скачать книгу бесплатно
И ещё. Ни в коем случае нельзя забывать про то основополагающее слово …теперь… в представленной надписи. Раз присутствует нечто подобное, то можно предположить, что, до свершённого, взывать к Богу в храме с сожжением жертвы было обыденной нормой. Шестиконечная звезда, состоящая из двух треугольников, позволяет разместиться при проведении ритуала представителям двенадцати колен. Указаний, что такое следует делать именно в пятницу, в ночь перед пасхой, в Торе что-то пока не приметил. И всё-таки. Пить кровь со времени Каина и Авеля и вовсе под полным запретом. Кровь, суть душа и потому возопит, взывая и жалуясь, к Господу Богу. Между тем Бог заключил с потомками Авраама много союзов и договоров. Важнейшее требование к таким потомкам – быть в обязательном порядке и от рождения обрезанными. И что же здесь за ритуал, если теперь собравшиеся, в обязательном порядке, если хотят, чтобы услышали, должны в призывах своих и молениях певуче – гармонично звучать? И к звукам ли каких-то исполняемых песен-молений все такие заявления относятся, или же к правильности исключительно телесных форм когда-либо и где-либо для молений собравшихся? Собравшихся вроде бы, может и мельком, но видел, пусть всё-таки стояли люди эти в темноте некой толпой, всё равно, на певцов из оперы скучившиеся тогда и за гробом как-то и что-то, это уж точно, не походили.
И, ещё, самое главное, почему настолько важно, чтобы пол мира поклонялось изображению умерщвлённого, или, в лучшем случае, умерщвляемого Иисуса? Не воскресшего, а именно такого, с закрытыми глазами, то есть или умерщвляемого, или уже умерщвлённого? (Можно еще отметить, часто именно золотого изображения, и называемого не иначе как изображением бога!) А эти люди потом могли в подобном храме, за гробом таким специфическим образом от случая к случаю собираться и проводить свои тайные, не очень ясной направленности, скрываемые от других ритуалы?
Что же за картинка формируется? Умерщвляется для принесения в жертву в храме городском ночью? Теми, что, как надо понимать, ради того в храме в ночь собрались, чтобы столь приметно выделявшийся среди иных член сообщества и после такого ритуала, стал перед очами Творца жертвенным даром, молящихся представляющим, или же, кем? Или чем? Что казнённый должен был после такого необычного ритуала потом представлять перед очами Создателя, и почему это было для всех, кто участвовал в совершаемом настолько существенно важно? Как Иисус сказал тогда потом ученикам – всё как и было указано – прямо перед лицом Бога сижу. (А ну-ка, рассмотри ещё раз ситуацию еда-жертвенность. Жизнью полное тело, при поедании, должно получить для ритуального действия то, что пока ещё полнится жизнью, иначе говоря, есть и энергетика, и материальное, и происхожденья растительного. То есть, от жившего не то, что не подойдёт, нежелательно. А разница только в таком, что на энергетике знак от жившего и умершего. И такое на чём-либо отразится? Это ведь поток информации? Желудок-кишечник, когда берётся, и, в том числе, и в ритуальном порядке что-либо съеденное переваривать, какая энергетика при этом без промедления может оказаться затронута? Молекулярного уровня, может и да, но выше-то, уровня погубленной твари, как что-то тронуть? (И вместе с тем если исходить из такого, что живущий – формирователь мира, в котором находится, и, прежде всего, тела, переверни всё в обратную сторону, после чего желудок это точка, из которой формирование всего телесного начинается, и, как результат, от того, что в желудок пришло, тянутся линиями задействованной энергетики использованное материальное, и здесь наверно важно, чтобы были не куцые обрубки оборванных жизней, а что-то вроде определённо долгого Солнечного (как при таком подходе будет выглядеть след от искусственного Света, вопрос большой.) При таком подходе вообще само ритуальное действие если и вертится, то вокруг именно того материального, что съедается, именно такому оформляться в воспринятое, то есть становиться таким тельцом жертвенным? Трупом, как раз таким, каким и выглядел на знаковый момент, как в жертву такое приносили, и участвующие в ритуале, потом, тело жертвенное, перед вознесением увидали? То есть, к ученикам приходит на встречу застывший образ жертвы из храма? Которая, по прозвучавшим словам, теперь перед Господом? И что же, такое обличие, таких евреев, что в виде жертвы подобное Всевышнему на алтаре в храме в этакий дар принесли таким довольно специфическим образом представляет? Что ж, для таких евреев приманка выглядит очень достойно, если обрисовать всё словами – смотрите, как раз это будет лучшая жертва для Бога! Такой, откровенно Богом любимый, станет лучшим посланцем от иудеев перед Всевышним! Тем более, что согласно тем же Святым источникам, для евреев с закланием даже собственного сына в виде жертвы для Бога никогда большой проблемы не возникало. И всё-таки, вопрос этот знаковый, почему вдруг настолько становится важно, чтобы как можно больше поверивших в воскрешение молиться в храмах начали на распинаемый образ? Образ-лицо, узнаваемый верующими, появляется где-то в веке пятнадцатом, а до обретения подобного дара если и браться наполнять духовным светом памяти, то разве что только распятие, одно только, что в результате проступит-проявится, если, когда думаешь о ком-то, а образ перед мысленным взором такой оформляется?) (Всё-таки тут основное что распятый это таким образом и непременно погибший-воскресший и веру распространять начнёшь как раз не в узнаваемое лицо, пока самой веры нет, а в то, что подобный к кресту прибитый потом после распятья воскрес.)
Итак, новое откровение. И от подобного действительно становится страшно. Значит Иисус получил как раз то, что и хотел получить? Иисус захотел стать для людей этим богом. В ответ сказали, на что такой страждущий должен пойти, чтобы стать таким богом. Перед ритуалом Иисус уже знал, что произойдёт, и сказал ученикам, что необходимо выпить и съесть как замену ритуально-жертвенной плоти и крови. Иисус выдержал первое, начальное испытание искусом всей возможной власти земной, власти, по сути, придуманной всего лишь людьми. Потом никуда не убежал, хотя мог и не идти в город, зная, что ожидает, и вынес всё, что было необходимо вынести, становясь жертвенным тельцом для заклания. И, после всего, как результат, через три дня предстаёт перед учениками в виде полного света, не ожившего, а зашевелившегося, в дырках, мёртвого образа, возносящегося в Свете словно на небо. После чего уже больше двух тысяч лет такое изображение умерщвлённого в самых различных храмах именуют не иначе как бог. Иисус этого захотел, как результат это и получил, уже два тысячелетия люди перед Иисуса обликом кланяются. Но много ли счастья в таком? Люди, если разобраться, приходят приклониться перед изображением чудовищных предсмертных мучений! А раз в таком ракурсе люди эти мучения видят, мучения, хочешь-не хочешь, но отражаются в сознании всех смотрящих и посещающих храмы. Учитывая зеркальность взаимовоздействия, видящего и видимого, и наоборот, с трудом верится, что подобное дарит, что смотрящему, что и изображённому ну хоть какое-то, хоть малейшее счастье.
Любопытная фраза приходит на ум. С подобного сказанного тогда, давно всё начиналось. А сказано было – помни, кому будет больше дано, с того больше и спросится! Иисусу Христу точно было дано очень много. От Бога была дарована власть по слову, желанием вносить изменения в окружающее бытие. И что, прельщение показанным терновым венцом, венцом такого мертвеца в дырках и бога для поклонения многих это лишь искус? Очередной искус в нескончаемой череде искусов? А чем воздастся, если вдруг позарился на такое? Среди прочего показали, как спасаю полыхающие в огне души. И занятие, как и зрелище страшные, и настолько, насколько только себе представить возможно. Христос известен всем как Спаситель. Уж не оттуда ли такой полыхает огонь, если собравшиеся за гробом перед тем, притом ночью, взывают к Христу, при этом взывают как к жертвенному тельцу? И почему же столь важно, чтобы все остальные, обычно называемые христианами, ничего об этих тайных ритуалах не знали, и на изображения Иисуса мучений молились?
Шестигранник евреев, по сути, состоит из двух треугольников. Именно такие треугольники с глазом, источающим свет, обычно изображают как знак-образ Бога. Нарисуй два таких совмещённых треугольника, дав каждому глаз, и подобные глаза, скорей всего, совпадут. То есть, в шестиконечной звезде глаз, источающий Свет, окажется всё же один, и разместится в центре такого изображения. Как раз, где и разместится на дровах сжигаемая ритуальная жертва?
И что, собравшиеся в городе-храме образ для глаз Бога своего таким способом решили оформить? И столь важный подсказчик, что в Иисуса пальцем потыкал, сказав, что этот лучше всех подойдёт, что такой непререкаемый авторитет таким иудеям сказал? Что обычный бычок жертвенный в виде образа Богу не нравится, а как раз этот понравится? Действительно, по меньшей мере очень странная мысль – да и Иисусу как такое объяснить-толковать – если хоть немного хоть в чём-нибудь понимаешь, уж должен был бы сообразить, что Господу нужен для воплощения задуманного не труп после жертвоприношения-умерщвления, а именно живой человек, способный в самом обычном общении жить среди самых разных людей.
Обжигается, мучается душа? Но в показанном пекле, горели именно души. Страшно горели. Но если это адская бездна, то среди такого и кислорода-то нет, только полыхающий жар! Вместе с тем, и на поверхности звезды тоже горение иного порядка. И причём же здесь ритуал с кровью, как образом некой души, и сожжением? Кстати, кровь и вино, по сути, такое может объединять только вода, как составляющая, и разве что ещё цвет у вина тоже чаще всего именно красный.
Опять очередная подсказка. Столько мучил себя мыслями, как соединить кровь и ритуал. То, что пришло на ум, подобное очередной раз выглядит не очень-то весело. Даже по-своему жутко.
Итак, что есть горение? Прежде всего это соединение различных частиц праха земного, из которого созданы и сами живущие, с кислородом, порождаемый растительностью и содержащимся в воздухе. А теперь, что такое самый элементарный, с обычной точки зрения, вздох? По сути, это тоже самое соединение праха телесного внутри лёгкого с кислородом! Может быть, сам процесс выглядит не таким активным и обжигающе ярким, но, по сути, представляет из себя тоже самое ну почти что горение. И прервать такое действие практически невозможно. Остановить дыхание допустимо на минуту-другую, да и то если для такого серьёзно готов-тренирован. Далее, отсутствие дыхания – смерть. Плоть теряет способность поддерживать жизнь. То есть, столь привлекающая своею ценностью жизнь, по сути своей, это такой же огонь! Может и не столь яркий и полыхающий, жаркий, но это огонь!
Теперь кровь, без передвижения крови по человеческому телу во всех направлениях и из конца в конец огня-дыхания тоже попросту нет. Сам на собственном опыте убедился – стоит прерваться сердцебиению, и всё, ни вздоха, ни выдоха. Кровь разносит плоды огня-дыхания (горения) по всему организму. Как результат напрашивающихся и сделанных выводов получается, остаётся только согласиться – кровь, по сути своей, та же душа. Или носитель души.
Энергетика через кровь и дыхание всё тело охватывает – прервал сердцебиение, всё остановилось. А как же при операциях? Там и с сердцем много чего может происходить, и с лёгкими, подобное, насколько можно понять, может прекращать действия до завершения, но, как можно понимать, оперируемый всё-таки не умирает в результате?
Основываясь на этой точке зрения, попытаемся по-новому взглянуть на ритуал, где, во славу и для восхваления Бога, жертву обязательно закалывают для последующего всесожжения, при этом кровь, вытекающую из раны, собирают, чтобы потом использовать при нанесении на углы алтаря в храме, что просто необходимо проделать во время всех следующих, предполагающихся, обязательных ритуальных молений и действий.
Получается, остаётся только предположить, что люди действительно созданы по образу и подобию Божьему? А Бог – источник всеобъемлющего Света Жизни, Огонь, с которым, кажется, ничто невозможно сравнить, и люди, жалкие подобия столь пламенного горения, даже неспособные догадаться, что Огонь, пусть и в весьма экзотической форме, существует и в каждом живущем? Что такой, особого рода Огонь, пламенеет после рождения в каждом начиная с первого вздоха? А пока неродившийся всё ещё лишь в утробе у матери? Пока ещё не отрезали пуповину? Кровь матери, суть душа этой матери, именно подобная среда питает нерождённого таким, столь необходимым для жизни Огнём? Или кровь, по сути своей, просто смешение воды и телесного праха, то есть то, что способно разнести по телу результаты протекающего горения, а само горение представляет из себя прежде всего именно Свет, такой удивительный Свет, изначально способный дать горению вспыхнуть? И без подобного Света, как организующей точки любой формы горения, такому горению жизни, что появится позже, просто не быть? Но, что ж тогда получается? Тогда собравшиеся в храме должны призывать сойти в храм не какое-то, не обжигающее поначалу, вполне обычное пламя. Участвующие в ритуале должны призывать этот самый, первоначально созданный, и, несомненно, во всех отношениях особенный Свет. И от такого и вспыхивает всё, что, по мнению собравшихся, способно гореть. Или то, что происходит в храме, это только отблеск того, что свершается во время самого ритуала, проводимого ночью?
Одно точно. С Иисусом что-то сделали в храме во время подобного ритуала. Но в ситуации использовалась лишь кровь и плоть. Прах и вода. Свет души если и задержался, то очень недолго. Через три дня участвовавший в ритуале предстал перед теми, кто мог подобное повреждённое тело увидеть. Может в храме во время организации действия попытались повторить происходящее в человеческом теле? Но это лишь ритуал, пламя дров не Свет во всех отношениях духовный, плоть, по сути своей, разлагающийся прах, подобное, даже политое кровью и после сожжённое, ненадолго задержит чистую душу. Если вспоминать Будду и всяких, такому учителю в вере подобных, такого рода путешественники тоже поначалу попадали туда, где в пламени мучились замаранные своим злом. И только потом, спустя несколько дней, переходили из места чудовищных всеобщих мучений в царство Света и Благодати.
