Она полюбила смерть

Павел Козлов

Она полюбила смерть

Глава 1 Встреча

Сентябрь. Пыльные окна старого университета отражают блеклое солнце. В воздухе пахнет сырой штукатуркой и свежонапечатанными учебниками. В аудитории шумно – первокурсники знакомятся, переговариваются, листают расписание.

Алиса сидела у окна, крутила в руках ручку, задумчиво глядя на двор. Здесь всё было чужим, непривычным, но в то же время завораживающим. Она мечтала о юриспруденции с детства. Судьёй быть – не просто профессия, а призвание. Справедливость, порядок, закон – это то, что должно держать мир в балансе.

– Привет, можно? – раздался голос рядом.

Она подняла голову. Парень. Высокий, в кожаной куртке поверх белой рубашки. Волосы слегка взлохмачены, как будто он только что вышел на улицу против ветра.

– Ага, садись.

– Александр.

– Алиса.

Он сел, закинул ногу на ногу, с интересом посмотрел на неё.

– Тоже на юриста?

– Угу.

– И зачем тебе это?

Она чуть нахмурилась.

– Судьёй хочу быть. Хочу, чтобы всё было по закону.

– Амбициозно.

– А ты?

– Хочу стать частным адвокатом. Думал насчёт прокуратуры, но понял, что хочу работать сам на себя.

– Значит, однажды ты можешь защищать в суде тех, кого я буду осуждать?

Александр усмехнулся.

– Может быть.

Лекция началась. Алиса иногда ловила на себе его взгляд. В перерыве он не ушёл, а остался рядом. Так завязалось их знакомство.

Следующие месяцы они всё чаще пересекались. Вместе сидели в библиотеке, вместе готовились к зачётам. Алиса с удивлением замечала, что Александр умеет шутить, хотя поначалу показался ей слишком серьёзным.

Как-то раз они задержались после пар. Вечер. Пустой корпус. Лампы в коридорах моргают.

– Прогуляемся? – предложил он.

Они вышли на улицу. Было холодно.

– Хочешь, угадаю? – сказал Александр, запихивая руки в карманы. – Ты любишь зелёный чай с лимоном.

Она удивлённо взглянула на него.

– Да.

– А я кофе без сахара. Черный.

– Совсем?

– Да.

– Жуть.

Они рассмеялись.

Так началась их история. Не вспышка, не буря – просто плавное погружение друг в друга.

Их история не была похожа на обычный роман. Они не метались между сомнениями, не мучили друг друга ревностью и недосказанностью. Их любовь не сгорала в бурных ссорах, а крепла с каждым днём, словно старое дерево, пустившее корни глубоко в землю.

Сначала это были обычные встречи в университете. Обсуждение учебников, споры о законодательстве, длинные ночи в библиотеке. Но как-то незаметно между строк законов и лекций проскользнуло что-то другое. Искра.

Они начали замечать друг друга больше. Важнее.

Александр всегда знал, что Алиса не любит лентяев. Потому он из кожи вон лез, чтобы быть лучшим. Лучшим студентом, лучшим другом, лучшим для неё. А Алиса, даже если уставала, всегда находила в себе силы прийти на его зачёты, слушать его речи, кивать и говорить:

– Ты был хорош.

Они оба были амбициозными. Алиса стремилась стать судьёй – не ради власти, а ради справедливости. Александр хотел свободы, независимости, и знал, что частный адвокат – лучший путь для него. Они помогали друг другу, подталкивали, не давали опускать руки.

– Только попробуй сдаться, – говорила Алиса, сидя в кофейне с чашкой зелёного чая.

– Кто, я? – Александр ухмылялся, размешивая ложкой чёрный кофе.

Казалось бы, их связывала лишь учёба. Но если бы это было так, разве мог бы он бездумно смотреть на неё вечерами, ловя каждую эмоцию в её глазах? Разве могла бы она замечать каждый его взгляд, каждую его улыбку, даже если их разделял весь зал?

И вот, в какой-то момент, они перестали быть просто друзьями.

Первый поцелуй случился в дождь. Без лишних слов, без неловкости. Просто естественно. Он прикрыл её от потоков воды, скинул свою кожаную куртку ей на плечи и, когда она подняла на него глаза, – всё случилось само собой.

Потом было первое «я люблю тебя». И свадьба.

Им было по 25.

Десять лет пролетели незаметно. Теперь они были теми, кем мечтали стать. Он – успешный адвокат, она – судья, иронично пересекающиеся в зале суда, но всегда возвращающиеся домой в одном такси.

