.

– Вот современная Россия.

Император подался вперёд, изучая очертания. Он провёл пальцем по границам, нахмурился.

– Почему… почему земли так урезаны? Где Польша? Где Финляндия?

– Потеряны, – спокойно ответил Лазарев. – Финляндия стала независимой в 1917 году. Польша ещё раньше вышла из состава империи.

– Аляска?! – внезапно выдохнул Павел, будто заметил страшную рану.

– Продана.

Император резко вскинул голову.

– Что значит продана?!

Лазарев нажал на кнопку, высветился новый текст.

– В 1867 году Российская империя продала Аляску Соединённым Штатам Америки за 7,2 миллиона долларов.

Павел вскочил.

– За гроши?! Эти земли были открыты, освоены, залиты русской кровью! Что за безумие?

Лазарев пожал плечами.

– Считали, что удерживать территорию слишком дорого.

Павел схватился за виски, как от головной боли.

– Я не верю… Россия никогда не сдавала свои земли так бездарно.

– А потом ещё больше потеряла, – сухо добавил Лазарев. – В двадцатом веке империя рухнула, а затем и Советский Союз… Павел замер.

– Советский… Союз? – он медленно сел, осмысливая незнакомые слова. – Что это ещё за зверь?

Лазарев открыл новую страницу, повернул планшет к Павлу. На экране высветилась красная звезда, серп и молот.

– Советский Союз, или СССР – государство, появившееся после революции 1917 года. Оно объединило бывшие территории Российской империи и просуществовало с 1922 по 1991 год.

Павел нахмурился.

– После революции? Значит, бунтари не просто захватили власть, но и создали новое государство?

– Да. Причём колоссальных масштабов, – кивнул Лазарев. – В его состав вошли пятнадцать республик: Россия, Украина, Белоруссия, Казахстан, Узбекистан, Грузия, Армения, Азербайджан, Литва, Латвия, Эстония, Молдова, Туркмения, Киргизия и Таджикистан.

Император скользнул взглядом по карте.

– Значит, земли сохранили… Даже Кавказ и Среднюю Азию удержали.

– Более того, – Лазарев пролистнул дальше, – СССР стал второй сверхдержавой мира, противостоя США. У него была мощнейшая армия, флот, передовая наука, собственная космическая программа.

Павел вскинул брови.

– Космическая?

– В 1957 году СССР первым в истории запустил искусственный спутник Земли – «Спутник-1». В 1961-м первый человек, Юрий Гагарин, отправился в космос.

Император медленно выдохнул.

– Люди… полетели к звёздам…

– И этот человек был русским, – Лазарев улыбнулся. – Для советских людей это была эпоха великих свершений. Впервые крестьяне получили землю, рабочие – права. Все дети могли учиться бесплатно. Наука, культура, промышленность – всё развивалось.

– Значит, народ таки выдохнул? – задумчиво спросил Павел.

– Да, – кивнул Лазарев. – Они верили в светлое будущее. Мечтали о коммунизме – мире без богатых и бедных, где всё общее, а люди равны.

Император скептически хмыкнул.

– Звучит слишком уж сказочно.

– Это и была сказка… – Лазарев посмотрел в сторону. – Но она не продлилась вечно.

Лазарев кивнул, вновь повернул планшет к Павлу.

– Советский Союз просуществовал почти семьдесят лет. Он прошёл через индустриализацию, войну, послевоенный расцвет и, в конце концов, рухнул в 1991 году.

Павел слегка сжал губы.

– Почему?

– Слишком много факторов. Экономика, политические кризисы, гонка вооружений… Но в конечном итоге – борьба за власть.

Император пристально посмотрел на Лазарева.

– Всё рушится из-за борьбы за власть.

– Верно, – профессор кивнул. – Страна ослабла, начались протесты, республики объявили независимость… Союза не стало.

Павел перевёл взгляд на карту.

И что теперь?

Лазарев провёл пальцем по границам.

– Теперь Россия – самостоятельное государство. Самое большое по территории в мире. Но без Польши, Финляндии, Прибалтики, без Средней Азии…

Император медленно закрыл глаза.

– Значит, мои потомки растранжирили империю…

Лазарев не стал спорить. Он знал, что это только начало шока.

– Россия остаётся сильной державой. Но больше не владычица Европы, не центр мира.

