Чудесные истории

Чудесные

истории

Проснулась тонко,

Запела звонко.

Цветы сияют —

Ей подпевают.

Пыльцу поела,

Росой запила

И свежесть утра

Собой затмила.

Взлетела к солнцу,

В лучи оделась.

И вся от счастья

Зарёй зарделась.

Никто не знает, откуда берутся феи. Одни говорят, что они рождаются из росы, которая сверкает по утрам, как маленькие бриллианты. И когда на неё падает солнечный луч, раздаётся хрустальный звон – «дзыннннь» – и с хохотом появляются на свет шалуньи-феи. Они до того любопытны и шустры, что только держись, но при этом чисты и добры сердцем. Другие говорят, что феи рождаются из выдоха истинно доброго человека, когда он очень счастлив. Он весь сияет от счастья, и оно не может в нём удержаться. Человек в восхищении выдыхает… и рождается фея, прозрачная, как стёклышко, лёгкая, как ветерок. Дети и люди с ясной душой могут увидеть их.

Так или иначе, но феи существуют, а если бы они не существовали, то не было бы и в помине этой истории. А раз вы её читаете, значит, феи есть.

Ну вот. Однажды феи (видимо, те, что рождаются из росы) уж очень сильно разошлись, они так сильно шалили и веселились, что небо чуть не упало на землю. Но зато точно свалилось ЧТО-ТО! Феи притихли и с опаской подлетели к чему-то. Молча некоторое время рассматривали НЕЧТО. И вот одна из них, а их было три, Фиа (потому что она носила одежду фиалкового цвета и произошла от росы, которая лежала на фиалке) произнесла:

– Как чудно, подружки, но, по-моему, это яйцо, хотя довольно странное. Дзинь, – и посмотрела на подруг зелёными глазами, напоминающими свежесть листвы и трав, которые так любят фиалки.

Тогда вторая фея Розочка (вы, наверно, догадались, почему её так зовут), обладательница голубых глаз, как ясное небо (под которым так любят находиться розы), добавила:

– Да-да! Очень удивительное яйцо. Оно светится, и от него идёт тепло, но оно такого странного цвета. Всё переливается, как радуга.

И тут третья фея Лю (жёлтенькая, как лютик, с глазками цвета серебряного ручья, около которого так любят расти эти цветочки) воскликнула:

– Что же там может быть? Или кто?!!

– Что??? – задумались феи.

– Что бы это ни было, но оно живое, и надо найти сиделку, – сказала Розочка. – Я знакома с одной птичкой – малиновкой Милли, у неё очень широкая душа, и она нам поможет. К тому же, чувствует моё сердце, здесь находится что-то очень хорошее.

– Согласны, согласны, – захлопали в ладошки, подпрыгивая, остальные феи.

И вот втроём они понесли яйцо к малиновке. А дело это было нелёгким, так как оно было большим и так и норовило выскользнуть из рук озорных фей. Дом малиновки находился на краю солнечной поляны, в ветвях широкого густолиственного дуба. Он был недалеко, но ведь до него ещё надо добраться с такой ценной ношей.

Наконец они по воздуху доставили яйцо в гнездо к малиновке и положили аккуратно внутрь, отчего той пришлось изрядно подвинуться, так как оно заняло много места. Феи бросились разъяснять малиновке, перебивая друг друга и жестикулируя, откуда оно взялось и что-то ещё, но из их гомона она поняла только одно, что ТАМ находится «КТО-ТО – ЧТО-ТО» и нужна её помощь. А так как Милли действительно обладала большим сердцем и широкой душой, она без колебаний согласилась. Но с небольшим условием, что они будут её навещать и помогать присматривать за яйцом, пока она по делам вылетает из гнезда. Феи согласились мгновенно. Даже если бы она и не просила их об этом, они всё равно стали бы прилетать. Ведь они не могли усидеть от любопытства, чтобы узнать, что ТАМ такое.

– Надеюсь, это не кукушиное яйцо? – задумчиво поинтересовалась Милли. – А то до чего они только не додумаются, лишь бы отлынивать от родительских обязанностей.

Потом махнула крылышком собственным сомнениям. И подумала, что и кукушатам тоже нужна мама. Милли нежно обняла яйцо крылышками, прижала его к себе поближе и, согретая его теплом и делясь своим, окутанная сиянием, задремала. А феи, полюбовавшись идиллической картиной, с чувством выполненного долга поспешили к себе, договариваясь на лету, как будут помогать доброй малиновке.

