Плюшевый мишка. Сборник пьес

СОРОС (резко возбуждаясь). Это была уверенность шпрот в банке, которые уверены в том, что их рано или поздно съедят!

КУТУЗОВ (резко). Ну, знаете, а чем лучше положение человека сегодня. С этими ценами он не знает, как ему прожить, как прокормить семью. И не рассказывайте мне про Америку или другие развитые страны, там люди живут не лучше, на самом деле. И кризис все показал. А не Вы ли здесь вчера жаловались на жизнь, к чему Вас привел Ваш любимый капитализм, дорогой Сорос?

СОРОС. А как бы я не жаловался, я не на минуту не хотел бы назад, в прошлое. Человек рожден свободным и должен жить в свободном обществе. Тогда у него есть шанс.

КУТУЗОВ. Что дала Вам свобода? У человека должна быть работа, должна быть стабильность, чтобы он мог растить детей, содержать семью. Все это было, как ни крути. Была великая страна, ее уважали в мире, с ней считались. НАТО не напало бы Югославию, если бы был Советский Союз, а таких, как вы, купили пресловутым американским образом жизни. Хорошая страна США, сами все говорят о свободе, а у самих натыкано военных баз по всему миру. У нас был свой путь, наш национальный духовный акт другой, чем у западников, их уклад нам не подойдет. Русский дух никогда не будет порабощен западным. Что немцу хорошо, то русскому смерть.

СОРОС. Какой русский дух? Какой такой особый русский дух? Дух противоречия, чтоб не так как у других, чтобы выпендриться, а мы вот русские такие? Да поймите же Вы, что сила Америки не в ракетоносцах и не в базах. Сила в том, что люди со всего мира приезжают туда и почему-то почти все хотят там жить.

КУТУЗОВ. Многие возвращаются.

СОРОС. Совсем немногие, поверьте. А дело в том, что там человек – это главная ценность, а не величие страны, там работают законы, там государство реально думает о людях, чиновники не стремятся набить только свой карман, как у нас. Отсюда и величие страны. Хорошо, в США есть много недостатков, а где их нет? Но возьмем другую страну, к нам поближе – Финляндию.

АЛЕХИН. Там любят нашу водку.

СОРОС. Нашу водку в отличие от наших людей везде любят. Так я был в Финляндии, представляете– на ночь оставляют велосипеды на улице. И утром, о чудо, они остаются на месте! Я был в шоке. Великая страна – эта не та страна, которую боятся в мире, а это страна, где ночью не крадут велосипед, который ты оставил у дома.

КУТУЗОВ. Тогда великих стран вообще нет. А у нас такого вообще никогда не будет. Наш человек другой, получая свободу, он сразу старается использовать ее на полную. У нас особая должна быть демократия.

СОРОС. Когда я слышу такое, я думаю, как же нужно ненавидеть наших людей. Наш человек такой же, как все, я видел, как наши люди преображаются за границей, в Германии выбрасывают бумажки строго в урны, стоят на красный свет ночью пять минут, хотя больше нет ни единой души. Все зависит от среды обитания. Но не только европейцы, но и арабы, китайцы, эскимосы и аборигены племени мамбу поняли, что такое демократия, этого не поняла, кажется, только одна нация – русские, и она собирается существовать при какой-то отдельной системе. Человек рожден быть свободным, понимаете свободным. По-настоящему свободным. В вашем любимом СССР тоже говорили много о свободе – «я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек». Только это была насквозь лживая свобода, от начала и до конца. Нельзя продвинуться вперед, даже сделать шаг, если ты честно не признаешься себе, в каком дерьме ты сидишь, а такие как Вы – этого не сделали.

КУТУЗОВ. Я не позволю обливать нашу страну дерьмом, как Вы изволите. Хватит того, что это делают другие, надо любить страну, в которой ты живешь, быть патриотом.

СОРОС. А я и люблю, это и есть любовь, смотреть правде в глаза. Патриоты голосуют за истину. А такие как Вы – тормоз, такие как Вы и ненавидите всех и вся.

КУТУЗОВ. Я ненавижу?

