Амнезия

Вот только принадлежали они не человеку.

***

Он даже не стряхнул снег с обуви. Быстро прошел через гостиную к комнате, в которой остановился Иван. Наверх даже не смотрел. Не мог и не хотел. Войдя в тесное помещение, огляделся. Кровать с металлическими спинками так и осталась незаправленной. Из окна выходил вид на маленький сарай, заваленный сугробами. Максим быстро подошел к стулу. Ключи лежали на месте. В тусклом свете пасмурного дня они блестели, подобно загадочному артефакту. Максим уже хотел было взять их и спешно вернуться к машине, как вдруг почувствовал, что наступил на что-то мягкое. Бросив взгляд вниз, он обнаружил небольшой блокнот, прилипший листком к сырому ботинку. Наклонился и отцепил его. Отрешенный взгляд пробежался по каракулям, смутно узнавая почерк Ивана.

«Забыл-таки… надо вернуть…».

Максим начал закрывать блокнот. Однако последняя строчка на листке заставила его остановиться. Пару секунд он тупо разглядывал перемазанные грязью письмена. Затем медленно перелистнул страницу. Еще одну. И еще. С каждой новой строчкой лицо Максима становилось все бледнее, а глаза вылезали из орбит.

– Это что за…

Позади скрипнула половица. Максим едва не выронил блокнот, вздрогнул и обернулся.

Иван стоял в проходе. Бледный, как полотно, он тяжело дышал. В глазах стоял неподдельный испуг… и он снова держал в руках березовое полено. Другое, слегка подпаленное. Видимо, достал возле печки.

– Ванек… – медленно произнес Максим и потряс влажными страницами. – Это еще что такое?

– Покажи ноги, – тихо промямлил тот.

Максим глаза вылупил:

– Чего сделать?

– Ноги покажи.

Он перевел взор на свои ступни, обутые в тяжелые ботинки, затем снова взглянул на Ивана. Тот еще крепче вцепился в полено.

– Ты чурку-то брось, чего удумал?

– Покажи ноги, – как заговоренный повторил Иван, явно пребывая в шоке.

– Слухай, ты зубы мне не заговаривай! – Максим вновь помахал блокнотом перед собой. – Это еще что такое?

– Сюрприз…

– Сюрприз?! – в тоне Максима прорезались истеричные нотки. Он шагнул вперед. – Сюрприз, значит?!

– Сюрприз, – беззвучно повторил Иван и перехватил полено поудобней.

– Здесь написано, как ты подсыпаешь всем в пиво снотворное… поднимаешься по лестнице и мочкуешь Лизу! А затем вкладываешь в руку Игоря нож! Это что значит, дохляк, а?!

– Я… – губы Ивана дрогнули, взгляд остекленел, – я пишу детектив. Поэтому сказал тогда, в столовой, что поехать сюда на праздники неплохая идея… это место вдохновляет… хотел сюрприз потом сделать…

Максим повернул голову в бок и сощурился:

– И ты думаешь, что я поверю в это?

– Это правда.

– Покажи майку!

Взор Ивана немного прояснился:

– Ч… что?

– Майку свою покажи! Хочу убедиться, что это и вправду пятно от кетчупа, а не лизина кровь!

Дохляк и вовсе побелел, как мертвец. Шумно выдохнув, он ответил:

– Сначала ноги покажи.

– Ага, – оскалился Максим, – слухай, сейчас покажу. Познакомишься первым же контактом!

Максим сделал еще один шаг вперед, намереваясь рассмотреть майку сокурсника. То, что тот взмахнет поленом, оказалось для него крайней неожиданностью. Сухая чурка рассекла воздух. Он чудом успел уклониться, однако острый сучок пробороздил полосу на лице, едва не выколов глаз. На щеке выступила кровь. Максим тупо уставился на Ивана, а затем взорвался от ярости.

– Гаденыш дохлючий! Ты что творишь, мразь?!

Иван вместо ответа вновь махнул поленом. То со свистом рассекло воздух. Максим и не думал даже, что в этом тощем задроте может быть столько сил. Второй удар едва не отправил в нокаут, угодив по лысой черепушке. В последний миг он отклонился влево, и дерево лишь расцарапало кожу на бритой голове. Больше не церемонясь, Максим ринулся на Ивана. Поднырнул под очередным ударом чурки и с силой врезал снизу по челюсти. Клацнули зубы, глаза закатились. Полено выпало из разжатых пальцев и рухнуло прямо на ногу Максиму.

– Сука!

Иван отлетел на пару шагов и с грохотом повалился на пол гостиной. Тяжело дыша и вытирая кровь с лица рукавом «кожанки», Максим осторожно приблизился к неподвижному телу. Затем медленно опустился перед ним на корточки и приложил пальцы к шее. Как совсем недавно наверху. С телом Игоря. Это было каких-то пятнадцать минут назад, но казалось прошла целая вечность. Пульс не прощупывался. Максим отрешенно вгляделся в лицо дохляка. Глаза Ивана закатились. Он не дышал.

