Мы уже среди вас

– Вот тут ты ошибаешься. Если они меня догонят, то лишат не только водительского удостоверения, но и свободы. А вот мои права гражданина и человека, останутся при мне! – С многозначительным видом ответил Павел, и не добавил газ.

Сзади завыла сирена.

– Конечно они тебя догонят! Ты же не едешь быстрее. Смотри они уже совсем рядом! – Закричала испуганная пассажирка.

– Не догонят! – Уверенно ответил водитель.

С автомобилем такси поравнялась патрульная «Копейка» мерзкого оранжевого цвета с включёнными проблесковыми сине-красными маячками, и голос в «матюгальнике» потребовал:

– Водитель такси, госномер 7721ММТ, немедленно принять вправо и остановиться!

Водитель такси не обратил на это ни малейшего внимания, и невозмутимо продолжил движение в средней полосе с крейсерской скоростью, ровно 60 км/ч. Штурман патрульного автомобиля высунулся в окно передней правой двери на половину своего не малого роста, и усиленно махал полосатым жезлом, чуть ли не у самого лица упрямого нарушителя ПДД, настаивая на выполнении законного требования. Юный таксист, с демонстративно наглой усмешкой, продолжал движение прямо, не снижая скорость, но и не увеличивая её.

– Водитель такси, госномер 7721ММТ, немедленно принять вправо и остановиться! – Снова гаркнул матюгальник.

– Я встретил вас и всё былое… в моей душе угасло не совсем… – Опустив стекло, с развевающимися на ветру огненно рыжими волосами, громко напевал упрямый водитель, усиленно изображая пьяного за рулём.

Громкоговоритель продолжал надрывать свою механическую диафрагму, с той лишь разницей, что теперь он в полной мере подтверждал свое народное название, обильно приправляя «законные требования», мягко говоря, не совсем законными словами. Мордатый патрульный, свободный от управления «Жигулями», переусердствовав в служебной акробатике, давно выронил свой властный инструмент, и теперь махал просто голой рукой, иногда даже заглушая звукоусиливающую аппаратуру своими нецензурными децибелами. Большинство иных участников дорожного движения, офигев от невиданного зрелища, шарахались в стороны, пропуская, величественно проплывающий «крейсер» с шашечками, сопровождаемый милицейскими «комплиментами». Но «особо сообразительные» водители, приняв всё происходящее за съёмки очередного милицейского блокбастера, усердно старались воплотить в жизнь мечту каждого советского автолюбителя, и обязательно «влезть» в кадр. Их усердие было по достоинству оценено водителем патрульного автомобиля, который перестал укорачивать жизнь своим голосовым связкам, и с не меньшим энтузиазмом принялся недвусмысленными жестами раздавать многозначительные «обещания», не обещающие ничего хорошего тем, кому они предназначались. Но приняв истеричную жестикуляцию восходящей звезды отечественного кинематографа за подтверждение своих предположений, любители выставлять свою жизнь на показ, ещё фанатичнее прижимались к «съёмочному тандему», собрав целый цыганский свадебный кортеж.

Красавица Елена, в начале погони, потерявшая на некоторое время дар речи, понемногу пришла в себя, но, по-видимому, запуталась в индивидуальных настройках, и довела свою психику до состояния неуправляемого маятника. Старательно удерживая королевскую осанку, она то истерически смеялась, исполняя невиданный карнавальный танец, то вывешивала белый флаг, отдавая на растерзание встречному потоку воздуха свои великолепные локоны. Более менее адекватными, в этом эмоциональном коктейле были лишь её выкрики, типа: «Я ху!», «Ес обхс!» и что-то нечленораздельное, но очень дерзкое, по её внутреннему убеждению. Периодически одобрительно комментируя и подбадривая свою темпераментную пассажирку, пилот «дирижабля», цвета брюссельской капусты, продолжал свой последний полёт, с маниакальным хладнокровием японского камикадзе, пикирующего на палубу американского линкора.

Осознав всю бесперспективность попыток мирного урегулирования нестандартной ситуации и не желая брать на себя ответственность за невыполнение служебных инструкций, в случае дорожно-транспортного коллапса практически в самом центре самого сердца родины социализма, лёгкие старшего по званию патрульного выплюнули в открытый эфир последнее милицейское предупреждение:

– Водитель автомобиля такси, светло-зелёного цвета, гос номер 7721ММТ, немедленно принять в право и остановиться! В случае невыполнения законного требования сотрудника милиции, мы будем вынуждены применить табельное оружие!