Им принадлежал уютный дом с камином. Алиса хотела что-то простое, но тёплое, с большими окнами и старым креслом у огня. Александр не спорил. Он никогда не спорил с её желаниями, потому что всегда знал: её мечты становились и его мечтами.

По вечерам они сидели у камина, закутавшись в одно одеяло.

– Инь и ян, – шутил Александр, притягивая её к себе.

– Что?

– Ты – белая, я – чёрный. Ты пьёшь чай, я – кофе. Ты родилась летом, я зимой. Мы противоположности, но, кажется, это работает.

Алиса улыбалась и прижималась к нему сильнее.

Их любовь была той, о которой пишут в книгах. О которой снимают фильмы. Они смотрели друг на друга так, как будто весь мир вокруг не имел значения.

Казалось, так будет всегда.

Но судьба – жестокая штука. И то, что кажется нерушимым, иногда рушится быстрее, чем мы успеваем это осознать.

Глава 2

Разлука

Жизнь – удивительная штука. Банально, избито, но от этого не менее правдиво. Мы читаем книги, смотрим фильмы, слышим чужие истории, где люди теряют друг друга в одно мгновение. В метро, на улице, за чашкой кофе. И каждый раз это звучит как сценарий, пока не происходит с тобой.

Все мы знаем, что в любой момент тот, кто стоит рядом, может исчезнуть. Что каждая встреча, даже самая обыденная, может стать последней. Мысли об этом пугают. Они навевают тревогу, рождают в груди холодок, от которого хочется отмахнуться, переключиться, отвлечься на что-то другое.

Но правда остаётся правдой.

Этот день начался как обычно. Осень, сентябрь. Воздух ещё тёплый, но уже влажный, пропитанный сменой сезонов. Небо тяжёлое, серое, как будто природа тоже чувствует усталость после лета.

Алиса заболела. Вчера её знобило, но она списала это на усталость, не придала значения. А утром температура подскочила, и слабость накрыла так, что вставать с постели не было никакого желания.

– Оставайся дома, – сказал Александр, заварив ей зелёный чай с лимоном.

– Не глупи, конечно, я останусь, – пробормотала она, кутаясь в плед.

– Я к вечеру заеду, принесу тебе что-нибудь вкусное.

Она только кивнула.

Он поцеловал её в лоб, проверяя температуру. Губы обожгло жаром.

– Бедная моя, – вздохнул он.

– Ну, не умираю же, – хрипло усмехнулась Алиса.

Он улыбнулся, но внутри что-то кольнуло.

Умираю. Такое простое слово. Вроде ничего особенного, просто фигура речи. Но почему-то оно осело в голове, застряло. Александр отмахнулся от этой глупости, взял папку с документами и вышел из дома.

День был загруженный. В офисе ждали бумаги, встречи, звонки. Ему нужно было пробежаться по паре контрактов, проверить исковые заявления и написать пару официальных ответов клиентам. Ничего сложного, просто рутина.

А вечером он собирался заехать в магазин. Взять Алисе её любимые мармеладки, шоколад, тортик, о котором она мечтала ещё неделю назад. А потом вернуться домой, забраться к ней под одеяло и читать вслух, пока она будет дремать у него на плече.

Он не знал, что домой он в этот вечер не вернётся.

Александр действительно хотел уйти пораньше. Сидя за столом, он то и дело поглядывал на часы, мысленно рассчитывая, сколько времени займёт дорога, успеет ли он ещё заехать за тортом или обойтись тем, что возьмёт в ближайшем магазине.

Но работа есть работа. И когда в офис влетел важный клиент, обсуждая условия нового договора, стало ясно – уйти раньше не получится. Сделка обещала большие деньги, а деньги – исполнение их с Алисой мечты. Он уже несколько лет хотел вывезти её из этой промозглой осени в какое-нибудь тёплое место, где бы они могли просидеть всю зиму, наслаждаясь солнцем, океаном и ленивыми прогулками по побережью.

Поэтому он остался.

Когда, наконец, клиент ушёл, на часах было без пяти восемь. Александр быстро собрал вещи, закинул в кейс бумаги, натянул пальто и, не задерживаясь, вышел из офиса.

Ливень начался, когда он подъехал к магазину. Тяжёлые капли барабанили по крыше машины, сверкали в свете фонарей, отражаясь на мокром асфальте. Он забежал внутрь, быстро собрал покупки: любимый Алискин шоколад, мармелад, торт с карамельной глазурью. Уже на кассе схватил ещё пакетик имбирных печений – просто так, на всякий случай.

