скачать книгу бесплатно
– Мне не нравится этот разговор! – отрезала я.
– И тебе нужно научиться выходить из него достойно. Завтра мы с Деброй проведем для тебя пару уроков. Провокаций будет много. Придется на них отвечать.
Изящным движением Габриэл взял с подноса проходившей мимо служанки два бокала с игристым вином и один протянул мне.
– Поздравляю с бракосочетанием, Теана. Приятного вечера и продуктивной ночи. Прошу меня извинить, я должен беседовать со всеми гостями по очереди.
Открыв рот и до боли в пальцах сжимая тонкую ножку бокала, я смотрела вслед Габриэлу, не до конца понимая, как вообще ему за считанные секунды удалось вывести меня из себя. Это что, была проверка?! Да мы же не в школе выживания, а на свадьбе, в самом-то деле!
Теперь и мне понадобилось выпить, поэтому я залпом осушила бокал. Освежающее сладковатое вино принесло облегчение и легкое головокружение. Понятно, почему Сибилла столько пьет. И понятно, почему ее жених сбежал – если и ему устраивали такие проверки, то он просто не выдержал напора.
Казалось, моего отсутствия никто не заметил. Я разрешила себе провести на балконе еще минуту прежде, чем вернуться в зал, затем еще минуту и еще, сама не заметив, как пробыла там больше часа. Смотрела на сад, дышала воздухом и слушала приглушенные голоса, музыку и звон бокалов.
Все наладится. Свадьба закончится, и мы с Генри будем счастливы. Я вряд ли стану для них своей, но ведь моему миру совершенно необязательно исчезать, мы можем смешать наши и создать новый. В котором будет место счастью, в котором не придется глушить тоску алкоголем.
Я вернулась в зал и словно очутилась во сне. Роскошные люди в роскошных нарядах пили и веселились, смеялись и наслаждались жизнью. Габриэл и несколько мужчин беседовали у стены, Сибилла методично и равнодушно накачивалась спиртным. Я поискала глазами Генри и нашла его танцующим с миловидной рыжеволосой девицей в шикарном небесно-голубом платье. Острый болезненный укол как будто проткнул сосуд со жгучей горькой ревностью.
Спокойно, Теана, это может быть одна из его многочисленных кузин, давняя подруга, одноклассница. Наконец, любимая внучатая племянница какого-нибудь дальнего родственника, который попросил развлечь его любимицу.
– Во всяком случае, устраивать сцены – точно не лучший способ завоевать доверие Гримвеллов, – сказала я себе.
Музыка смолкла и, подхватив пышные юбки, а еще нацепив вежливую счастливую улыбку, я направилась к мужу.
– Как насчет танца с молодой женой? – спросила я.
На миг тиски, сжимавшие сердце, разжались: показалось, что все тревоги и разочарования позади. Сейчас Генри обнимет меня – и мы закружимся в танце, на зависть гостям.
– Об этом надо было думать раньше, – бросил Генри. – Когда ты свалила и бросила меня здесь.
– Генри, я была на балконе.
– Не сомневаюсь, что ты отлично провела время. Я тоже развлекся, чувствовать себя идиотом, вынужденным танцевать с кем угодно, кроме жены, так забавно!
– Прости. Я немного расстроилась и забыла о времени. У вас красивый сад, я…
Муж поморщился.
– Генри, я не хотела обидеть тебя. Твой дядя…
– Что, занял тебя на часок?
– Хватит! Твой дядя ведет себя как последняя скотина! Прости, я не хотела бросать тебя. Мне жаль, что ты чувствовал себя идиотом и настолько сильно растерялся, что даже не сходил поискать пропавшую невесту, тем более что она предупредила, куда отправилась. Пожалуйста, давай попробуем не омрачать праздник скандалом. Потанцуем и помиримся. Пожалуйста, Генри.
– Праздник? – Он удивленно поднял брови. – Считаешь, это похоже на праздник?
– Я тебя не узнаю. Тебя как будто подменили.
– То же я могу сказать и о тебе.
– Мне жаль.
Я покачала головой, чувствуя, как начинается приступ мигрени. Яркий свет и громкие звуки стали практически невыносимы.