Павел усмехнулся, но в этом смехе было что-то холодное.

– Значит, мечта Петра Великого… канула в Лету.

– Отнюдь. Россия всё ещё великая страна. Но теперь у неё другие вызовы.

Павел наклонился вперёд.

– И кто теперь в мире первый?

Лазарев чуть улыбнулся.

– Россия по-прежнему одна из сильнейших держав. Но теперь в мире есть и другие крупные игроки.

– Например?

– Китай, Япония, Америка… Европейцы и вовсе объединились в один союз и теперь бегут вперёд, изучая новые технологии, ресурсы, возможности.

Павел медленно провёл пальцами по карте, задержавшись на Европе.

– Объединились… И кто же ими правит?

У них нет одного монарха, как у вас было. Это союз государств.

Европейский Союз. Они работают вместе, но у каждого свои лидеры.

Император покачал головой.

– Без сильной руки всё рушится. И ты мне скажешь, что это работает?

Лазарев усмехнулся.

– По-разному. Но пока держится.

Павел вглядывался в карту, словно пытался разгадать что-то большее.

– Век прошёл, а всё то же самое. Те же игры, те же амбиции… Люди не меняются. Только теперь у них новые игрушки.

Лазарев кивнул.

– Хорошо. Раз уж мы говорим о власти и могуществе, стоит начать с момента, когда человечество впервые осознало, что может уничтожить само себя.

Он открыл новую страницу на планшете, выбрал изображение. Павел наклонился, разглядывая чёрно-белую фотографию: грибовидное облако поднималось над пустынным ландшафтом.

– Это… что?

– Первое в истории применение ядерного оружия. 6 августа 1945 года. Город Хиросима, Япония.

Павел всмотрелся в фото.

– Это оружие?

– Да. Создано с помощью расщепления атомного ядра. Взрыв колоссальной мощности. Одна бомба уничтожила почти весь город за несколько секунд.

– Какой… дьявол это создал?

– Человек. Группа учёных, работавших над проектом в США. Они понимали, какую силу приручают, но всё же сделали это.

А зачем?

Лазарев вздохнул.

– Война. Вторая мировая. Япония отказывалась сдаваться, и американцы решили продемонстрировать силу. Через три дня сбросили ещё одну бомбу – на город Нагасаки. После этого война закончилась.

Павел молчал, разглядывая экран.

– Значит, один взрыв – и целый город исчезает?

– Да.

– И у кого теперь есть это оружие?

– У нескольких стран. Россия, США, Китай, Великобритания, Франция, Индия, Пакистан, Северная Корея… – Они его используют?

– Пока нет. Но создают всё новые и новые.

Император прикрыл глаза.

– Дураки. Убивать, чтобы править над пеплом…

– Мир стал сложнее, Павел Петрович. Теперь война – это не только армия, пушки и флот. Это ещё и гонка технологий. Тот, у кого сильнее наука, тот и держит мир за горло.

Лазарев задумчиво провёл пальцем по экрану, открывая новую страницу.

– Хорошо. Если вы хотите понять современный мир, нужно знать, какие у него инструменты.

Он вывел на экран изображение массивной подводной лодки.

– Это российская атомная подводная лодка класса «Борей». Несёт на борту межконтинентальные баллистические ракеты. Одна такая может уничтожить целый континент.

Павел нахмурился.

Под водой?

– Да. Такие лодки способны скрываться в океанах месяцами. Их невозможно обнаружить, пока они не выпустят ракеты.

– Значит, война может начаться из морских глубин?

– Именно. И не только оттуда.

Лазарев перелистнул изображение. Теперь на экране парил металлический силуэт, напоминающий стрелу.

– Это гиперзвуковая ракета. Скорость – более пяти тысяч километров в час. Может преодолеть тысячи километров за считанные минуты, меняя траекторию, избегая систем защиты.

– Кто её использует?

– Разные страны. Россия, Китай, США. Все разрабатывают своё оружие, все хотят быть быстрее, мощнее, точнее.

Павел Петрович медленно кивнул.

– В моё время сила была в армии, в людях, в их преданности. Теперь сила – в этих… дьявольских игрушках?

– Именно так. И не только в них.