– О, Господи…

Максима прошиб пот.

«Это самооборона… все это самооборона… я ничего… я ничего… я ничего…».

Скрипнула половица.

Он вздрогнул и прислушался. Дом стоял в полной тишине. Мертвый. Пустой. Углы тонули в сумраке. За окнами валил снег. Сплошной белой стеной. Ветер больше не шумел среди хвойных деревьев. Не подбрасывал снежинки вверх. И в этом звенящем безмолвии Максим четко слышал, как бешено стучит сердце в висках.

А затем вновь скрипнула половица. Наверху. Там, где лежало тело Игоря. Мурашки побежали по коже. Дыхание перехватило. Коротко взвыв, Максим сорвался с места и ринулся к выходу. На пути чуть не сбил журнальный столик, на котором еще валялись пустые бутылки из-под пива. Дернул входную дверь и выскочил наружу, даже не удосужившись закрыть ее. Широкими размашистыми шагами в два счета добрался до машины, сел за руль и захлопнул дверь. Лихорадочно стал искать ключи…

И только сейчас вспомнил, что оставил их в доме, отвлекшись на тот проклятый блокнот. Максим зажмурился от отчаяния и в этот самый миг рядом раздался знакомый голос, полный гордыни и презрения.

– Это ищешь?

***

Взгляд Максима скользнул по стройным ногам. Поднялся вверх по обнаженной груди, заляпанной кровью. Увидел глубокий порез, пульсирующий на шее… только кровь больше не текла из него. Она расположилась на пассажирском сиденье и крутила на пальце связку ключей. Точно так же, как делал это он, сидя в университетской столовой. С бледного, как у мертвеца, лица на него смотрели большие зеленые глаза, а тонкие губы разошлись в презрительной усмешке.

– Лиза? – просипел не своим голосом Максим.

***

Дверь на кафедру вирусологии открылась почти бесшумно.

«Неужели ее смазывают? Ни за что бы не подумала. Эти преподы только бухать могут».

Пол устилал ворсистый ковер, но Лиза все равно старалась идти осторожно, дабы не топать каблуками черных сапог. Тусклые споты под потолком рассеивали сумрак, являя миру стол секретаря, на котором вразнобой валялись документы. Под ногами тихо вибрировал системный блок компьютера. Справа виднелся деревянный шкаф во всю стену вплоть до узкого окна. Полки были буквально забиты всевозможными папками, отчетами, исследованиями и курсовыми работами. Через приоткрытую форточку залетал холодный зимний воздух. Вдалеке слышались гудки машин и гул транспорта.

Однако Лизу в первую очередь привлекли две вещи – рюкзак Игоря на низком стуле возле места секретаря и приоткрытая дверь в кабинет заведующей кафедры. Оттуда доносились приглушенные голоса, однако смысл их разобрать не удавалось. Решительно настроившись докопаться до истины, Лиза осторожно подошла к проему и приложила ухо к щели.

– Ты достал ее? – услышала она знакомый голос Надежды.

– Ага. В рюкзачке лежит.

– Отлично. Отлично дорогой, – Лиза вздрогнула.

– Тебе отдать?

– Глупость не неси. Если хватятся, искать у меня в первую очередь начнут. Спрячь у себя. И не показывай никому. Пройдет время, и мы все реализуем.

– Скорей бы.

– О, спешка в этом деле способна только навредить. Ты ведь хочешь поехать на Ривьеру?

– С тобой хоть на край света…

Лиза отпрянула, едва не напоровшись на стул. Она чудом сдержала рвущийся наружу крик. Из носа вырвалось свистящее дыхание гнева, но девушка тут же подавила его, опасаясь выдать себя. Только зеленые глаза продолжали метать молнии.

«Ублюдок! Так и знала! И она же старше его на пятнадцать лет! Сука!».

Сейчас, в порыве ярости, она даже не задумывалась, что Игорь украл из лаборатории, зачем и для чего. Ревность и ущемленная гордыня полностью застилали ей взор… но при этом она могла четко видеть.

Она бесшумно развернулась к стулу и аккуратно потянула за молнию рюкзака. Как раз в этот момент с улицы донесся особо громкий звук клаксона. Стиснув зубы, Лиза опустила руку и среди планшета и учебников нащупала нечто гладкое. Выудила на свет. В ладони тускло замерцал прозрачный футляр. Судя по всему, вакуумный. За стеклом находилось что-то, похожее на капсулу, заполненную фиолетовой жидкостью.

«Наверное, это оно».

Безумный огонек загорелся в зрачках Лизы. Аккуратно, она застегнула рюкзак и направилась к выходу. Когда ухватилась за металлическую дверь, до слуха донесся смачный звук поцелуя. Вся кровь отхлынула от лица. Бледная, словно мертвец, Лиза скользнула в коридор и пошла прочь, чудом не срываясь на бег.

***

– Знаешь, что было потом?