Что же получается, сама замаранная и не отчистившаяся душа и горит? А всё потому, что сама, по сути своей, есть то, что порождает огонь? И если чист духом, то и Свет источаемый, разумеется, чист! А если есть чему вспыхнуть пороками зла, первый, кто об этом всём лучше всех знает, это сам грешник! Потому-то и отпущено жечь сплошь себя самого невозможностью несмываемую вину искупить. Память, знание о свершённом, всё это первый и, как можно предположить, главный источник мук того чудовищного недоразвитого горения. Скорее всего, деградировав и расставшись со всем, прежде накопленным, можно заслужить возможность вновь попытаться пройти весь путь от ничтожества до подобия Божьего. Но точного ответа на этот вопрос пока нет.
Теперь. Первое, что ещё постоянно и назойливо вспоминается, та достаточно неожиданно прозвучавшая фраза – неправильный Свет (Огонь). Это, скорее всего, о таком, что дарит свет техногенными методами. А главное отличие современных ламп – ничего не горит, температура относительно низка, хотя на яркость горения, вроде бы, жаловаться несколько странно. В лучшем случае используется нагрев (накаливание) материала, но может использоваться результат направленного движения электрического тока.
Ещё, та постоянно повторяющаяся надпись о упокоении трудящихся, страждущих. Покой суть забвение? Также неплохо подумать о том, что ритуалы ночные. Да и рождество предшествуется-сопровождается всенощным бдением. Кому же тогда приносят жертву?
Ещё несколько слов о запахах, чаще всего именно горения. Сжигание чего-либо ароматного на алтаре в религиозной практике встречается часто. Зачем Свету, или горению как заменителю Света, столь необходим обязательно приятный, сопровождающий ритуал аромат?
Призыв к гармонии звучания тоже совсем не обязательно взывает исключительно к гармоничному воспеванию только молитвенного текста. Хотя гармоничное моление всеми всегда воспринимается как самое радующее и правильное. Какой должна быть молитва, о таком Христом ученикам уже давно и всё сказано. В храме Молитвы текст каждому, желающему радовать себя изо дня в день правильным прочтением уж точно без труда и достаточно быстро найдётся. Но, никаких сомнений, и саму молитву всегда лучше произносить, себя хоть немного радуя в результате получившимся гармоничным звучанием, и некая певучесть при подобном точно уж никак не помешает, а будет только исключительно и на пользу.
Ещё одно пугающее откровение. Откровение, после которого точно ничего и никому не расскажешь. Итак, важно, соотносясь по дням, в Торе от начала всё внимательно прочесть, особенно заостряя всё своё внимание на таком, как описывается сам процесс творения. А потом сопоставить начало творения с тем, какими испытаниями и последующими наградами сопровождается процесс человеческого совершенства духовного. БОГ, СОЗДАТЕЛЬ, ВСЮДУ, ВСЕГДА, ВЕЗДЕ И ВО ВСЁМ. Тьма, Вода, Свет, Всемогущий Взгляд, это лишь формы Божественного обличия. Предвестники начала творения, то, без чего само творение не начать. Именно поэтому, наделённый могуществом творить, Всемогущий начинает с того, что говорит о необходимости сотворить Свет, как образ Божественного Облика, без чего просто невозможно сотворить из Воды и Тьмы нечто более совершенное. Солнце, луна, звёзды, подобные участники действия лишь отражают изначальный Божественный Свет, который по определению своему и Светел, и Чист. Далее, раз есть Свет, впору начать меняться окружающему пространству. Свет как источник движения, действия, позволяет Воде и Тверди словно вскипать в бурлении нарастающих перемен. Ну, а перемены эти просто не могут не нести на себе отблеск, порождающего подобное, Божественного Начала. Вода естественным образом расступается под напором того, что выступает из глубины. Растения изначально созданы таким образом, чтобы, впитывая оживляющий и размножающий Свет, иметь возможность наполнить создаваемый мир тем, что поможет распространиться жизни иной. Рыбы и птицы появляются раньше животных. Животные и люди, если не считать человека особого, поселившегося в Райском саду, творенья одного дня. Что же касается людей, всех людей, каждый из таких суть результат Божественного творения, потому несёт на облике своём отражение того Света, без которого появление самого человека просто немыслимо. Другое дело, насколько всякий-иной человек сам заботиться о таком, чтобы духовный облик живущего действительно оказался светел и чист. Жизнь в человеческом обществе обычно целиком покрыта соблазнами, по сути своей, испытаниями. Чтобы не замараться духовно, надо найти в себе силы через всё, что будет предложено как испытание, переступить. При этом соблазны могут оказаться такими, что большинство людей себе нечто подобное даже представить не смогут, даже если подобным особенным и о таком рассказать. Одно то, что рост таких соблазнов по нарастающей, по сути, можно представить, взглянув на описанное в Торе начало творения, но наоборот, начав от Солнца с Луной, и двинувшись к тому, с чего всё начиналось, мало что кому объяснит. А если кто и окажется достоин того, чтобы проникнуться пониманием, то здесь всё, и, в первую очередь взгляд на саму жизнь, меняется таким образом, что, действительно, не знаешь, чего и ждать. И становится жутковато от одной только мысли, каково это будет, справиться со всем и оказаться в объятьях возможной награды. Награды, которая скорей выглядит как ещё одно, неописуемое по сложности испытание.
Отсюда что? Любое пламенеющее полыхание в сути своей есть отблеск Истинного Великого Света? Чем больше духовной грязи, тем более глубоким, далеким от прекращения и более жарким получается пламя? Но что же тогда с прекращением такого горения? Древние чаще всего описывают, либо как воззвание через ритуал и частицу праха мертвеца к тому, кто жил и умер, либо, тоже через ритуал, как воззвание к духу покойного с принесением жертв и начертанием неких магических знаков, дабы подобный, к кому таким образом взывают, вышел из праха земного. Есть даже описание узкого змеящегося прохода, уводящего в огненное чрево земное, откуда те, к кому столь кардинальным образом взывали, и появляются. Есть описание и иного порядка, когда всё представляется как появление бледных обликов ныне покойных при воззвании к таким в местах приключившихся захоронений. Очень часто при подобных воззваниях важным считается перечислить дела, которыми эти покойные при жизни в хоть каких-нибудь заботах перед живущими отличились. Но и в таком, и в другом случае, нет достойной памяти о ком-либо, к кому таким образом с напором воззвали, не будет и облика. То есть, не возникнет воплощения даже в существующем образе, такое получается? Каково отношение к таким, кто ушёл, какие мысли подобные покинувшие когорту живущих порождают, особенно когда таких и таким образом поминают, с таким такие помянутые и столкнутся, когда потревоживших память среди вспомнивших уже нет? Но образов, разных, перед глазами пока ещё жив мелькает очень и очень немало, особенно ныне, когда информационный поток целый день. Мысли при взгляде на то, что выставлено и повсюду сплошь напоказ, и с чем можно взглядом столкнуться и здесь, и где-то ещё, могут рождаться самые разные. Кому-нибудь может захотеться на то или иное изображение даже молиться, хотя большинство людей воспринимают увиденное достаточно поверхностно-легкомысленно. Последствием чего что получаем? Важны именно чувства, которые те или иные изображения порождают, и более ничего?
Расстанешься с телом, после чего собравшиеся воззовут к всяким-разным таким, кто ушёл, уничтожив останки, но дух, благодаря чистоте, пройдёт через пламя, страданиями донимающих, духовных метаний, обязательно вознесётся над несовершенными твердью и прахом.
(полезно пониманием трогать сознание, что в Свете оформляющегося понимания стать таким источником ожидаемого и желаемого для необычайно многих, следует постараться как можно более полномасштабно улучшиться, насколько получится в подобном продвинуться.)
Источник движенья и действия Свет. Благодаря тверди и праху эта энергетика и информация воплощается в первоначальное подобие жизни. То, что появляется из тверди, благодаря Свету вспучивается словно пузырь в расплавленной массе. Подымаясь от малого к высшему, такие пузыри словно растут, набухают, наступает момент, и такому надо по месту формирования оторваться от того, в чём столь активные начинались. Не оторвёшься, сформировавшись чувственно и духовно, что, неужели вновь вернуться к такому сверхничтожному из состояний, с которого всё и началось пред тем? После чего всё по месту протекания процесса выглядит, словно несостоявшееся выяснение истин начнётся сначала, таким образом начнётся, как будто перед тем, собственно, и не было ничего. А то всё смотрится в таком ракурсе, словно и до ещё более ничтожного чувственного состояния деградировать в результате придётся. Выше достигнутого перед таким уж точно не прыгнешь. Зато будут присутствовать постоянные всплески в стремлении достигнуть чего-то хоть чуточку большего, нежели то, с чего всё перед тем начиналось. И пусть плоть от рожденья к рожденью хоть чуть-чуть, а совершенствуется, всё равно, духовный рост, с одной стороны, такое словно и есть, и вместе с тем, такой прогресс настолько удручающе ничтожен и невелик, что, оглянись, и разницу в чувственном восприятии происходящего от столетия к столетию заметить практически не получается.
000 ДЕТАЛИЗИРОВАННОЕ ОПИСАНИЕ ТОГО, НАСКОЛЬКО ЛЮДИ НЕ СКЛОННЫ БЕЗКОНФЛИКТНО ПРИНИМАТЬ НОВЫЕ ПОУЧЕНИЯ. (ТЕКСТ возможно найти аналог?)
Сразу предупреждаю – эта глава достаточно важна. Но и в прочтении, и в осмыслении очень сложна и как-либо поможет в освоении чего-либо нового только лишь тем, кто уже начал в подобного рода каше вариться. Поэтому всем, кто пока не начал ощущать на практике, каково это, когда в состоянии чувствовать, что ото дня ко дню читаемые молитвы начали приносить свои с трудом воспринимаемые результаты, лучше данную главу пока оставить в стороне и начинать с какой-нибудь следующей.