Когда он выехал на трассу, было девять вечера. За городом темнело быстрее, а сейчас ещё и дождь завесил всё серой пеленой, в которой терялись огни встречных машин.

Александр одной рукой придерживал руль, другой нажал кнопку вызова. Гудки, и вот в динамике раздался хрипловатый голос Алисы.

– Аллоу, ты где?

– Уже в пути, котёнок, еду к тебе с гостинцами.

– О, а что привёз?

– Ну… – Александр хитро улыбнулся. – Как ты думаешь?

– Торт?

– Возможно.

– Шоколад?

– Не исключено.

– Мармеладки?!

– Ну что за допрос?! – рассмеялся он. – Может, я вообще ничего не взял, а просто хочу удивить тебя своим присутствием.

– Тогда разворачивайся обратно, без гостинцев можешь не приезжать.

Александр громко фыркнул, изобразив возмущение.

– Да ты неблагодарная, я тут, между прочим, под дождём еду, по трассе, рискую жизнью…

– Да-да, знаю я твои риски, – усмехнулась она. – На самом деле, мне вообще ничего не надо. Только быстрее приезжай, я тут уже начала за тобой скучать.

– Я тоже, – тихо сказал он.

Несколько секунд в трубке было молчание, потом Алиса шмыгнула носом.

– Блин, я совсем голос потеряла, теперь ещё и сопли.

– Так, больная моя, лежи под одеялом, пей чай, я скоро буду.

– Жду тебя.

Александр улыбнулся, закончив звонок, и положил телефон на переднюю панель.

Потом в голове что-то щёлкнуло.

Чёрт. Папка.

На секунду его передёрнуло от мысли, что в суете он мог забыть её в офисе. Рука сама потянулась к бардачку, дёрнула ручку…

И тут что-то мелькнуло перед машиной.

Рыжее.

Лисица.

Александр резко дёрнул руль, уходя в сторону, и в ту же секунду его машину закрутило. Колёса пошли юзом по мокрому асфальту, задняя ось занесло, и он уже ничего не контролировал.

Ощущение падения.

Глухой удар.

Боль.

А потом тишина.

Удар был сильный. Машину отбросило далеко за обочину, прямо в лесополосу. Ливень продолжал заливать всё вокруг, превращая землю в грязь, стёкла в мутные зеркала, а дорогу в безжизненный поток воды и огней редких проезжающих машин. Но даже если бы кто-то проехал мимо – никто не увидел бы его.

Полчаса.

Алиса лежала на диване, кутаясь в плед. Её состояние оставляло желать лучшего: температура, слабость, но больше всего её тревожила тишина. Уже давно должен был приехать. Она посмотрела на телефон – никакого ответа.

Чёрт, может, просто едет медленно? Может, пробка? Может… Она снова набрала его номер.

Гудки. Один. Второй. Пятый. Автоответчик.

Час.

Алиса уже не лежала. Она ходила по дому взад-вперёд, сжимая в руках телефон.

«Господи, ну возьми трубку…»

Сердце стучало всё быстрее, а в голове всплывали мысли одна страшнее другой.

Два часа.

Она пыталась себя убедить, что он просто задержался. Может, встретил знакомого, заехал на заправку, а телефон разрядился? Такое бывает, правда?

Но он всегда предупреждал её. Всегда. Даже если задерживался на пять минут, он писал. А сейчас – ничего.

Три часа.

Её паника сменилась леденящим страхом. Что-то случилось. Она чувствовала это каждой клеткой своего тела.

Дрожащими руками она набрала 112.

– Здравствуйте, мой муж пропал. Он должен был быть дома ещё три часа назад, но его нет, и он не отвечает на звонки!

– Спокойно, – раздался в трубке ровный голос. – Когда он выехал?

– Около девяти вечера. Он ехал по трассе за городом…

– Возможно, он просто задержался или телефон разрядился. Пока прошло слишком мало времени, чтобы объявлять его в розыск.

– Но это не в его духе! Он всегда предупреждает, если… – её голос дрогнул, она тяжело сглотнула. – Пожалуйста, не могли бы вы хотя бы… не знаю, проверить, не было ли аварий?

– На данный момент нам не поступала информация о ДТП в указанном районе. Если ваш муж не появится к утру, пожалуйста, перезвоните.

Алиса не верила своим ушам.

– То есть вы ничего не будете делать?!