Чтобы быть поближе к Милли, они выкопали свои цветочки, в которых спали, и перенесли их к дубу. Фиа посадила фиалку в чуть притенённое место, ведь лесные фиалки очень нежные и стесняются яркого солнца. Зато по утрам и вечерам они источают нежнейший аромат. Лю посадила свой цветок в землю, где было более влажно, ведь лютик любит воду и ее журчание. Немного сложнее пришлось Розочке, так как она переехала с шикарным розовым кустом, а он был не маленький! Но и с этой задачей феи справились. Они попросили мишку Топу помочь перенести куст, а в благодарность угостили его вдоволь сладкой малиной, отчего все остались очень довольны. Роза пышно расположилась у основания дуба. Фиалка и лютик тоже рядом. Получилось очень красиво. Тут же прилетели шмели и деловито загудели, заглядывая в каждый цветок, чтобы собрать пыльцу на мёд. До чего стало уютно!

Каждый день феи прилетали к малиновке, помогали по хозяйству, подкладывали в гнездо пух, чтобы Милли было удобно, приносили еду. Ведь они были очень добрыми и заботливыми.

Прошло две недели. И вот однажды утром, когда Милли задремала, а феи спрятались в тени прохладной листвы от жаркого солнца рядышком с гнездом, раздался чуть слышный щелчок. Малиновка так и подскочила, а феи стремительно подлетели к ней с вопросами:

– Ну что? Начинается?

– А вы, уважаемая Милли, не раздавили его?

– А это не опасно? А что делать?

– Всё в порядке?

– Да тихо, тихо вы, галчата. Весь лес переполошите! – и уже с важным видом продолжила. – Так и должно быть. А теперь немного терпения. Странно… Клювика не показывается. Писка не слышно… Хм. Что это? Это же хвост! Кто же там?

И вот из яйца показалась улыбающаяся мордочка… ящерки. Большой ящерки. И к тому же у неё были крылышки, едва заметные, но всё же…

– Даа. Это точно не кукушонок, – после наступившей тишины первой промолвила малиновка.

– Но это же… Это же – дракон! Только очень маленький дракон, – тоненько пропищала Фиа. У неё от удивления перехватило дыхание. – Они же давно нас покинули, а ведь раньше феи с ними дружили.

Словно в подтверждение дракончик чихнул и… замурлыкал, начав тереться головой о малиновку, которая отныне стала его мамой.

Дракончик был зелёный, как изумрудная травка. Грудка и животик были словно янтарные. Глазки крупные, светло-орехового цвета с золотыми искорками, но сейчас были чуть затуманены, словно он не до конца проснулся. На голове и теле рос небольшой пушок. А хвостик был толстенький и обещал стать длинным, а на кончике напоминал форму копья. Но самое удивительное – у него были крылышки. Пока ещё совсем небольшие, перепончатые и чуть прозрачные. Весь дракончик был покрыт чешуёй, которая переливалась на свету и смотрелась шикарным зелёным шёлком.

– Какой красавец! – воскликнула Лю и прижала руки к груди от восхищения. Остальные феи полностью разделяли её мнение, любуясь дракончиком.

– Боже мой! Но я совершенно не знаю, чем его кормить! – воскликнула Милли и начала оглядываться вокруг в поисках пищи. При этом умудряясь обнимать крылышками уже обожаемого ею сыночка. А тот явно нежился в маминых объятьях и подставлял спинку солнышку, которое пробивалось сквозь ветки дуба.

– Спокойно! – сказала самая уравновешенная из всей троицы Розочка (если феи вообще бывают уравновешенными). – Помню, что в одной книге было написано, что в младенчестве они питаются пыльцой, ягодами и корешками. Ты, Фиа, полетишь за пыльцой. Лю, полетишь за корешками, а я наберу побольше разных ягод, тут недалеко есть заросли сладкой малины, а землянику и черничку я и так найду на поляне.

Феи разлетелись в разные стороны так быстро, будто их и не было.

Милли же тем временем с удивлением разглядывала новорожденного, который с мурлыканьем пытался весь залезть ей под крыло, которого ему было явно маловато. Малыш, видя, что его усилия напрасны, сел на хвостик и жалобно захныкал. Сердце малиновки переполнилось любовью к своему «ребёночку», она подгребла со всего гнезда пух и перья поближе, подоткнула под его тёплые бочка и со вздохом счастья, распахнув широко крылья, прижала к себе. Дракончик завозился, удобнее устраиваясь у неё под крылом, и счастливый заснул. У Милли от нежности защемило маленькое, но такое бескрайнее, храброе сердечко, и она дала себе слово, что всегда будет рядом с сироткой и станет ему настоящей мамой, и с этими мыслями задремала.