Кутузов подскакивает к Соросу и хватает его за грудки. Они начинают бороться. ТЮТЧЕВ и Алехин их пытаются разнять. Слышатся возгласы «Да, перестаньте же», «Я тебе..», (Кутузов) – «Американец проклятый», «Взрослые люди». Кутузов случайно лепит тумака Алехину, тот падает.

Свет перемещается на ширму, она раздвигается. Снова зрители.

ЗРИТЕЛЬ. Это театр? Бойцовский клуб! Жалко, что я в костюме, а то бы поучаствовал.

ЗРИТЕЛЬНИЦА. Тебя там только не хватало. Ты что, в антракте перепил?

ЗРИТЕЛЬ. Я? Ты ж видела, один стопарик, и все. Ну, может быть два. Буфет здесь отличный… Хороший театр… И пьеса эта мне стала нравиться, а то я ее сначала как-то недопонял.

ЗРИТЕЛЬНИЦА. Замолчи, а то я тебя сейчас сама… Эту пьесу нужно слушать.

Свет зажигается. Актеры продолжают движения, которые делали перед выключением света. Зрители опасливо озираются. Кутузов направляется к Зрителям.

КУТУЗОВ (Зрительнице возбужденно) Достал Ваш муж, буфет, туалет, сколько можно его слушать, это театр, понимаете, храм, кому не нравится – прошу Вас в сад.

Кутузов показывает рукой направление. Слегка напуганная Зрительница берет Зрителя за руку и удаляются.

СОРОС. А чем зрители ему помешали? Он правильно сказал, что театр без зрителей, это как футбол без семечек.

АННА-МАРИ. Это все такие игровые ходы?

Кутузов бежит к доске и перечеркивает накрест все, что там написано.

КУТУЗОВ. Все это ерунда, все это ерунда.

ЕЛЕНА (громко кричит). Сядьте все на место (Подходит к Алехину, который сидит на полу, отходя от удара, помогает ему подняться.) Ничего страшного.

АЛЕХИН. Вы не говорили, что нужно брать на тренинг боксерские перчатки.

КУТУЗОВ. Я, конечно, извиняюсь, не хотел, случайно вышло, но это не я придумал, тоже развелось всяких тренеров, учат жить, Вы сами-то успеха добились? Я так пришел глянуть, что это такое. Психологи, аналитики, тренера, короче бездельники, а работать кто будет, у станка кто стоять будет? Работай у станка, и думай о судьбах страны, тогда ты имеешь право.

ЕЛЕНА (подчеркнуто спокойно, ледяным тоном). Да, моя жизнь не удалась. Здесь еще не разбирали меня. Несмотря на свой имидж – я бедный человек, все, что вы видите, куплено в кредит, включая эту квартиру. Я зарабатываю очень мало, и нет никаких шансов, что я когда-то рассчитаюсь с долгами… Я одинока, у меня нет никакой личной жизни… Вы это хотели от меня услышать. Радуйтесь, вы услышали. Сейчас вас должно греть чувство превосходства. Успех – это когда у других хуже, чем у тебя… Вы правы, вы во всем правы, здесь можно и нужно говорить, что думаешь, спасибо Вам. Садитесь.

Кутузов остывает. Все рассаживаются. Кутузов грозит Соросу пальцем.

ТЮТЧЕВ. Позвольте мне слово. (Елена кивает.) Физическое насилие – не лучший метод доказательства, но ведь это то, что происходит у нас в жизни. Если сейчас спросить у Сороса и Кутузова об их стремлениях, то окажется, что и тот и другой хотят одного и того же, – мира во всем мире, благополучия в семье, свободы, порядка. Ведь также? (Сорос и Кутузов утвердительно кивают.) Но в мировоззрении каждого есть что-то разное, какая-то исходная мысль, и это расхождение приводит к таким последствиям. Они спорят о результатах своих логических выводов, а нужно всего лишь вернуться к истокам, найти ту самую мысль, после которой они пошли по разным дорожкам. Это очень трудный и долгий путь, и когда люди на него только встают на него, их захлестывают эмоции. А если бы они дали себе труд сдержать себя, возможно, они поняли бы друг друга.