– Я понимаю ваше беспокойство, но пока поводов для беспокойства с нашей стороны нет.

Она сбросила звонок.

Злость и страх смешались воедино.

Она не могла просто сидеть.

Вцепившись в телефон, она быстро натянула пальто поверх домашней одежды, сунула ноги в ботинки, схватила ключи от машины и вылетела на улицу.

Ливень продолжался. Она села за руль, завела мотор, выехала на трассу и…

Трасса была пустая.

Свет фар выхватывал лишь мокрый асфальт, по которому стекали потоки воды. Машин почти не было. Где-то вдалеке мелькнули огни – встречный грузовик, пронёсшийся мимо, разрезая дождь.

Алиса ехала медленно, напряжённо вглядываясь в обочины.

Она звонила ему каждые пять минут. Каждый раз надеясь, что он возьмёт трубку. Каждый раз слыша только гудки.

Она заезжала на заправки, в придорожные кафе, останавливала редкие машины, спрашивая водителей, не видели ли они чёрный внедорожник.

Ответ был всегда один.

Нет.

Страх становился всепоглощающим.

– Боже, Саша, ну где ты… – её голос дрожал.

Часы тянулись бесконечно.

Ночь превратилась в утро.

Дождь постепенно стихал, и когда на горизонте показались первые лучи солнца, небо вдруг раскрылось ослепительным светом.

Туман поднимался над трассой, оставляя влажные разводы на дороге, воздух был наполнен запахом мокрой земли.

Алиса уже проезжала этот участок трассы раз десятый. Но когда на одном из поворотов её взгляд зацепился за нечто тёмное, сломанное среди деревьев, она вдруг резко нажала на тормоз.

Сердце сжалось.

В свете утреннего солнца среди мокрых стволов деревьев торчал изувеченный кузов чёрного внедорожника.

Александр.

Алиса распахнула дверцу машины, выбежала на мокрую землю и бросилась к изувеченному внедорожнику. Сердце колотилось так, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

– Саша! – её голос дрожал, срывался на истеричный крик.

Господи…

Он был там.

Откинувшись на водительском сиденье, без сознания, с засохшими потёками крови на лбу.

Лобовое стекло расколото в хлам, водительское выбито. Капот смят, как консервная банка. Пространство для ног сморщено, его явно прижало…

Алиса подбежала вплотную, ладонями схватилась за металлическую ручку двери и дёрнула изо всех сил.

– Откройся, ну же! – крик сорвался с её губ.

Но грёбанная дверь не поддавалась.

– Саша, милый, пожалуйста, открой глаза… – её голос дрожал, пальцы судорожно пытались найти хоть какую-то лазейку.

Она достала телефон, руки тряслись так, что пришлось пару раз промахнуться по экрану, прежде чем удалось набрать нужный номер.

Гудок.

– Скорая помощь, что у вас случилось?

– Авария! Боже, пожалуйста, быстрее, мне нужен врач! Тут человек зажат в машине, он без сознания, я не знаю, дышит ли он, он…

– Где вы находитесь?

– Трасса, километров двадцать от города, недалеко от съезда… Я не знаю точный километр, но…

– Поняла, передаём координаты бригаде. Вам нужно оставаться рядом и следить за пострадавшим. Если он не дышит, попробуйте…

Алиса сбросила звонок.

Она не могла просто стоять и ждать.

– Чёрт! Чёрт-чёрт-чёрт! – всхлипнула она, снова дёргая дверь, снова впиваясь в неё пальцами, но та не сдвигалась ни на миллиметр.

– Саша… – её голос сорвался на шёпот.

Она упала на колени, мокрую от дождя землю, слёзы смешались с каплями на щеках.

Но она не могла просто сидеть.

Она поднялась и, едва дотянувшись, просунула руки внутрь через выбитое стекло.

Обхватила его лицо, горячими ладонями прижалась к холодной коже.

– Любимый, прошу… Не оставляй меня.

Она гладила его по щекам, осторожно стирая засохшую кровь.

– Сашенька, открой глаза… Ты сильный, ты же сильный…

Она едва слышно всхлипывала, голос дрожал, но становился мягче, спокойнее, словно если говорить ласково, то он…

Его пальцы дрогнули.

Она задержала дыхание.

И вдруг…

Он открыл глаза.

Медленно.

Будто каждое движение давалось с невероятным трудом.

И посмотрел на неё.

Алиса замерла, не дыша.

– Алиса… – губы дрогнули в слабой улыбке.