Вдруг раздались визг, гомон, писк! Спящие вздрогнули и открыли от неожиданности глаза. Конечно же, это были неугомонные феи, которые бросились обнимать друг друга, будто не виделись вечность.

– Тише вы, непоседы. Вы так кричите, что жёлуди с веток попадали, – пыталась их утихомирить Милли. Думаете, озорницы успокоились? Ничуть. Они наперебой стали говорить:

– Вот малина, земляника, черника, костяника…

– Пыльца нежная и питательная, разнообразная…

– Вот корешки, самые отборные. Мы их сейчас дадим…

– А кому собственно? – спросила Розочка, самая мудрая и рассудительная. Все непонимающе уставились на неё.

– Ребёнку уже час, а у него до сих пор нет имени, – пояснила она. – Нет, так не годится!

И все согласно кивнули.

– Чешуйка.

– Толстопузик.

– Хвостатик.

– Солнышко.

Каких только удивительных имён не предлагалось. И вдруг…

– Вархи! – это произнесла самая романтичная и непоседливая Фиа. Да, это было что-то значительное, весомое, мудрое и по-детски милое.

– Как ты придумала такое имя? – наконец вставила и своё слово Милли. Они всё это время только и наблюдали за феями, а дракончик хлопал глазами и пялился на них, даже и не вспомнив о еде. Они так и мелькали перед глазами.

– А я посмотрела ему в глаза, и он сам мне сказал, – ответила Фиа. Все посмотрели на дракончика. Он довольно зажмурился.

– Он умеет говорить? – удивилась Лю.

– Нет, у меня как-то само в голове сказалось, – улыбнулась Фиа. И все согласились, что это прекрасное имя и ему очень подходит.

Тут все вспомнили, зачем собственно они прилетели, и стали наперебой кормить Вархи. Если бы не Милли, они бы впихнули от щедрости в него всё, а ведь еды было очень много.

– Так, давайте по очереди, – распоряжалась она. – А то вы добьётесь того, что он лопнет на много кусочков, и, уж поверьте мне, из них не получится много маленьких дракончиков. Надо понять, что ему нравится.

Потихоньку феи начали его угощать. Дракончик довольно жмурился и кушал, похоже, ему нравилось всё. Наконец он откинулся и икнул. Феи разулыбались. Их обожаемый ребёнок покушал. Вархи блаженно задремал, а Милли поняла, что за дракончиком надо «глаз да глаз», а то любвеобильные феи закормят его до состояния шарика. «А это очень вредно для здоровья», – подумала Милли.

2.

С тех пор на поляне, такой тихой и спокойной, поселились вместе с феями шум, гам, смех и радость, словно вместе с дракончиком пришла новая жизнь. Здесь буквально яблоку негде было упасть от посетителей, потому что слух о рождении дракончика разнёсся по всему лесу. А известие было действительно из ряда вон, ведь не каждый день рождаются драконы, тем более что они не появлялись очень-очень давно.

Все приносили подарки и еду для Милли и Вархи. Белки притащили орехи и грибы, ёжики – яблоки, медведи – мёд, зайцы – морковь и капусту, кабаны – жёлуди, олени – корешки. Птицы тоже не отставали – зёрнышки, пух, семечки… Сам же виновник всего происходящего благодушно смотрел на мир, пускал пузыри, сосал пальцы на лапах и угугукал, в общем, занимался всем тем, чем занимаются все дети птиц, фей и зверей.

Мили только успевала благодарить и растерянно разводила крыльями:

– Спасибо большое! Куда же я всё это буду складывать?

Самый неожиданный подарок принесли вездесущие сороки, стрекоча, как щётки, и обмениваясь постоянно словами, они подпрыгнули к ветке, ближайшей к гнезду, и сунули растерявшейся Милли какую-то штуку – блестящую и болтающуюся.

– Что это? – спросила оторопевшая малиновка. Те наперебой начали объяснять:

– Бери, бери, соседка, не пожалеешь. Смотри, какая вещь. Ой, ой, смотри, как блестит. Страсть люблю, когда блестит. Нужная вещь! – трещала первая сорока.

– Необходимая вещь, – подтверждала вторая.

– Серьга это. Что непонятного? Из мира другого стащила. Блестело. Очень трудно было украсть, – пояснила снова первая.