ЕЛЕНА. Вы правы, и скажу – успешный человек может и должен быть эмоциональным, но он обязан управлять эмоциями, а не смотреть на оппонента, как на врага. Запишем – уп-рав-ле-ние эмо-ция-ми. А теперь я хочу напомнить Вам, что мы все дураки, следовательно, не обижаемся друг на друга. Тютчев и Кутузов, прошу Вас – подойдите друг другу и обнимитесь.

КУТУЗОВ. Нам нужно поцеловаться?

ЕЛЕНА. Это необязательно. Прошу Вас, смелее.

СОРОС и Кутузов неохотно подходят друг к другу и обнимаются. Все аплодируют. Кутузов также хлопает по плечу Алехина. СОРОС и Кутузов возвращаются на свои места.

За окном раздается визг тормозов, затем удар. Елена, Кутузов, Алехин подскакивают к окну.

ЕЛЕНА. На этот раз авария, и, кажется, серьезная, по-моему есть пострадавшие, нужно помочь. У меня есть аптечка.

КУТУЗОВ. Я иду.

Кутузов, Сорос, Алехин, Елена уходят. Анна-Мари хочет тоже пойти, но ТЮТЧЕВ удерживает ее за руку.

ТЮТЧЕВ. Без нас разберутся, слишком много спасателей – тоже плохо, каждый перекладывает ответственность на другого.

АННА-МАРИ. С каких пор ты заговорил об ответственности?

ТЮТЧЕВ. Уже давно, и ты знаешь, я тебе благодарен, это твое влияние.

АННА-МАРИ. Хоть что-то хорошее сделала в жизни.

ТЮТЧЕВ. Ты можешь смеяться, но я очень часто думаю о тебе, я тебя люблю также, как тогда, это уже проверено.

АННА-МАРИ. И ты пробрался специально на этот тренинг, чтобы сказать мне об этом? Да, я ничего хорошего не ждала.

ТЮТЧЕВ (с жаром). Женя, Женечка, думаю каждый день, а может есть какой-то шанс, ведь ты одна сейчас, а я другой, совсем другой, да и дочка будет рада, ведь счастье – вот оно, так близко. Я люблю тебя, только тебя.

АННА-МАРИ. С дочкой все в порядке, ты, кстати, скоро станешь дедушкой (ТЮТЧЕВ начинает улыбаться, но Анна-Мари его прерывает, говорит очень жестко тоном, не терпящим возражения.) Я тебя убедительно прошу – выкинь это из головы. Если хочешь, чтобы мы общались, прекрати эти дурацкие предложения. Я в прошлое не возвращаюсь, и никому не подаю. И говорю это в последний раз, иначе ты никогда не увидишь ни меня, ни дочки, ни внука!

Лицо Тютчева перекашивает гримаса. Все возвращаются, ТЮТЧЕВ отходит к окну, Анна-Мари садится в кресло. Елена замечает, что что-то не так, но ничего не говорит.

КУТУЗОВ. Жить будет. Была кровь, но мы перевязали. Женщина пострадала, ехала на красный свет, как говорят.

СОРОС. Скорая приехала, все будет нормально, да каким нужно быть осторожным, в один миг все может поменяться. У этой женщины не было планов с утра попасть в больницу.

ЕЛЕНА. Ну что, дамы и господа, кофе, чай и продолжим.

Наливают, рассаживаются.

ЕЛЕНА. Мы хорошо поработали. (Смотрит на доску, перечисляет.) Здесь есть интересные вещи. На пути к успеху нас ждут три пропасти, которые нужно преодолеть. Для этого нам нужно изучить то, что было придумано до нас, приложить серьезный труд, изучать свои слабые стороны, и исправлять их, бороться со своим эго, не быть чистюлей, да и удача не помешает. Как все просто. И я бы еще добавила – никогда не сдавайся (записывает на доске). Хочешь добиться успеха – верь в него, как в совершенно свершившуюся вещь, как верили Магеллан и его спутники, что они увидят землю.