Она кивнула, вновь смахнула слезу с его щеки.

– Я здесь… Всё хорошо, слышишь? Я с тобой, мы справимся…

Он смотрел на неё.

Будто запоминал её лицо.

Будто знал, что этот миг – последний.

Алиса замерла, вцепившись в него.

И…

Жизнь ушла.

Как будто ветер погасил огонёк свечи.

– Саша?.. – её голос сорвался.

Она встряхнула его, словно пытаясь разбудить.

– Нет, нет… О, Боже, нет…

Слёзы хлынули градом.

Она уткнулась лбом в его грудь, схлипывая, обхватила его руки, не в силах поверить…

Издалека донёсся гул сирен.

Глава 3

Одиночество

Середина октября

Осень занесла свой последний удар.

Деревья стояли, обнажённые и дрожащие, под напором пронизывающего ветра. Листва, некогда золотая и тёплая, теперь сгнила под сапогами прохожих, сливаясь с грязью и дождевой водой.

Алина…

Алина была тенью.

Худющая, с ввалившимися глазами, бледная – так, что, казалось, на коже проступают сосуды. Она ходила по миру, но её там не было.

Работа – дом.

Документы – цифры – подписи.

Раньше она судила людей. Разбирала дела, вынуждена была вглядываться в чужие судьбы, разбирать, кто прав, кто виноват.

Теперь она не могла.

Ей было всё равно.

Апатия накрыла её, будто густой туман. Жизнь обесцветилась, стала… чужой.

Но был один момент. Один короткий, жалкий проблеск настоящего.

Кладбище.

Она шла туда каждый день.

Всегда.

В любую погоду, в любой холод, в дождь, снег или ледяной ветер.

Её керосиновые глаза вспыхивали слабым огоньком, едва она ступала на влажную землю между могилами.

Она шла к нему.

К Саше.

К тому, кого она больше не могла обнять.

К могильной плите, на которой было выбито его имя.

И вот она садилась на колени у надгробия, не обращая внимания на мокрую землю, не чувствуя холода.

Доставала телефон.

– Привет, любимый.

Она говорила спокойно.

Без слёз.

Без истерик.

Просто… говорила.

– Сегодня был тяжёлый день. Я запуталась в бумагах, да и начальник снова недоволен. Хотя мне плевать… – она усмехалась, убирая выбившуюся прядь с лица. – А ещё я видела дурацкое видео. Сейчас, сейчас покажу…

Она открывала экран, нажимала «play».

Смешной кот прыгал и падал, лапы разъезжались, звук «бум» – и Алина усмехалась.

– Вот… Ты бы точно рассмеялся.

Она смотрела в пустоту.

Она будто видела его.

Смотрела на безмолвный камень, но знала, что Саша где-то там, рядом.

– Ты знаешь… Сегодня я заходила в наш любимый магазин. Купила мармеладки. Как раньше.

Она помолчала, вглядываясь в буквы на камне.

– Но мне они не понравились. Они какие-то… пустые.

Она проводила пальцами по мрамору, словно надеясь почувствовать его тепло.

– Чёрт, Саш, как же мне плохо без тебя…

Она снова улыбнулась.

Такими слабыми, покорёженными губами, что улыбка больше напоминала гримасу боли.

– Я скучаю, любимый…

И тогда, ближе к концу разговора, её слёзы тихо, осторожно начинали стекать по щекам.

Она не всхлипывала, не рыдала громко.

Просто сидела.

Долго.

Бесконечно.

Обняв свою боль.

И плакала.

Дни летели.

Проносились мимо, как машины за окном. Безликие, незначительные.

Алина не чувствовала их.

Она просто жила. Вернее, существовала.

С работы домой. Из дома на кладбище. С кладбища снова домой. Цикл. Бесконечный, как старая пластинка с заезженной мелодией.

Подруги приходили. Сначала часто, потом реже. Они пытались её вытащить, вернуть в реальность.

– Алин, ну так нельзя. Это уже клиника какая-то. – Катя, её старая подруга, сидела в кресле, держа чашку кофе, которую Алина даже не попробовала.

– Что нельзя? – глухо спросила Алина, листая старые фотографии на телефоне.

– Так жить. Вернее, так не жить. – Катя сжала пальцы на ручке чашки. – Саша бы не хотел, чтобы ты убивала себя вместе с ним.

Алина посмотрела на неё.

Долго.

Пусто.

– А он тебя сам просил?

Катя отвела взгляд.

