Дом некромантов

Лео был довольно мил и признал, что помощь ее брата была их лучшим вариантом. Джулиан же долго сверлил ее взглядом, прежде чем сказать:

– Ты действительно спрашиваешь мое мнение?

– Да пошел ты, – раздраженно буркнула Рен. Она старалась быть любезной. Как умелый, вдумчивый лидер. Вместо этого ей просто захотелось врезать как следует по его красивому угловатому подбородку.

Джулиан даже слегка ухмыльнулся, хотя Рен не находила в этом ничего веселого. Больше походило на то, что он смеется над ней.

Как бы то ни было, он согласился с Лео, и поэтому они прихватили сумки и попросили ее брата показать им дорогу.

Некоторое время группа шла в сгущающейся темноте— украшения Хоука гремели, плащ развевался, – пока не добрались до черной, точно чернила, расщелины, слегка возвышающейся над землей. Им казалось, что они направляются в зияющую пасть самой смерти, но и на земле для спутников было небезопасно.

Хоук щелкнул по черепу животного на посохе, и внутри него вспыхнул призрачный свет. Там был дух, пойманный в ловушку костей… точно так же, как железные ревенанты. В мерцающем зеленом отблеске Рен разглядела темный шип, торчащий из его лба.

– Следуйте за мной, – сказал Хоук, шагнув в темноту.

Они шли вот уже несколько часов, а призрачный свет едва-едва пробивался сквозь всепоглощающий мрак.

Был слышен слабый звук капающей воды, и что-то, возможно, ветер, завывало в отдаленных узких каменных проходах. В остальном мир сосредоточился в этом тесном пространстве: хруст их шагов и дыхание, громко отдающееся в ушах Рен.

Тем не менее недостаточно громко, чтобы заглушить чувство, будто она шла наперекор всем своим инстинктам. Мозг приказывал ей развернуться, убежать, отдалиться от этого юноши… от этой семьи. Как в последнее время, так и на протяжении всей жизни семейные узы не приносили ей ничего, кроме боли. И последнее, что ей следовало делать, – это довериться тому, в чьих венах текла такая же испорченная кровь.

Но все же…

Если она хотела уничтожить колодец, если хотела перехитрить отца и обойти мать, если хотела помешать регенту начать войну… ей была необходима помощь. Чтобы добраться до места и все разрушить. И у ее брата, возможно, имелись ответы на все вопросы.

Тем не менее она относилась к нему с настороженностью. Пока что. Ему еще предстояло заслужить ее доверие. Сейчас она лишь брала то, что ей предлагали. Но Рен оставалась начеку. Всегда.

В конце концов земля выровнялась, и Рен наступила на отполированный камень. Было сложно сказать, стал ли он таким гладким благодаря чьей-то кропотливой работе или же благодаря тем, кто прошелся по нему за все это время. Подняв глаза, Рен увидела, что Хоук остановился в нескольких шагах впереди.

Снова раздался тихий постукивающий звук, и еще один череп озарился светом. Прикрепленный к грубо обтесанной стене справа, он принадлежал человеку… и был не один.

Звук, с которым Хоук постукивал пальцем по кости, казалось, растягивался и нарастал, отдаваясь эхом, вместе с тихим словом, которое некромант шептал снова и снова.

– Восстаньте.

Один за другим черепа оживали— разных размеров и степени разложения, сплавленные с природным камнем и установленные на уровне глаз, как канделябры в коридорах замка.

Все дальше и дальше они освещали длинный низкий туннель, конец которого терялся из виду.

– Что это? – спросил Лео настолько же изумленно, насколько чувствовала себя Рен. Они все еще были в днях пути от Пролома и руин некромантов.

– Проход, – пояснил Хоук. Когда он повернулся к ним лицом, призрачный свет окрасил его тело в оттенки болезненного зеленого, отчего он перестал казаться человеком. – Такие туннели есть у всех подножий Несокрушимых гор. Позволяют безопасно передвигаться мантам и их рабам.

– Кому-кому? – с беспокойством спросил Джулиан.

– Он имеет в виду некромантов, – объяснила Рен, ощущая неприятный привкус во рту. – Некромантов и их рабов… то есть нежить.

– Все верно, – отозвался Хоук, с легким отвращением разглядывая ближайшую лампу-череп. – Нежити не нравится солнечный свет, и мы вынуждены все время прятаться.