ТЮТЧЕВ (приходя в себя). А я вот о чем подумал. Вот мы тут все жаловались на судьбу-судьбинушку. А мы ведь не такие несчастные… Я бы даже сказал, мы все счастливые. Алехин – молодой ученый, получил грант, занимается любимым делом. (Алехину) Вы говорили, что заняли где-то второе или третье место?

АЛЕХИН. Да, в чемпионате города.

ТЮТЧЕВ. Вот, так немногие могут этим похвастаться. У Елены есть интересная работа, процесс идет, вот мы все тут собрались. У Сороса бизнес, семья. С проблемами, ну а у кого их не бывает? Анна-Мари, эффектная женщина, сама зарабатывает, воспитывает дочь – красавицу, станет бабушкой скоро.

ЕЛЕНА. Анна-Мари, Вы от нас скрывали.

АННА-МАРИ. Я вчера только сама узнала.

ТЮТЧЕВ. Кутузов – цветущий мужчина, есть работа. Мои стихи, да неизвестны всему миру, но многие их знают и любят, не только самые близкие люди. Все отлично! Не можешь изменить обстоятельства – измени свое отношение к ним. Какой неуспех, какие неудачи!

СОРОС. Ну, в принципе да.

ЕЛЕНА. Я рада, что Вы пришли к такому выводу. Если бы не Вы, ТЮТЧЕВ, я бы сама сказал об этом… И еще, обратите внимание, в начале тренинга я предложила вам делать игровые ходы, их было не так много, но я не об этом. Я ведь не сказала, что делая игровой ход, нужно обязательно нападать на собеседника, спорить с ним, не соглашаться… Я еще сказала, что этого можно не делать… (выразительно смотрит на всех). Но вы все, как один, приняли нападение, как единственный вариант. А ведь можно было поддержать вашего визави, подставить плечо. Но вы все, будто запрограммированы на то чтобы ужалить, утопить собеседника, и не вы одни такие, сколько я проводила тренингов, всегда было так, всегда. Подумайте об этом.

АННА-МАРИ. Да, это точно, такая мысль – поддержать в голову никому не пришла.

ЕЛЕНА. Вот Тютчев, он пишет стихи, никто не сказал, прочитайте, ведь может они действительно прекрасны.

АЛЕХИН (Тютчеву). И вправду прочитайте…

ТЮТЧЕВ. Ну, не знаю право….

ВСЕ. Почитайте.

ТЮТЧЕВ. Ну, хорошо.

Собирается с мыслями. Читает стихотворение.

ТЮТЧЕВ. Стихотворение называется «Письмо в надежде обрести утраченную взаимность».

В согласии с классическим каноном

Угасла твоя вспыхнувшая страсть,

И по давно сложенным кем-то нотам

Судьба с мечтой о счастье развелась.

Бессмысленно теперь мое отчаянье –

Вернуть к истокам мертвую любовь.

На каждый шаг холодное страданье

Ты с сожаленьем возвращаешь вновь и вновь.

Тебя я не виню и упрекнуть не смею,

Кляну себя за то, что как юнец,

Самонадеянно считал тебя своею

Навек, – за что и поплатился наконец.

Обманутый коварным заблужденьем

Доступности твоей святой любви,

Ее считал своим я достиженьем,

Мужским триумфом в жизненном пути.

Не верил я, спесивым полный ядом,

Что может наступить ужасный день,

Когда, одним со мной покончив взглядом,

Ты навсегда закроешь эту дверь.

Ах если б получить тогда, в момент расцвета

Твоей пылающей и жаждущей любви,

От бога иль от дьявола совета

Как чувства, пламя уберечь твои

От холода моих слепых ошибок,

От горестей и будничных тревог.

Клянусь! К тебе одной я был бы близок,

И над тобой дрожал бы сколько смог.

Теперь, стеная у разбитого корыта,

Я с ужасом и горем сознаю,

Что навсегда мне к прошлому закрыта

Тропа любви, где жил я как в раю.

И вот я без тебя. Сейчас я понимаю

Характер твой и смелый страстный ум.