Лазарев открыл следующее изображение: человек в военной форме, но без лица. Вместо головы – система датчиков и оптики. В руках – винтовка, а рядом дроны, похожие на хищных птиц.

– Это уже будущее. Боевые роботы, беспилотные системы, искусственный интеллект, решающий, кого убить и когда.

– Машины воюют вместо людей?

– Да. Люди становятся лишь операторами, а потом и вовсе уйдут из этого уравнения.

Павел прикрыл глаза.

– Как же вы дошли до этого?

Лазарев усмехнулся.

– Медленно. Но неизбежно.

Лазарев взглянул на Императора, его глаза блеснули искорками интереса. Он знал, что это тема, которая потрясёт даже такого выдающегося человека, как Павел I.

– Всё это, – он снова ткнул пальцем в экран, – называется «технологической гонкой». Каждая страна хочет не просто выжить, а стать сверхдержавой, обладающей оружием, которое будет контролировать всю планету.

Павел Петрович с затаённым дыханием следил за каждым движением Лазарева, его ум всё ещё пытался переварить массы информации, как нескончаемый поток, не дающий времени на осознание.

– Я… я не могу понять, – сказал Павел. – Как такое возможно? Мы не могли бы представить себе нечто подобное. Это не война, а искусство смерти. Выражение страха, маскирующееся под прогресс. В своём времени я видел, как соратники готовы были жертвовать многими, чтобы захватить власть. Но не такое… не так.

Лазарев вновь переключил экран, и на нём появилось следующее изображение – сеть спутников в космосе, соединяющая всю планету.

– Да, вы правы. Это не война. Это борьба за контроль, за ресурсы, за будущее. Спутники, расположенные в космосе, теперь могут следить за каждым шагом на Земле, фиксировать каждое движение. Это не только оружие, но и система наблюдения. Данные. Безопасность.

Павел задумчиво смотрел на экран, переваривая сказанное.

– Прежде чем вы отправились в эту тёмную эпоху, я был окружён могущественными, мудрыми людьми, и все мы искали путь. Путь, что приведёт нас к победе и процветанию. Но я не мог и представить, что вы, люди, придёте к тому, что называете «основой» этой новой войны.

В этом и состоит парадокс, – Лазарев ухмыльнулся. – Ваша империя была могущественной, и вы использовали силу, чтобы доминировать. Но теперь сила и власть зависимы от информации, технологий, и… даже больших данных.

Император разочарованно откинулся в кресле.

– Величие страны теперь не в армии, не в силе духа и могущества народа… а в том, сколько данных о людях может собрать враг?

– Это не враг, а просто другая реальность. Технология превратилась в инструмент. Некоторые говорят, что она должна служить людям, но вы уже сами понимаете – это не так просто. Ресурсы, информация, технология – всё это стало частью оружия.

На экране появился следующий слайд. Теперь это были дроновые армии – тысячи маленьких аппаратов, работающих как единое целое. Они могли маневрировать с невероятной скоростью, нейтрализуя любые угрозы.

– И это ваша армия? – спросил Павел.

– Да. Человек всё меньше необходим для выполнения операций. Мы разрабатываем технологии, которые позволяют достичь гораздо больших целей с меньшими потерями среди людей.

Лазарев замолчал, позволяя Императору впитать всё сказанное. На экране появился последний слайд. Беспилотники в небесах, здания, управляемые роботами, целые города, где всё подчиняется алгоритмам.

– Всё это… словно восстание машин. Но не против людей, а за контроль. Сами люди – часть программы.

Император поднял взгляд, его лицо стало мрачным, как облака перед бурей.

– И как, в конце концов, вы правите этими машинами? Ведь они могут восстать и без вас. Кто даст мне гарантию, что вы не потеряете контроль, когда эти машины будут думать быстрее и действовать точнее?

– Это вопрос доверия, – ответил Лазарев. – Мы пытаемся установить строгие правила. Но вы правы. Всё это… потенциально опасно. В этом мире контроль – это иллюзия.

Император тяжело вздохнул, его мысли всё больше ускользали от понимания.

– Знаешь что, профессор… мне нужно больше времени. Эти… машины… оружие… Это всё звучит как кошмар. Но мне нужно понять, как это работает. Мне нужно узнать, как эти люди, это будущее, с которым я столкнулся, смогут управлять этим чудовищем.