Лиза продолжала смотреть на Максима своими большими зелеными глазами. Ключи на брелке вращались вокруг пальца, словно лопасть вертолета. Рот девушки немного приоткрылся, и теперь она напоминала хищницу, вышедшую на охоту. А слегка затуманенный взгляд придавал облику долю безумия. Она итак выглядела неестественно. Обнаженная, перепачканная кровью… и с пульсирующей раной на шее.

Максим чувствовал, как холодеет внутри. Как этот взгляд приковывает к месту сильнее трескучего мороза. Он сидел, вцепившись в руль, и неотрывно смотрел на сокурсницу. Словно мышь перед ужом. Мозг отказывался воспринимать происходящее. Как? Как она может сидеть сейчас напротив него, когда он собственными глазами видел ее окровавленный труп?! Слова застряли в горле. С губ срывалось прерывистое дыхание.

Внезапно ключи перестали вращаться. Палец Лизы застыл, а ее взгляд похолодел. Максима будто пронзили острой сосулькой меж глаз.

– Что такое состояние аффекта? – по слогам молвила девушка. – Должен помнить. Ты ведь отличник у нас, – и презрительно хмыкнула.

Максим помнил. Но не понимал, к чему та клонит.

Лиза резко сжала брелок. Ключи исчезли в ладони. Он готов был поклясться, что услышал тихий треск ломающегося пластика.

– Я не соображала, что делаю, – тихо продолжила Лиза, не отрывая взора от Максима, – помню, как остатки стекла впиваются в кожу… – она выждала паузу, а затем продолжила, – я хотела поквитаться с ублюдком. По-своему. Твое предложение провести каникулы в загородном доме оказалось как нельзя кстати. Ха! Но то, что дохляк настолько конченый псих стало неожиданностью. Правильно говорят. В тихом омуте…

Максим вздрогнул и просипел:

– Ванек?

Лиза склонила голову на бок и прищурилась:

– Он явно что-то подмешал в то пиво, ибо Игорь дрых без задних ног, но я свои лапы чувствовала.

– Лапы? – выдохнул он.

– Неважно, – медленно оборвала она, – когда дохляк полоснул меня по шее, – тут она провела пальцами по пульсирующей ране, – вот здесь, мне стало любопытно. Что же будет дальше? А дальше…

Она тихо рассмеялась, и от этого смеха душа Максима ушла в пятки.

– Он так забавно размахивал поленом перед твоим носом. Для открытой драки у него кишка тонка. Но убить подружку, свалить вину на любовника ради вдохновения – о, он меня искренне поразил… и развеселил, – вновь этот леденящий душу смех.

– Но… – нашел наконец в себе силы молвить Максим и облизал пересохшие губы, – как ты выжила?

– С чего ты взял? – она тряхнула волосами.

– А… – он вжался в боковое стекло.

Усмешка слетела с тонких губ. Глаза Лизы стали черными и бездонными. Эта тьма буквально засасывала в себя.

– Я умерла давно, – глухо ответила она, – там, на кафедре, когда подслушала разговор этого ублюдка… когда он променял меня на эту старуху! Меня! Я умерла давно…

Дрожащей рукой Максим нащупал ручку двери.

– Я многое ему прощала, – продолжала Лиза, – но этого я не прощу никому и никогда.

Максим дернул механизм. Безрезультатно.

– Куда это ты собрался? – она подалась вперед. – Дохляк выпустил мне почти всю кровь, – ее губы приоткрылись, – я голодна.

Он отчаянно тряс ручку, но дверь будто назло заклинило.

– Знаешь, что меня в тебе всегда бесило? – Лиза продолжала безучастно следить за его попытками. – Вечно корчишь из себя братка. Налысо побрился, «кожанку» носишь. И этот омерзительный тюремный сленг… но на деле ты такой же никчемный, как и остальные. Сдался мне ваш поганый универ…

Дверь наконец-таки поддалась, и Максим уже хотел выскочить наружу, как вдруг увидел то, от чего буквально врос в сиденье.

Черты лица Лизы заострились. Оно стало быстро вытягиваться. Золотистые локоны скрылись под темной шерстью. Изо рта показались острые клыки. Зрачки налились странной краснотой… а связка ключей скрылась в когтистой лапе со вздувшимися венами.

– Я голодна, Макс, – голос Лизы прозвучал грубо, как у запойного пьяницы, – се ля ви.

Дверь распахнулась, и Максим вывалился наружу. Вокруг продолжала стоять мертвая тишина. Только снег валил бесшумно с серого неба.

Максим вскочил и ринулся наутек. Ноги застревали в сугробах, но он бежал, бежал изо всех сил. Не разбирая дороги. Все равно ее уже засыпало. Но лишь бы быть подальше от Лизы… или того, что с нею стало.

Добравшись до первых сосен, он оперся о шершавый ствол и, со свистом выдыхая пар, обернулся. Машина была пуста.

Сердце отчаянно колотилось. Холодный воздух сковывал гортань.

Максим с трудом и громко сглотнул. Ошалело огляделся по сторонам.