И все сильнее я в тебя влюбляюсь,

Мне некуда бежать от страшных дум.

Я знаю: дважды не войти в одну и ту же реку.

Жестокий и карающий закон.

Но что прикажешь делать человеку,

Когда он словно разума лишен.

Теперь одно мне только остается –

Тебя безропотно и страстно умолять

В надежде, что мольба тебя коснется,

И оды бесконечные слагать.

Увы! Мое подавленное слово

И запоздалое раскаянье мое

Уходят, как в песок, в грехи былого,

В тебе не возмущая ничего.

Итак, я буду жить, но как – не знаю.

С кем поделюсь о тайном и больном?

Тебя мне не вернуть, себя я проклинаю.

Но как мне жить в отчаяньи одном?

Я буду ждать, до светопреставленья,

Спасительной возможности, а вдруг,

Угаснувшие страсть и вожделенье

В твоей душе вновь возродятся, милый друг.

Пауза.

СОРОС. Очень эмоционально, чувственное стихотворение.

ТЮТЧЕВ. Спасибо.

ЕЛЕНА. Как будто кровь сочится сквозь раны.

КУТУЗОВ. Вы – талант. И после такого стиха она не вернулась.

ТЮТЧЕВ (мельком взглянув на Анну-Мари). Нет.

АЛЕХИН. А Федор Иванович пишет стихи не хуже, чем Федор Иванович.

ЕЛЕНА(Алехину). Не зря такое прозвище. (Тютчеву) Ну Вы не переживайте, все будет у Вас хорошо, это очень сильное произведение. Если Вы пишите такие стихи, они не останутся незамеченными.

ТЮТЧЕВ. Спасибо, спасибо друзья, я очень тронут.

СОРОС. А ведь действительно замечательный тренинг, я познакомился с интересными людьми, я чувствую, жизнь моя изменится, у меня прибавилось сил, да, друзья!

Играет музыка. Алехин приглашает Анну-Мари на танец, они танцуют, остальные пританцовывают и аплодируют. Наконец, музыка прерывается, все останавливаются.

ЕЛЕНА. Я рада, очень рада, друзья, что по окончании тренинга у вас такие радостные чувства. Но остался один вопрос. Дело в том, что… вот из этой шкатулки, которая стоит на полке, у меня вчера пропали золотые сережки.

Повисает пауза. Все удивленно смотрят друг на друга.

КУТУЗОВ. Как же они могли пропасть? Когда.

ЕЛЕНА. Возможно, когда вчера выключался свет.

СОРОС. А зачем Вы здесь так открыто храните ценности?

ЕЛЕНА. А где мне их хранить. Ко мне приходят только порядочные люди.

АННА-МАРИ. Вы намекаете, что сережки взял кто-то из нас?

ЕЛЕНА. Вчера там были сережки, сегодня утром я обнаружила, что их нет. Я их не брала.

ТЮТЧЕВ. Как-то странно. Ну, Вы знаете, неприятно думать, что среди нас есть вор, но он все равно не признается. Если бы Вы вчера заметили бы, то…

АННА-МАРИ (подхватывая мысль) можно было бы обыскать присутствующих! Умнее ничего не придумал.

АЛЕХИН. Анна-Мари, почему Вы так резко реагируете. Вы, кстати, ближе всего сидите к полке.

АННА-МАРИ (кричит). Возмутительно! Вы хам. Как можно меня обвинять!

ЕЛЕНА (зло, срываясь). А почему нельзя Вас обвинить, красотки не воруют разве?

АННА-МАРИ. Вздор!

АЛЕХИН. Я не обвиняю, я констатирую факт.

АННА-МАРИ. Вы вчера здесь остались позже всех у Вашей тренерши, чем Вы тут занимались? Хотите перевести стрелки?

СОРОС (удивленно). А что вы тут делали?

ЕЛЕНА. Я попросила помочь мне передвинуть мебель.

КУТУЗОВ. Сейчас это так называется.

ТЮТЧЕВ (шутливо). Сережка украл сережки.