Пока ясно следующее. Носитель интеллекта на планете размножается телесно и парно. Живет при этом в большинстве случаев очень неспешно. Как можно понять из потоков накопленной информации, передаваемой от поколения к поколению, (такая информация изливается по большей части благодаря книгам), живет довольно недолго, но, самое главное, из-за ничтожного уровня всех видов знаний, что передаются от одного рождения к другому, в целом в происходящем вокруг живущего на планете не понимает практически ничего. При этом, (а это особенно важно отметить), даже если озаботится желанием сделать таких, кому отпущено жить среди всего обитающего, ну хоть немного умней, истину о необходимости действий такого порядка до всех живущих пред таким надо ещё исхитриться как-нибудь донести. Очень может быть, что носители разума, из таких, что обитают на довольно обширно заселённых пространствах, создавались специально предрасположенными, чтобы иметь возможность более быстро и ярко умнеть, да только, одна беда, и эта беда демонстрирует своё присутствие едва ли не на каждом шагу – принятие в качестве базового чего-либо ранее до того совершенно неведомого происходит у живущих и наделённых интеллектом с превеликим трудом. На данном направлении, видимо, присутствует какая-то особая, трудно преодолимая сложность. Между тем обычные, то есть ничем особым не выделяющиеся члены, самого обычного, возникающего и формирующегося человеческого сообщества, (того ли, или иного, по сути, не столь уж и важно какого), с удручающим постоянством демонстрируют, что способны ответить пониманием на услышанные поучающие заявления только если то, с чем по тому или иному поводу обратились, находится в русле чего-либо общепринятого и общепризнанного. Нет, нельзя не согласиться, прогресс в постижении самого окружающего мира, как и процессов, сопровождающих течение жизни, от рождения к рождению есть. Да только всё, что отличается новизной, прорывается к такому, что можно было бы назвать доброкачественным признанием, воистину с превеликим трудом. Простейший вопрос – как ново возникшее знание обзаводится правом претендовать на звание истины, достойной передаваться с книгами от одного рождения к другому рождению? Особенно если формирующийся в результате появления подобного нового знания образ, с образом, существовавшим и общепринятым ранее как-то сразу начинает вступать в противоречивый конфликт? То, чему живущие ответят признанием, заслуженным признанием, прежде всего должно во всём, в чём только возможно, доказать свою полновесную, не вызывающую сомнения правоту. А это крайне непросто, особенно если разговор начинает вестись о чём-то по определению новом и ранее совершенно неизвестном-неведомом. И что же тогда удивляться, что поучения, исходящие от высших разумом и благоразумием, и направляемые тем, кому и положено было бы в течение жизни и должным образом поумнеть, а таких поучений происходило немало, почти всегда и раньше сталкивались, и, время идёт, продолжают по-прежнему сталкиваться с чем-то, по определению конфликтным, буквально переполненным нежеланием с подобного рода поучениями миролюбиво и прогрессируя соглашаться. Знания, ниспосылаемые от высших разумом обычным живущим, обычно такие именно учат, указывают на необходимые и обязательные действия и требуют в жизни всех полученных указаний придерживаться, то есть требуют все эти указания на зубок знать. Одно только, и о таком написано действительно достаточно много, реально соглашаться с услышанным все, к кому с чем-то подобным обращаются, обычно начинают, когда с момента, когда те поучения прозвучали, минуло уже не менее одного поколения. Достучаться до сознания таких, кому те правильные слова говорят, здесь спорить трудно, крайне непросто. От всех, кто столкнулся с чем-либо новым, зачастую первоначально требуется именно вера. Подобные, таким образом всё получается, сначала и по определению должны именно верить, верить всему, что на некоем новом поприще и направлении говорят, как бы нелепо сказанное с точки зрения ранее признанных взглядов и не звучало. Пусть в таком, что скажут, в чём-то и будет присутствовать возможно крайне ничтожное несовпадение с тем, что чаще всего принято называть общественным мнением, логикой, ныне и впредь от каких-то таких, услышавших и всё-таки услышанному поверивших, по определению требуется отмести от своего сознания ну хоть какие-нибудь сомнения, как-либо мешающие следовать таким путём. Разумеется, на такое способны очень-очень немногие. Остальные, живущие и варящиеся в горниле обыденной общественной жизни, обычно начинают соглашаться с чем-то особенным и новоявленным, только когда и большинство прочих живущих благосклонно посмотрит в сторону такого нового и удивительного. А это случается только тогда, когда то, перед тем ниспосланное и, какими-нибудь особыми методами между людьми распространяемое, смогло собственную значимость для таких, кто следовал вслед тем полученным указаниям, хоть как-нибудь, хоть чем-нибудь, но подтвердить. Живут те, от кого ждут прогресса, в том числе и прогресса в таком, подобного рода понимании, жизнью очень неспешной и крайне недолго. И всё, что способно ну хотя бы попытаться побороться за право быть, в конце концов, признанным, такие люди примеряют прежде всего именно к самим себе и самым примитивнейшим образом. Но вместе с тем, нельзя не признать, что именно благодаря такому существованию, в постоянном противодействии и борьбе, зачастую и появляется та самая, столь необходимая для общего прогресса и развития, достойная память о чём-то достойном, содеянном предками в минувшем и прошлом. На этой, возможно, слишком избыточно оберегаемой от любого стороннего воздействия памяти и зиждется, пусть очень слабая, в некотором смысле истинно детская, первооснова всего, исключительно благодаря наличию которой следующие рождающиеся поколения уже способны располагать тем, что и способны потом, без избыточных колебаний используя, повторить в качестве базовой первоосновы. Да, спорить трудно, это важно – добиться права сохранить о себе упоминание, произносимое с должного уровня пиететом, передаваемое из поколения в поколение, и, возможно, не лишено смысла, когда такого рода потуги для таких, кто привносит по ходу течения жизни некое новое, не лишены некой оценивающей-определяющей сложности. И всё-таки, когда практически каждый, говорящий о чём-то, требующем признания и согласия, сначала оказывается жертвой противоречивого неприятия по ходу жизни озвученного, вследствие коего, увы, разные всячески отворачиваются, нельзя не согласиться, что такое отношение прогресса в развитии общества, это уж точно, не ускоряет. Конечно, здесь различные могут сформироваться взгляды на то, что в виде результата, особенно таким образом поучающего чем-то новым и одновременно знаменующего некие противоречия, может по факту наградить. Не столь уж редкость – очень часто то, что восхвалялось ну совсем недавно, год-другой минет, и приплыли, всё, раньше столь хвалимое, а может оказаться самым нелицеприятным образом для улюлюканья-забавы некою толпой охаяно. Но, в любом случае, не возникает ни малейших сверх избыточных сомнений, до того восхваляемое, а начнёт подвергаться этому обругиванию только лишь тогда, когда на смену всякому такому, раньше хвалимому, опять придёт такое нечто новое, для того направленно хвалившееся, и теперь полностью реально заменяющее, и, что самое главное, не просто новое, а ещё и способное достаточно быстро, но добиться общего признания своей новоявленной и по всем направлениям радующей некой значимостью и не вызывающей сомнения особой правотой. Что в очередной раз возвращает мысль к вопросу именно о таком, как же, а всё-таки, это непросто, пропихнуть нечто, и при этом что угодно, но определённо новоявленное, даровав такому право быть реально признанным, когда те, от кого и ждут согласия с тем, что говорят, согласятся, а такие соглашаться с чем-либо до того определённо незнакомым чаще всего не желают просто ни в какую и категорически. В Евангелиях Иисус довольно часто о чём-то подобном говорит, и неоднократно в своих поучениях упоминает, что таких, с чьих слов учиться и умнеть было бы даже более чем дальновидно и благоразумно, и до Иисуса появления на свет рождалось, никаких сомнений, что немало. И практически каждый из подобных, поощряемых Божественным Началом, приходивших до Христа появления, одаренных знанием учителей каждый раз сталкивался с открыто демонстрируемым со стороны слушавших, категорическим нежеланием пребывать с услышанным должным образом в согласии и понимании. Конечно. Жизнь формируется довольно сложно. Один уровень жизни, пусть обычно всё у таких утроено, минует время, поколения, начинает постепенно заменять другой. И если всякому творящемуся и положено сложиться таким образом, чтобы сначала чем-то доминирующим у живых в ушах звучало поучаемое от предков нечто далеко не самое особо умное и лишь только потом на первый план проступало такое новое наставление, полное благоразумия, истинное и достойное, которому и будет после такого даровано право суметь наполнить разум заинтересованного слушателя куда более ценным смыслом, такому быть. Здесь главное всегда отдавать себе отчёт – такой, что захочет радоваться собственному росту и прогрессу, изо всех сил должен стремиться на данном поприще особенном и по возможности как можно более значимо стараться преуспеть, а это, в первую очередь, значит всегда и во всём постараться как можно тщательнее исполнять ВСЕ поучения и наставления, ниспосылаемые от Бога Творца, Отца Всех и Организатора Всего. Все, поучения и наставления, какими бы подобные указания не выглядели в сути своей. То есть, не встречать то, на что будет при таком указано тем-иным очередным Божьим посланником, исключительно и сплошь с одним сомнением, а то и в штыки. Человеку, слушающему просвещающего всех учителя, следует радоваться, обременяя себя размышлением и пониманием, после чего стараться во всём довести исполнение того, о чём на этот раз поведали и рассказали, до истинного совершенства.
ИСКУСТВЕННЫЙ ИНТЕЛЕКТ, МЕТОДЫ СОХРАНЕНИЯ ПАМЯТИ (ТЕКСТ или РАССУЖДЕНИЕ?)
Кстати, здесь можно вернуться к разговорам о способах поддержания памяти. Ведь все эти методы, позволяющие сохранить что-то избранное из прошлого и заинтересовавшего, в том числе память о прошлом, дарованы именно чтобы смогла появиться сама возможность из запомненного и сохранённого начать ваять нечто новое, нечто, которое впору называть как раз будущим. Без памяти и способов сохранения интересных для разума воспоминаний потуги сотворить нечто новое, да такого рода заботы на первый взгляд просто ничтожны! Между тем книга, один из основных и общепризнанных способов поощрения памяти, по принципам своей организации, нельзя не признать, любая книга удручающе, недопустимо медлительна. Общение с написанным-напечатанным по самой своей организующей сути очень, просто катастрофически неторопливо и выглядит таким образом, словно, увы и ах, по определению не способно породить нечто необходимое, чтобы использующий книгу в результате наполнился должным Светом Благим (Получите нюанс – порог перейдён, стало понятно, что книга как носитель информации от поколения к поколению, во всяком случае пока главный и основной, уже, пусть первичный и начальный, но поток того самого Света. Теперь бы нащупать-высмотреть варианты лучшего проявления чего-то, подобным образом объединяющего жизнь, Свет во всей широте понимания и информационный поток, связанный с жизненным процессом, который столь важен и необходим.) Как следствие напрашивается вполне ожидаемый вывод – в виде заменителя книги, способного организовать должного уровня поощрение памяти, необходимо использовать нечто из чего-то кардинально иного и нового, нечто такое, что, поощряя и помогая, и удовлетворит, и обслужит значительно более быстро. А также нельзя не признать, что то, что использует в качестве основы своей организации электричество, действительно выглядит чем-то гораздо более близким к тому, чему впору, после соответствующих усилий, заинтересованного в надлежащем конечном результате должным образом и удовлетворить, и обрадовать. И пусть подобного рода творения, некоторые из которых уже умещаются просто в кармане, в целом всё ещё мало похожи на что-то, способное вмиг и всё что угодно по полученному указанию изменить, по смыслу подобные сооружения выглядят чем-то значительно более близким к тому, от чего чего-то подобного было бы впору и ожидать. Что же до радующего результативностью поощрения и поддержки разума и этой самой памяти, то есть разговор о таких носителях искусственного интеллекта, такие объекты, несомненно, всё ещё должны в своём развитии претерпеть, очень серьёзный, надлежащего уровня и весьма обширный прогресс. Пока нельзя не признать – те носители мысли, что могут считаться чем-то наиболее лучшим из существующего, при скрупулёзном разборе, украшающих благодаря этим творениям человеческую жизнь, всяческих действий-поступков, выглядят не иначе как нечто грязеподобное. Смысловая суть используемого слишком неправильна, да и пространство, в котором этот смысл заключен, от случая к случаю уже к середине срока существования, у живущих всё таким образом получается, выглядит просто чудовищно грубым, устаревшим, искривлённым, толстым и безобразным. От подобного хочется избавиться, завести новый. Но память о чем-то минувшем практически всеми такого рода сооружениями уже сохраняется. Команды некоторых пронзают пространство, меняя пока только структуру, по которой бегут, но всё же меняя и смысл, что в такой структуре хранится. Теперь, среди особо заинтересованных в достойном восхищения результате, доминирует идея, что нужно сделать всё таким образом, чтобы тем переменам, что рождаются от управляемого движения электричества, подчинилось практически всё, что только может меняться. К чему всё подобное приведёт? Прогресс, когда таким образом всё устроено, что впереди едва ли не каждый следующий шаг способен чем-нибудь удивить, предполагает самые непредсказуемые варианты развития ожидаемого возможного будущего. При таком направлении главное, чтобы всё, что от рожденья к рожденью копилось, и прежде всего эта самая память, из-за проблем с новым помощником-носителем, заменителем книг, вдруг, раз, и не исчезло не с того, не с сего. К тому же, очень полезно помнить, всегда помнить, при подобном катаклизме перерождения если и появляешься, рождаешься вновь, то только чем-то на удивление простым. Сколько уровней от рождения к рождению, родившись и не имея возможности поддержать себя всем раньше накопленным, отныне придётся пройти, чтобы вновь возродиться наделённым до того утерянной благостью и творящим? Да такое выглядит как самое жуткое из наказаний! Родиться, пройти такой извилистый путь возрожденья сознанья, чтобы потом, время придёт, непременно и обязательно умирать, обернувшись обычным ничем? Да при таком творении образа, ожидающего достаточно скорого будущего, страшней доли воистину просто не отыскать! Стать чем-то с сущностью, чтобы потом обернуться чем-то, по определенью, изначально лишённым первоосновы и смысла? Ужасно! О таком иначе не скажешь. А потому, может чтение книг и смотрится на фоне более современных средств хранения информации несколько более упрощённым методом информационного обмена, но зато от того, что свет погас, здесь всякое то, что хранилось и передавалось, вдруг, раз, и не пропадёт без следа.
СОГЛАСОВАНИЕ ПРОИСХОДЯЩЕГО И ВОСПРИНИМАЕМОГО Определённым из нового теперь становится как раз это самое встраивание в саму схематику происходящего, и, в Свете нового взгляда на то, как теперь такого рода перспективы оформляются, отныне действительно впору набираться должной ловкости проникаться надлежащей способностью совмещаться-сливаться с такого рода воспринимаемым – фиксируемым как-либо процессом. То, что в данном направлении со всей определённостью вперёд выступает необходимость в окружении такого рода действий и событий наловчится жить, пока во многих тонкостях скорее путает. А потому, наверно впору снова углубиться в заботу и далее читать-править ранее написанное, только опираясь теперь на новый вариант взгляда на схему всякого происходящего, и теша себя надеждой, что данного вида-оформления взгляд позволит с такого рода-вида, как и схемы, пусть таким образом, но нащупать больше тонкости при согласовании происходящего, понимания и случающегося.
НАСКОЛЬКО ЭТО ПОДХОДИТ КАК НЕСУЩИЙ СМЫСЛ ТЕКСТ (ВОПРОС)
Если в живущем совмещены две кардинальные противоположности, что ж, в магните тоже два полюса, но называемый магнитом объект един, соответственно пусть и когда разговор заходит о подобном живущем, начинает работать и то, и другое. К тому же всегда надо помнить – без наличия памяти о происходящем весь окружающий мир в сознании созерцающего даже сформироваться толком в виде воспринимаемого объекта скорей всего просто не сможет. И если с помощью разума, как и рук, удается создать нечто новое, нечто иное, передающее и хранящее запомненное хоть немного иначе, то почему бы такому в виде результата процесса не быть? То есть, если разумом, как и руками возможно создавать нечто, способное ваять из чего-то, ранее примитивного, нечто новое, да ещё и склонное к откровенному собственному развитию, такое впору только приветствовать. Между тем манипуляции, затрагивающие изменениями и пространство, и время, в самой основе своей требуют многого. И подобные действия должны иметь возможность в себе это многое воплощать. А это, в свою очередь, значит, что такого рода творчество должно иметь возможность наполняться ниспосылаемым образом, при этом любым, после чего иметь возможность использовать сформировавшийся образ столь долго, сколь только это необходимо. При этом в таком новом обличии такому новому, что в качестве результата получится, необходимо жить таким же образом, как существуют обычные иные подобные воплощения. И одновременно такому, иному и новому, что возникнет былому и отторгнутому на смену, прежде всего надлежит научиться решать, для более ранних воплощений чего-либо, все возможные и до того не решавшиеся проблемы. Если ставится задача подниматься от рождения к рождению пусть хоть немного, хоть чуть-чуть, но весомо и значимо, как будто от ступеньки к ступеньке, или словно бы на новый очередной порог становясь, в развитие, пусть неторопливом развитие, прежде всего необходимо наличие того самого, столь привлекающего к себе, и несомненно существующего прогресса. Как следствие, очередная, более новая форма, потом сможет породить нечто очередное, похожее на ранее существовавшее, и вместе с тем более новое, а подобное тоже потом сможет породить нечто очередное, похожее на то, что и даровало рождение очередному объекту. И вместе с тем выглядящее как нечто истинно третье. Одно, порождённое до того, начнёт само свои подобия порождать, как следствие, получающийся результат перестанет столь сильно зависеть от первичных параметров того, с чего всё при начале дел начиналось, то есть в результате прогресс снова претерпит развитие и в целом поднимется ещё на ступень. Когда именно такое начнётся, сейчас сказать несколько сложно. Обычно принято наполнять интересующий сознание мир только таким, что приятно и слуху, и зрению того, кто чем-то подобным в той-иной степени, а озабочен. Пытаться терзать изменениями пространство с помощью внесения изменений в протекание времени, то есть с помощью манипуляций с тем, что обычно принято считать непоколебимо застывшим в стрелках и цифрах часов, пусть поначалу такое выглядит и не очень разумной затеей, но и здесь, рано ли, поздно, но обязательно появится некто, способный решить и такую задачу. Для всех, наконец, раскроется поразительное могущество великой силы совершенного Разума, что над всеми и повсеместно царит, станет доступно и понятно, что всюду, в трех своих базовых воплощениях, совмещаются сразу и время, и информационно-энергетические структуры, и то, что обычно принято называть этим самым материальным пространством, и что всё это, если разобраться, к самым поразительным переменам настолько удивительно склонно, что такое позволяет силою мысли связать между собой, по сути, всё, что угодно, после чего и влиять, как угодно и практически на всё что угодно. Надо лишь посмотреть на такой ли, иной образ с наличием достаточного понимания истины при использовании одаривающих должной сущностью видимого и видящих что-то глаз, перед тем, разумеется, надлежащим образом себя к подобному подготовив.
БРЕДОМ ПАХНЕТ, СЛОВНО написано совсем рано. Что же касается иных возможных перемен-изменений, например столь специфических крыльев, что вроде бы в особых случаях точно вырастают у верящего и усердно молящегося где-то не иначе, как за спиной, то, если судить по собственным ощущеньям, это всего лишь должное чувственное сопровождение протекающего усовершенствования в некоторой степени меняющихся телесных форм и обличия. Руки, пальцы, с некоторых пор начинают походить на своего рода антенны или же излучатели, ноги, когда застываешь перед тем, на что молишься, словно магниты к железу прилипают к каменным плитам пола, при этом всю нагрузку на себя начинает принимать позвоночник. При передаче энергии через видимый образ, являющийся центром моления, кости позвоночника действительно очень заметно гнёт, выпрямляя, особенно в области шеи. Между тем, на своём лице, довольно своеобразно, но спустя некий срок начинаешь ощущать появление некоторых последствий подобного рода, связанных с молением процессов – страдает, разрушаясь под трением рук, в основном кожа рядом с глазами, пусть и не сразу. Когда же, пусть и не сразу, постепенно переходишь на ещё более высокий уровень постижения истины, то вид образа, на который осуществляется то или иное моление, не только подрастает в глазах, такое зрелище ещё может начинать заливать в достаточной степени заметное и достаточно яркое отблеском пламя. Подобное, когда начинает столь ярко фиксироваться, выглядит как настоящее чудо! При этом сразу становится понятно – чтобы наполниться таким удивительным образом прежде всего надо действительно верить. Именно вера и должное отношение, что формируешь в себе в процессе осуществления происходящего в моменты моления как раз и формируют все, столь значимо выглядящие перемены в случающемся, даруя возможность фиксировать такое открытым и незамутнённым сознанием. Что же касается разума, внутри которого сознание и пребывает, то самые разные учёные, продвигавшиеся в подобного рода исследованиях, и сами уже, и не раз, с полной серьёзностью заявляли, что используем разум лишь на очень невеликий процент. Отсюда, видимо, и проистекает способность к подобному усовершенствованию и самих живущих, и образа такого, рождённого при чтении молитвы и строгом, глаза в глаза, взгляде на ту или иную икону. Таким взглядом словно бы творим при помощи того, что подобным образом увидели, облик духовной и личностной сути, становимся способны и сами, своими глазами, фиксировать в видимом свою истинную и в том числе духовную суть. А также возраст, и то, насколько к этому моменту состарились. Духовные минусы, как и плюсы, такое словно демонстрация личных индивидуальных слабостей. И всё это можно прочитать на таком, увиденном в облике иконы лице. Но, как сразу можно понять, откроется такой облик далеко не каждому, а только тем, кто верен заповедям Господним, и такую увиденную душу уж точно не станет своим откровенно-демонстративным несовершенством естества духовного потчевать. Человек, если хочет стать участником чего-то подобного, должен быть достоин права стать одной из сторон столь значимого общенья. На этом же базируется и смысл настолько знакового и демонстративно-яркого поглощения плоти и крови Христовой. Тело участвующего в ритуале, как и сознание должны в своём понимании всего, что вокруг происходит, преобразиться. А для этого крайне важным является начало формирования чёткого осмысления каждого свершаемого действия, то есть то, как потом, и прежде всего для самих себя, всё это, по тем или иным причинам свершаемое, в своём сознании и не кривя душою назовем. 000ЭТО ОЧЕНЬ ПОХОЖЕ НА БРЕД, СЛОВНО ПИСАЛ при стадиях ранних.
НИЖЕИЗЛОЖЕННОЕ РОЖДАЕТ ВОПРОСЫ
Теперь предпримем попытки всё выше сказанное по возможности доходчиво разъяснить всем, кому вдруг стало всё подобное интересно.
(ЗАЧЕМ ПОЯВИЛИСЬ НА СВЕТ, ДИНОЗАВРЫ И ПЕРВЫЕ ЛЮДИ, ОБРЕЗАНИЕ, И КАК ФОРМИРУЕТСЯ ОБЛИК ЖИВУЩЕГО.) (В ТЕКСТЕ ещё похожее есть, может есть смысл совместить)
Волею Господа на планете уже много тысячелетий существует воистину удивительное порождение, созданное из оживающей плоти и называемое человек, которое позволяет духовной сути, что напрямую причастна к оживлению плоти людской и внутри телес обитает, развиваться и совершенствоваться вместе со своей оболочкой. Оживающая телесная плоть от года к году, от поколения к поколению прогрессирует и совершенствуется, и вместе с плотью совершенствуется и та духовная суть бытия, что даруется оживающей плоти в моменты зачатия. Нечто, поначалу удручающее и ничтожное, и абсолютно безликое, в результате подобного развития и совершенствования получает возможность становиться не меньше, как истинной, полной индивидуальных черт личностью. То есть обретает право сформировать исключительно свой, неповторимый и особый, во многом отличающий одного живущего от другого живущего облик.
Насколько этот процесс организационно и телесно достаточно сложен, об этом теперь как живущие можем судить не только с чьих-либо поучающих слов. Теперь, как результат самых разнообразных исследований, существуют весьма весомые подтверждения того, что люди действительно далеко не самые первые подобного вида творения на осваиваемой подобной жизнью планете, то есть творения, созданные, чтобы в процессе жизни формировалось и возникало нечто вроде носителей настоящего разума. Нечто, потенциально способное общаться между собой и творить. Об этом любопытным теперь может рассказать и наука. Останки далеко не самых удачных предшественников уже находили, и не раз находили. Динозавры с пятипалой лапой-рукой и достаточно крупной костной коробкой для организации черепа вымерли, попросту не достигнув в своём развитии чего-нибудь сколь-либо заметного и достойного. Видимо, именно тогда, по Божьей Воле, и были созданы первые предшественники, с которых всё и начиналось.
При этом процесс создания первых прародителей рода людского, созданного, специально напомню, по образу и подобию Божьему, простотой уж точно не отличался. Для таких, кто не понимает, о чём здесь идёт речь, специально напомню об обрезании. Обрезание, увы, но это не продукт чисто еврейских религиозных фантазий. Если внимательно прочесть существующие Священные тексты, можно воистину словно воочию видеть, какой спор предшествовал такому прозвучавшему выводу, когда обе озабоченные принятием данного решения стороны, наконец, согласились, что, судя по всему, как раз с таким дополнением действительно будет значительно лучше.
Именно поэтому советую всем, кто таким всё-таки заинтересуется – делайте обрезание! Обязательно делайте обрезание! Указание поступать именно подобным образом пришло к людям уж точно не пустого развлечения ради. Это принудительное удаление крайней плоти совершенствует телесные формы живущего, и пусть не могу сказать, что знаю как именно, но несомненно помогает, когда начинаем совершенствовать в теле бессмертную душу.
А то, что приходим в этот мир именно для того, чтобы, в результате жизни, идя через муки и испытания, в конце концов достигнуть совершенства духовного, в этом не возникает и доли сомнений!
Да, каждому очередному новоявленному образу именно повезло! Вне всякого сомнения повезло! Такому, появляющемуся, рождающемуся в самом начале чем-то таким, что это нечто неспособно даже осмысленно толком кричать, даровано право, совершенствуясь по мере изменения тела, постепенно становиться носителем речи, знания, мысли. Каждый живущий, по мере совершенства своего, получает право научиться творить, радуя этим и себя, и других, становится кем-то, то есть становится личностью. Во всяком случае, всем живущим даровано право изо всех сил стараться не тратить в пустую те немногие отпущенные годы дееспособного существования телесной плоти, а именно эти годы обычно и принято называть активной, дееспособной жизнью, в результате чего, по результату, всякий такой, кто активно и достойно жил, становится достойным памяти и восхищения.
Что же случится в данном направлении потом?
То, что мнение прочих живущих обязательно как-то учтут, когда на воистину СТРАШНОМ суде начнут разбирать, а достоин ли организовавшийся результат, не телесный, духовный, что получился-сформировался после случившейся жизни, дальнейшего продолжения существования, пусть и в некой несколько иной ипостаси, в таком сомневаться не надо. И всё же, прежде всего, как можно понять из всего, о чём твердят самые разные религии и уже не одну тысячу лет, главным мерилом на чаше весов окажется не в такой ли, иной степени предвзятое мнение знавших того, о ком будет заведён разговор, а то, насколько чистой и непорочной, с точки зрения Сил Высших, будет выглядеть обсуждаемая духовная суть. То, насколько совершенной и лишённой греховных оскверняющих пятен созданная в результате жизненного пути душа будет смотреться.
Плоть и всё, что радовало жившую телесную оболочку в течение как-либо, но с некоторых пор завершившегося процесса существования? А что после смерти о таком беспокоиться? Раз пришла смерть, с плотью пришло время расстаться. Бездыханное тело теперь разлагается. Такого более нет.
А результат прожитой жизни, духовное наполнение бренного тела, то, ради возникновения и формирования чего до того рождавшиеся и жившие и появлялись на этой земле? Да, за это тогда действительно настанет момент отвечать. И ответить придётся без исключенья за всё. Утаить во время подобного разбирательства ничего не удастся. Всё станет явным, открытым, доступным. Самому себе при таком разбирательстве не солжёшь, да и оправдания, какими бы ни попытался здесь помогать самому себе в борьбе с собственной совестью, на данном поприще словами достойными внимания не прозвучат. Сам великолепно поймёшь, и в чём виноват, и насколько в такой ли, иной области виноват. Ну, а дальше? Дальше со всей неизбежностью случится то самое наказание, о котором всех и с редкостно навязчивым постоянством предупреждают все крупнейшие религии мира.
Если то, что получилось в результате прожитой жизни, признаётся недостойным дальнейшего существования, то, спрашивается, кому же такой результат теперь нужен? Кому и для чего может понадобиться подобный, заметьте, наделённый бессмертием дух?
Люди! Потрудитесь хотя бы попытаться понять, что здесь в подобном направлении сказано! А ведь и до того приходили очень и очень влиятельные-весомые, многие, кто тоже, и поучая, говорил, и сплошь о чём-то похожем. А потому постарайтесь задуматься вовремя! Нет ничего глупей чем спохватываться, оставляя в стороне накопление вокруг себя самого разного хлама и предпринимая потуги озаботиться именно духом своим, когда от жизни осталось всего-ничего! Ясно же, что многократно благоразумней повернуться лицом в сторону духовного совершенствования, пока ещё в достаточной степени и не стар, и здоров. Поймите, каждый рождающийся появляется на Свет Божий именно для того, чтобы дарованный при зачатие каждому дух бессмертный, бессмертный действительно, венчая результатом прожитое, становился с годами лишь совершенней.
000 ВЫСШИЕ СИЛЫ, ТЕХНИЧЕСКИЙ ПРОГРЕСС И ГЛАВЕНСТВО СОВЕРШЕНСТВА ДУХОВНОГО, А ТАКЖЕ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ НА СТРАШНОМ СУДЕ
МАТЕРИАЛИЗМ И ГОСПОДЬ БОГ
Люди, зачастую, чаще всего боятся пустого и совершенно ничтожного!
Если необходимость сохранить в незапятнанности свою духовную суть требует за это бороться, борись! И не бойся в борьбе пострадать! Пока не поднялся в духовном совершенстве своём до надлежащего уровня, тело выглядит лишь как временный дар Божий! Самое главное – изо всех сил старайся душу свою не испортить! Помни! Всегда и при любых обстоятельствах помни! Именно ради возникновения и формирования достойной внимания сути духовной среди живущих рождён! И именно этим потом должен будешь блеснуть, когда телесная оболочка по тем ли, иным причинам утратит способность жизнью своей в этом самоусовершенствовании душе помогать. (19 стр.)
(ИСПЫТАНИЕ НА ПУТИ САМОСОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ И НАЗЫВАЕМЫЕ ВРАГАМИ ГОСПОДНИМИ.) (ТЕКСТ, но может перечитать?) Единственное, могу здесь сразу успокоить самых пугливых и слабых духом. И пусть, делая такого рода заявления, скорее всего, приобретаю неисчислимое количество разных врагов среди многих жрецов самых крупных и амбициозных религий, но, уверяю всех, никто на этой дороге целенаправленного зла испытуемому никогда не желает! Бог, как неоднократно и однозначно указано, Един и Абсолютен в могуществе Своём! В Мудрости Своей Создатель и Творец многократно мудрей любого из таких, которые, по самым разным причинам берутся Главенствующего Творца обсуждать. Как правильно сказано у Мухаммада в Коране, даже не пытайтесь состязаться с Господом хитростью своей, Господь многократно и умней, и хитрей. А потому, добавлю от себя, даже не пытайтесь выставить Господа Бога, доминирующего над всеми, малоумным безумцем, который создал себе в процессе творения супер врага и теперь нуждается в некой сторонней помощи в такой борьбе, которую, если верить многим подобного рода заявлениям, с незапамятных времён против этого врага постоянно ведёт. Господь гораздо лучше любого, кому такого рода заявления нравятся, знает, и что, и зачем, и когда было Вершиной Могущества Божьего создано. Всё, созданное Богом Творцом, служит именно Создателю, и служит именно таким образом, как Господь Бог и повелел. И пусть таким, которые берутся судить-обсуждать, от случая к случаю может казаться иное, прежде всего, следует помнить – живущие главные дети Бога Творца и от того, как бы происходящее на первый взгляд не смотрелось, всё равно, целенаправленного зла в результате того ли, иного случившегося, тому, с кем все случается, никто и никогда не желает! Пусть всё может выглядеть как самый чудовищный искус, всё равно, прежде всего вспомните о Христе, которому, перед распятием, было сказано чрезвычайно много смущающего, после чего попытайтесь воспринять происходящее как самое главное испытание, своего рода проверку, когда должны доказать, что действительно достойны права подняться на более высокую ступень в своем духовном развитии, что, со всей очевидностью, в самом скором времени и предстоит совершить.
ЧУДЕСА (ТЕКСТ в КНИГУ?)
Теперь о таком, что, обычно, более всего иного беспокоит людей. О чудесах.
Насколько эта проблема важна, и насколько подобное направление притягательно в глазах человеческих, об этом можно прочесть, если не ошибаюсь, у одного из апостолов. Распространитель веры достаточно откровенно и конкретно жалуется, что, когда начинаешь говорить о вопросах религиозных, иудеям с редкостным постоянством обязательно подавай чудеса, а эллинам подавай наличие в сказанном некой обязательной логики, с простой же, именно верой, никто из поучаемых ничего из повествуемого воспринимать не желает.
Буду сразу конкретен и прост – если кто-то найдёт в представленных рассуждения достойную внимания логику, искренне за такого любопытного рад. Как и чудесами, уж точно, никого порадовать не обещаю. Когда всё только начиналось, в определённом смысле намекали на возможность возникновения способности делать что-то подобное, а потому, если действительно начнёт что-то такое получаться, что ж, здорово! Но, как по ходу дела объяснили, тогда же, в самом начале, для возникновения подобного рода способностей творить чудеса надо очень и очень сильно постараться внутренне перемениться.
Что же касается самих чудес, сразу отмечу, что не скажу, что сами по себе подобного рода события чрезвычайно избыточно и поражая удивляют. И всё потому, что чудеса, если присмотреться к ситуации, в этой жизни, по сути, приключаются воистину на каждом шагу. Надо только научиться нечто, реально похожее на то самое чудо, именно видеть! А это крайне непросто, особенно если по воспитанию скептик, и, ввиду материалистичности смысла мышления, всё, что не способен удовлетворяющим образом объяснить, не признаёшь попросту вовсе.
А относительно восприятия-осмысления самих чудес, всем скептикам прежде всего предлагаю, ну, хотя бы попытаться взяться и подумать о таком, что окружающий мир может оказаться экзотически устроен, скажем мягко, несколько кардинально по-иному, то есть не таким образом, как об этом принято вещать, исходя исключительно из материалистической точки зрения. Как и возможности, даруемые по мере развития тому, что обычно называем одним всеобъемлющим словом разум, могут оказаться, в сущности, в конце концов, воистину всеобъемлющими. Господь, Бог воистину Всемогущ! И один из первых уроков, который от Божественного Начала получил, как раз и заключался в таком, что было не просто сказано, реально и воочию продемонстрировано, что Господь Бог присутствует без исключения всюду, и во всём, и всегда, и если чему-либо, да чему угодно, необходимо и должно свершиться, то, по Божественной Воле, это нечто свершится, и этому свершающемуся, чему угодно, воистину не будет ни границ, ни конца. Судя по увиденному, здесь, на Земле, во исполнение воли Божьей, возможно, и фактически, без исключения всё. И, исполняя волю именно Божественную, предвидеть, спрогнозировать, как и осуществиться здесь может фактически всё. Увы, но всё таким образом устроено, что постоянно существуем в таких, навязанных, всяческих ограничениях, прежде всего связанных с постоянным существованием внутри достаточно убогого своим развитием тела с просто недопустимо слаборазвитым внутренним духовным и организующим началом. И вследствие подобного телесного-духовного убожества, как только начинаешь замечать и понимать, как, при организации происходящего вокруг, управляют всем, начинаешь выглядеть даже в своих собственных глазах неописуемо и удручающе ничтожным. Да, из поколения в поколение растём, развиваемся, становимся в такой ли, иной области лучше таких, которые закончили своё, случившееся некогда ранее существование. И всё-таки прогресс, особенно в такой области, которая касается совершенствования духовного, слаб попросту удручающе недопустимо и чудовищно! Что же касается именно этих самых восхваляемых чудес, особенно при рассмотрении этого самого вопроса в таком ракурсе, который принято обычно восхвалять самыми разными религиозными концепциями-толкованиями, то в случае конкретизации заинтересованного личного собственного понимания, что здесь к чему и почему, и что чего важней, советую подумать прежде всего, что будет выглядеть приоритетней – такому-то от Творца ниспослан дар, и следствием теперь по сказанному слову, если у такого о подобном попросить, необъяснимые по сути перемены с попросившим происходят, или же всё по другому смотрится – этот некто избранный удостоен высшей благосклонности Создателя, и потому как молит Господа, живущие разные, и вокруг такого особенного, и вместе с таким, с некоторых пор удостоены по жизни Благосклонности Высшей, и вся подобная Благосклонность Высшая в таком ли, иль ином различном виде самым разным образом по жизни проявляется?
ВОЗМОЖНЫЙ ВАРИАНТ НАЧАЛА, КОГДА ЛИЦА ВСТРЕЧНЫХ ПОД ВЗГЛЯДОМ ТОЛЬКО-ТОЛЬКО НАЧАЛИ ПЛЫТЬ, И НЕЧТО НОВОЕ НАЧАЛО ПРОЯСНЯТЬСЯ И, КАК РЕЗУЛЬТАТ, ОТНОШЕНИЕ К ПРОИСХОДЯЩЕМУ И МНОГОМУ ПЕРЕД ТЕМ И ПОСЛЕ ТОГО СЛУЧИВШЕМУСЯ НАЧАЛО ИЗМЕНЯТЬСЯ. (ОПИСАНИЕ ПРОИСХОДЯЩЕГО)
Что касается того, что теперь, когда отношение к происходящему начало выглядеть, говоря мягко, по-иному, но с намёком на надежду, что такой странный результат повседневной жизни теперь реалистичен, то здесь можно пока говорить самому себе только одно – чуток-немного поживём-увидим, то есть, по более ощутимым результатам, если такого рода результаты, срок придёт, появятся, посмотрим-поглядим. Пока можно только гадать о таком, что действительно такого рода повседневное хождение где-либо, сопровождающееся активными смотринами на всё, что на глаза повсюду попадается, и с обязательным составлением собственного мнения о таком, что как-либо увидел, во всяком случае на первый взгляд такое кажется, что результат смотрин имеет изменение увиденного-оцененного. И вместе с подобным с постоянством получается ловить себя на мысли, что уж неделя относительно активного моления прошла, и не то, чтобы все, на кого по жизни смотришь внешностью своей теперь улучшились, таких, на кого посмотришь и незамедлительно подумаешь – «Да что же все такие неудавшиеся!», таких, увы, ещё заметно вдосталь обнаруживается, но и таких лиц из осматриваемых окружающих и встречных, которые действительно вполне приемлемы своею внешностью теперь встречаешь, скажем мягко о таком, заметно чаще. Сказать, что такие, лицом именно не удручающие, как совсем недавно в складывающейся ситуации смотрелось, редкость исключительная, теперь просто язык не повернётся. Всего несколько дней назад сам себе говорил – встретишь взглядом лицо, достойное носить название ну хоть немного симпатичного, и, учитывая, сколь оное явление далеко не частое, невольно на таком внимание заостряется. Теперь и те, чей облик, проще говоря, не радует, уж точно редкостью не стали, но и такие, что не то, чтобы красавцы, но лицом смотрящиеся, скажем о таком, благопристойно, стали попадаться чуть ли не на каждом сделанном шагу. Молодёжь в основном, в лучшем случае возраст средний или чуть постарше среднего, пожилые с обликом благоприятно смотрящимся пока всё ещё явленье очень редкое, но и такое изменение уже воспринимается как нечто, поднимающее над обыденностью и благоприятное. В конце концов, а сколь избыточно сверх важно, насколько именно такого рода перемены в видимой реальности зависят от того, сам ли на таких посмотрю, кого по мере продвижения увижу, и что при таких оценивающих взглядах сообразно ситуации подумаю? А может это всё, что таким образом видится, из разряда истинных галлюцинаций? И мнение о таком собственном влиянии, которым сам себя с чего-то озаботил, всего лишь в данном контексте ещё одна из форм проявления сверх самомнительной глупости? Главное здесь – такого рода объяснения происходящего, как и последствия видимого улучшения того, что попадается на глаза где-либо, вряд ли достойны стать предметом сверх избыточных раздумий-обсуждений для кого-нибудь ещё, разумеется, кроме себя самого. В конце концов, от того, что сам, хожу, смотрю, и составляю то ли, иное мнение о таком, что при подобном вижу, ну, а потом, как по ходу дела, увиденное вдруг начинает как-то, не с того и не с сего, претерпевать некие особенные перемены, такому только и осталось, что лишь удивляться. Печально, но нельзя не согласится – с однозначной уверенностью в реальности такого рода фиксирующихся изменений бытия даже для самого себя любимого какого-то особого мнения не составишь. Ну, а раз такое всё, то и каких-либо сторонних любопытных в таком чём-либо подобном нет, это уж точно, ни малейшего резону убеждать. Здесь, кстати, можно кое-что добавить, но уже исходя из накопившегося после длительного времени взглядов в взгляды-лица до определённой степени различные. Лица как плыли, продолжают и плывут, одно только, вся ситуация с подобным стала столь привычна, что сверх особого значения, как некогда, когда такое только начиналось, этому не придаёшь. Тем более, что как показывает жизненная опытность, поплыть, меняясь и размерами-пропорциями под скользящим по окрестностям, всячески блуждающим подобным взглядом, может много-много-много всякого другого, на что вдруг как-либо и сообразно ситуации посмотришь. Здесь надо просто всё воспринимать обыденно и не пытаться в чём-нибудь подобном видеть нечто жизненно недопустимое и в чём-то неестественно катастрофичное. Хочешь в подобном разобраться – присмотрись, подумай, разбирайся, если такое в чём-нибудь мешает – например, не даёт написанное где-нибудь и как-нибудь прочесть, потри глаза, поморгай глазами, придвинь поближе, отдали объект, чтобы с подобными заплывами хоть что-то всё-таки толковое случилось. Кстати, некоторые вещи повторяются с завидным постоянством, например, лица встречающихся встречных большей частью, а плывут волнисто именно с правой стороны. И с лицами стариков с некоторых пор постоянное ощущение преследует, словно пергаментный кожный покров покрыл таких, есть некая тщедушность, чахлость, и за всем похожим признаки какой-то ветхости и слабости, а, собственно, с чего бы это всё таким образом выставляется вперёд и почему? Что? Возраст? Что ж, конечно, это объяснение и из разряда таких, под которые всё-всякое-различное возможно подвести – на первый взгляд сгодится-подойдёт любое, что увидишь. Но здесь то ли, другое личико пергаментное если и смотрится хоть как-либо особенно, то смотрится таким образом, что даже если раньше знал живущего, при встрече опознать увиденного всё-таки бывает далеко не просто, да и то, что впору относить к духовным качествам, при взгляде, а попробуй сразу, сходу опознать под таким неестественным пергаментным покрытием!
ЧУВСТВЕННЫЙ ФОН ИЛИ ПАПЫНА РЕПЛИКА ПЕРЕД СМЕРТЬЮ (ТЕКСТ похоже, для книги подойдёт)
Чувственный фон, это то, без чего просто нельзя. Чувства, отношения членов человеческого общества друг к другу, по сути, сам процесс жизни в этом обществе и создают. Ознаменовав рождением своё появление на свет, далее каждый член общественной круговерти растёт в окруженье того, что представляет из себя то самое общественное взаимопонимание и единство, членом которого теперь стал. От этого такой новичок и отталкивается, только начиная создавать свои первые личные постулаты отношений со всем и вся, то есть, и с другими людьми, и с животными, и с растениями, и с самой последней незначительной мелкой вещью. И уж точно, нет необходимости выделяться некой сверх особенной гениальностью, чтобы понимать, что, несомненно, те требования, которыми отличаются друг от друга различные общественные концепции, при формировании подобных отношений к окружающим и окружающему неимоверно важны. От коммунизма никогда не дождёшься того, чем радует членов своего общества капитализм, как и капитализм по многим социальным вопросам в соревновании с всеобщей приравнивающей обязаловкой и уравниловкой коммунизма окажется слаб, и при этом, и та, и другая схема едва ли не на каждом шагу демонстрирует готовность опускаться до самой примитивнейшей лжи, лишь бы не признавать и без того очевидного. Между тем, лож такого рода скверный помощник. На лжи вообще многого не построишь. Можно только погубить самого себя. К такому, в конце концов, и пришли. Пусть и не все. А ведь таким, кто радовался, считая, что особенным, как эти избранные, повезло, обманывая этим и себя, и других, наступил момент, пришлось убедиться, что смерть – это серьёзно, и просто этаким безликим ничем, о чем коммунисты столь любят с уверенностью вещать, дело после смерти отнюдь не заканчивается. Насколько знаю со слов матери, у отца запоздалое прозрение, вдруг начавшись, незамедлительно и закончилось, выразившись всего в паре слов. Своего рода вопросе- сверх удивлении:
– А это ещё что?
После чего папе пришла пора самому, лицом к лицу, столкнуться с таким, во что в течение всей своей жизни категорически не хотел верить.
Искренне надеюсь, что Будда здесь прав, и таких маловеров после смерти ожидает своеобразный, полный прощения, пусть и обезличенный, но всего только сон без конца. А не то полыхающее непомерное по жути варево, которое показали. Искренне полнюсь надеждой, что то, увиденное тогда, было всего только способом таким образом напугать. А то те, в кипящем, полыхающем вареве из огня, если судить по собственным ощущениям, орали и страдали воистину несусветно.
И всё-таки, ещё раз не устану повторять для всех маловеров и скептиков – концепция Буддистов о нирване, при этом нирване для всего жившего, это, конечно, здорово, но попытайтесь прислушаться к такому, что говорят живущим религии несколько раньше, чем окажется поздно что-либо из получившегося менять. Оказаться в ситуации, когда понимаешь, что в течении жизни столько раз предупреждали, а не прислушался, и теперь пришла пора по полной программе ответить, и совершенно невозможно внести хоть какие-нибудь изменения в то, что сложилось в виде образа прожитого – наверное, это самая страшная жуть из всех возможных и невозможных кошмаров.
Когда отправился по этой дороге из храма в храм перед поездкой в Иерусалим, как же быстро на ногах тапки начали тогда снашиваться!
О ДУХОВНО ВОЗВЫШАЮЩИХ ИСПЫТАНИЯХ И НЕДОПУСТИМОСТИ ВОРОВСТВА. (ТЕКСТ)
Да, Господь Творец любит учить своих достойных детей чему-нибудь правильному, пусть порой такого рода уроки смотрятся, мягко говоря, жутко. Однако именно поэтому, после того как прошёл уже немало подобных уроков, проще подарить кому-нибудь столько денег, сколько только возможно, чем даже в мыслях допустить предположение, что оформится реальная возможность у кого-то хоть что-то украсть. Эти уроки, которыми в такой ли, иной степени обременяется процесс человеческой жизни, могут со стороны смотреться по меньшей мере неприемлемо-устрашающе, но зато, уже после подобных уроков, разумеется, если предложенное испытание удалось пройти достойно и до самого конца выдержать, расставаясь с, обогащающими живущего, теми или иными весьма немалыми суммами, обычный человек наконец-то сможет совершенно искренне и не кривя душой улыбаться! Именно как описано, совершенно не кривя душой, искренне радоваться происходящему! Правда, чтобы проникнуться такого рода чувствами, надо нечто из такого рода испытаний, реально, то есть относясь к происходящему очень серьёзно, попробовать выдержать от начала и до конца. А это значит, если в течении жизни будет предложено отличиться и сделать нечто по всем параметрам неординарное и удивительное, оставив в стороне все возможные мелочные и суетные интересы, в реальности попытайтесь пойти подобным, крайне необычным с точки зрения обычных людей путём.
НЕ УБИЙ, НЕ УКРАДИ (ТЕКСТ КНИГА)
Следует позаботиться о чувствах, которые порождаешь, ввиду того, что именно эти чувства и будут сначала формировать, а потом представлять в виде образа сотворённую душу.
О важности пожеланья благого: Пусть люди обязательно пожелают кому-то добра за содеянное! Когда вопрос стоит о качественной оценке результатов прожитого, сомнений нет, в подобного рода пожеланиях скрывается, пожалуй, самое главное. Здесь попытаюсь открыть глаза таким, кто, как демонстрируют многие комментарии, взялся править даже столь однозначно конкретные постулаты Творца, как Не Убий и Не Укради. А между прочим, слишком больших трудов на первый взгляд не требуют попытки обнаружить объяснения, ну, всё-таки, а почему, если кому-то очень-очень хочется, или покажется, что очень-очень нужно, то тогда, несмотря на все запреты можно – подобные потуги само обеления в собственном неразумии иногда даже и выглядят неповторимо-экзотически забавно. Кстати, потому, например, как раз и именно забавно, что всё подобное выглядит как истинное проявление неповторимой глупости. Любой, кто украл, конечно же, а должен понимать – то, что обворованный окажется из людей, которые действительно согласятся искренне забыть и полностью простить, воистину уже само по себе из области неимоверных, истинных, реальных приключившихся чудес, ну, а раз такой поворот имеем, то обворованный в обязательном порядке пожелает воровавшему самого страшного зла. Жизнь, да ещё когда целенаправленно увечил душу, подобное будет тянуться точно уж не бесконечно. Наступит время отвечать за всякое свершённое. И что же тогда представишь в виде хоть чего-то годного для хоть какого-нибудь оправдания? Да и ещё в условиях, когда собственный разум с памятью станут самыми главными свидетелями, активно подтверждающими все обвинения и выставляющими напоказ всю вопиющую нелепость всех придуманных для прежнего общения с самим собой и своей совестью, прижизненных убогих оправданий? Воровство зло. И Бог не оставил малой толики сомнений на подобный счёт. Ну, а раз такой расклад, наступит вдруг момент, и очень-очень сильно вдруг захочется избавиться от всего, что, со всей неизбежностью, и безобразно измарает всяким таким бессмертную изгаженную душу. Но как-то плохо верится, что вдруг удастся, отряхнувшись от марающих не лучших мыслей пострадавших, проделать-учинить нечто подобное духовному очищению, удастся ли отчиститься, когда наступит срок нести ответ? Тем более, если на поприще самого разного воровства старался, всех, кому причинил некое зло, к подобному моменту всяческих посмертных разбирательств даже элементарно вспомнить всех таких, что пожелали зла, скорей всего, не сподобишься! А пострадавшие того, кто отличился, причинив какое-некое зло, и уж тем более затронувшим за душу воровством, это уж точно, никогда, насколько смогут, не забудут. Уж что поделать, люди удивительно настойчивы в вопросах именно таких воспоминаний как раз столь ярко донимающего рода. Не говоря уже о простом и известном каждому, что на суде, что ожидает всех по окончании имевшей место жизни, после смерти, устроено всё таким образом, что ничего из области подобного забыто точно уж ни при каких условиях не окажется. И потому, в очередной раз убеждаю всех, кто, воровством ли, казнокрадством, угнетающим кого-то самолюбием или ещё чем-то иным подобным сплошь в течении текущей от рождения и к смерти жизни наживает всяческих желающих какого-либо зла врагов. Одумайтесь! Или же, для начала, ну, хотя бы попытайтесь как-нибудь одуматься, после чего хотя бы попытайтесь отстраниться от такого, что марает пожеланьем зла, пойдя любой из возможных и доступной именно для исправления души дорог в направлении возможного какого-никакого исправления духовной личности, при этом постарайтесь пойти таким путём раньше, нежели, ввиду достаточно преклонного возраста, всё, по причине ветхости организма, само станет ясно – понятно, и всё содеянное очень сильно вдруг захочется хоть как-то как-нибудь исправить, да будет уже поздновато что-либо в таком содеянном менять и исправлять.
МЯСА НЕ ЕШЬ, ЖИВОТНЫХ НЕ УБИВАЙ (ТЕКСТ КНИГА)
То же самое касается и утверждения – не убий. Всё Господом сказано категорично и однозначно. Хотите сохранить в чистоте и приукрасить развитием душу свою – значит нельзя убивать! И, добрый совет, попытайтесь понять, что называемые Зелёными появились среди живых тоже не без Божьей Воли. Об этом и у Буддистов в первоосновах достаточно слов сказано. По существующей концепции, всё живое на планете наделено некой душой, и все эти души, после смерти, сливаются в своеобразном радующем единстве. Да и читая Тору, можно обнаружить места, не одно, несколько, где говорится о таком, что Господь именно СОГЛАШАЕТСЯ на то, что поклоняющиеся Богу иудеи, и сами едят мясо, и постоянно приносят Творцу в виде жертвы самых разных умерщвляемых перед таким ритуалом, представителей животного мира. Можно также найти места, где достаточно конкретно указывается, что такие порождения растительности, как, например, банан, изначально создавались Творцом, чтобы человек мог подобным питаться.
От себя добавлю, с Буддистами полностью соглашусь. Некое духовное начало присутствует во всём вокруг, что в живом, что в не живом, и, зачастую, сами, проникаясь чувствами к тому ли, иному, эти объекты своеобразным и неповторимым истинным духовным началом наделяем. Что касается страсти питаться мясо таких, которые перед тем были специально для подобного поедания выращены, досталось подобное от прежних времён, когда представители рода людского бегали за дичью с каменным топором, и от того, что в нынешние времена охота представляет некоторую редкость и поедаемого перед умерщвлением почти всегда специально разводят и выращивают, ситуация с духовным озлоблением съеденного в сторону съевшего качественно лучше точно не становится. Для этих же людей, чтобы могли таким питаться, специально создана самая разная, удовлетворяющая любым запросам и фантазиям растительность. И всё подобное совсем не шутка некая такая, когда читающему в очередной раз берутся напомнить, что всё на планете наделено тем ли, иным духовным началом, фактически оживляющим плоть. Мало того, что представители животного мира, отличаются гораздо более развитыми духовными схемами самых экзотических взаимоотношений, с чем никто из представителей рода людского по определению спорить не станет. Пусть дух животных ничтожен, и результат такой жизни, в плане внутреннего, чисто духовного совершенствования практически ни на что не пригоден, всё равно, для людей крайне нежелательно таких, родившихся и тоже живущих, испытывая те ли, иные побуждающие мотивы, безжалостно убивать, как бы убившие потом с телом умерщвляемой твари не поступили. Съели тело, или же просто в процессе жертвоприношения плоти сожгли, слив перед таким кровь и помазав алтарь, или в основе главенствовала схема, что прежде всего необходимо всю кровь слить и ни в коем случае ритуально не пить. Здесь все такого рода нюансы не имеют никакого значения. Убийство – это, прежде всего, уничтожение того, что имело шанс возвыситься от ничтожного до великого. Потому, если совершил нечто подобное, даже в отношении самой обычной твари земной, ответить за такого рода деяние сообразно случившемуся придётся. И уж тем более, если замарал себя убийством представителя человеческого сообщества.
И здесь снова впору вернуться к такому, о чём уже было сказано, много, разного, и не раз: спорить трудно, но пока живёшь, особенно в окружении представителей рода людского, содеянному, противоречащему базовому Божественному установлению: Не убий!, оправдания можно придумывать всегда, и самые-самые разные. Но, наступит момент, и пострадавший, против кого и было совершено когда-то подобное, не предполагающее саму возможность прощения зло, как раз и станет таким, кто и обвинит того, кто убил, на венчающем жизнь суде, не оставляя и малой толики для надежд на то прощение, на которое убивший столь надеялся раньше, придумывая все свои оправдательные ужимки и хитрости.
Здесь добрый совет всем, которые, никаких сомнений, о чём-то подобном до того слышали, но всё пропускали мимо сознания. Попытайтесь прислушаться к сказанному и хотя бы начать внутренне в этом плане меняться. Поверьте, если окажетесь достойными чувствительных чувственных перемен, то, не столь уж много времени пройдёт, сами удивитесь, насколько сильно попросту не захочется действовать ну хоть как-то иначе.