– Чтооооо? Стащили? Да зачем же? Не надо нам краденое, – отодвинулась Милли.

– Что? Не нравится? Мы другое украдём. Побольше, поярче, – расстроилась первая.

–Не знаем. Красиво. Мы всё тащим, что плохо лежит. Приучаем всех к порядку, чтоб не разбрасывали. Ох, ну как блестит. Красота!

– Красота, – вторила ей другая. И они снова радостно застрекотали, явно любуясь своим подарком. Милли поняла, что относилась предвзято к феям, их бесконечной живости. Рядом с сороками они оказались просто тихие мышки. Малиновка поняла, что, если она не хочет весь день слушать о тонкостях воровства и трудностях этого ремесла, а также о беззаветной любви к блеску, придётся взять подарок. Что она и сделала, не забыв поблагодарить тех за подарок. Феи в этот момент сидели рядом и хихикали, а когда сороки улетели, расхохотались в голос.

– Вот это подарок! Бери, бери, Милли. Хорошая вещь, – поддразнивали они её и раскачивали серьгу в воздухе, отчего она сверкала на солнце.

– Красота, – продолжали они. Милли смотрела на них сначала непонимающе, а потом сама рассмеялась над этой ситуацией, и чем дальше, тем больше, вспоминая неугомонных сорок и их неподдельное восхищение всякими безделушками. Феи с Милли смотрели друг на друга и хохотали, пока не устали. Решено было повесить «красоту» (так они её назвали) над гнездом. А та действительно висела на ветке и красиво посверкивала камушками, раскачиваясь от ветра.

Потихоньку все жители поляны и леса успокоились, и поток посетителей иссяк. Они стали привыкать, что в лесу появился такой замечательный дракончик, и даже тихонько гордились, что он живёт в их лесу.

3.

Воспитанием и опекой с первых же дней занялись феи. Они готовы были нянчиться с Вархи весь день напролёт, и малиновке приходилось их отравлять по делам, чтобы они хоть немного давали дракончику отдохнуть.

В один из таких дней Милли спокойно прибиралась в гнезде, как услышала:

– Кхм, кхм, – раздалось над головой.

Милли подняла глаза. На ветке, чуть выше неё, сидел очень симпатичный господин. Это был сородич малиновки.

– Тилли, – представился он и отвесил поклон.

– Милли, – ответила она и наклонила голову в знак приветствия.

– Вы меня, наверно, не узнаёте? Я к вам постоянно прилетал, но посетителей было так много, что я не смог вам представиться. Дело в том, что вы мне очень нравитесь, – и он слегка порозовел. – Можно я буду за вами ухаживать?

Милли припомнила, что, и правда, видела его несколько раз, и он ей тоже очень понравился. Тилли всегда приносил то цветы для неё, то зёрнышки для Вархи, скромно оставлял всё и улетал. Мало кто отваживался ухаживать за Милли, зная, что она является матерью дракона. «А вдруг он питается ухажёрами тоже?» – думали они.

– Это так неожиданно, – смутилась Милли, – и к тому же, у меня сыночек подрастает. Такой… необычный, – и она ласково погладила Вархи, который с интересом рассматривал в это время гусеницу, ползущую по дереву.

– Да что вы! Он замечательный! И к тому же, дорогая Милли. Можно я вас так буду называть? Вам нужен помощник по хозяйству и в воспитании…

Милли звонко с переливом рассмеялась:

– Помощников, а точнее помощниц, у меня хватает.

– Это точно, – в ответ рассмеялся Тилли. И обстановка стала непринуждённой.

– Но вы прилетайте, мне будет очень приятно, – Милли опустила глаза в смущении.

И конечно, в этот момент на поляну прилетели наши феи. Они сходу поняли, что происходит, и вместо того, чтобы прилично удалиться, хитро переглянулись и хором начали:

– Тилли-Милли-тесто, жених и невеста!

И, смеясь, начали забрасывать малиновок цветами, которые падали на смущённых влюблённых, а Вархи улыбался и ловил цветы ртом.

А через месяц уже праздновали свадьбу с гостями, подарками и угощениями.

Тилли перебрался к Милли, и они зажили все вместе. Феи также входили в эту многочисленную семью. Он помогал кормить Вархи, летал за водой, а главное, каждый день носил веточки в гнездо, чтобы надстроить, так как Вархи не только ел, но и рос. И рос довольно быстро. Работы хватало всем.