АЛЕХИН. Не надо меня только обвинять, я задержался на пять минут по просьбе Елены, она – свидетель, что я даже не приближался к полке!

АННА-МАРИ. Ни одна я сижу близко к полке, тут и Кутузов, да и любой мог сюда подойти. Я вообще не знала, что в этой шкатулке лежат какие-то сережки.

КУТУЗОВ. Ну не надо меня упоминать, некрасиво, чего я еще не делал в своей жизни, так это не носил сережек.

ТЮТЧЕВ. А кто вообще знал про эти сережки? Света не было очень короткое время, мог взять только тот, кто знал про них. Я в этой квартире в первый раз.

АННА-МАРИ. И я. Да мы все. Только вот Алехин…Мне кажется, он здесь уже бывал.

АЛЕХИН. Что Вы говорите?

АННА-МАРИ. Я женщина, и вижу то, чего не видят другие.

АЛЕХИН. Да, я здесь бывал, но сережек не брал. Послушай Елена, зачем эта комедия, признайся – это очередной игровой ход.

СОРОС (бьет себя в лоб). Точно! Мы тут еще недавно все целовались друг с другом, облобызались, можно сказать, а теперь готовы друг другу глотки перегрызть.

ТЮТЧЕВ (улыбаясь). Точно, игровой ход, а я дурак, не догадался. Да мы все точно дураки. Елена, у Вас это лихо получилось.

КУТУЗОВ. А, ну и шуточки, а мы-то все купились.

ЕЛЕНА. Но вы обратили внимание, как быстро вами овладели эмоции, а умные мысли пришли значительно позже. А надо взять за правило, сначала думать, потом говорить.

АННА-МАРИ. Не нужно сразу обвинять людей.

ЕЛЕНА. Я не обвиняла, я просто сказала. Дала новую информацию, так сказать.

СОРОС. Да, но чувства уже изгадились. Так всегда в жизни. На этой красивой ноте пора бы уже закругляться. Я включу свой мобильный, мне могут позвонить.

ЕЛЕНА. Да, прошу вас, подходите к столу, чай, кофе.

Все подходят к столу. У Анны-Мари звонит мобильный телефон.

АННА-МАРИ. Простите. (В сторону). Алло…Что…Не плачь, подумаешь, поссорились… Я скоро буду, не плачь, прошу тебя, слезами не поможешь. (Всем) Меня тоже извините, дочка поссорилась со своим избранником. Началось… Всем желаю добра (уходит).

Алехин направляется к выходу.

АЛЕХИН. Прошу прощения, дамы и господа, но я должен откланяться, спасибо за компанию.

ЕЛЕНА (обеспокоенно). Почему ты так быстро уходишь?

АЛЕХИН. Мне нужно (уходит).

Елена заметно расстроена. Раздается звонок у Сороса.

СОРОС. Алло!… Что..Куда ушла?… так я приеду сейчас разберусь…(Всем) Прошу прощения…ушла….мне срочно нужно домой. Всех благ. Спасибо за все.

Уходит. Оставшиеся переглядываются.

КУТУЗОВ. Да, жизнь берет свое. Как не витай в облаках, всегда придется вернуться на грешную землю.

ЕЛЕНА. Важно вернуться на эту землю обновленным.

КУТУЗОВ. Будем надеяться, что это так.

Лезет в карман и как-то виновато достает какую-то бумажку.

Елена Владимировна…

ЕЛЕНА. Вы знаете мое отчество?

КУТУЗОВ. Мы все знаем. Дело в том, что я работаю… в налоговой полиции.

ЕЛЕНА. Час от часу нелегче. Вы пришли меня арестовать? За что?

КУТУЗОВ. Елена Владимировна, что Вы, Вам спасибо за этот тренинг, я для себя многое усвоил, но я обязан Вам это доложить, ну, вот, короче этот письмо (дает Елене письмо). Вы проводите тренинги, занимаетесь определенной деятельностью, но даже не зарегистрированы, как предприниматель… Нехорошо.

ЕЛЕНА. Шикарно, просто блестяще. Как хорошо у нас работает налоговая.