На это безапелляционное заявление незамедлительно последовал абсолютно провокационный ответ от злостного нарушителя ПДД, куоторый "помахал ручкой" прямо в сальную и потную физиономию работника ГАИ, приправленное эпической фразой:

– Нас не догонят!

И жест и реплика были встречены восторженными возгласами Леночки и одобрительными звуковыми сигналами, запрещёнными в городе правилами ПДД, других участников незапланированного автомобильного шабаша. Некоторые из само утверждённых исполнителей эпизодических ролей, уже начали догадываться о не легитимности исполнителя главной роли и откровенно хулиганской направленности данного «мало художественного» проекта, но восхищённые его самоотверженным исполнением образа выразителя «народной любви» к работникам всеобще проклинаемой инспекции, уже мнили себя активными участниками несанкционированного стихийного протеста, направленного на привлечение внимания заблудившихся вождей к насущным проблемам ведомого ими народа. Проявив социалистическую бдительность и служебную прозорливость, с целью прекращения незаконных народных волнений, политически грамотный работник милиции, заявил во всеуслышание:

– Стреляю в воздух! Следующий выстрел будет на поражение!

И в следующее мгновение он таки бабахнул из табельного «Макарова» в небо. Естественно «попал». Причём «попал» он в самом прямом смысле этого прекрасного слова, на молодёжном сленге означающего: большие проблемы.

Лена внезапно почувствовала, как на неё наваливается точно такая же тяжесть, как и в парке, при нападении хулиганов. Появился лёгкий шум в ушах, ухудшилось зрение. Заметив её растерянность и резкую смену настроения, Павел положил правую руку ей на элегантную коленочку, провокационно выглядывающую из под юбки, и о чудо: всё сразу прекратилось! Все системы Леночкиного организма вернулись в нормальное рабочее состояние. И тут она с удивлением заметила, что и сопровождавшая их кавалькада, и патрульная машина, начали резко отставать, несмотря на то, что их автомобиль двигался всё с той же крейсерской скоростью – 60 км/ч.

– Началось!? – Неуверенно предположила она.

– Началось! – Подтвердил он.

– Но они же могли по нам стрелять? – Опять предположила она.

– Они и стреляли по нам! Весь магазин этот баран тупой высадил! Представляю его рожу, когда его «Макар» начал плевать пули ему прямо на капот! – Смеясь, провозгласил он.

– А разве всё это возможно? – Спросила она.

– Ты не веришь своим органам чувств?!

– Я верю, но мне ник-то не поверит…

– А тебе это зачем? Мне абсолютно все равно, кто и во что верит. Это их проблемы. Ты сама видела – значит это возможно!

– Это магия какая-то?!

– А что такое магия?!

– Это как то связано с атмосферным давлением? – Неуверенно предположила Леночка.

– Можно и так сказать! Менты эти, вместе с любопытными очевидцами, в больничку поедут, сколиозы свои лечить, так их там задавило! Я называю это Технологией управления гравитацией. Всё будет хорошо, не бойся, я с тобой!

– С тобой, я ничего не боюсь!

Кавалькада уверенно отдалялась и через некоторое время окончательно потерялась из вида.

– Вот мы и приехали.

– Отлично, я ещё кофе успею попить, пока ректор припрётся…

Лена поцеловала «водителя» безумного такси в губы, долго, сочно, и выпорхнула из машины.

– Девушка, за такую плату я буду вас возить всю жизнь! – Услышала она вслед.

– Я согласна, мой герой! Забери меня в шесть! – Прилетел ответ.

Зайдя в приёмную, Лена первым делом сделала себе кофе, и удобно устроившись в кресле, собралась привести мысли в порядок с помощью ароматного напитка. Но вспомнив что-то, она заглянула в сумочку и увидела там знакомый клочок бумаги, развернула его и медленно начала читать текст:

Прямо здесь и сейчас, только веки закрой,

Синева твоих глаз, может стать голубой.

У тебя жизнь одна… Разве это позор?

Погружаться до дна, своих синих озёр!

