скачать книгу бесплатно
– А куда уходим? Разве вокруг не пустой космос?
Вопрос был хорошим. Я в суматохе крушения забыл ввести выживших в курс дела.
– Мы в доступной близости от «Неуемного зуда», – пояснил я. – Можем прыгнуть туда и прорезать вход внутрь, как и планировали, а там уж дожидаться спасателей.
Дальтон что-то ответил, но его голос потонул в шуме помех.
– Извини, не понял, – сказал я.
Опять шум.
– Нет, помехи на связи. Если вы меня слышите, сидите на месте и ждите от нас сигнала.
Эддисон нервно поглядывала на скрипящие стены трюма.
– Если лезть, так сейчас, – заметила она.
Я прервал связь. Палуба под ногами дрожала.
– Давай. – я указал на отверстие. – После вас.
– Ничего подобного, Хосе, – покачала головой Эддисон. – Ты у нас Счастливчик Джонни, ты и лезь первым.
Я состроил ей рожицу и присел, заглядывая в проход. Шириной он был со стальной гроб. По всей длине свисали распахнувшиеся крышки панелей, из них вывалились петли проводов и кабелей.
Все мои инстинкты криком кричали: «Беги отсюда, пока корабль не развалился!» Мне меньше всего на свете хотелось застрять в узкой дыре. Особенно в этой, увешанной проводами и поврежденными трубами, готовыми устроить мне электрошок или ошпарить. Если корабль начнет ломаться, я окажусь в ловушке или меня раздавит, а если не выдержит переборка между нами и носовым трюмом, вряд ли я успею выбраться прежде, чем останусь без воздуха. Будь я один, наверное, с этого места и повернул бы назад. Но я чувствовал на себе взгляд Эддисон.
Я застегнул молнию куртки и пригладил волосы. Потер ладони и прочистил горло.
– Ну хорошо.
Вдохнув, я втиснул голову и плечи в люк. Вытянув вперед руки, в сбившейся, перекрученной куртке, я острее, чем ожидал, прочувствовал тесноту. Но не мог же я теперь струсить. Я пробовал подтягиваться, хватаясь за стенки, однако руки не нашли захвата. Пришлось ползти извиваясь, с опорой на локти.
Преодолев несколько метров, я услышал позади себя возню Эддисон.
– Осторожней тут с решеткой на стене! – крикнул я ей. – Дьявольски горячая.
– Не думай обо мне, – отозвалась она. – Главное, двигайся. Сколько можно разглядывать твои подошвы!
Мы головами вперед вывалились в машинный зал. Драфф лежал в своем гнезде, подогнув под себя все шесть конечностей. Я подполз к нему и тронул ладонью отливающие радугой чешуйки:
– Чет?
Он дернулся от прикосновения – значит, жив.
– Чет, это я, Джонни. Со мной Рили. Мы пришли тебе помочь.
Одна конечность развернулась, как разбуженная змея, подняла ко мне ладонь-лицо. Пальцы раскрылись, показав черные жемчужинки глаз и маленький ротик с чувствительными щупальцами вокруг.
– Джонни…
– Идем, дружище. Корабль разваливается. Надо уходить.
Я обхватил его, попробовал поднять, но такую тяжесть мне в одиночку было не сдвинуть.
– Чет остается, – сказал он.
Я оглянулся на Эддисон и дернул подбородком, призывая ее на помощь.
– Чет остается, – повторил драфф.
– Нельзя Чету остаться, – пропыхтел я. – Если Чет останется, корабль бабах – и Чет умрет.
– Чет уже умирает. Протекает внутри. Скоро сон.
– Нет! – Я еще раз потянул его и, не удержавшись, завалился на спину. – Мы сумеем помочь. Но прежде надо вытащить тебя с корабля.
– Чет не пойдет. Не может двигаться. Слишком большая неисправность внутри. Нельзя починить.
Развернулась еще одна конечность, ее пальцы обхватили мое запястье.
– Но… – хотел возразить я.
– Чет возвращается к Мировому Древу, – перебил он меня. – Работа сделана, теперь отдых. – Он сильнее сжал мне руку. – Ты передашь сообщение.
Я постарался не вырываться из его хватких пальцев.