– Алина…

– Он сам тебе говорил, что не хочет, чтобы я так жила?

Катя молчала.

– Ну вот и всё.

– Чёрт возьми, Алина! – голос подруги сорвался. – Тебе нужна помощь! Психолог, антидепрессанты, хоть что-то!

– Мне нужен он.

Катя сжала губы.

– Ты не можешь его вернуть.

– Знаю.

– Тогда живи.

– Не хочу.

После этого Катя ушла.

И больше не приходила.

Другие тоже пытались.

Оля притащила билеты в кино.

– Мы идём. Фильм фигня, но зато похрустим попкорном и поржём.

– Нет.

– Пожалуйста, ради меня.

– Я не могу.

– Ты не хочешь.

– Разницы нет.

Оля тоже ушла.

В конце концов, осталась только тишина.

И эта пустота.

И вот однажды, глубокой ночью, Алина проснулась.

Просто открыла глаза.

Повернулась на другой бок.

И увидела пустое место рядом.

Оно было таким чёртовски холодным.

Она села.

Посмотрела на подушку.

Раньше там были его волосы.

Он всегда забывал убирать свои чёртовы волосы с подушки!

А теперь там ничего не было.

Чистота.

Пустота.

И вдруг её будто переклинило.

Она вскочила.

– Саша?

Тишина.

– Саша, ты где?!

Она вскочила, выбежала в коридор, светила телефоном.

– Саша, это не смешно, ты где?!

Она задыхалась.

А потом… потом её словно накрыло волной.

Грудь сжало, воздух не шёл в лёгкие, а перед глазами всё закружилось.

И она начала бить посуду.

Первая тарелка – хлоп! О стену!

Вторая! Третья!

Шкафчик открыт – оттуда бокалы, чашки!

БАМ!

БАМ!

БАМ!

Она кричала, хваталась за голову, тянула себя за волосы, выла, как раненый зверь.

– САША, ВЕРНИСЬ!!!

Она упала на колени.

Задыхалась.

Её трясло.

Слёзы заливали лицо.

– Ну пожалуйста… – голос дрожал. – Ну прошу тебя…

Она стукнулась лбом о пол.

И только теперь осознала, что в доме нет ни звука.

Только её дыхание.

Только тишина.

Только пустота.

Саша очнулся.

Ощущение было странным. Он не помнил, что произошло, но знал – что-то пошло не так. Грудь не болела, руки были целы, но внутри него словно зияла пустота. Он огляделся.

Перед ним простиралось бесконечное серое поле, скрытое густым туманом. В воздухе стоял запах влаги и чего-то старого, прогнившего. Где-то далеко слышался глухой гул – как от колоколов, но звук был приглушённым, будто исходил не из этого мира.

Саша пошёл вперёд.

Под ногами была сухая, потрескавшаяся земля, но стоило сделать шаг, как она слабо дрожала, словно не могла выдержать его вес.

Он не знал, где находится.

Но каким-то внутренним чувством понимал: это не мир живых.

Он вспомнил лобовое стекло, расколовшееся на тысячи осколков. Лисицу, выбежавшую на дорогу. Страх, удар, а затем тьму.

– Я умер? – спросил он вслух.

Эхо разлетелось вокруг.

И тут же туман начал расступаться.

Перед ним появилась высокая арка из чёрного камня. На её вершине были высечены слова на старославянском, но он каким-то образом понимал их смысл: "Врата Чистилища."

Саша сжал кулаки.

Он не был особо религиозным, но слышал об этом месте. Чистилище – это не совсем ад, но и не рай. Это место, где души проходят испытания перед тем, как узнать свою окончательную судьбу.

Шаг.

За воротами открылся каменный мост, уходящий в пустоту. Он не видел, что под ним – лишь бесконечная темнота.

Шаг.

На мосту стояли люди. Их лица были скрыты капюшонами, одежда бесформенная, словно сотканная из теней. Они не двигались, но Саша чувствовал на себе их взгляды.

Шаг.

Впереди показался огромный храм, чьи купола терялись в небесах. Он не был золотым, как земные церкви, не был и белым – стены были серыми, как сама вечность.

Шаг.

Двери храма отворились без звука.

И Саша вошёл внутрь.

Здесь его ждали.

В храме было сотни, тысячи людей. Они стояли в полной тишине, ожидая чего-то неизбежного. Их лица были задумчивыми, отрешёнными, а глаза казались наполненными печалью и страхом. Никто не разговаривал. Никто не двигался.