Даже сладкий нектар неожиданных встреч,

Не потушит пожар, если чувства беречь!

Вспоминая меня, окунись с головой,

В этот омут огня, что зовут синевой!

Отпусти страхи прочь, не греша согреши:

Телу нужно помочь, тронув струны души!

Лена послушно закрыла глаза и попыталась представить прочитанное…

Мягкие и тёплые губы коснулись её расслабленного тела, нежно и на удивление сухо, сначала в щёку, затем в уголок рта. Ощущения были непривычные: поцелуй всегда влажный, и понятный. А этот и не поцелуй, в общем-то – это что-то другое, более совершенное, чем всё то, что было до Него. Это «другое» переместилось на шею, затем поднялось выше – к ушку, и задержалось там. Брызнули «мурашки» по всему телу, напряглись соски, вздыбливая французскую роскошь. Но уже через мгновение, едва ощутимым движением, ловкие пальчики, «сами» расстегнули застёжку, и два больших, упругих полушария вырвались из тесного плена белья. И как по мановению волшебной палочки, излишняя шероховатость поверхности тела превратилась в нежнейший бархат, подобно тому, как водная рябь от внезапного бриза, мгновенно превращается в зеркальную гладь, при наступлении штиля. Но ненавязчивый ветер не был напрасен, он с лёгкостью сдул не только последние страхи, но и более осязаемые преграды для постижения неизведанного.

– Такая свобода мне по душе! – Отозвалось тело.

– Молчи, глупое, не мешай раскрываться. Что ты знаешь обо мне!? – Ответила душа.

– Говорят, что глаза – зеркало души. – Прошептало тело.

– По ходу не сегодня, сейчас синие озёра – это омут страсти, и им ни капельки не стыдно за это.

Руки сами пришли в движение: словно лепестки нежнейших роз, её пальчики заскользили по бархатной коже груди, наполняя её таинственными нотками неведомого раньше возбуждения. Не помещаясь в немаленьких резервуарах, возбуждение это разливалось бурным потоком тепла по всему телу. О, не дай бог, если это тепло коснётся двух вишенок груди!? Коснулось.

– Да, да – делай! Ещё, ещё! Да, я такая! Даже не сомневайся! – Закричало в блаженном исступлении тело.

Когда руки коснулись животика и медленно двинулись в низ, настал самый тяжкий, самый невероятно напряжённый момент. Бутончик божественной плоти набух и сжался до боли, боли сладкой, томящей нестерпимым желанием, умоляя, чтобы волшебные пальчики коснулись его. Обильная влага предательски оросила вход, смывая последние отголоски сомнений. Живая материя взывала о милости, всецело доверившись воле создателя. Сознание согласилось со своей главенствующей ролью и наградило материю утешительным призом, позволив проникнуть внутрь неизвестному ранее наслаждению. С каждым миллиметром проникновения, оно становилось всё ярче и насыщеннее, и достигнув критической точки, вырвалось вздохом безумного счастья. Процесс повторялся снова и снова, ещё раз, ещё раз, ещё и ещё…. С каждым разом проникая всё глубже, жёстче, плотнее, тело в сознание, сознание в тело, притираясь друг к другу, они сливались в единое целое, неразделимое и необъяснимое…

– Леночка, доброе утро. Вы как всегда великолепны!

– Доброе утро. – Машинально ответило тело её.

Дверь в кабинет ректора уже закрывалась, когда девушка окончательно пришла в себя и осмотрелась. Блузка расстёгнута, юбка почти на таллии, туфли отдыхают под столом, в центре которого величественно возвышаются два горных массива бюстгальтера с вытекающим между ними тоненьким ручейком почти прозрачных трусиков…

– Интересно, он пришёл в самом конце или видел всё с самого начала? – Возникла стыдливая мысль.

– Да пофиг! – Проскочило мгновенное осознание только что утраченной необходимости ненужных переживаний.

Обула туфли, привела в порядок «обмундирование» и причёску, нажала кнопку громкой связи. Тут же раздался голос, насыщенный до предела томными нотками вожделения:

– Леночка, будьте любезны, чашечку кофе… как обычно.

– Хорошо, Евгений Алексеевич, одну минуточку.

Сделала кофе, занесла в кабинет, поставила на стол.