– Потому что вас изгнали, – раздраженно заметила Рен. Некроманты не были жертвами. Они совершали ужасные вещи, разоряли могилы. За это другие мастера и решили изгнать их. – Достойное наказание за то, что вы сделали. За то, чем вы, очевидно, занимаетесь и по сей день.

Пусть слова Рен и звучали как обвинение, они относились не только к Хоуку. Но к ней тоже. И неважно, как старательно она пыталась это отрицать.

В этом-то и заключалась суть. Отвергая амбиции отца и планы матери, она отвергала эту магию. Она отвергала ту часть себя, которую не желала признавать.

Разрушением колодца она не только собиралась отказаться от его силы, но и уничтожить его наследие… лишить его возможности пустить корни в настоящем.

Если ей удастся, она сотрет все это с лица земли. Тогда она снова сможет быть Рен Грейвен.

Костоломом. Лучшей валькирией своего поколения.

Непризнанной дочерью наследника Дома Костей.

Хотя теперь это уже не казалось таким притягательным.

Рен хотелось стать новой версией себя. Не зависящей от одобрения отца или от того, изгнали ли ее из Дома Костей или нет.

Она собиралась выбрать свой собственный путь.

Хоук, который стоял впереди, поднял руку и обратился к своему кольцу-усилителю. Из кости вырвался луч призрачного света, собравшийся в форму птицы, которая уселась на вытянутую руку юноши. Ястреб.

Мысль о том, что подобное вообще возможно, буквально разрывала Рен мозг. Призраки не ходили, не стояли и не летали… Они парили. Но ястреб, переступавший с лапки на лапку, расправляющий огромные крылья, завораживал своей пугающей красотой.

Неожиданно Рен почувствовала непреодолимое желание убежать. Эта магия была слишком необычной, слишком странной, но в то же время… Рен не могла отвести глаз.

Хоук сказал что-то еще, и птица, поднявшись в воздух, понеслась по туннелю, пока наконец не скрылась из виду.

Призраки не летают. Этому Рен учили всю ее жизнь, но все потому, что она изучала только человеческих призраков. В Костяном лесу она встречала духов летучих мышей и знала, что теоретически существа, которые летали при жизни, могли делать это и после смерти. Однако духи животных обычно были настолько слабы, что в форме призраков пребывали недолго. Поэтому-то Рен никогда не уделяла им должного внимания. Теперь же увиденное тревожило ее.

– Куда ты послал птицу… то есть призрака? – спросила она.

– Моего фамильяра? – уточнил Хоук. Рен никогда раньше о таком не слышала. Фамильяр-призрак? Как домашний питомец? – Я отправил Когтя на разведку.

Он что, даже дал ему имя? Ну точно, домашний питомец. Пусть Рен все еще относилась к брату с подозрением, отправить ястреба на разведку казалось вполне логичным решением. Хотя весь скептицизм окончательно покинул ее, когда она осознала, что призрак мог преодолевать подобное расстояние. Что он вообще был способен пойти на разведку. То, что осталось от его тела, Хоук теперь носил на пальце. Поэтому ястреб не мог отдаляться от него больше чем на несколько футов.

В темноте было трудно определить, сколько времени прошло, но Хоук точно остановил их отряд спустя несколько часов.

Туннель стал достаточно просторным, чтобы их шаги отдавались эхом высоко наверху. Призрачные светильники освещали то, что казалось перекрестком, поскольку светящиеся черепа расходились в трех разных направлениях. И прямо здесь на сталагмите сидела птица-призрак.

Судя по всему, Рен слишком таращилась на него, потому что когда ястреб снова воспарил и опустился на руку Хоука, тот обернулся и спросил:

– Хочешь его погладить? Ты же некромант, смертельная инфекция тебе не грозит.

– Что… нет, – в ужасе отпрянула Рен, но таращиться на ястреба не перестала.

Хоук задумчиво кивнул и нежно погладил птицу по макушке. С этим призраком ее брат взаимодействовал совершенно спокойно, в отличие от остальной нежити.

Было полезно узнать, что она не могла заразиться смертельной инфекцией, но это еще не значило, что Рен хотела дотронуться до этого существа… Хотя девушка все же задумалась, каково это. Был ли ястреб холодным как лед, какими, по ее мнению, являлись все призраки? Или она могла почувствовать какую-то текстуру? Жесткие перья под шелковистым пушком? Но нет, речь же шла о призраке. О духе. Перья принадлежали миру живых, его телу.