– Что ж, раз у тебя нет желания видеть меня, как и у большинства гостей, не возражаешь, если я отправлюсь в комнату и отдохну?
Генри пожал плечами, что можно было расценить как «делай что хочешь». На самом деле я даже выдохнула с облегчением, потому что оказаться наконец в тишине и покое было единственным желанием этого дня. Мне удалось незаметно выскользнуть из зала, подняться по лестнице и, отсчитывая двери, найти наши апартаменты.
Посреди гостиной стояли два сундука с моими вещами, их доставили утром. Дверь в спальню была приоткрыта, но свечи не горели, и комнаты были погружены во мрак. Я остановилась перед большим зеркалом, медленно расплетала волосы и пыталась не превращаться в вечно ноющую унылую девицу из числа тех, что постоянно плачут о своей несчастной судьбе посреди шикарных апартаментов.
Но все равно не смогла сдержаться, сморгнула слезы и сбросила неудобные туфли. Можно было притвориться, что я плачу от облегчения.
Неужели Габриэл был прав? Неужели я убедила себя, что влюбилась в Генри, потому что он из обеспеченной известной семьи? Мне казалось, мы понимаем друг друга с полуслова, но что, если я, как и остальные девушки, была ослеплена мечтой о шикарной жизни? Отбрасывала все сомнения, потому что страстно хотела вырваться из нищеты? И мой брак дал трещину, едва начавшись…
Почувствовав волну жара, я распахнула окно и вдохнула свежий ночной воздух.
– Не хочу быть такой… я же обещала, что буду хорошей…
Посиди здесь, Теана, а мама с папой посмотрят, кто пришел, хорошо? Нужно сидеть очень тихо, милая. Что бы ты ни услышала, хорошо? Это важно. Очень важно! Ты сделаешь так, Теана? Будешь хорошей девочкой?
Это последнее, что сказала мама прежде, чем запереть меня в тайной каморке в шкафу. Я не была хорошей девочкой, я не послушалась ее… и если бы тайник не был надежно заперт, я бы вырвалась и колдунья меня нашла. Сидя в крошечной комнатушке, обнимая любимого плюшевого зайца, я много часов слушала крики родителей и заклятья темных ритуалов, для которых из них выкачали всю кровь.
Опустив голову на руки, я слушала щебетание какой-то ночной птицы и боролась с воспоминаниями, когда дверь наших комнат открылась, впуская Генри. Он слегка пошатывался и затуманенным взглядом осматривал комнату.
Муж был в стельку пьян.
Более унылого и несуразного окончания свадьбы невозможно было представить. Сама того не желая, я обидела мужа, игнорировала его половину вечера, из-за чего тот напился до беспамятства и теперь стоит в нашей новой гостиной, пытаясь сфокусировать взгляд на двери. А вместо страстной и нежной брачной ночи меня ждет тревожное бдение возле страдающего похмельем Генри.
Я устало махнула рукой. Что уж теперь мучиться угрызениями совести? Да и не устраивать же безобразный скандал пьяному мужику, в этом все равно нет ровным счетом никакого смысла.
– Идем, я уложу тебя спать, – вздохнула я.
Генри, пошатываясь, вошел в спальню, смерил меня заинтересованным взглядом и пьяненько усмехнулся.
– Развлекаешься… леди Теана Гримвелл…
– Праздник закончился.
– Праздник только начинается.
Я не ожидала сама от себя, что испытаю раздражение и отвращение, когда Генри прижмет меня к себе и попытается поцеловать. От него пахло табаком и алкоголем, но запах не был неприятным, скорее слишком… мужским. А руки жадно шарили по моей спине, нащупывая пуговички на платье. Раньше мне нравились его прикосновения, и я очень ждала этой ночи, но сейчас как будто не Генри был рядом со мной в темной спальне.
– Нет! Генри, нет, я не хочу! – выдохнула я.
Он, конечно, не слушал возражений, но на мое счастье был слишком пьян. Я вложила все силы в то, чтобы отпихнуть мужа от себя. Генри отшатнулся и, запнувшись за ковер, грохнулся на пол, чудом избежав удара о банкетку.