Лазарев кивнул. Он знал, что каждое слово, каждый шаг были для Императора как часть головоломки. Необходимо было не просто рассказать, но и помочь осознать, до конца.

– Я помогу вам, Павел Петрович. Но помните одно. Мы все – находимся на грани. Вопрос не в том, кто из нас сильнее, а в том, кто сможет выжить в этом мире.

Император ещё раз посмотрел на экран. И снова его взгляд поглотили мерцания цифр и символов. Мир, который он знал, исчез. На его место пришёл другой. Тот, в котором оружие больше не было просто физическим – оно стало абстракцией, частью самой реальности.

– Я должен это понять, – прошептал он себе под нос. – Это не может быть моим поражением. Я обязан найти способ управлять этим.

– И всё это у вас называется прогрессом? – голос Императора звучал холодно.

– Технический прогресс – да. А вот моральный… – Лазарев развёл руками.

Павел посмотрел на экран, где мелькали изображения гиперзвуковых ракет, автономных боевых дронов, роботизированных солдат.

Расскажи мне про этот ваш… гиперзвук.

– Представьте себе снаряд, летящий в пять, десять, двадцать раз быстрее скорости звука. Он не просто пересекает небо, он оставляет за собой огненный след, словно комета. И его невозможно перехватить – он маневрирует так, что никакая система защиты не успевает среагировать.

Император задумался.

– Значит, у вас теперь есть оружие, от которого нельзя защититься?

– Можно. Но для этого нужны технологии, годы работы и… очень много денег.

Павел нахмурился.

– Значит, война теперь – привилегия богатых?

– По сути, да. Кто владеет технологиями, тот диктует правила.

Император усмехнулся.

– Это не ново. Просто раньше всё решали армии и полководцы, теперь – инженеры и финансисты.

Он провёл рукой по экрану, заставляя изображение смениться. Перед ним появился огромный военный корабль, похожий на плавающую крепость.

– А это что за чудовище?

– Авианосец. Гигантский плавучий аэродром. На нём десятки самолётов, сотни ракет, тысячи людей экипажа. Такие корабли патрулируют океаны, демонстрируя силу.

– И кому же принадлежат эти… монстры?

– В основном Америке. Но и другие страны пытаются догнать.

Павел нахмурился.

– Значит, даже моря теперь принадлежат тем, у кого больше кораблей?

– Всегда так было, – Лазарев усмехнулся. – Просто теперь ставки выше.

Император молчал.

– Мы всегда создавали оружие, – наконец сказал он. – Я строил армию, обучал солдат, сражался. Но это… Он снова взглянул на экран.

– Это уже не война. Это безумие.

Император лёг на жёсткую больничную койку, но сна не было. В голове вихрем носились мысли. Мир изменился до неузнаваемости, технологии шагнули вперёд, границы сдвинулись, а Россия… – Кто управляет Империей? – негромко спросил он, глядя в потолок.

Лазарев молчал, будто не решаясь ответить.

– Говори.

– Президент. У нас республика.

Павел резко сел.

– Республика?! – Голос сорвался на хриплый шёпот. – Опять республика?!

– Демократия. Народ выбирает правителя на несколько лет.

Император медленно поднялся.

– Народ… выбирает?

Да. Голосованием.

Павел провёл рукой по лицу.

– И что, каждый может править?

– В теории – да. В реальности же правят те, у кого есть власть, деньги, влияние.

– А дворянство? – Павел чувствовал, как что-то внутри него сжимается.

– Нет дворянства.

Император медленно подошёл к окну.

– Значит, всё, что мы строили веками, исчезло?

Лазарев вздохнул.

– История меняется, Павел Петрович. Вы же сами знаете. – А кто главные враги?

– У каждой эпохи свои враги. Но сейчас Россия окружена соперниками. Америка, Китай, Европа, новые экономические союзы… У всех свои интересы, технологии, амбиции.

Император сжал кулаки.

– Значит, война продолжается. Просто теперь она… другая.

Лазарев ничего не ответил.

Павел снова взглянул в окно. Москва сияла тысячами огней. Но для него этот город был чужим.

«Кто я теперь? Император без трона? Солдат без армии? Человек вне времени?»

Он закрыл глаза. Боль. Злость. Разочарование.

«Я должен узнать всё. И я должен вернуть своё».