– Как? – спросила Рен. – Привязанная… Как они могут настолько отдаляться от своих костей? Я полагала, что шипы нужны, чтобы этого избежать. Поэтому ты и вставлял их в железных ревенантов.

– Стержни, – поправил Хоук. – Да, они привязывают духов к телам. Но весь смысл в глифах[2]. В командах, которые они передают. При желании некромант может позволить своему фамильяру преодолевать более длинные расстояния. На железных ревенантах, как на этих светильниках, это не работает.

– А человек может стать фамильяром? – настороженно поинтересовался Лео, разглядывая черепа на стенах.

– Это не фамильяры, нет.

– Из людей они делают факелы, освещающие наш путь, – хмыкнул Джулиан, мотнув подбородком в сторону вызывающих опасения источников света.

– Или солдат, закованных в железные доспехи и призванных развязать войну, – добавила Рен. Джулиан и Рен встретились взглядами и на мгновение будто снова оказались в Проломе… когда наконец позабыли об осторожности. Когда были заодно.

Джулиан первым нарушил магию момента и отвел глаза.

Они снова воздвигли вокруг себя крепости, прочнее, чем когда-либо, с высокими стенами и глубокими канавами. Возможно, даже рвами.

Хоук между тем, нахмурившись, переводил взгляд со своего фамильяра на призрачные факелы и обратно.

– А разве это не то же самое, что запрягать волов в плуг?

– Нет, – ответила Рен. – Мы же говорим о людях, а не о животных.

– А как же слуги? Я видел, как им приказывают. И рабочие, трудящиеся в шахтах.

– Они выполняют приказы за деньги.

– Даже волы за свой труд получают пищу и кров, – добавил Лео.

– Вот именно, – согласилась Рен. – А что перепадает призраку за то, что он освещает твой путь? Что получает ревенант, когда по твоему приказу размахивает мечом? Ничего. Беднягам не дают упокоиться с миром.

– Зато они могут жить вечно.

– Это, – Рен ткнула пальцем в ближайший факел, – не жизнь. Нельзя назвать жизнью существование ради того, чтобы служить другим.

Хоук задумался над ее словами.

– Ученые Дома Некромантов с тобой не согласились бы. Цель каждого некроманта— служить своему Дому как при жизни, так и после смерти.

– Так это черепа некромантов? – спросил Лео, неловко оглядываясь по сторонам.

– Тех, кто низкого ранга. Представители высшей касты занимали более достойные должности, некоторые даже выступали в роли учителей и советников.

Нежить, раздающая советы живым? Безумие.

– А как насчет железных ревенантов? – спросила Рен.

– Для их создания нужны хорошо сохранившиеся тела. Это важнее, чем их происхождение. В определенных случаях некроманты могут использовать любое тело, но предпочтение всегда отдается нашему виду. Служить Дому после смерти считается наивысшей честью, которая только может быть оказана некроманту.

Рен захотелось хорошенько встряхнуть Хоука. Накричать на него. Но что она могла сделать, если так его учили. Он не понимал, что становиться нежитью значило испытывать вечную боль. Если Равенна или кто-то еще из правящей семьи Некрос знал об этом, они явно не спешили делиться подобным фактом. Раболепие их народа основывалось на ошибочной вере.

После нескольких мгновений неловкого молчания Хоук прошептал что-то себе под нос, и Коготь исчез, обратившись в бесформенный туман, который засосало обратно в кольцо-усилитель.

– Сделаем привал здесь, – сообщил юноша, привлекая внимание к встроенному в камень зданию, которое Рен не заметила.

Вокруг входа стояли колонны, вырезанные аналогично тем, что она видела в Проломе, – с повторяющимися узорами из скелетов, обрамляющих камень. Внутри также находились призрачные факелы, которые, стоило Хоуку пробудить их к жизни, осветили небольшую квадратную комнату с очагом у дальней стены. Здесь не было ни мебели, ни каких-либо признаков недавнего пребывания, но в соседней комнате Рен заметила груду дров, стопки одеял и прочий хлам.

– Кто всем этим пользовался? – спросил Джулиан, с интересом рассматривая их находки. Рен подозревала, что он думает о тайнике бандитов, который они разграбили наверху.