ТЮТЧЕВ. Да, уж удивили Вы, Кутузов, а может не Кутузов, а Иуда.

КУТУЗОВ. Не надо так! Налоги платить нужно. Я не виноват, так получилось. Зарегистрируйтесь и все… Я пойду. Спасибо за все. (Не глядя в глаза, уходит).

ЕЛЕНА (возмущенно). Никогда не знаешь, чем закончится день. Они думают, что деньги гребу лопатой. Мне кредит не на что выплачивать, ни сегодня – завтра выселят!.. Да ладно, бумажка эта, вручили без подписи. Это как черная метка.

ТЮТЧЕВ. Да, калейдоскоп событий. Не переживайте, все это ерунда… Лихо Вы Елена нас завели с этими сережками.

ЕЛЕНА. Не хочу Вас расстраивать, но сережки действительно пропали.

ТЮТЧЕВ. Вы серьезно?…М-да. И не знаешь на кого думать.

Пауза. Подходит к доске, перечитывает то, что там написано.

ТЮТЧЕВ. Три пропасти, недостижимый идеал, никогда не сдавайся, новизна… Это все хорошо, но знаете, Елена, есть что-то еще, что непознанное во всем этом, может быть это сила страсти, вера в себя.

ЕЛЕНА. Может быть, разложить по полочкам жизнь не удастся. Нужно смело взбираться на преграды, которые она выставляет.

ТЮТЧЕВ (продолжая). А может быть любовь… Для успеха нужна любовь. Вот Вы, Елена, Вы мне очень нравитесь. Умная, энергичная, талантливая женщина, к тому же очень привлекательная.

ЕЛЕНА. Спасибо, Вадим, за комплимент.

ТЮТЧЕВ. Пожалуйста, Елена. Вот я чувствую, что для успеха мне нужно в Вас влюбиться.

ЕЛЕНА. Так в чем же дело, влюбляйтесь, не знаете как? У меня на эту тему есть отдельный тренинг.

ТЮТЧЕВ. Спасибо за приглашение, но обойдемся без тренингов, я знаю, как влюбиться, (подходит к Елене) прекрасная Елена, я пойду с Вами одной дорогой (предлагает ей руку). Пошли?

ЕЛЕНА (после некоторого раздумья). Пошли.

Взявшись за руки (руки вытянуты вперед), уходят.

З А Н А В Е С

Магические шахматы

Новогодняя детская пьеса-сказка

Действующие лица:

АНТОШКА, маленький мальчик.

СЛОН, шахматная фигура.

КОНЬ, шахматная фигура.

ПЕШКА.

КЕША, монстрик.

ГЕША, монстрик.

СТРАУСИНО, зомбик.

ЛЕРОЧКА, кузина Антошки.

ДЕД МОРОЗ, он же Король.

СНЕГУРОЧКА, она же Королева.

ГОЛОС МАМЫ Антошки.

ГОЛОС ФИЛИДОРА.

Акт первый

Комната Антошки. Стоит кровать. Антошка сидит возле компьютера и играет в игру-стрелялку. Он воюет с монстрами-инопланетянами. Слышится голос мамы.

ГОЛОС МАМЫ. Антошик, хватит сидеть за компьютером, иди спать.

Антошка не слышит и продолжает играть.

Антоша, главный ниндзя, ты слышишь меня?

АНТОШКА. Мама, я не главный ниндзя, а главный рыцарь! Я спасаю планету Земля от нашествия монстров-инопланетян!

ГОЛОС МАМЫ. Это прекрасно, что ты спасаешь нашу планету, без тебя это сделать некому, но мне надоело уже тебе напоминать, что завтра рано вставать, в школу идти. Хватит уже сидеть за этим компьютером. (Зло) Я его в окно выброшу, если ты сейчас же не пойдешь спать.

АНТОШКА. Ну, хорошо, сейчас иду в постель. (Тихо.) Ой, эти взрослые, такие смешные. Кто ж поверит, что компьютер можно в окно выбросить.

Достреливает последних монстров, закрывает компьютер, расстилает постель.