– Какое сообщение?
– Сообщение другим драффам. – Тело в гнезде совсем обмякло. Чешуйки как будто теряли блеск. – Скажи им: Чет умер.
– Скажем, – ответила Эддисон.
Чет развернул лицо к ней, как кобра, разглядывающая второго нарушителя ее владений.
– Это важно. Скажите им: белые корабли – кузены.
– Что? – смешалась Эддисон.
– Кузены, – настойчиво повторил Чет. – Очень важно сказать.
Его охватила дрожь. Где-то на верхней палубе что-то отвалилось, пустив трещины по потолку над нами.
– Я тебя здесь не брошу, – воскликнул я. – Даже если ты умираешь, я не могу так уйти и оставить тебя.
Пальцы его разжались, и он снова убрал под себя руку. Только ладонь-лицо покачивалась на виду.
– Ты им скажешь?
– Конечно. Но как же ты?
– Я доволен. – Пальцы стали смыкаться вокруг его лица, как лепестки вянущей розы. – Есть гнездо. Хорошее гнездо. Работа сделана. Вся работа сделана. Теперь сон. Спать и видеть Мировое Древо.
Лицо драффа скрылось в неплотно сжатом кулаке и втянулось в глубину гнезда. На палубу струйкой, словно перевернули песочные часы, посыпались пыль и обломки. Что-то упало на спину Чету, прозвенело по его чешуе, но он не отозвался. Я ладонью чувствовал, как замирает его дыхание. Паузы между вдохами увеличивались, пока натужные жужжащие хрипы не стали походить на усталое пыхтение паровой машины с остатками пара.
А потом прекратились.
Я пытался проглотить подступивший к горлу горячий ком отчаяния.
Эддисон тронула меня за плечо:
– Он?..
– Да.
Я убрал ладонь с остывающей спины и рукавом вытер глаза. Потолок над головой издал новый протяжный скрежещущий скрип и прогнулся в одном месте, словно под непомерной тяжестью. Эддисон опасливо взглянула вверх.
– Здесь нельзя оставаться, – сказала она.
Глава 9
Она Судак
От удара флайера о волны меня мотнуло так, что ремни впились в тело, выбив дух и соображение. На несколько секунд я забыла, где я и что происходит. Потом в кабину хлынула морская вода, и ужас привел меня в чувство. Мы тонули, а мужчины и женщины вокруг меня и не думали спасаться. Я попробовала заорать на них, но сама себя не услышала из-за дыхательной маски и шума потока.
Мы были далеко в океане, за краем континентального шельфа. Если уйдем здесь под воду, тяжесть флайера увлечет нас на самое дно – и даже дыхательные маски не спасут от нарастающего давления на такой глубине.
Я захлебнулась вдохом, чувствуя, как флайер заваливается набок, а вода, подступив к ногам, пропитывает штанины тюремной робы. Через несколько секунд мы целиком оказались под водой. Я машинально задержала дыхание. Уши заполнил гул. Маска защищала глаза, и я видела, что остальные по-прежнему неподвижно сидят на местах. Да что это с ними?
Желудок потерял вес – началось падение. Мы словно застряли в кабине затопленного лифта и проваливались в глубокую темную шахту. Я принялась раскачиваться взад-вперед в надежде растянуть прижавшие меня к сиденью ремни. Если бы успеть высвободиться, вылезти через люк и толкнуться к поверхности…
На нас легла тень, и сердце у меня в груди будто запнулось. Нас поглощал черный зев какого-то морского чудовища. Я видела, как мимо скользнули края пасти. Еще несколько секунд мы падали в непроглядной тьме, а потом с лязгом остановились.
Загорелись лампы, осветив кабину. Она опрокинулась, и мы повисли на ремнях – вниз головой. В люк я видела, что лежим мы на плоской поверхности. Послышался стук и бурчание насосов, и вода стала отступать. Ноги обсохли первыми, за ними бедра и руки. Кожу кололи иголочки холода.
Наконец освободилась и голова. Люди отстегивались и выбирались в люк, за которым их встречали дружеские объятия.
Женщина, сидевшая напротив, распустила мои ремни и вытащила меня из кресла, хохотнув:
– Неплохо прокатились, да?