– Звездноликая!
Я бросилась к нему.
– Генри, боже! Да что с тобой такое?!
Его лицо с видимым трудом приобрело осмысленное выражение. Кажется, он хотел изобразить страсть или что-то типа того, но получились обычные пьяные домогательства. Лощеный наследник Гримвеллов, мечта всех молодых девчонок Чармерда, Генри сейчас ничем не отличался от любого из толпы работяг, что свистели и улюлюкали вслед каждой красотке.
Когда он снова потянулся и сделал попытку ухватить меня за руку, я поняла, что не смогу поднять мужа и уложить на кровать. А если попробую это сделать, то возможно проведу первую брачную ночь не совсем так, как в фантазиях и мечтах.
– Ты клялась мне подчиняться! – рявкнул он. – Ты клялась, что не предашь!
– В клятве не было ни слова о том, что я должна терпеть пьяного мужа в постели.
– Ути-бозе-мо-о-ой, – Генри нарочно сюсюкал, будто говорил с ребенком, – подумаешь, немного выпил. Теана, мать твою, хватит ломаться, ты моя жена! Почему ты смотришь на всех, кроме меня?! Может, и здесь кто-то успел побывать, пока я был внизу, а?!
– Проспись, – бросила я. – Утром поговорим. И не удивляйся, если завтра я подпишу бумаги на развод.
– Кто тебе его да-а-аст! – взвыл Генри.
Он с неожиданной резвостью поднялся, а я отшатнулась, вдруг испугавшись мужа всерьез. Что придет ему в голову? О чем он сейчас думал, так жадно всматриваясь в мое лицо?
– От Гримвеллов уходят только в могилу, Теана. Неужели ты еще этого не поняла?
Я на несколько секунд закрыла глаза, успокаиваясь. Руки мелко дрожали, а в горле застрял ком, мешавший говорить. Мой голос словно мне не принадлежал – казался чужим и безжизненным.
– Ложись спать, Генри. Я устала.
Он сделал несколько шагов в направлении меня, но я не стала проверять, была то попытка исправить содеянное или новый виток его сумасшествия. Оставаться с ним наедине было попросту опасно. Я еще верила в то, что на все есть какая-то причина, что существует веский повод, позволивший мужу так вести себя. Неужели я совсем не знала Генри?
Я выскочила из комнаты, в последний момент схватив массивный бронзовый ключ и за секунду до того, как Генри ударился в дверь, успела запереть ее снаружи. Тяжело дыша, прислонилась лбом к холодному дереву и вздрогнула, когда все вокруг затряслось от мощного удара.
– Теана, открой!
Хоть и зная, что муж не видит меня, я отчаянно покачала головой. Я словно в каком-то кошмаре, где все ведут себя неестественно и пугающе.
– Открой, я сказал!
– Прости, Генри, но я впервые в жизни тебя боюсь.
И впервые не знаю, что делать дальше. Я в чужом доме, в пышном свадебном платье, совершенно разбитая и растерянная. Куда идти? У кого попросить помощи?
Точно не у Габриэла. Во-первых, неизвестно, как глава семьи относится к пьяным выходкам членов своего семейства. Генри на особом счету у него, и это может означать как лояльность и готовность сквозь пальцы смотреть на прегрешения, так и излишнюю строгость.
Я все еще надеялась разобраться с тем, что заставило мужа так повести себя в день свадьбы. Не бывает такого, чтобы чуткий, веселый и спокойный мужчина вдруг в один миг превратился в домашнего тирана! Не бывает, и все тут! Я бы заметила… я бы хоть что-то, но заметила. Знаю, что есть причина. Она должна быть!
Убеждая себя в этом, я направлялась к лестнице. Единственное решение, пришедшее в голову: провести ночь в гостиной, тихонько подремав в кресле у камина, а утром, когда часы пробьют шесть и проснется прислуга, прошмыгнуть обратно в спальню. Генри будет спать к тому времени, надеюсь. Потом мы поговорим, и скандала удастся избежать.