Павел Петрович так и не сомкнул глаз. Мысли теснились, сплетались в хаотичный узор, перепрыгивали с одного на другое. Империя исчезла. Власть у каких-то президентов. Дворян нет. Вокруг враги с новыми технологиями.

В какой-то момент он понял: лежать бесполезно. Сон не придёт.

Он поднялся и подошёл к столу. Там всё ещё лежал планшет.

– Ещё вопросы, Павел Петрович? – голос Лазарева был спокойным, но внимательным.

Император взял устройство.

– Да. Покажи мне, кто правит сейчас.

Лазарев кивнул, сделал пару движений пальцами по экрану. Через секунду появилось изображение – мужчина, костюм, строгий взгляд, за ним флаг.

– Это и есть… царь?

– Президент.

Павел всмотрелся в лицо правителя.

– Сколько лет правит?

– Достаточно. Несколько сроков.

– Значит, народ избрал его много раз?

– Можно сказать и так.

Павел молчал. Странная система. Вроде бы и избирают, но почему тогда один и тот же человек? Он нахмурился.

Покажи прошлых. Кто правил до него?

Лазарев пролистал экран. Появились другие лица. Разные. Но всех объединяло одно – власть.

– И каждый правил сколько хотел?

– Нет. Есть ограничения. Время на посту.

Павел усмехнулся.

– Ограничения… глупо.

Лазарев только покачал головой.

Император продолжал смотреть на экран.

– А народ? Он доволен?

Лазарев ответил не сразу.

– У народа всегда есть мнение.

Павел почувствовал подвох.

– Значит, не все довольны?

– Не все. Как и в любое время.

Император задумался. Люди меняются, но власть всегда остаётся самой сложной игрой.

– Ладно, – наконец сказал он. – Дальше. Покажи мне армию.

Лазарев кивнул.

На экране появились кадры: огромные военные парады, современная техника, самолёты, ракеты, солдаты в броне, спецназ. Павел прищурился.

– Сильны?

Да.

– А насколько?

Лазарев посмотрел прямо в его глаза.

– Достаточно, чтобы считаться одной из самых грозных сил в мире.

Император кивнул.

– Значит, у меня ещё есть армия.

Лазарев хотел было что-то сказать, но промолчал.

Павел повернулся к нему.

– Теперь скажи мне главное.

– Что именно?

– Кто мой самый опасный враг?

Лазарев посмотрел на него с лёгкой усмешкой.

– Вам стоит переформулировать вопрос, Павел Петрович.

– Почему?

– Потому что теперь ваш главный враг… это время.

Павел долго смотрел на экран. Россия воевала. Четыре года. И не с каким-то далёким врагом, а с соседями, с теми, кто когда-то был частью его Империи.

– Украина… – пробормотал он, вспоминая старые карты. – Малороссия?

Лазарев кивнул.

Почти. Теперь это отдельное государство.

Император помолчал.

– И зачем война?

– Политика, ресурсы, влияние… Игра сильных мира сего.

– Глупость. – Павел покачал головой. – Это ведь наши люди. Наши братья.

Лазарев посмотрел на него долгим взглядом.

– А вы думали, что за двести лет что-то изменилось? Всё то же самое. Просто масштабы больше.

Павел сжал кулаки.

– Кто стоит за этим?

Лазарев молчал.

– Говори!

– Все. И никто. Политика – это шахматы. Кто-то двигает пешки, ктото жертвует фигурами. Важно только одно – чей король устоит в конце партии.

– И чей он?

Лазарев усмехнулся.

– Вы правда хотите знать?

– Да.

Тогда вам придётся прожить в этом мире немного дольше. Иначе не успеете разобраться.

Император глубоко вдохнул. В голове всё ещё кипела злость, но он понимал: Лазарев прав.

Время изменилось. Войны изменились. Но суть осталась той же.

Шахматная доска была расставлена.

Вопрос был только в том, какую фигуру займёт он сам.

Павел взял стакан воды, выпил жадными глотками. В груди горел огонь – не от войны, не от политики, а от беспомощности. В его время он мог приказать, собрать армию, выступить походом. Теперь всё иначе. Теперь всё решалось в кулуарах, кабинетах, финансовых потоках и чёрных чемоданах с миллиардами.