– Я, – просто ответил Хоук, откладывая в сторону посох и устраиваясь поудобнее. Он полностью стянул с головы маску, так что бараний череп теперь болтался вверх тормашками у него на спине, и скинул ботинки. Странный выбор, учитывая, что было настолько холодно, что дыхание Рен вырывалось клубами пара, а костер они еще не развели. Порывшись в продуктах, юноша нашел банку с чем-то похожим на маринованную сельдь и грязными пальцами выудил кусочек. – Такие стоянки расположены на всем протяжении туннеля, но именно я набил их припасами. В любом случае только мне они и нужны. У мамы нет необходимости… – Он замолк и поднял взгляд на Рен, как будто боялся, что та не сможет вынести упоминания об их матери. – Она о них не беспокоится. Насколько я могу судить, пирую здесь только я и волки.

– Что, прости? Волки? – переспросил Лео, окидывая взглядом темный туннель.

Хоук, полностью сосредоточенный на своем ужине, лишь пожал плечами.

– Кто-то точно подворовывает еду.

– Забудь о стоянках или еде, – начала Рен, бросив сумку на пол. – Как далеко мы от колодца?

Хоук проглотил то, что жевал.

– Два дня. Может, три.

– Тебе известно, из чего он сделан… как он функционирует?

– Думаю, да.

– Тогда расскажи мне, – скомандовала Рен. – Расскажи мне все.

Глава 11

– Я разведу огонь, – сказал Джулиан и, собрав хранящиеся в соседней комнате дрова, приступил к работе. Рен знала, что ей следовало бы помочь, но она хотела услышать ответ брата. Поэтому поторопила его взмахом руки.

Хоук едва успел открыть рот, как в одном из проходов послышался отдаленный грохот, и земля затряслась под их ногами. Рен встревоженно обернулась, но толчки уже прекратились, и снова наступила тишина.

– Что это было? – спросил Лео, который до этого копался в одеялах. Видимо, чтобы найти достаточно мягкое для его королевской персоны.

– Колодец, – смиренно развел руками Хоук. – Он неустойчивый.

– А туннель? – слишком уж пронзительно уточнил принц.

– Достаточно прочный, – ответил некромант, откладывая банку. – Правда, иногда здесь случаются обвалы, но тогда шума обычно больше.

– Как успокаивает, – отозвался Лео, снова сосредоточившись на одеялах. – И эта угроза будет висеть над нами до конца путешествия?

– Более или менее, – признал Хоук.

– Так этот туннель ведет прямиком к колодцу? – спросила Рен.

– Нет, не именно этот, – уставился на свои ноги некромант. – Но в конце концов приведет. Здесь около дюжины проходов, и все заканчиваются в некрополе.

– А, некрополь, – начала Рен, забирая одно из отвергнутых принцем одеял, чтобы усесться на него. – Это там, где мы с Джулианом видели тебя в прошлый раз?

– То был Холлоу-холл, дворец в центре города, названный в честь резиденции Дома Костей, – поправил девушку Хоук, имея в виду Мэрроу-холл в Костяных землях. – За ним расположено еще одно важное строение— собор Хранителей. Многое было разрушено землетрясениями, но эти два здания уцелели. А колодец находится прямо под ними. Если хотим добраться до него незамеченными, лучше избегать и храма, и дворца. К счастью, я знаю путь.

Лео, найдя подходящее одеяло, устроился поудобнее, снова достал золотые отмычки и, протянув руки к огню, который развел Джулиан, принялся возиться со своими наручниками. Рен придвинулась ближе, надеясь, что следом он освободит и ее.

– А потом? – спросил присоединившийся к беседе Джулиан. – Можем ли мы уничтожить эту штуковину? Или это еще одна из не продуманных до конца идей Рен?

Столь агрессивное замечание было излишним.

Хотя и справедливым.

Девушка взглянула на брата, который предпочитал смотреть в землю, чем на кого-либо из них.

– Не знаю. Не думаю, что кто-то вообще пытался.

– Конечно же, – фыркнул Джулиан. – Ведь эта штука обращает любого обычного мастера в бога, дарует силы, которых не должно существовать.

Рен могла только предположить, что «обычной» он назвал именно ее. Еще одно колкое замечание. Она крепко сжала губы, чтобы воздержаться от ответного выпада, но, судя по тому, как на нее покосился Лео, прилагаемые усилия отразились на ее лице.

– Превратить целое поле тел в пыль и раздробить кость в руке еще живого человека, – пробормотал Джулиан. – Кто бы отказался от подобного?

Гнев Рен только усилился, подогреваемый стыдом.

– Вот почему мы и собираемся его уничтожить, – рявкнула она. – Потому что некоторым из нас подобное могущество не нужно.

Джулиан бросил на нее взгляд через плечо и открыл рот, собираясь возразить, но, похоже, передумал и сосредоточил все свое внимание на огне.

Рен, которую его молчание только еще больше разозлило, сверлила спину Джулиана взглядом. Но прежде чем она успела произнести что-то, о чем потом точно пожалела бы, Джулиан, который все еще смотрел на пламя, мягко спросил:

– Почему? Я же знаю, насколько ты амбициозна. Так почему ты отказываешься от силы? Только подумай об уважении, которое ты получила бы, каким бы героем стала.

Рен не поверила своим ушам.

– Именно так и думал Локк Грейвен, и посмотри, к чему это его привело.

– Но ты не он.

– Нет, я еще хуже.

Джулиан нахмурился, а Лео сказал:

– Ты этого не знаешь.

Джулиан бросил на девушку оценивающий взгляд.

– Чего ты так боишься?

Боится? Рен попыталась найти ответ.

– Для начала того, что железные ревенанты переберутся через Пограничную Стену.

– И?

– И? Свободно разгуливающая нежить, поглощающая Владения. Стать тому причиной…

– Но в этом нет твоей вины.

Рен подняла руку, демонстрируя кольцо.

– Но она могла быть. Если я и боюсь чего-то, то себя самой.

Теперь на нее смотрел не только Джулиан, но и Лео с Хоуком.

Рен вскочила на ноги.

– Только посмотри, что натворил Локк. А ведь он был хорошим человеком. Благородным и самоотверженным, а я… я не такая. Он хотел спасти мир, стать героем. А я стремилась спасти лишь себя.

– Неправда, – мягко возразил Лео. – Ты спасла меня.

– Думаю, Джулиан прав, – невесело рассмеялась Рен. – Я спасла тебя, только чтобы помочь себе. С этого все и началось. Вот какие мотивы мной двигали. Я эгоистичная, безрассудная, сначала действую, а потом думаю. – Она вскинула брови, бросая Джулиану вызов оспорить все то, что он и сам говорил… множество раз. – И такой человек, по-твоему, должен обладать неограниченной силой?

– Никому не следует ей обладать, – покачал головой кузнец.

– Вот именно, – сказала Рен, пытаясь прийти в себя и успокоить разбушевавшиеся чувства. Ее сердце бешено колотилось, а ладони вспотели. – Поэтому мы разрушим колодец.

Она опустилась на одеяло и обхватила колени руками.

Когда Лео потянулся к ней, Рен вздрогнула, пока не осознала, что он всего лишь хотел расстегнуть ее наручники.

– Ой, спасибо, – пробормотала она.

Лео подмигнул ей и склонился над замком.

– Ты можешь рассказать нам, из чего сделан колодец? Как он работает? – обратился принц к Хоуку. Рен чувствовала на себе взгляд Джулиана, но отказывалась посмотреть на него в ответ.

– Такой же колодец, как и все остальные, – отозвался Хоук. – Только вместо воды в нем магия. Она поднимается из глубин. Большинство мастеров получают материалы для работы из того, что было погребено в почву. Железная руда, крупицы золота, – он по очереди указал кивком на Джулиана и Лео, прежде чем остановить свой взгляд на Рен, – или кости. Но, как и с водой, чтобы получить больше, нужно добраться до источника. Это и сделали древние некроманты. Они копали все глубже, пока не нашли их— огромные запасы чистой магии. Тогда они построили колодец, чтобы заключить силу в ловушку и вытянуть магию на поверхность.

– Чистая магия, – повторила Рен, припоминая, как Хоук создавал железного ревенанта. Как он светился от силы.

– Та часть, которую вы видели, на самом деле лишь бассейн, чаша, которую наполняет магией расположенный внизу колодец. В городе таких несколько.

– И они протекают, – заметила Рен, вспомнив трещины, что окружали бассейн в тронном зале. – Из-за этого происходят землетрясения?