По вечерам они сидели все вместе и рассказывали друг другу истории, любовались небом и поляной, отдыхали от прошедшего дня. Перед сном мама с папой обнимали своего «крошку» и пели ему колыбельную дуэтом. У малиновок замечательный голос. Трели этой песни разлетались по всей поляне, и все жители укладывались спать, убаюканные этими звуками. Даже феи послушно ложились в свои цветочки на шёлковые лепестки, слушали колыбельную, смотрели на появляющиеся звёзды и засыпали. Вархи тоже засыпал со сладкой улыбкой. А родители пели, обнявшись, поглаживали сына и были абсолютно счастливы.

4.

– Интересно, а какое будет первое слово? – как-то вслух спросила Фиа. – Лю? Розочка? Как вы думаете?

Феи ждали с нетерпением того момента, когда малыш заговорит.

– Мама, – сказала Милли и погладила Вархи по голове.

– Папа, – уверенно сказал Тилли, аккуратно прилаживая очередную веточку к разросшемуся гнезду.

– Бяка! – сказал Вархи, хмуро глядя на жука, который с серьёзным видом поедал еду дракончика.

– Бяка, – повторил Вархи, а жук невозмутимо доел пыльцу, крякнул от сытости, расправил не спеша крылья и полетел восвояси. Все опешили.

– Вы слышали! Он заговорил! – в восторге захлопала в ладоши Лю. – Это прекрасно! – и она принялась обнимать и целовать дракончика.

– Интересно, – с протяжкой возмущенно сказал Тилли и обвиняющим взглядом обвёл всю троицу. – Кто это научил ребёнка ругаться? А?

Розочка рассеяно ковыряла кору на дереве, делая вид, что это необыкновенно важное занятие, и вдруг заметила, что все смотрят на неё.

– А что я-то сразу? Что за подозрения? И почему сразу я?

Взгляды впились в неё ещё сильнее.

– Он первый начал! Он пытался укусить бабочку. Ну, я ему и сказала. Да было-то один раз! Кто знал, что он запомнит? – и рассеянно улыбнулась.

– Я больше не буду, – уже серьёзно добавила она, снова превращаясь в разумную фею.

– С феями всегда так. Никогда не ожидаешь, что от них ожидать, – вздохнув, тихо сказала Милли Тилли. – И всё-таки они очень добрые и светлые существа.

С тех пор жизнь стала совсем интересной. Феи целыми днями учили Вархи звукам и словам.

– Ве-то-чкааа, – протяжно, по слогам говорила Лю и показывала на прутик.

– Тооочка, – радостно повторял, пропуская начало слова, Вархи.

– Ваархи, – отодвинув подружку говорила Ро, – скажи «Ваархи».

– Ааахи, – повторял довольный ученик.

– Подождите, надо простым словам сначала учить, скажи «ма-ма».

– Ам-ам, – светясь от счастья повторил Вархи, переставляя буквы.

Для нетерпеливых фей это было невыносимо. Ро стояла у дерева и тихонько билась об него головой. Фиа накручивала на палец паутинку, пока не обнаружила, что запуталась вся в ней. А паук ошарашенно смотрел, как из него вытягивают паутину. Лю на животе бессильно распласталась на цветке, свесив с него руки и ноги. И только Вархи был счастлив. Он искренне не понимал, что такое с феями, ведь у него всё так хорошо получается и ему так интересно с ними играть.

Такую вот сцену отчаяния застали прилетевшие из леса малиновки. Милли сходу поняла обстановку и, рассмеявшись, стала распутывать из паутины Фиа, а Тилли в это время аккуратно отодвигал Розочку от дерева, а затем принёс ей воды.

– Феечки, дорогие мои. Какие вы молодцы, что помогаете мне, – начала Милли, – но надо набраться терпения, чтобы научить нашего малыша говорить. Вы и так добились немалых успехов.

В это время к ней повернулся Вархи и, обняв Милли, ласкаясь сказал:

– Ам-ам.

– Вот видите, он уже самостоятельно просит поесть.

– Это я его учила говорить мама, – вздохнула Фиа.

– Аааа, мгм, – смутилась Милли и посмотрела на Тилли, ища у него поддержки, чтобы подбодрить фей.

– Замечательно! – поспешил, быстро сориентировавшись, Тилли, успокаивая фей. – Вот видите, он вообще самостоятельно выучил новое слово. А всё вы!

И показывая себе на рот, сказал дракончику:

– Ам-ам.

– Ам-ам? – переспросил Вархи, глядя на маму.

– Это ма-ма, – сказал Тилли, показывая на Милли. – А это, – показывая на клюв, – ам-ам.