Безумие какое-то. Я собираюсь прятаться от собственного мужа в доме его родни…
Стало так жаль себя, что на глаза навернулись слезы. Вот что должно было быть написано в записке с пожеланиями.
«Ты проведешь первую брачную ночь в неудобном кресле, вслушиваясь в звуки старого особняка и…»
К слову, о звуках. Я остановилась посреди темного коридора, замерла, даже перестав дышать. Вдруг показалось, что откуда-то из недр дома доносится негромкое пение. Голос был мужским и монотонным, и, пожалуй, в нем не было ничего особенного, кроме той волны иррационального страха, которую он вызвал.
Я слышала заклинания лишь однажды, но та ночь стала моим проклятием.
Из легких словно выбили весь воздух, а грудь изнутри обожгло пламенем. В доме Гримвеллов кто-то колдует? Кто-то из гостей воспользовался гостеприимством и предал хозяев, осквернив их место колдовством?
Нужно было поднять панику, закричать, но я испугалась, что кто бы ни колдовал в одной из комнат дома, он успеет замести следы, пока я ищу хоть кого-то, кто сможет помочь. Поэтому осторожно, ступая как можно тише – благо в этом помогали ковры – я покралась в сторону источника звука.
Монотонное пение становилось громче, и наконец я остановилась возле ничем не примечательной двери. Их здесь были десятки, возле одной из таких я подслушала разговор Генри и Габриэла в тот день, когда знакомилась с их семьей. За дверью могла оказаться как чья-то спальня, так и гостевая. Я осторожно повернула ручку, готовая в любой момент метнуться к лестнице и спрятаться в гостиной.
Но человек, стоявший возле небольшого алтаря на коленях, не видел меня. Его фигуру с широкими плечами, рельефными мускулами и несколькими тонкими шрамами вдоль линии позвоночника освещали красные свечи. Зловещее мерцание искажало силуэт, но даже так, со спины, в полумраке, я без труда узнала Габриэла Гримвелла.
Пальцы до боли сжали холодную ручку.
В руке мужчины сверкнул серебряный кинжал, которым он взмахнул над алтарем. Струйка темно-красной крови окропила камень, а заклинание зазвучало громче. Хотя стук моего сердца заглушал слова, а накативший ужас мешал осознавать их смысл.
Я тенью метнулась прочь, свернула за угол и без сил сползла по стене.
Звездноликая богиня… Габриэл Гримвелл – колдун. И Генри, кажется, об этом знал. Вот почему он так странно отреагировал на весть о казни леди Харсперин!
Я попала в логово монстра.
В дом мага.
* * *
Если бы Генри не был пьян, я бы тотчас бросилась к нему. Потому что доверяла, потому что до конца не хотела верить, что он знает о магии Габриэла. Хотя надежда на это таяла с каждой секундой. Он и напился, возможно, потому что понимал: рано или поздно я все узнаю. И что теперь? Что мне делать теперь?
Увиденное поразило и ввергло в шок. Колдовство в моем понимании было уделом старых, скрюченных, уродливых ведьм. Кровавые ритуалы и убийства невинных меняли их облик, превращая в разлагающихся монстров. Да, Миранда Харсперин была красивой и обаятельной вдовой, но мое воображение маленькой, запертой в шкафу девочки нарисовало именно монстра.
А сейчас перед глазами стояла обнаженная мужская спина, с идеальной мускулатурой, капельками пота на загорелой коже и красными рефлексами от жутких колдовских свечей.
– Добро пожаловать в семью, – услышала я над головой.
Испугавшись, я резко вскочила. Слабый свет из дальнего окна осветил Сибиллу. Зажав под мышкой бутылку, вероятно, украденную из остатков банкета, она направлялась к себе и по дороге увидела меня.
– Что, страшно? – хмыкнула она. – Не бойся. Я – человек.
– Ты…
– Я не стану сдавать тебя дяде. Мне плевать.
– Ты пыталась меня предупредить.
Сибилла пожала плечами. Мне показалось, она выглядела еще грустнее обычного, в глазах читалась серая, монотонная тоска.
– Ты не послушала. Дура.
Подумав, она добавила:
