Манфред

– Папа, открой!

Антонов-старший сидел за столом, увлеченно читая рефераты. Ничто не могло отвлечь его от дела.

– Открой сам… – пробормотал он себе под нос.

– У меня руки заняты.

– Так освободи их…

Выругавшись про себя, Андрей открыл дверь и с шумом свалил покупки на кухонный стол. К его удивлению, на столе стоял торт со свечками. В последний момент Андрей схватил одну из коробок, предотвратив ее падение вместе с тортом на пол. Реакции со стороны родителя не последовало, его работа перешла в финальную стадию. Отец морщился, чиркал ручкой по страницам текста, выделяя очередную ошибку.

– За тобой вчера приходили, – сказал он, не отвлекаясь от работы. Перелистнув пару страниц текста, он вздохнул: – Кто же тебя русскому языку учил? – Сделав несколько пометок, он вновь обратился к сыну. – Сказал, что тебя нет дома. Он обещал зайти позже. Заходил?

– Капитан? Приезжал на дачу.

– Вроде бы капитан. Про машину спрашивал. Массу вопросов задал.

– Что ты отвечал?

– Не помню. Он спрашивал – я отвечал. – С облегчением Антонов-старший отложил последний проверенный реферат. – На сегодня все. С физикой у них неплохо, а вот писать тексты совсем не умеют. Сил больше нет читать эту пародию на русский язык. – Его взгляд обратился в сторону сына, загружавшего продукты в холодильник. – Может быть, повернешься ко мне лицом, а то тебя совсем не слышно!

– Ошибок много?

– По физике – нет, но с пунктуацией и грамматикой большие проблемы. Впрочем, расчетную часть ты бы сделал не хуже.

– С физикой у меня плохо.

– С физикой у тебя отлично.

Отец повернулся на стуле и посмотрел на сына, бегающего по кухне и разбирающего покупки. Он был уверен, что сын заметил торт, но почему-то в первую очередь решил разложить по местам покупки из магазина.

– Как твои аспиранты?

– Одну диссертацию будут защищать в декабре, – Виктор Павлович сделал большой глоток чая, – вторая, надеюсь, будет готова весной. Там еще много работы. – Он поморщился. – В этом году придется брать дипломников. У нас неожиданно уволились два доцента, а быстро найти замену не получается.

– Только помни, что диплом – это не диссертация, – усмехнулся Андрей и по ответу отца понял, что зря это сказал.

– Хороший диплом – основа диссертации. Я всегда говорил, что между этими работами нет большой разницы. – Чашка оказалась пуста. Виктор Павлович перевел взгляд на сына. – Я не могу понять, зачем ты подался в экономику? Можно подумать, решил взять пример с мамы. Это при живом-то отце-физике!

– Ужинать будешь? – решил сменить тему разговора Андрей.

– Чаю попью. – Антонов-старший вновь хотел предложить сыну заняться тортом, но тема будущей профессии сына слишком болезненна для него. – Чем так интересна работа в банке?

– Опять ты за свое?

– Да! И еще раз, да! Мы могли бы сейчас вместе из командировки возвращаться. Какой доклад у меня был! Кстати, и грант неплохой на горизонте маячит. – Андрей наполнил чашку отца, не забыв о своей. – Из тебя мог бы получиться отличный физик. Это я тебе как профессор говорю.

– Не будем об этом, – скривился Андрей.

– Почему не будем? Давай поговорим! Закончишь ты институт – кем будешь?

– Экономистом.

– «Экономистом», – передразнивая, сказал он. – Писарчуком! Что тебе в жизни светит? Сидеть восемь часов в офисе и перебирать бумажки? Считать стулья, просиженные за жизнь…

– Папа, ты не прав.

– …а мог бы открывать новое, делом заниматься. Какие работы в Новосибирске недавно представили – зачитаешься! Там есть с кем поговорить, там интересно.

– Я давно сказал, что физикой заниматься не хочу.

От возмущения Виктор Павлович принялся изучать вид за окном. Люди возвращались с работы, а улицы тонули в пробках. Ветер осторожно шевелил кроны деревьев на пруду. Теплый сентябрьский вечер клонился к закату. Антонов-старший помнил, как на этой же кухне много лет назад разговаривал со своим отцом. Тот плохо разбирался в точных науках и был удивлен решением сына заняться физикой. Тогда это было модно. У школьника Вити были склонности к точным наукам, чем отец очень гордился. В отличие от отца, он не хотел работать в Госплане и тонуть в море документов. Большого начальника он видел утром, когда тот собирался на работу, и вечером после возвращения. Ответственный работник Госплана считал, что сын пойдет по его стопам, и готовил ему хорошее место будущей работы. Желание сына заниматься фундаментальной наукой стало для него сюрпризом. Его выбор был почетным и интересным – что может быть лучше, чем стать крупным ученым? Вот только большой начальник совершенно не представлял, чем будет заниматься его сын, и это тревожило. Много лет назад эта кухня уже слышала подобный разговор, но теперь роли поменялись. Виктор Павлович ловил себя на мысли, что в разговорах с Андреем становится похожим на собственного отца. Ему хотелось быть другим, исправить его ошибки в общении с семьей, но характер и качества, перешедшие по наследству, давали о себе знать.

– У всех дети как дети, а мне краснеть приходится, – продолжал он. – Вот спросят меня: «Чем твой сын занимается?» – а что отвечать? Он «экономист»? Звучит неприлично.

– Хорошая профессия, как и другие.