Она подтолкнула меня к люку, и я выползла на четвереньках – на знакомые палубные пластины.
Передо мной стоял офицер в форме Конгломерата. Когда я поднялась на подгибающихся ногах, он отчетливо отсалютовал:
– Добро пожаловать. Я командор флота Вронский. Вы понимаете, где находитесь?
Я обвела взглядом стены:
– Предположительно, в носовом челночном отсеке фрегата класса «гиена».
– Отлично, капитан, – одобрительно кивнул он. – Совершенно верно.
Группа, устроившая мне побег, стягивала маски и очки. Десант Конгломерата выстроился у люка, ведущего из отсека в основную часть корабля.
– Но что вы делаете здесь, внизу? – спросила я, и мои руки задрожали от отсроченного шока и распада выплеснутого в кровь адреналина. – Какого черта «гиена» торчит посреди океана? И на кой нам понадобилось разбиться, чтобы добраться сюда?
– Извиняюсь за некоторую грубость доставки, – сказал Вронский, склонив голову. – Смерть буквально дышала нам в спину. Как только была назначена дата вашей казни, мы поняли, что должны вас вытащить.
Я сжала кулаки, чтобы прекратить дрожь. Морская вода капала с костяшек пальцев.
– Стрелять в священника было необязательно.
– В какого священника?
– Со мной в камере находился военный капеллан, – пояснила я, вспоминая, как смертельная пуля разворачивает беднягу вокруг себя. – Незачем было его убивать.
Вронский нахмурился:
– Нельзя было оставлять свидетелей. Но если вам от этого будет легче, ваш капеллан умер на своем посту ради блага Конгломерата. Уверен, его боги охотно его примут. Что до вас, история запомнит вашу гибель при неудачной попытке побега. Флайер разбился в море. Если станут искать, обнаружат его обломки на дне, но тела – ваши и ваших сообщников – окажутся унесены течением.
По его кивку десантник шагнул вперед и набросил мне на плечи полотенце.
– Теперь позвольте проводить вас вниз, – сказал он, – и давайте подыщем вам сухую одежду.
Двое десантников провели меня внутрь судна. «Гиены» невелики, их трапы и помещения гораздо теснее, чем я привыкла на «ятагане», которым командовала большую часть своей службы. И все же приятно было снова оказаться на военном корабле. Знакомая форма, знакомое оборудование, и даже воздух так же навязчиво и привычно пахнет горячим металлом, свежей краской, сапожной мазью и потом.
Мне выделили каюту, где дали время принять душ и переодеться в хрусткую форму капитана и оставленные на рундуке ботинки. Я не носила капитанского мундира с тех пор, как бежала из рубки «Праведного гнева» после пелапатарнского инцидента. И уж конечно, мне не позволили предстать в мундире перед судом, заменив его неряшливой тюремной робой. А теперь шершавая материя, жесткий воротничок и тяжесть знаков различия напомнили мне то, что я четыре года пыталась вычеркнуть из памяти.
Приведя себя в порядок, я изучила свое отражение в зеркале на внутренней стороне двери. Но вместо той себя, от кого я отказалась в конце войны, – более молодой версии, с которой мысленно так и не рассталась, – увидела новое лицо, лицо поэтессы в непривычной и неуместной военной форме.
Пока я разглядывала это полузнакомое лицо, в углу зеркала появилось другое. Золотистая кожа, андрогинные и поразительно чувственные черты, полные губы и прикрытые веками глаза, смотревшие на меня с надменностью юного бога.
– Добрый день, – поздоровалась я. – Как тебя зовут?
Лицо улыбнулось.
– Фрегат Конгломерата «Запутанность». Разрешите приветствовать вас на борту.
– Благодарю. – Я запустила палец за воротничок, стараясь поправить его поудобнее. – Мое имя ты, как я понимаю, уже знаешь?
– Конечно, – чуть заметно склонила голову аватара. – Но какое обращение вы бы предпочли?
Уместный вопрос. Для всего мира военная преступница Аннелида Дил погибла при крушении флайера.
Я встретила собственный взгляд в отражении зеркала.
– Можно ли мне остаться Оной Судак?