Хоук кивнул.

– Магию нельзя сдерживать подобным образом. Она не такая медленная и устойчивая, как вода. Она активна. Жестока. Как лава.

– То есть вы, по сути, проделали в вулкане дыру? – спросил Джулиан. – И теперь остается лишь ждать, когда он взорвется?

– Он уже взрывался, верно? – вмешался Лео. – Пролом. Чрезмерная добыча полезных ископаемых.

– О, дело не в полезных ископаемых, – сказал Хоук как ни в чем не бывало.

– Разве? – уцепился за эти слова Джулиан. Он уже догадывался об этом, когда обнаружил в шахте следы странных раскопок.

– Всему виной Равенна.

– Что? – открыла от удивления рот Рен. Она мысленно перебрала все, что слышала от Одиль, но в голову не пришло ни одного упоминания о том, что ее мать стала причиной Пролома.

– Ну, не только она. Еще и наши предки. Они годами пытались отыскать старые развалины. Когда кузнецы подобрались достаточно близко, Равенна и ее родители проникли в их шахты. Они убедили каменщиков проложить туннель в другом направлении, и… так все и произошло. На них обрушился неожиданный взрыв магии, который после стал Проломом. Погибли все, кроме нашей матери. Она так и не нашла их тел, но зато получила желаемое. То, чего хотели все некроманты.

– Смерть? – уточнил Лео, выглядевший весьма озадаченно.

– Силу, – пояснил Хоук. – Силу, которая построила все это, – махнул он рукой на проход и то, что находилось за ним: затерянное королевство некромантов. Откинувшись и вытянув ноги, Хоук продолжил – Силы любого мастера, прикоснувшегося к колодцу, увеличиваются, а на поверхность выходит новая магия. Хотя нет, не совсем так, – нахмурился он. – Не новая, а скрытая, как, например, твои таланты некроманта, – сказал Хоук, мотнув головой в сторону Рен. – А в моем случае— способности костолома. Ограничения, такие как дистанция и закон соотношения, меняются. Расширяются. В некоторых случаях совсем исчезают. Например, ты, – сказал юноша, поворачиваясь к Лео. – Золото— самый мягкий металл. Податливый, в отличие от железа.

– Верно, – согласился принц. – Я могу размягчить и придать ему форму голыми руками, – он поднял одну из своих отмычек и согнул ее посередине, будто она была сделана из соломы, а затем привычным движением пальцев снова выпрямил ее, – или языком. – Принц поиграл бровями, глядя на Джулиана, который закатил глаза, хотя явно с трудом сдерживал улыбку. Рен почувствовала неожиданный приступ зависти.

Хоук перевел взгляд с одного на другого в попытке понять смысл шутки, но, пожав плечами, похоже, сдался.

– Думаю, прикоснись ты к колодцу, смог бы растапливать золото. Или даже добывать его из земли.

Послышался щелчок замка на втором браслете Рен, и Лео тихо присвистнул.

– Тогда, возможно, папочка обратил бы на меня внимание.

Рен фыркнула, с благодарностью потирая обнаженные запястья, а Лео указал на все еще скованного Джулиана.

Тот протянул руки, но на лице его отразилось отвращение.

– Не называй его папочкой.

Рен покачала головой. А Хоук наблюдал за происходящим с непонятным восхищением. Девушка задумалась, доводилось ли ему раньше общаться с людьми. Кроме матери, конечно же.

С нормальными людьми.

Хотя можно ли было считать нормальными Леопольда Валорианского, Золотого принца, замену замены; Джулиана Найта, едва не убитого наследника Дома, который все считали разрушенным; и Рен Грейвен, вроде бы некроманта, неудавшуюся валькирию, изгнанного костолома и дочь предателя или убийцы (а может, и того и другого)?

– У железа, с другой стороны… ну, у него есть свои уникальные свойства, – продолжил Хоук.

– Например? – спросил Джулиан.

– Ну, его ведь можно намагничивать, верно?

Джулиан кивнул.

– Существует природный магнит— оксид железа, называемый магнетитом, – который можно использовать для придания магнитного заряда обычному железу.

– Предполагаю, колодец дал бы тебе возможность самому заряжать железо.

Джулиан моргнул.

– Получается, любое железо можно превратить в магнит? Своими руками, только с помощью магии?