Жизнь, увлечения, огорчения

Стыдно стало Ящерице выходить из норки без хвоста, загоревала она. И тут вспомнила про Божью Коровку. «Она же Божья, – осенило Ящерицу, – может она сможет мне помочь, хвостик вернуть!».

– Не волнуйся, я постараюсь тебе помочь, – сказала в ответ на просьбу Божья Коровка, села на место, где раньше у Ящерицы был хвостик, посидела немного и улетела.

И действительно – вскоре хвостик вырос.

Но Ящерица быстро забыла об оказанной услуге и стала опять Божью Коровку подкарауливать, чтобы поймать и съесть. А та, узнав об этом, сказала:

– Вот неисправимая Ящерица! Когда здорова, – никто ей не нужен, а если что случится, все должны ей помочь. Таких надо остерегаться!..

Врождённое качество

Скатерть много лет находилась на Столе. С неё смахивали пыль и крошки, её стирали, но всегда возвращали на место. Стулья, окружающие Стол, не раз скрипели и судачили:

– И что же за везение у неё такое?..

Стоящее неподалёку Кресло своей мягкой кожей прошептало:

– Она умеет красиво стелиться!

Любознательность

В парке вдоль аллеи росли кустарники Жасмина. Все сородичи были похожи друг на друга, и только один Куст выделялся своими длинными зелёными веточками, которые выросли и стали выглядывать на аллею. Куст сказал своим веточкам:

– Если вам интересно, что в конце аллеи, так я вам и так скажу: там такие же кусты, те же цветы и тот же приятный запах!

– А мы не верим! – отвечали веточки и продолжали тянуться вперед.

Однажды пришёл Нож-Секач, следивший за порядком и формой кустов, и срезал их. А на следующий день все кусты Жасмина увидели, как по аллее шуршала метла из срезанных веточек. Им стало любопытно, за что пострадали их сородичи, и они тоже стали тянуться вперед, чтобы узнать, что же там, в конце аллеи, произошло. Однако, увидев приближающегося Секача, вовремя вернулись на свои места.

Гамак

Все, кто бы ни пролетал или ни проходил мимо паутины, очарованно заглядывались на её ажурное диковинное переплетение и непременно попадали в сети Паука, исчезая там навсегда.

Как-то раз Паук увидел рядом толстую, лоснящуюся от жира хрюшку и с сожалением воскликнул: «Вот бы мне заманить её в сети! Я бы тогда век не работал, а мои дети и внуки ни в чём бы не нуждались! И качались бы мы тогда всю жизнь в нашем гамаке, ничего не делая…».

Сила жизни

Тропинка появилась незаметно. Она прошла сквозь поля, луга и, встретив Тополь, обошла его, предупредив:

– За мной Дорога идёт и тебя снесёт, берегись!

Дорога пришла, когда Тополь уже постарел – отвалилась кора, голые, без листьев торчали сучья… Дорога сделала зигзаг вокруг дерева и двинулась дальше, также предупредив:

– За мной Шоссе идёт! Оно точно разберется с тобой, берегись!

Шоссе наткнулось на Тополь, когда он уже Пеньком стал. Сделало вокруг выкрутасы да пошло дальше, не сказав ни слова.

А Пенёк с облегчением вздохнул:

– Хорошо, когда сила жизни побеждает!

Картина

– Я тебя очень люблю, и мы с тобой никогда не расстанемся! – нежно произнесла большая Картина и накинула на Гвоздь крепкую петлю.

Гвоздь давно хотел познакомиться с Картиной. Она находилась на стеллаже, пахла свежестью красок и этим манила и очаровывала его. Да и Картина тоже давно заприметила Гвоздь. Только он не ожидал, что она будет такая тяжёлая, и немного согнулся от её тяжести.

«Может, я смогу продержаться с ней ещё хоть какое-то время?» – подумал он о своей будущей судьбе.

А со стороны всё это смотрелось удивительно красиво.

Немножечко о жизни

Котелок любил проводить время в кутежах. Порой возвращался в свою посудомойку весь закоптившийся от костра, пахнущий дымом и водочным перегаром, и гудел своей Мочалке, которая ждала его весь день:

– Ну потри же меня, почисти мои бока! – и она делала это с удовольствием из раза в раз.

Однажды после очередного кутежа Котелок опять заявился весь в чёрном нагаре и сказал Мочалке:

– Мне надоели твои поглаживания. Я хочу, чтобы ты прижалась ко мне крепко, сняла накопившийся нагар, и чтобы я почувствовал реальное облегчение.