– Большое спасибо, Леночка. – Сказал ректор, раздевая секретаршу взглядом.

– Вы сегодня необыкновенно привлекательны! Короткая юбка вам очень к лицу… – Добавил мечтательно, когда она была уже у двери.

– Спасибо. – Ответила девушка и вышла.

– Видел! Всё видел! – Подумала почти вслух, и улыбнулась сама себе, осознав себя другой, новой – настоящей!

Ровно в 18.00 через парадный выход главного здания МГУ продефилировала вожделенная мечта всех человеческих самцов планеты. Ещё несколько лет назад, для мужского населения одной шестой части её, зашторенной «железными занавесками» от остального мира, эта мечта могла показаться совершенно невозможным событием, но «ветер перемен» уже набирал силу и стена закостенелых моральных предубеждений и ханжеских предрассудков, трещала во многих местах. Трещала не только стена, глядя на парадное шествие Афродиты из пены морской. Как и положено на пляже, богиня красоты была не сильно одета: чёрные туфли на высокой шпильке, короткая кожаная юбка ярко красного цвета, по ширине больше похожая на пояс, и топик под цвет обуви, плотные объятия которого превратили упругую грудь немаленького размера, в главный центр притяжения восхищённых взглядов. Белоснежные волосы шлейфом сопровождали девушку, слегка прикрывая небольшие, но очень упругие мячики ягодиц. Едва красотка поравнялась с проезжей частью, неподалёку с визгом сорвалась с места вишнёвая «девятка», и стала как вкопанная на пути у неё. Молодой человек в белой футболке и такого же цвета бейсболке, показался в проёме водительской двери.

– Ну что, красивая, поехали кататься?! Карета подана! – Послышался смеющийся голос.

– Почему бы и нет, раз ты такой… сякой! – Ответила девушка и без малейших раздумий села в авто.

– Кому королева, а кому ничего…– Грустно констатировал один из стоящей неподалёку группы студентов.

– Купи такое «точило» и королевы тебя тоже захотят. – Успокоил его другой.

– Я студент, а не рэкетир! – Гордо ответил первый.

– Тогда не выступай… Девчонка эта сидит в приёмной у ректора…

– А я его знаю? – Вмешался третий участник дискуссии.

– Кого? Ректора? Мы тоже с ним знакомы, прикинь! – Раздался дружный хохот.

– Кавалера на «девятине» я знаю. Это же тот умник, который на первое мая отличился… Корчагин по-моему! – Обиженно огрызнулся высмеянный.

– Так его же отчислили?

– Повезло…

– Повезло, что отчислили!? – Все снова заржали.

– Повезло, козу такую катать!

– А ты ему расскажи про «козу»…

– Ага, он прямо в приёмной у ректора пятерых охранников мордами в пол зафиксировал. Ты будешь шестым!

– А так вроде и не крупный…

– А ты проверь! – Снова общий смех.

– Он после Афгана, говорят… десантура…

– Тогда всё понятно…

– Вот бараны! Детский сад, какой то. – Дала оценку обсуждению, одна из парочки, одиноко стоявших неподалёку, студенточек.

– Вы ржите, ржите. А нормальные пацаны, всех красавиц разберут, пока вы ржёте. – Поддержала её вторая.

Студенты опять заржали…

– Привет, любимая! – Поприветствовал водитель девятки свою пассажирку.

Девушка поцеловала его в губы вместо приветствия.

– Эту тоже угнал? – Спросила она.

– Тебя это пугает? – Поинтересовался парень в белой бейсболке.

– Неа! – Равнодушно ответила блондинка. – Новая? – Добавила оглядевшись.

– Ага, только из Тольятти. Муха ещё не сидела!

– И по чём сегодня новые «девятки»?

– Ты знаешь, немного подешевели – рубль двадцать за пару!

– Ого! Повезло! – Пошутила девушка.

– И не говори, две выигрышных лотереи сразу. – Рассмеялся парень.

– Понятно… Долго высчитывал комбинацию цифр?

– Минут десять…

– Двойное везение?! – Засмеялась красотка.

– Ага, групповое везение… А где твоя блузка?

– Немного помялась…

– Понравилось!? – Уверенно спросил он.

– Это было что-то невероятное! – Искренне созналась она.