И так повторил несколько раз, убеждаясь, что дракончик понял.

И тут Вархи медленно сказал:

– Мама, – и посмотрел неуверенно на неё, та закивала, улыбаясь, и распахнула крылья от радости.

– Мама, мама! Мама! – бросился он к ней. Обнял и радостно прижался, повторяя такое простое и прекрасное слово.

Спустя несколько минут, окрылённая успехом сына, она сказал:

– А это папа! – показала Милли на Тилли. – Скажи «па».

– Пааа, – прислушиваясь к звукам, повторил Вархи.

– Теперь снова «па».

– Па, – увереннее повторил дракончик.

– А теперь соединим и скажем «па-па».

– Па-па, – вдруг выговорил Вархи. Тилли выпятил грудь от гордости. И все радостно рассмеялись и бросились обниматься и целоваться друг с другом.

5.

Но начались и сложности. Дракончику ну никак уже не хотелось сидеть в гнезде, и он пытался уползти из него. А ведь он мог упасть! Милли тревожилась не на шутку. И вот феи придумали плетёную лестницу для дракончика, чтобы он спускался вниз с их помощью. Но для подстраховки попросили местных паучков сплести прочную сетку под лестницей, если вдруг Вархи всё же упадёт.

Когда Вархи в первый раз ступил на травку, удивлению его не было конца. Он ползал по ней, шевелил травинки, нюхал цветочки. Феи подхватили его под бока и пытались приподнять на ноги, но сначала перестарались и подняли в воздух. Вархи аж завизжал от восторга! Они старались поставить его на ноги, а папа с мамой в это время пытались переставлять его ножки. В общем, к концу дня все устали очень сильно. Милли с Тилли, феи вповалку упали на траву, едва дыша от усталости. Феи даже не могли говорить! А дракончик, свежий, как роза, носился по поляне, гоняясь за бабочками, шмелями, мышами… Ну, в общем, за всем, что двигалось. Не надо и говорить, что в эту ночь они спали так крепко, что их не разбудил бы и крик ночной совы.

Дальше феи стали учить дракончика читать, писать. Милли к этому относилась очень хорошо. Но когда она увидела, что Фиа притащила саблю, она потрясённо заморгала и спросила:

– А рапира-то зачем?

– А чтобы учить его фехтовать! – гордо ответила Лютик.

– Ты бы ему ещё топор принесла, чтобы он дрова рубил, – усмехнулась Милли.

– А что, это идея… – задумалась та, уже думая, где его достать.

Малиновка закатила глаза и твёрдо сказала:

– Всё, мои хорошие, на один день хватит. Пусть ребёнок от вас отдохнёт,– а потом уже тише добавила, – да и я тоже.

Дракончик быстро рос и стал очень любознательным. Его интересовало всё вокруг. Милли только и успевала отвечать на вопросы Вархи о жителях, о траве, о небе, обо всём на свете. Вот и сейчас он спросил у мамы:

– Мама, а почему феи бывают разного размера?

К ним как раз прилетели феи на птичках. Иногда они развлекались тем, что летали на птицах, жучках, стрекозах. И надо сказать, это было очень здорово.

Розочка прилетела на важном снегире Туре, Лютик – на озорной синичке Дзиньке, а Фиа – на задумчивом зимородке Фьюре. Эти птички как нельзя лучше подходили по цвету феям.

Туре был в бархатной чёрной шапочке и такого же цвета фраке, а грудь и живот у него были благородного красного цвета. И все его манеры были очень благородными.

Синичка Дзинька, наоборот, была очень живая и любопытная и всё время поворачивала быстро голову то туда, то сюда, стараясь всё разглядеть и везде поспеть. И сама она была живая, как солнышко. Соответственно и такого же цвета – ярко-жёлтого. На голове она тоже носила чёрную бархатную шапочку, а щёчки у неё были белыми-белыми.

Фьюре был неотразим! Сапфирового цвета с бирюзовыми крапинками была его шикарная накидка. Живот и грудь – сдержанно-оранжевого цвета с переливами в нежно-кремовый, а ниже в сливочный цвет. Ноги красного цвета. Зимородок был очень сдержан и молчалив.

Милли залюбовалась гостями, кивнула им головой в знак приветствия, а потом повернулась к Вархи и уточнила с улыбкой:

– Рост ты имеешь в виду? – при этом она помогала Вархи умываться и сама чистила свои пёрышки, перед тем как покушать.

– Ну да. То они с божьей коровкой и бабочками играют, а то вот на птичках и белках катаются.