– Да я уже и так вся измочалилась! – ответила та. – У меня сил не хватает даже на поглаживание. Сам должен следить за собой!

Услышала эту перепалку Наждачная Шкурка и радостно сказала Котелку:

– Я тебе помогу, у меня в этом деле практика есть. Весь род у меня этим занимается. Прижмусь – не оторвёте! – и давай его шкурить.

С тех пор она шкурила Котелок после каждого кутежа, не обращая на него самого никакого внимания: ей было всё равно, по какому котелку елозить.

Однажды Наждачная Шкурка, как обычно, проехалась по его боку – и там образовалась дырка.

– Во-от и дошкурился – весь износился! – испуганно воскликнул Котелок. – А гладили бы меня – я бы ещё покутил!..

С чего начинается верность

Летал по полянке Шмель. Летал и то и дело садился на цветы, чтобы их опылить. Однажды, пролетая мимо роз, он увидел, что одна среди них сильно выделяется: была она на стройном, высоком стебле, в зелёном платьице из листьев, а сверху красовалась красная шапочка из больших бархатных лепестков. И так эта Роза Шмелю понравилась, что он и улетать не хотел – держался неподалёку и время от времени кружился над ней. Роза его заметила, лепестки пошире раскрыла, словно приглашала Шмеля сесть на неё. Но Шмель хотел только любоваться Розой и не желал её не то что опылить, а даже сесть на её лепесток боялся – как бы не помять. А Роза с нетерпением ждала близости с ним, ведь все её подружки уже давно были опылены другими шмелями.

Незаметно пришла осень. Зябко стало всем цветам, Роза тоже от холода стала ёжиться. А Шмель всё летал вокруг и никак не решался опылить свою избранницу, но заметив, что Розе холодно, сказал:

– Потерпи немножко. Я придумаю, как обогреть тебя, – и улетел.

Когда он вернулся, Розы на месте не оказалось. Заволновался Шмель, но цветы его успокоили:

– Её сорвали и в дом унесли.

И полетел Шмель искать свою Розу. Пролетая мимо дома, он увидел её. Роза стояла на окне в хрустальной вазе, вид у неё был свежий, цветущий. А на лепестке у Розы сидел комарик – видно, намеревался её опылить. Понял Шмель, что опоздал, и вздохнул:

– Вот с этого мне и надо было начинать. Эта Роза такая же, как и все мои остальные цветочки, и нельзя было надеяться на её исключительную верность!

Хрустальная люстра

Жил в одном городе музыкант – Контрабасист. Работал он в оркестре много лет. Играл хорошо, работу свою любил и горевал только оттого, что не дают ему сыграть даже самую маленькую сольную партию… Скрипка солирует, Виолончель солирует, а он нет… хотя его смычок извлекает из инструмента такой чудесный звук!

Как-то раз оркестр выступал в большом концертном зале. И снова с грустью видел Контрабасист, что слушатели не обращают на него никакого внимания, смотрят только на дирижёра. Но вдруг заметил, каждый раз, когда его смычок касался струн, красивая хрустальная люстра на потолке начинала дрожать – будто танцевала. И сверкала при этом, и переливалась разными цветами и, казалось, хотела этим сказать музыканту: «Молодец!»

С тех пор Контрабасист стал мечтать о том, чтобы такую люстру приобрести. Стоила она дорого… Через несколько месяцев, накопив за время гастролей денег, он всё-таки смог её купить. Принёс домой, повесил в комнате, зажёг. Заискрилась Люстра, засверкала… Смотрит Контрабасист на неё, не налюбуется. А Люстра на него с удивлением глядит и рассуждает: «И чего он меня в свою каморку принёс? Ему бы старую мебель заменить да обои замусоленные переклеить. Да и я не такого ждала – хотела в прекрасном, с зеркалами, зале висеть, как мои подруги…».

Когда к Контрабасисту зашли его приятели-музыканты, увидели Люстру, они стали его ругать: «И зачем только ты на такую роскошь потратился! Лучше бы квартиру привёл в порядок!»

Но когда музыкант провёл смычком по струнам, Люстра прислушалась, а когда зазвучала мелодия из известной оперы, преобразилась: задрожали под звуки контрабаса её хрустальные серёжки, зазвенели тихонько – словно от радости. И тут Люстра поняла, как она дорога Контрабасисту, который приобрёл её, несмотря ни на что.