КТО, ЕСЛИ НЕ САМИ, ПОБЕСПОКОИТСЯ О ТОМ САМОМ ГРЯДУЩЕМ БУДУЩЕМ? (ТЕКСТ КНИГИ)
Ну, и кто, если не сами, о переменах надлежащих должным образом побеспокоятся? Кто, если не сами, обеспокоятся тем, чтобы тело как можно дольше позволяло совершенствовать духовную сущность? Кто, если не сами, потревожатся принять, и принять заранее, должные меры, чтобы люди, склонные относиться к взаимному смертоубийству как к чему-то обыденному, повседневному и даже необходимому для ублажения своих индивидуально-личностных запросов, никогда не могли оказаться у власти? Подход в стиле – своё, такое здесь и где-то рядом, вплоть до видимого в отдалении забора, а за забором, это всё территория-заботы ихнее, чреват самыми малоприятными вариациями, когда такие, из иных, которых совершенно и нисколько не тревожит, чьё всякое такое, до забора, за забором, станут руководить всяким различным и происходящим при подобного рода разворотах жизненных ситуаций – при всех подобных переменах жизнь может вывернуться таким образом, что будет уже несколько поздно, хватая себя руками за голову, кричать, ища спасение, караул. Или, например, случится такое, что когда-то что-то в теле где-то заболит, рука или нога откажет, не пожелав с определённого момента держать-помогать, после накуренного за десятилетия дыма лёгкое возьмёт, захрипит и закашляется, а то и такие, с кем общаться желания даже в мыслях никогда не возникало, возьмут и заявятся со своими амбициозными претензиями непосредственно и только к такому, самим собой и в самой полной мере ценимому и любимому, ну, и к кому, столкнувшись именно с такой бедой, желая найти помощь, побежишь на приключившееся жаловаться? Если заявить, что, переполнившись верой, именно к Богу, и в какой-нибудь храм, то, учитывая нынешнее отношение к чему-то подобному, о таком даже заявлять довольно смешно – засмеют. Поэтому наверно всё-таки гораздо разумнее поднапрячься и побеспокоиться самому, заранее, чтобы всё оное, то самое, такое, исключительно катастрофическое и определённо нежелательное, ни при каких условиях потом, вдруг, и таким образом нагрянув, попросту не огорчило бы до невозможности. А потому, если слышишь, видишь – о таком говорят всюду, каждый день, что и пить-курить вредно, и что спортом укреплять себя только на пользу, или что этот ли, иной из политической среды, переполнив своё сознание избыточными амбициями, едва ли не во всём, в чём только можно, желает иным живущим исключительно зла, впору прислушаться к такому и потревожиться о собственном будущем несколько раньше, чем то самое будущее нагрянет и реально огорчит, с одной стороны всем случающимся, и, одновременно, таким всяким разным, которое впору после подобного происходящего в последствиях ждать.
КАК НАДО ЗАБОТИТЬСЯ О ТЕЛЕСНОМ ЗДОРОВЬЕ (ТЕКСТ КНИГИ)
Обычный среднестатистический человек таким образом устроен, что постоянно испытывает не самую приятную зависимость от своего изначального плотского несовершенства. Правда, здесь немалое значение имеет степень духовного развития того или иного представителя человеческого общества. Телесное несовершенство, конечно же, может быть и врождённым, но чаще всего подобного рода беды и заботы проявляются по мере жизни и взросления вследствие достаточно легкомысленного отношения к тому, как надо заботиться о собственном телесном и физическом здоровье. То, что следует делать, чтобы не жаловаться в пустую на недомогание, ныне тайной всё-таки не является и говорят-пишут о таком часто и много. Следовать полученным советам, не курить, не пить, поддерживать себя в форме физическими упражнениями, да даже просто гимнастикой, и уж тем более не переедать, коли живот с некоторых пор вперёд выпирает, казалось бы, да что в таком тайного-сложного? И пусть, время идёт и количество таких, которые демонстрируют склонность по мере возможности, а всё-таки ни в коем случае не вредить себе приёмом внутрь того, что явно не поможет, а также поддерживать себя в надлежащем тонусе нагрузками физического толка с определённостью растёт, но, всё равно, число таких, которые по-прежнему более склонны не тревожиться ничем даже в простом подобным, пока недомогания не озаботят, что раньше, что и ныне относится к подавляющему большинству. Люди не склонны задумываться о последствиях сделанного или не сделанного пока то, о чём было бы куда благоразумнее заранее побеспокоиться, вдруг не случится, притом случится, чаще всего именно огорчая, точно уж не радуя. Увы, но в плане подобных прогнозов члены человеческого общества просто удивительно легкомысленны.
1000 СТУПЕНЕЙ. (ТЕКСТ КНИГА)
Всегда считал, что китайцы очень мудрые люди. И эти самые тысяча ступеней в виде лестницы, ведущей к храму, только лишний раз в подобных выводах убеждают. Должен сознаться, подниматься по движущимся Санкт-Петербургским эскалаторам в обычном метрополитене начал, как раз проанализировав китайский опыт, побудивший монахов, для того чтобы носители храмового облачения поменьше от сердечных приступов с возрастом умирали, построить эту самую лестницу. Надо отметить, практически сразу убедился в правоте таких, кто это строительство в древности инициировал. На тот момент, после активных поездок на велосипеде на работу и обратно имел достаточно развитые ноги, лёгкие, сердце, как и всё тело в целом, от того оказался несказанно удивлён, фиксируя, что то, что сначала выглядело достаточно лёгким – действительно, что легче, одну ногу выше другой поставил и поднимаешься, уже вскоре, шагов через восемьдесят, стало смотреться чем-то воистину неподъёмным. И ноги заболели, и сердце застучало как молоток, и дыхание начало пытаться разорвать грудину. Пришлось для того, чтобы отдышаться, даже остановиться. Не скрою, потом с подобным процессом вполне освоился, стал чётко представлять, что, как и когда следует правильно делать, да и прошлые велопоездки, 22 километра туда, 22 километра назад, подарили вполне сносную возможность достаточно быстро восстановиться и сделать приемлемым всё то, что поначалу точно уж совсем и не радовало. И всё-таки, практически сразу стало полностью понятно, насколько такой китайский метод поддержания телес-способностей монахов на надлежащем и достойном уровне правилен и практичен, потому, пусть далеко не столь уж молод, как тогда, когда всё только начинал, всё ещё из практики не исчезли такие подъёмы по движущимся лестницам то здесь, и то ещё где-то. А эскалаторы в Санкт-Петербурге очень-очень длинные и глубокие.
ЗЕРНО ДУШИ В ТЕЛЕ ТВОЁМ
Когда начинается жизненный путь, Господь, словно зерно злака в пахоту, сеет в зачинаемых телах бессмертные души. Вырастить внутри себя нечто, достойное пристального стороннего внимания и должного восхищения – это уже задача живущего. Больше того, в этом и заключается главная задача ВСЕЙ случающейся, дарованной от рождения жизни – чтобы быть прожитой в подобном стремлении улучшиться начиная от первой искры зачатия, и с пребыванием в таком состоянии улучшения вплоть до достижения истинного совершенства духовного, какое только сподобимся достичь пока будем радоваться течению существования своего. И при подобном развороте событий уже многое зависит, в сущности, всецело и от самих стремящихся к лучшему, ввиду того, что границ у совершенства подобного фактически нет, и потому даже тоже бессмертие, столь желанное, не предел. Ну, а если не сумел всё-таки дотянуться в таком духовном ракурсе до такого сколь-либо высокого уровня, который окрыляет, в подобном истинно духовном ракурсе таким, реально ощутимым и полномасштабным, неотразимо привлекающим бессмертием, то следует обрадовать себя каким-нибудь душевным высшего возможного уровня образом, который в полной мере будет вызывать гордость ввиду достигнутого и далеко не маленького личностного совершенства на момент случившегося окончания существования жизненного.
ТАКОЙ, КОТОРЫЙ ОБРАЩАЕТСЯ ОТ ЛИЦА ГОСПОДА К ЛЮДЯМ (ТЕКСТ но отслеживался как жрец)
У каждого народа есть в наличии не меньше, как один главный жрец богу своему. Что же касается того, как здесь ли, где-либо ещё идёт служение подобного порядка в храмах, то здесь во многом всё зависит от того, как этот жрец и те, что признают главенство хоть какого-либо из подобных, во время всяческих богослужений воспевают где-либо свои молитвы. Насколько ярко и полномасштабно видят то, для чего подобные структуры рождены, и чему созданы ритуально-всячески служить. Здесь многое зависит от того, как произносятся надлежащего рода дифирамбы, как и насколько понимаются почитаемые-восхваляемые истины, таким образом которым открывают путь к сознанию людскому, после чего услышавшие на те истины отвечают надлежащим всплеском из эмоций, и вслед чему страна ли, иль народ, а в некотором случае различные народы разных стран живут в такой или иной вариации какого-никакого процветания или же хаоса, которые всё население подобное и заслужило всем своим существованием. Обычно людям в принципе положено петь всяческие дифирамбы Богу именно под руководством некого такого, кого где-либо живущие и почитают непосредственно таким жрецом. И всё-таки ответ именно Господа Творца зависит не от ритуальных песен всех подобного рода людей, пусть, и вполне возможно, вера всех таких воспевающих-молящихся крайне важна. Значительно важнее, чтобы такой, кому положено своим служением радовать Создателя, прежде всего молениями, как и пониманием всей важности происходящего был именно достойным, чтобы на такого, как и на таких, которых представляет, обратили должное внимание. Таким ли образом, или иначе действуя, но каждый способен стать подобным представительным жрецом хотя бы в доме своём, в селении, маленьком или большом, в области, крае, регионе или же стране. В конце концов, зависит всё от воли Божьей, как и от того, как при подобном поклонении построится такая вертикаль, а также от того, насколько искренен в своём служении кто-либо, кому отпущено в ритуальном действии радовать Господа, насколько этот деятель того или другого храма от всей души исполняет то, ради чего и взялся для пришедших проводить такой, либо иного свойства ритуал. Насколько доминирующий среди где-либо собравшихся реально чист душой и предан в искреннем служении своём тому, кому и воспевает те, столь важные хвалебные мотивы. Пороки, если некое присутствие подобного относится к явлениям марающим, портят картину, возникающую перед ликом Высшим. Кто же посмотрит с благосклонностью, да даже просто с интересом в сторону того, кто может и взывает при молениях о чём-нибудь особенном, но чей не лучший облик столь малоприятен? Именно поэтому живущим и дарованы известные практически любому Заповеди, или же почти подобные таким обычным Заповедям, распространяемые некими религиями наставления и поучения о правилах житейских. Всё для того, чтобы, по жизни следуя тому, что в неких таких наставлениях написано, начально постарались сделать окружающий мир более светлым и более радующим.
ВАРИАНТ ВСТРАИВАНИЯ В НОВУЮ СХЕМУ Странная ситуация, и первое, что проступает вперёд более прочего на данный момент – постараться наиболее правильно, качественно и толково вписаться в такой активно развивающийся процесс, состоящий и из откровений в вопросах понимания, и из происходящего, с деталями которого присутствует желание как можно более полномасштабно слиться-сжиться. Желание продвинуться на столь неординарном поприще присутствует, одно только болезненным вопросом донимает, что с постоянством ощущаешь себя далеко не лучшим кандидатом на такую должность, как и результат в возможных перспективах с настойчивостью оформляется в представлениях формированием не самым качественным – правильно доделанным, но при трудах на данном поприще, как раньше виделось, и в новой позиции представляется, что главное и прежде всего постараться, стремясь в подобного рода озабоченных трудах достигнуть наиболее радующего результата, а как оформятся новые достижения, как раз по результатам и на всё получившееся именно тогда и поглядим-оценим. Короче говоря, утверждать, что всё получается избыточно хорошо сложно, однако одновременно есть повод тешить себя надеждами, что качественное улучшение по мере роста и развития прогресса освоения доступных возможностей всё-таки продолжит должным образом по ходу дела улучшаться. Во всяком случае пока присутствует надежда, что удастся продвинуться в направлении освоения возможностей и понимания, опираясь на фон ощутимого-происходящего удастся продвинуться несколько дальше на данный момент фиксируемого улавливания мысленного сопровождения того, с чем, в ходе жизненного освоения, находишься в ощутимо-чувственном контакте.