– Григорьев со мной работает – сам физик, и сын лазерами занимается. Михаил Борисович – всю жизнь ядерной энергетике посвятил, и сын по его стопам пошел. Иванов из Петербурга… – Виктор Павлович задумался и махнул рукой. – Впрочем, ему не повезло.

– Кто же этот Иванов из Петербурга? – усмехнулся Андрей. Продолжение фразы он давно выучил.

– Ты не знаешь, кто такой Иванов из Петербурга? – в высшей степени непонимания произнес Виктор Павлович. – Человек без пяти минут номинант на Нобелевскую премию, а ты не знаешь.

– Чем ему не повезло?

– У него двадцать пять лет назад родилась дочь, – раздался горький вздох. – Так что муж, дети, в общем, по стопам отца она не пошла. – Виктор Павлович сделал глоток чая и другим тоном добавил: – Но математический факультет Петербургского университета закончила!

– Кто бы сомневался, – тихо проговорил Андрей.

– Я не расслышал.

– Даже не знаю, кого мне больше жалко – Иванова из Петербурга или его дочь, закончившую математический факультет.

– Все бы тебе смеяться надо мной.

Андрей смотрел на отца, улавливая изменения в лице. Очевидно, содержимое рефератов оказалось хуже, чем он предполагал. Можно сказать об этом, но нет, он вернется к больной теме и начнет в очередной раз погружаться в подробности. Трудно признать, что его бывшие студенты постарались меньше, чем он хотел. Гордость брала свое. Это его лекции и занятия. Вдруг он плохо объяснил материал? Таков ход мыслей Виктора Павловича, который его сын давно усвоил. Говорить об этом бесполезно, отец разозлится еще больше, после чего уйдет в кабинет и до вечера ни с кем не будет разговаривать. Так, короткая гроза, а потом – ясное небо на горизонте и спокойный домашний вечер.

Андрей почувствовал дуновение холода. Странное, чуть уловимое, оно коснулось щеки, и словно нет его. Ветер из окна или, возможно, дверь осталась неплотно закрытой? Паренек обернулся, пытаясь уловить нечто похожее. Дверь явно закрыта, наверное, из окна подуло.

– По какому случаю торт? – улыбнувшись, спросил Андрей. – Судя по тому, что в нем столько свечек, я мог бы и не спрашивать.

– В этом году мы так и не отметили твой день рождения. Сначала ты уехал на дачу с друзьями, потом попал в больницу. – Отец достал большой нож и протянул его Андрею. – Задувай свечки, загадывай желание и раскладывай торт на тарелки. Очень хочется сладкого.

Андрей рассмеялся. Отец продолжал отмечать его день рождения так, будто первого сентября Андрей пойдет в первый класс. В этот раз не было воздушных шариков. Паренек загадал желание, потом быстро задул свечки, удивившись, что они обычные. В прошлом году папа купил негаснущие свечки и долго смеялся, пока Андрей пытался их задуть. Он быстро разрезал торт, разложил на тарелки, и они продолжили пить чай. Отец поднял чашку чая, будто это бокал вина, сказал: «С днем рождения», – после чего они чокнулись чашками, посмеялись и сделали по глотку чая. Он передал поздравление от мамы, сказав, что она улетела в очередную командировку и позвонит, как только наладится связь.

– У меня есть для тебя подарок, – хитро улыбнулся Виктор Павлович. – Это не только мой подарок. Вчера я поговорил с мамой, – он на мгновение замолчал, подбирая слова, – и мы решили вопрос с твоей машиной на следующий год.

– Вот как? – удивился Андрей. – Ты говорил, что не собираешься покупать новую машину.

Андрей удивился, что родители так быстро пришли к согласию по автомобильному вопросу. В последние месяцы баталии между ними происходили регулярно. Совсем недавно он уходил гулять, оставив их в квартире выяснять отношения, и вдруг они быстро пришли к общему решению автомобильного вопроса. Пока отец молчал, Андрей пытался догадаться, что придумали родители.

– О моей машине речь не идет. – Виктор Павлович покопался в карманах и положил перед Андреем ключи со значком «БМВ». – Я говорю о машине дедушки. Мы подумали, что на следующий год продлевать контракт с автосалоном нет смысла. Так что забирай завтра машину и катайся на ней. Я надеюсь, что в следующем году вопрос с машинами в нашей семье решится, и тогда снова отправим дедушкин раритет на витрину.

Андрей осторожно взял ключ от знакомого с детства автомобиля так, будто не верил, что это происходит с ним. Он взял его в руку, словно проверял, настоящий ли он.

– Но мама… – Андрей забыл, что хотел спросить.

– Мы подумали, что хватит этой машине украшать витрину магазина. Будешь оставлять ее на подземной парковке, поскольку я свой гараж не отдам. Мне лень ходить так далеко. В общем, езжай в автосалон завтра утром и забирай машину. Первого сентября сможешь поехать на ней в институт. Девчонкам понравится, – подмигнул он.

Андрей продолжал смотреть на ключ от машины и не верил своим глазам. Отец некоторое время молчал и наконец решил сменить тему.

– Знаешь, у меня сегодня произошел престранный случай. Я начал проверять рефераты, как вдруг раздался звонок в дверь. Смотрю в глазок – никого нет. Уже решил вернуться к работе, как вдруг снова звонок. Открываю дверь и вижу на коврике потрепанную книгу.

– Ты смог взять ее в руки? – усмехнулся Андрей.