Прошли годы. Контрабасист продолжал радовать Люстру своей игрой, знал, на какую тональность отзывались звоном хрустальные серёжки, а Люстра смотрела на его сильные пальцы, бегающие по грифу, и догадывалась, когда нужно прозвенеть в тон.

Однажды в тихую звёздную ночь Контрабасист открыл окно настежь – ему было душно. Следом зажёг Люстру, настроил контрабас и тихо заиграл фугу Баха. Зазвучали сначала низкие ноты, а затем – словно небо раскололось – взлетели высокие звуки, достигавшие, казалось, самых звёзд. Те же, точно в ответ, засветились ярче, как и хрустальные серёжки Люстры, которые звенели в этот раз громче обычного и даже, срываясь, падали на пол… Очень вдохновенно играл Контрабасист, а когда закончил, вздохнул глубоко и сел на стул.

Утром к нему пришёл дирижёр, принёс ноты – «Соло для контрабаса». Но в комнате никого не было – увидел дирижёр только его контрабас, прислоненный к столу, да рассыпанные вокруг хрустальные серёжки от Люстры, похожие на слезинки.

Соседи потом говорили: в ту ночь они слышали, как с неба лилась божественная музыка.

Доля

Коврик всегда с почтением встречал в прихожей гостей.

– Пожалуйста, входите, проходите, – говорил он всем.

Его топчут, об него вытирают обувь, а Коврик даже не шелохнётся, свой ворс всем подставляет – гости же! А когда они уходили, благодарность за его труд получали Швабра с Тряпкой: по полу ими слегка пошмыгают, потом помоют, почистят, и отправляют отдыхать и сушиться. А Коврик всегда после этого выносят на улицу и трясут, и бьют палкой, как провинившегося.

– В чём же я виноват? – охал и причитал возмущённо Коврик. – И за что я каждый раз получаю взбучку?

– Видно, доля твоя такая, – посочувствовала ему Палка и добавила:

– Кому как в жизни повезёт!

Благотворительность

– Сейчас в наш век, в наше нелёгкое время благотворительность в почёте! – произнесла Клизма на совещании Творческих работников: ластиков, карандашей и ручек. – И я тоже хочу заняться благим делом!

Впервые за всё время присутствующие на совещании от благотворительной помощи отказались. И Клизма про себя решила: «Видно, жить стали лучше!».

Прожиточный минимум

Встретились как-то на полянке Жук и Пчёлка.

– Ты что разлеталась так суматошно, расстроена чем-то? – спрашивает Жук.

– Да обеспокоена я: цветов не вижу! А значит, и медка не соберу! – жалуется Пчёлка. – А без него не знаю, как зиму проживу, – замёрзнуть можно!

– А я слышал, что у вас какой-то прожиточный минимум есть, – вот и выкрутишься за счёт него! – попытался успокоить её Жук.

– Так ведь это надо весь мёд поровну тогда поделить! Но не всегда это честно получается, ведь есть пчёлки работающие, а есть и лентяи…

– Жалко что у вас навоз не в почёте. – сказал Жук. – С ним можно беззаботно любую зиму прожить. И его везде полно. Может тебе, подружка, об этом задуматься?

Бревно

О Бревне все говорили, что оно очень ограничено в знаниях и совсем не интересно в общении.

Но Бревно-то знало себя… Когда-то его корни были глубоко в земле, а ветви поднимались высоко к небу и видели день и ночь, звёзды, луну и солнце… И про всё это Бревно могло бы поведать много интересного. Но кто-то и зачем-то из дерева превратил его в молчаливое Бревно.

Любовь не заметила

Розочка в Горшочке стояла возле Секретера. Была она очень важная и никогда не обращала ни на кого внимания. Даже когда её лепестки падали в ящичек Секретера, она этого не видела. Только порою замечала: ящичек его был то закрыт, то открыт – словно Секретер время от времени чем-то любовался…

– Посмотрите-ка на него! – возмущаясь, шуршала лепестками Розочка. – Он прячет какой-то секрет!

Но никому не удавалось подсмотреть, что там скрывал Секретер. Однажды сильный Ветер дунул в окно, – и Розочка под его порывом низко склонилась над открытым ящичком… и увидела там аккуратно сложенные свои бархатные лепестки. С тех пор она перестала возмущаться, стала спокойнее и скромнее. Она поняла, как сильно любит её Секретер… Он тоже стал ей очень дорог и близок.