– Невероятное и очевидное?! – Констатировал он.

– Более чем. – Согласилась она.

– Голодная?

– Ужасно!

– Будем исправлять у меня дома. – Сказал водитель и вдавил педаль газа в пол.

«Девятка» рванула, пришпоренная седоком и лихо завертелась в потоке вечерних машин, исполняя замысловатый танец «Шашечки».

– Быстро ты учишься. – Констатировала пассажирка.

– Ты тоже! – Засмеялся водитель.

Девушка даже не покраснела, только чмокнула своего парня в щёку.

– Ванная там. Ручки моем и за стол, тебя ждёт очередное откровение! – Скомандовал Павел, когда они вошли в квартиру.

– Тогда я приму быстренько душ. – Уведомила Леночка.

– Хорошо. Там есть новенький халатик для тебя. Я накрываю дастархан…

– А что это такое?

– Увидишь…

Дастархан представлял собой огромный диван в гостиной, с множеством подушек разного размера и с небольшим деревянным кругом посередине, на котором стояло несколько тарелок с угощениями, пара пустых широких тарелок, две небольшие рюмки, и бутылка «Абсолюта».

– Какая прелесть! Всю жизнь мечтала кушать как на Востоке! – Захлопала в ладоши синеглазая красавица.

– Мечты сбываются. Я рад, что тебе нравится. Ненавижу трапезничать за этими дурацкими столами. Это очень неудобно, и совсем не душевно.

– Спасибо за халатик, он такой приятный. Я теперь как гейша.

– Ты намекаешь, что не будешь со мной заниматься любовью?!

– Почему это не буду? Обязательно буду! – Возмутилась девушка в розовом однотонном халатике из шёлковой ткани.

– Гейши не владели искусством любви. Только таю или ойран могла быть подругой настоящего самурая. Твой халатик очень отдалённо похож на кимоно таю.

– А твой? – Не осталась в долгу Леночка.

– А мой просто удобный халат, без японских заморочек. Присоединяйся…

Девушка осторожно присела на краешек дивана.

– Удивляй, откровениями! – Провозгласила она.

– Я предлагаю начать с маленькой рюмки водки и закусить вот этим.

Павел указал ей на блюдо с небольшими поджаренными рыбками, размером с ладошку.

– Я бы предпочла вино. Я никогда не пробовала водку.

– А ты попробуй, доверься мне.

Девушка осторожно взяла слегка наполненную водкой рюмку и понюхала её.

– Может не надо?! – Переспросила она с надеждой в голосе.

– Надо, чуть-чуть.

Выпив содержимое, Лена скривилась как среда на пятницу и замахала руками у лица.

– Блин, как не вкусно! Дай запить.

– Ну кто же водку запивает?! – Сказал Павел и протянул к ней тарелочку с нарезанными помидорками.

Девушка схватила первый попавшийся кусочек и начала заедать невкусное и горькое. На заблаговременно поставленной рядом с ней широкой тарелке возникла рыбка и кусочек тёмного хлеба.

– Пробуй.

– А как? Без вилки?

– Прямо руками. Не стесняйся…

Лена с опаской посмотрела на предложенное блюдо.

– Вот так, смотри.

Павел «опрокинул» рюмку водки, съел кусочек помидора и принялся ловкими движениями пальцев «разбирать» жареную рыбку на своей тарелке. Взяв небольшой кусочек, он протянул его Лене. Она осторожно сняла губами предложенный деликатес, прямо с руки, и съела его.

– У, вкусненько! – Удивилась девушка и попросила ещё.

После третьего кусочка, поняв технологию, она принялась уже сама «разбирать» деликатес. Увлёкшись процессом, переместилась с края дивана поближе к угощениям, и удобно устроившись на подушечках, с аппетитом уплетала жареное «откровение» за обе щеки.

– Как же это вкусно! – Выразила свой восторг блондинка.

– Повторим? – Предложил хозяин дастархана.

– А, была, не была. – Согласилась очаровательная гостья.

– А теперь попробуй угощение «от шефа»! – Торжественно провозгласил Павел, пододвигая поближе к гостье другое блюдо, когда она закусила помидоркой.

– Это тоже еда? – Недоверчиво спросила Лена, держа в своих маленьких пальчиках продолговатое тельце, не многим больше её мизинца.