Что же касается того, кому среди живущих положено числиться великим жрецом, то здесь прежде всего духовная чистота подобной личности и отпущенная глубина понимания сути служения на избранном поприще в чрезвычайной степени и первостепенно важны. Ну, а касательно базового направления, на котором творчество подобной жреческой личности зиждется, то на данных основополагающих основах прежде всего одно несомненно – и религиозных концепций среди живущих издревле определённо хватало, и всяческих вероучений, как и взглядов поучающего и духовного свойства, при этом самых различных, всегда насчитывалось с немалым избытком. Как, впрочем, и ныне, уж это точно, что нет сомнений, насколько вся ситуация выглядит во всех деталях подобной, и сколь много вероучений присутствует, открывая возможности выбора направления для вознесенья надлежащих молений. И пусть, конечно, ранее накопленная во всех подобных направлениях всяческими где-либо живущими людьми, любого рода информация всегда звучала чрезвычайно экзотически разрозненно и хаотично. Каждый из каких-либо различных и пусть самым неповторимым образом отличающихся в чём-либо народов в каком-либо своём пламенном служении выбранному искренне, чему-то высшему, обычно, в самых своеобразных действиях продвигаясь, продолжает слаженно идти вперёд в наметившемся направлении, при этом на чужие достижения на данном поприще внимания обычно и чаще всего не просто никогда не обращая, подобные участники происходящего от всякого, как будто чем угодно не устраивающего, всегда как будто бы целенаправленно, словно бы отворачиваются, отрицая всё, что только можно отрицать, подобным образом продолжая отворачиваться, одновременно словно бы охаивая всё, что выдавалось кем-нибудь соседствующим как благие-радующие достижения. И, как результат, как раз такие из подобных, которым, в оформляющемся понимании удавалось двинуться заметно дальше всяких прочих, и при заметной в проявлениях результативной степени развития такого рода отличающей специфики обычно как раз становились в таким образом отметившейся вере непосредственно такими религиозными лидерами среди прочих, связанных с местной религией. Правда присутствовал всегда и более простой вариант возможного довольно частого развития сюжета – при худшем повороте ситуации, обычные и среднестатистические люди старались попросту избавиться по жизни от таких, особенных, распространяющих не очень ясное, по сути, беспокойство и всех с настырностью тревожащих какой-то не совсем понятной, странной истиной. Как следствие, прогресс на поприще распространения подобных более чем странных поучений если и присутствовал, в конце концов, то только лишь в таком, что истинно заметных, вне сомнения влиятельных религиозных тех-иных служений, по мере роста любопытства человеческого, а всё-таки с годами становилось, пусть возникали новые вероучения, всё меньше. Чаще всего более ранние и, как можно о таком судить, более примитивные служения религиозных направлений уходили. Что до служений, укрупнявшихся и начинавших как-либо главенствовать, подобные постепенно становились менее и менее друг другу антиподами, и, если обстоятельства не требовали поддержать очередной раздор непримиримою враждой, то начинали друг за другом наблюдать уже без прежней искренней воинственной недопустимости. Каждый, пусть и не сразу, начинал замечать, что ценности, к которым призывает этот, иль другой, очень похожи на такие, к которым сами, обращаясь к вере, призывают. Такое откровение-прозрение важно! Именно здесь кроется путь, способный привести к более серьёзному, объединяющему поиску ещё чего-нибудь определённо общего! Плохо лишь то, что те, кому положено как-либо воспевать Господу дифирамбы, с завидным постоянством и повсюду начинают увлекаться своей собственной избыточной социальной значительностью, всяческими восхвалениями. Таких, приоритетных в собственном служении, начинает радовать избыточно то, что с некоторых пор и повсюду всякие такого рода личности воспеваются, и, как следствие, боясь потерять такую, именно манящую и крайне сладкую-приятную чьё-то иное обращение – похвалу, подобные возглавляющие моление люди с некоторых пор начинают с неким нелюбезным прищуром смотреть на всяческих иных религиозных возглавляющих служителей, то есть смотреть не то, чтобы уж обязательно и именно как на врагов, скорей как на таких, определённо нежелательных партнёров-конкурентов на таком, желанном и влекущем поприще. Прозрение здесь если и случается, идёт без всякого сомнения тяжело, и всё по большей части потому, что донимающее и прямое неприятие иного взгляда, что присутствует, по сути своей только лишь мешает. Поэтому было бы очень славно обратиться к всяческим живущим, по ходу действия неся осмысление истины словами, в самой основе, в сути собственной несущими благую истину. При этом таким образом обратиться, чтобы оказаться, несомненно, и услышанным, а не стать вновь очередной нелепой жертвой ничего не понимающей, обыденно-среднестатистической, стандартно-человеческой, не желающей подняться в понимании глупости. И более весомая, присутствующая в обществе образованность, к тому же в сочетании с явно организовавшемся прогрессом в технократическом оформлении межчеловеческого, самого разнообразного общения здесь может по всем признакам только помочь, осталось только должным образом весомо взяться-постараться. (И всё-таки, гораздо правильнее, чем стараться как-либо распространять определённо вне сомнения способное улучшиться, по-прежнему стараться поумнеть.)
ЗАЯВЛЕНИЯ СО СТОРОНЫ РАЗЛИЧНЫХ ЖРЕЦОВ ОБ ОСОБОЙ ЦЕННОСТИ выбранной РЕЛИГИИ, А ТАКЖЕ СЛУЖЕНИЕ В ХРАМЕ СОБСТВЕННОМУ БЛАГОПОЛУЧИЮ
Особо скажу несколько слов в отношении религиозных деятелей, в самой разной форме любящих напоминать об особой ценности именно такой религии, которую избрали среди прочих вероучений, и в храмах которой с некоторых пор служат. Отмечу сразу, и не уточняя, и не конкретизируя о каких именно верованиях идёт разговор – прежде всего таким представителям религий следует вспомнить о своём положении в человеческом обществе. Между тем, какими бы титулами такие представители веры себя в обыденности и не награждали, прежде всего разговор в данном случае идёт о просто жрецах, служителях при храме, исполняющих, и, по возможности, максимально правильно и старательно исполняющих доверенные религиозные действия. При этом обычные, простые верующие в организующемся процессе, это прочие члены общества, то есть те, кому положено в такого рода ритуалах непосредственно по ходу совершающегося действа участвовать и, должным образом такого рода служения в храмах испробовав, опираясь на полученные по результатам, переживания-ощущения, давать случившемуся ту или иную оценку. Разумеется, любой подобный любитель помянуть особенную ценность того-иного хоть какого-нибудь исполняемого как-либо вероучения, особенно если сказанное исходит от приметного деятеля при отмечающемся сознанием храме, знать священные тексты ввиду специфики своей религиозной озабоченности просто обязан. Беда только, церковное облачение, каким бы впечатляющим ни выглядело, вовсе не гарантирует, что при возможных спорах хоть кого-нибудь с кем-либо, именно священнослужитель окажется самым толковым знатоком чего-либо, напрямую связанного с очень может быть, активно восхваляемой религией, и откровенно блеснёт самым глубоким – всеобъемлющим пониманием почитаемых в этой религии и восхваляемых священных книг. Увы, но, нельзя не отметить, неоспоримо, только уж таким образом получается – большая часть религиозных священнослужителей видят в своём особенном положении не просто своего рода привилегированность, а нечто вроде реального подтверждения уверенности, что, надев некую сутану-рясу, теперь в жизни удалось очень-очень хорошо и на неоспоримо достойном месте устроиться. Ещё очень порадует, если такой кузнец собственного благополучия окажется и в жизни привержен таким ценностям, о которых, и, часто, весьма громогласно, вещает во время своего обычного храмового служения. Между тем прочие верующие посетители таких мест, где те самые служения идут, руками глаза себе ни до, ни после службы всё-таки не закрывают, и очень хорошо видят, что именно перед взором в таких местах происходит, то есть о подобном, что такие двуличные и очень заметные окружающим, раздражающие и малоприятные ужимки со стороны священников присутствуют, чаще всего знают точно уж не понаслышке. Как следствие, в разговорах-беседах могут друг другу об увиденном и плохое слово сказать, и не одно. Ну, а раз и такое приключиться может, не раз приходилось видеть последствия чего-то подобного, то есть когда такая жизненная позиция того, кому поручено исполнять нечто, по своему смыслу вроде бы облагораживающие, начинает марать, как и саму религию, которой, при всех предшествующих похвалах, столь откровенно, не скрывая истину, и скверно служит, соответственно и репутацию храма, но, самое главное, такая тень духовного несовершенства начинает самым непосредственным образом отражаться на лице такого, кто, во время ритуала, взывая, в первую очередь на первый взгляд озаботился исключительно и только духовным, между тем сам, в жизни своей, целиком погряз исключительно и только лишь в материальном.
ЕЩЁ НЕМНОГО О ВАЖНОСТИ ДЛЯ РЕЛИГИИ ЦИВИЛИЗАЦИОННОГО РАЗВИТИЯ ОБЩЕСТВА
Нельзя не согласится, весьма внушительное время миновало с момента давнего начала общечеловеческого цивилизационного прогресса, во всех отношениях крайне значимого, и это время миновавшее просто нельзя среди иного прочего и не отметить должным осознанием и пониманием. В немалой степени потраченное на исследования самого разного рода, подобное время даровало несомненно в самых разных направлениях наметившийся прогресс в явном развитии всего общества в целом, при этом всё, включая столь распространившееся общее образование, дающее возможность передать накопленное от всяких таких, что уходили, и уходят, и, как следует догадаться, уйдут, к таким, которые приходили и приходят, и, вне всякого сомнения придут, позволяет ныне и о многом говорить совершенно не таким образом, как некогда в прошлом когда-то, а по-новому, и по-иному. Иисусу в те далёкие, былые времена было гораздо неудобнее и сложней даже пытаться донести малопонятные истины мироустройства до сознания слушающих, разговаривая со встречными людьми, которые практически все поголовно не умели ни читать, и ни писать. Распространяя постулаты своего вероучения, Христос вынужден был говорить с теми, кого поучал, почти всегда и сплошь притчами! Теперь, во времена иные, благодаря тому, что учимся от детства и минуя годы юности, и таким образом пока не повзрослеем, на момент такого возмужания в вопросах грамотности и образования благодаря столь пышному началу представляем из себя даже побольше чем иные, прежде жившие, в самом достойном зрелом возрасте могли из себя в самом лучшем варианте представлять. Ныне желающим распространить свой взгляд на всё, на что только желание возникнет, доступно даже, например, такое чудо, как именно фантастическое осмысление такой-иной и именно придуманной реальности. То есть бери и насыщай свою фантазию литературными, любого образного насыщения выдумками, сплошь порождёнными исключительно творчеством самых различных и возможных измышлений человеческого замысла. Как следствие, теперь, пытаясь объяснить суть и смысл важности основополагающих религиозных истин-постулатов, беседуя с такими, кому некие подобные разговоры вдруг и интересны, можно говорить гораздо более конкретно, зачастую напрямую объясняя, о чём в данном случае, по сути, идёт речь.
ЕЩЁ О СПОРАХ РЕЛИГИОЗНЫХ И НЕРЕЛИГИОЗНЫХ ЛЮДЕЙ
Например, если оппонент не имеет собственного объяснения хоть чего-нибудь происходящего, но не желает признавать религиозного контекста, всегда можно предложить такому скептику хотя бы как-то всё-таки начать, при этом если уж решать с чего начать, то с самого наиболее часто и обыденно встречающегося и наиболее простого. К примеру, практически во всех христианских храмах и едва ли что не каждое представленное где-либо изображение, на которое молятся, повсюду держит в руке, демонстрируя при этом всем, либо какой-то свиток, либо книгу. Тайны здесь не наблюдается, по сути, никакой. От всякого того, кто на такое смотрит, таким образом пытаются добиться, чтобы сознательно озаботился по возможности наиболее тщательным изучением литературного наследия, доставшегося верующим. С подобного хотя бы и начните. Каким бы скептицизмом в отношении религии, не важно, собственно, какой, такой, с кем говорите на подобную тематику, а ни страдал, но, здесь уж точно, что ни при каком основном занятии, но от любопытствующего точно не убудет. При этом сразу посоветуйте – если вдруг станет от происходящего невмоготу, причины в данном случае возможны самые различные, и коли вдруг захочется от времяпровождения подобного себе на радость отмахнуться, пусть каждый раз напоминает самому себе, что все такие книги существуют уже многие столетия-тысячелетия. И люди, столько лет уж минуло, подобную литературу от поколения к поколению передают друг другу и читают. И, соответственно, когда хотя бы что одну из таких книг такому скептику удастся всё-таки осилить, то, с момента этого, уже, и словно бы сама собой, проступит почва для воистину нежданных и сражающих сознанье перемен, вследствие того, что, вдруг, и сразу, и не обнаружится ничего удивительного в том, что первым следствием произошедшего станет возникновение у прочитавшего явного и откровенного желания самим собою вследствие случившегося совершенно искренне и захотеться гордиться. А раз возникнет непосредственно такое чувство, уже окажется гораздо проще перейти-осилить что-то, до того ещё пока не читанное и другое, и иного толка. А затем последует и ещё что-то. После чего, глядишь, и самому читающему станет вследствие происходящего, и радостно, и вдохновляюще реально ощущать, какая внутри полнится окрыляющая и вполне заслуженная, искренняя гордость. Захочется достигнуть на подобном поприще чего-то большего, чего-то из разряда и ещё каким-то боком увлекающего, чего-то, до того совершенно вроде бы неведомого и, никаких сомнений, раньше неиспробованного, нового. И чем такого рода продвижение может закончиться, воистину, пока сам не попробуешь, и не узнаешь. Для предсказаний на подобном поприще, сначала все рождаемся, каждый по-своему, растём, повторяя пусть обычно выглядящее путешествие взросления, хотя подобен в чём-то как-либо подобный путь один другому только лишь отчасти, и, в результате, получаемся слишком уж разными. Да и дары от милости Всевышнего, что как-либо по ходу жизни получаем, ну, если всё-таки стали достойны щедрого внимания Всевышнего, могут по результату оказаться самыми разнообразными-непредсказуемыми.
НИЧТО НЕ ПРОИСХОДИТ ПРОСТО БЕЗ ПРИЧИНЫ
Ничто не происходит вокруг, не опираясь на какую-либо некую причину, ничто не происходит просто попусту, и не с того, и не с сего. Да, у всего, даже у карканья вороны, есть и своя причина, и своя, пусть даже и не зафиксированная слышавшим сознанием, какая-то, очень может быть, существовавшая на момент возникновения того чего-то приключившегося, цель, и результат (или отсутствие ожидаемого результата). И если, как-то, но по тем-иным причинам, а обратили то-иное, интересом полное внимание на случившееся, да и ещё особо выделили это среди разного на общем фоне всяческих событий, отметив, и с определённостью, происходящее, в немалой степени всё может таким образом случиться-получиться, что именно такая некая особенная цепь случающегося как-то всё-таки по результату складывающемуся, а окажется связана именно с собственным существованием. При этом, зачастую, сделать над собою усилие и постараться как-то всё-таки проникнуться каким-то пониманием, зачем и почему, к сознанию, и обращаясь таким способом, (по меньшей мере неуместно-странно), стучится нечто, вне сомнения иное и стороннее, бывает и полезно, и, это уж точно, очень-очень важно.
МАТЕРИАЛИЗМ, ЗАПОЗДАЛОЕ ПРОЗРЕНИЕ И ЖЕЛАНИЕ ОТ ГРЕХОВ СВОИХ ОТКУПИТЬСЯ