– Я давно ждал, когда ты всё поймешь…, – сказал Секретер.

И всю ночь они о чём-то перешёптывались.

Связи

Маленькая свинцовая Пломба была мала, но все обращались с ней очень почтительно. Даже железные замки, даже самые большие – с уважением относились к ней. Потому что если что-то надо было уберечь, без неё не обходились никак. У Пломбы были крепкие связи: хотя и веревочные, но очень надёжные…

Родословная

– Странно как-то получается, – возмутилась однажды Табуретка, обращаясь к Креслу-Качалке. – Мы с тобой из одного материала – дерева. Но меня по всему дому таскают – то сядут, то ногами встанут, а то и вовсе пнут – и летишь, куда тебе указали. Ты же, смотрю, весь день на террасе на солнышке загораешь, ветерок тебя обдувает, и от удовольствия ты раскачиваешься!

– Не тебе об этом рассуждать, – надменно промолвила Качалка. – Я кто? Я – из семейства дубовых. Мы – явление редкое, беречься должны, чтоб не сломаться. А ты? Сделана из простой ёлки… Таких много настругано. Так что нечего тебе пыхтеть. У нас с тобой разная родословная…

Верный Плед

Плед много лет покрывал Кровать, и она им была очень довольна, жили они душа в душу. Но время шло, и он запылился. И решил тогда Плед привести себя в порядок – почиститься в химчистке. Пробыл он там совсем недолго, вернулся домой чистым и элегантным. И видит – на кровати лежит незнакомый плед, а Кровать даже не сопротивляется.

– Не волнуйся, я тут временно! – сказал новый плед.

– А разве так бывает? – растерянно произнёс старый Плед. – Я так спешил вернуться к своей Кровати. А она… Вот и верь ей после этого…

Жизнь Подсолнушка

Жило-было маленькое семечко. И ничего, кроме тёмной земли, оно не видело. Но земля была тёплая, мягкая, заботливая, и, если семечку хотелось пить, земля утоляла его жажду.

Через некоторое время семечко лопнуло и росточком выглянуло на свет. Поначалу оно съежилось от неожиданно яркого Солнышка, но тут же воспрянуло, почувствовав его сильные жаркие лучи, – и стало расти. Конечно, на поверхности было лучше, чем в земле: вокруг росли чудесные разноцветные ароматные цветы, летали шмели и пчёлы, радостно жужжа своими крылышками, будто говоря: «Ж-ж-жизнь прекрасна-а!»

И росточек под это счастливое жужжание, под яркими лучами солнца рос, рос – и вымахал в большой Подсолнушек. Его, такого красивого, с жёлтой шляпкой, усыпанной чёрными семечками, сразу стали навещать Шмели и Пчёлы. Это было чудесное ощущение.

Но пришла осень, повеяло прохладой, Солнышко всё чаще стало прятаться за облаками. И Шмели и Пчёлки сказали Подсолнушку:

– Мы скоро разлетимся на зиму по своим уютным тёплым домикам и вернёмся только весной.

– А что же со мной будет? – забеспокоился Подсолнушек, склонившись до самой земли. – Я не хочу опять в землю, там тьма-тьмущая! Мне здесь с вами так хорошо! – едва договорив, он упал, а из его шляпки высыпались на землю созревшие семечки.

– А может, я сумею возродиться к весне опять? – вздохнул Подсолнушек.

Мундштук, Сигарета и Табак

Мундштук долгое время находился в одиночестве на полке магазина и не знал ничего о жизни вне его. Но вот однажды его купили, и он оказался снаружи. Тут же рядом появилась Сигарета с напарником – Табаком и говорит Мундштуку:

– Хочешь получить удовольствие со мной?

– А кто же не хочет? Все хотят! – отвечает тот. – Я на прилавке залежался, теперь хочу жизнь узнать!

Тогда Сигарета прижалась к Мундштуку так, что не оторвёшь, и говорит:

– Хорошо, но нам не хватает огонька!

Вмиг появилась Зажигалка и подожгла Сигарету вместе с Табаком. Та так увлеклась Табаком, что про Мундштук и забыла. А до того только горький дым доходил, и оседал в нём всё больше и больше, Мундштук даже поперхнулся.

– Так и задохнуться недолго! – пропуская через себя дым, воскликнул Мундштук.

– Тебе просто надо привыкнуть, – успокаивала его Сигарета. – Это от никотина. Мне он очень нравится! – а сама горит, укорачивается…

Скоро Сигарета превратилась в чинарик, выскользнула из Мундштука и полетела в урну.

– Не-ет, это удовольствие не по мне! – воскликнул Мундштук. – Не хочу, чтоб моя жизнь промелькнула так быстро, как у Сигареты с Табаком. Пусть лучше будет одинокая жизнь, но долгая!

В этот момент с радостным возгласом в Мундштуке появилась Папироса:

– Покурим, дружок!

Время пролетело

Старое Платье висело в шкафу и через приоткрытую дверцу слушало весёлую танцевальную музыку, доносящуюся из другого угла комнаты. Сквозь щёлочку Платью было видно, как парила в танце Юбочка, словно большая белоснежная ромашка, поддерживаемая статным Пиджаком. Казалось, она сейчас взлетит до потолка от счастья. Чувствовалось, что Юбочка была довольна жизнью.

Платью очень хотелось быть поближе к ним, но его не пускала Вешалка.

– Как было бы здорово снова потанцевать! – воскликнуло Платье и ненадолго замолчало, охваченное воспоминанием о далёком, приятном и так быстро пролетевшем времени, а потом, вздохнув, сказало:

– Жаль, что теперь я не могу даже сдвинуться с места…

В этот момент дверь шкафа неожиданно открылась и Юбочка весело прощебетала:

– А это платье моей бабушки, заслуженной балерины!

Слёзы счастья

Полз утром Жучок по зелёному лугу. И увидел, что на каждой травинке – по слезинке. Спросил тогда Жучок:

– Отчего вы так расплакались все?

– У нас у всех по росинке – от счастья, мы радуемся каждому новому дню!

Борец за справедливость

Новый Карандаш, не написавший ещё ни строчки, лежал на прилавке и возмущался:

– Безобразие! И чего я тут только ни заприметил: Касса жульничает, качество страдает, никто за порядком не смотрит! Я напишу об этом куда надо, чтобы все узнали правду!

И тогда электрическая Бритва, находившаяся под прилавком и до сих пор не испытавшая радости труда, для которого была создана, потому что её постоянно возвращали из-за поломок, грустно сказала:

– Ну, давай-давай, жалуйся… Может, хоть когда грифель весь испишешь и огрызком станешь, на нас и обратят внимание…

Дело труба

Привезли как-то в одно место новую водопроводную Трубу. А там, на земле, лежит такая же, только ржавая.

– Ты что здесь растянулась? – спрашивает её Новая Труба.

– Да я тут уже несколько лет лежу, – с грустью отвечает ржавая. – Хотя была когда-то раньше такой же, как ты, сверкала металлом. Меня поставить хотели взамен той, что под землёй, – срок службы у неё вышел. Но, видно, забыли про нас или копать не желают, сэкономить хотят. Так что и ты, наверное, будешь лежать здесь, как я…

И тут вдруг из-под земли вырвался фонтан воды и загудел:

– Пло-охо-о дело-о! В трубу-у вылетела-а вся эконо-омия!

Сомнение

Однажды большая Широкая Кисть оказалась рядом с небольшими круглыми кисточками, которые то и дело своими волосиками набирали разные краски и клали их на холст.

– А почему ты не участвуешь в нашей работе? – полюбопытничали они, обращаясь к Широкой Кисти.

– А я смотрю, чтобы вы не испортили произведение, а то придётся за вами исправлять.

«Какая она талантливая! И, наверно, многое знает», – подумали Круглые Кисточки.

Скоро картина была написана и получилась удивительной и чудесной. Все видели в ней свою жизнь – грустную и печальную…

– Но это не то, что я хочу! – вдруг недовольно сказала Широкая Кисть. – В картине нет сверкающей радости! – и Кисть по-своему прошлась по ней лаком, после чего важно произнесла: – Вот теперь получилось то, что надо!

– Странно…, – удивились остальные кисточки. – И как это ей удалось в один миг преобразить наше серое видение в блеск?..

Яблоки

На овощном складе переполох: прибыло много новых партий овощей. Почти все уже отправили по магазинам и осталась только одна партия с яблоками. Они оказались жёсткими, для продажи не годились, и потому остались лежать на складе. Но они не огорчались, стучали бочками, будто говорили:

– Мы жёсткие, и пролежим до поры, пока на прилавках ничего не останется. Вот тогда-то мы будем уже сладенькие!

Любовь

Невзрачный зелёный Росточек выглянул из земли и сразу влюбился в тёплое Солнышко. Конечно, он надеялся на взаимность и решил, что Солнышко его не видит из-за рядом растущих цветов и кустов. А они, узнав о его чувствах, стали насмехаться:

– Тебе, зелёному, Солнце красное не пара!

А для Росточка Солнышко было мечтой, и стал он тянуться к нему изо всех сил. И так настойчиво тянулся, что скоро вырос в высокий Подсолнушек, выше цветов и кустов. Своей чудесной жёлтой шляпкой, украшенной чёрными блестящими семечками, он выделялся на всей полянке. Но Солнышко по-прежнему его не замечало и одаряло своим вниманием и тёплыми лучиками всех вокруг.

А цветы и кусты теперь любовались Подсолнушком, который по-прежнему тянулся к Солнышку, и говорили – уже без насмешки:

– Безответная у него любовь, но зато какая красивая!

Оселок

Оселок всегда старался угодить своей подруге Бритве. Он был добр и желал, чтобы она всегда блестела и сохраняла остроту. Каждый раз, когда Оселок приводил Бритву в порядок, он отдавал ей часть себя, а Бритва после этого становилась опять как новая. Но прошло время, и Оселок поплатился за свою доброту: Бритва стесала его до основания, и его выбросили. А у Бритвы появился новый «Осёл-лох» – так она называла все точильные камни…

Старый Зонт

Старый Зонт лежал в тёмном чулане и, вздыхая, рассуждал:

– Только вчера я был нужен Руке: она меня крепко держала, гладила и нежно говорила: «Ты моя палочка-выручалочка». Я спасал её от проливного дождя и от жаркого солнца. Ну и что, если у меня появилась плешинка? Это же не причина бросать меня в чулан. Я ещё крепок и могу это доказать! Но Рука уже новый зонтик приобрела…

И вот однажды дверь в чулан открылась, яркий свет хлынул в него и озарил Зонт. Из своего далёкого угла он увидел, стоящий в прихожей, новый зонтик – развалившийся, с вылезшими спицами… Старый Зонт почувствовал, как его взяла родная Рука. А затем услышал:

– Иди ко мне, мой верный товарищ. Плешинка в твоём возрасте – это украшение!

И Старый Зонт подумал: «Вот теперь я точно докажу, что я лучше всех!»

Боль

Одуванчик с сухой чашечкой на стебельке и с одним оставшимся зонтиком стоял на лужайке и возмущался:

– Когда я был полон сил, был ярким жёлтым цветочком, ко мне всегда приползали и прилетали друзья-приятели: Бабочки, Жучки, Пчёлки… Я угощал их сладким нектаром, и они улетали довольные. А теперь, когда у меня вместо цветочка серые пушинки, никто меня не навещает.

И тут послышался голос:

– Почему же никто? Я, червячок, жду тебя!

В этот момент с Одуванчика слетел его последний седой зонтик…

Креветки на примете

Зуб нежно прикусил выглянувшую из панциря Креветку и проговорил:

– Какая ты хорошенькая! Я прямо влюбился в тебя. Даже оторваться не могу!

– Я чувствую это…, – ответила Креветка, а сама стала приближаться к Зубу, решив: «Попробую его соблазнить на приятное прикосновение, а потом вернусь в панцирь».

Но у Зуба было другое намерение. Он прижал Креветку так, что она от его ласки пискнула, обмякла и исчезла во чреве.

А Зуб, довольный, произнёс:

– Хотел бы я её посмаковать подольше, да уж очень сладкой оказалась – не сдержался и слопал! Хорошо, что у меня на примете есть другие креветочки!

Сапог

Решил как-то чужеземец Сапог в гости сходить. Подошёл к хате, не сказав даже «здравствуйте», сразу громко застучал каблуком по двери – аж щепки полетели. Не пустили незваного гостя в хату за его бестактность. Пришлось ему помятому убраться восвояси. Но прошло какое-то время, и Сапог вернулся. Постучал в дверь легонько, мысочком, и сказал:

– Здравствуйте, я в гости к вам пришёл. Путь далёкий проделал. Отдохнуть бы у вас хотел, можно?

Дверь открылась, в хату пустила. Тряпка Сапог помыла, Вакса почистила. Стоит Сапог в хате, отдыхает, радуется, и про себя повторяет: «В гости надо приходить вежливо!»