– Пробуй! – Скомандовал «Шеф».

– А как?

– Это очень просто: закрой глазки, положи «это» в свой очаровательный ротик и жуй.

– А глаза обязательно закрывать? – Переспросила девушка.

– Желательно…

– Ух ты, ещё вкуснее! Это что-то из японской кухни, да!? – Догадалась Леночка.

– Скорее из Сарматской…

Чередуя русскую водку и сарматскую закуску, парочка сближалась и вела неспешную беседу, как и положено по обычаям восточного застолья.

– Никогда ничего более вкусного не ела! Ты был прав: это для меня настоящее откровение! Кулинарное откровение! – Восхищённо воскликнула Леночка.

– Но у тебя сегодня было и другое откровение.

– Ты имеешь в виду «поэтическое»?

– Да. И что ты по этому поводу думаешь? – Таинственным голосом поинтересовался Павел.

– Ничего не думаю. Я сама от себя не ожидала такого.

– Какого такого?

– Такого… В начале такого, я бы сказала двоякого… – Леночка попыталась подобрать правильные слова.

– И хочется и колется, и мама не велит. – Подсказал Павел.

– Не совсем. Понимаешь, то, что ты сказал, у меня было перед первым сексом. Сегодня было другое. Неожиданное, невозможное… постыдное, что ли.

Павел не перебивал её, давая возможность разобраться в себе.

– Но этот стыд начал таять, как только я… как только я перестала думать о стыде. Эти строки – это опять какая то магия? Это заклинания, да?

– Ты веришь во всю эту чушь?

– Ты называешь чушью волшебство, которое демонстрируешь мне второй день подряд?

– Третий день подряд. Только это не волшебство!

– Почему третий? – Удивилась красавица.

– Первый был 1 мая, в актовом зале.

– А, так там тоже было колдовство?

– Я же говорю тебе – это не магия, не чудо и уж точно не колдовство!

– А что же это тогда такое, когда охранники в центнер с лишним весом, разлетаются, как игрушки плюшевые, хулиганы падают без чувств, а пули на капот? Когда лотереи угадываются за несколько минут? Когда профессора не знают, что возразит простому студенту? Когда, наконец, я… отдаюсь в первый же день знакомства парню, а на второй занимаюсь мастурбацией на глазах у ректора, просто прочитав пару рифмованных строчек на клочке бумаги! Что это, чёрт возьми, такое тогда, если не магия?!

– Это просто Вдохновение! – Спокойно ответил он.

– Ни фига себе – вдохновение! Хотела бы я так вдохновляться!

– Я тебя научу.

– Правда? А когда?

– Мы это делаем прямо сейчас. Я начал тебя учить, как только ты на меня, как ты выразилась – «обратила внимание». Так что ты отдалась мне не в первый день знакомства, а во второй!

– Ах, какая большая разница!? Да за мной ухаживали месяцами и не получали взамен даже поцелуй в щёчку! А тебе я в любви призналась в первый же… во второй день!

– А вот тут, я пожалуй, с тобой соглашусь. Любовь – это единственное настоящее Волшебство на свете!

– Вот ты гад, а! Я же серьёзно! А ты всё в шутку переводишь.

– И я абсолютно серьёзно. Я могу объяснить почти всё, а что пока не могу, буду работать над этим и объясню. Этим я и занимаюсь сейчас. Но объяснить самое главное – Любовь, будет труднее всего!

– Ты не знаешь, почему я тебя люблю?! – С сожалением «пискнула» Леночка и на глазах у неё выступили слёзы.

– А ты знаешь?

– Конечно знаю! Каждая девушка знает, за что она любит своего мужчину!

– Научишь меня? – Подмигнул он ей.

– Ты шутишь?!

– Нет. Я действительно не знаю, за что меня можно любить… В самом раннем детстве я принял решение никогда не делать то, что я делать не хочу, и не отходил с тех пор от этого правила ни на йоту. Так за что же меня можно любить, если я законченный эгоист!? Тебя я люблю за твоё божественно красивое, совершенное и безгрешное тело, и твою абсолютно грешную душу, синхронизированную с моим, таким же порочным сознанием. А вот таким же совершенным телом, как у тебя, я похвастаться, увы, не могу. Так за что же меня можно любить!?