скачать книгу бесплатно
– Совок для льда 1 шт.;
– Джиггер 1 шт. (мерный стаканчик бармена);
– Трубочки 2 шт.;
– Блендер 1 шт.
Рецепт:
1) Положи в блендер очищенный и порезанный кружок ананаса;
2) Налей 20 мл сахарного сиропа и 50 мл золотого рома;
3) Добавь в блендер совок дробленого льда и взбей ингредиенты;
4) Перелей получившийся коктейль в рокс и добавь щепотку молотой корицы;
5) Укрась кожурой ананаса и палочкой корицы.
Инга
Журналисты часто спрашивают, кто является моей путеводной звездой в спорте? На кого я равняюсь и к чьим успехам стремлюсь? И есть ли такой спортсмен, чья карьера вдохновляет меня на новые свершения?
Благодаря Мелиссе, моей сестре, мне всегда есть что ответить. Никто не удивляется, когда я называю ее имя, ведь за последние шесть лет они с Федей успели завоевать все титулы в парном фигурном катании.
В детстве мне даже не приходилось врать – долгое время я жила и тренировалась с оглядкой на исключительные достижения Мел. Их пара всегда вызывала всеобщее восхищение, из-за которого во мне пробуждалось желание стать лучше, чтобы однажды превзойти не только своих прямых конкуренток в одиночном катании, но и родную сестру с ее партнером.
Все изменилось, когда малоизвестный и не подающий каких-либо надежд восемнадцатилетний фигурист выиграл свой первый взрослый старт и завоевал титул чемпиона страны. Мне тогда только-только исполнилось четырнадцать. За моими юными плечами были лишь несколько серьезных соревнованиях среди юниоров, во время которых я никак себя не проявила.
Накануне того чемпионата страны я подслушала, как мама обсуждает с тренером наличие дальнейших перспектив. Меня их разговор ничуть не удивил. Я знала, что к шестнадцати годам некоторые фигуристки уже завершают карьеру, а моя будто еще даже не началась.
Марина как могла успокаивала маму, уверяя, что у меня большой потенциал и прекрасная техника, а та продолжала забрасывать ее сотнями вопросов.
– Тогда что это? Недостаток мотивации? Нужно еще больше тренировок? Может быть, пригласить еще одного тренера? Или хореографа?
– У нее всего достаточно.
– Как же так? Она никогда не попадает на пьедестал, хотя у нее для этого есть все необходимое.
– Так и есть. У нее отличные элементы. Да вы и сами знаете, как ее любят зрители и судьи. Но грубые ошибки не позволяют дать ей то место, которое принадлежит ей по праву, – почти шепотом объяснила Марина.
– Думаю, ей нужен психолог. Потому что иначе это все просто не имеет смысла. Мы столько лет бьемся и все ради четвертых и пятых мест.
– Я уверена, что все ее медали впереди, но вы можете поступать как считаете нужным. У нас есть хорошие спортивные психологи.
– Запишите ее, пожалуйста.
– Хорошо.
После услышанного я проплакала всю ночь, а наутро, включив телевизор, увидела человека, который и стал моей путеводной звездой.
Меня поразило выражение его лица. Он прекрасно знал, что никто из присутствующих на трибунах не пришел на арену ради него. Он понимал, что к нему прикованы непредвзятые взгляды судей и что ему ни за что на свете не сделают поблажек. Таким, как он, после проката не дарят букетов и не бросают на лед игрушки. Но в полной мере осознавая свое положение, Лука подавал себя так, будто ему принадлежит каждый сантиметр льда. Меня очаровали его уверенные движения и то, с какой дерзостью он оглядывал присутствующих.
Когда он стал первым после короткой программы, многие сочли это везением, ведь основные фавориты турнира допустили ряд ошибок. Но я уже знала, что в день произвольной программы он будет кататься еще более мощно и ни за что не упустит победу.
В ту секунду, когда золотая медаль, оказалась на его шее, я вдруг поняла, чего мне не хватает. А точнее – кого.
Последние пять лет Лука выигрывал соревнования не благодаря, а вопреки.
Вопреки конкурентам, которые списывали его со счетов.
Вопреки тренеру, сделавшему ставку на своих других учеников.
Вопреки зрителям, которые до последнего не принимали его в свое сердце.
Вопреки семье, не желающей оплачивать его тренировки.
Разглядев в нем себя, я поняла, что тоже должна научиться тренироваться и выступать вопреки всем, кто способен мне помешать.
Вопреки звёздной сестре, из-за которой я долгие годы нахожусь в тени.
Вопреки постоянно критикующей меня матери.
Вопреки конкуренткам, которые постоянно меня обходят.
И вопреки себе, не верящей в собственные силы.
Тот чемпионат страны стал настоящей взлетной полосой для спортивной карьеры Луки. Он выигрывал все соревнования, в которых участвовал, на протяжении трех лет. Многие из его программ вошли в историю и регулярно пересматриваются поклонниками фигурного катания по всему миру. Что до меня, то первое время я наблюдала за ним издалека, не рискуя подбираться ближе.
В моей идеальной картине мира он должен был заметить меня первый. Когда я вышла из юниоров и начала выступать среди взрослых, мои программы стали более женственными и изящными. У меня появились первые медали и незначительные, но все же титулы. На одном из городских соревнований мы даже выступали на одном льду, но так и не пересеклись.
Наше знакомство произошло сразу после моего восемнадцатилетия, на июньских сборах, где его вообще не должно было быть. Мне еще тогда следовало заметить, насколько он близок с нашим тренером, раз она взяла его с собой в поездку.
Все случилось не так, как я представляла. Он не оказался поражен в сердце моим катанием или безоговорочным чувством ритма. Нет. Его удивил цвет моих глаз.
Перед тренировкой на льду мы часто разминались на улице, и в тот жаркий день по воле случая Лука оказался рядом. Когда мое лицо осветило чересчур палящее солнце, он спросил:
– Это линзы?
Повернувшись, я заметила его неподдельный интерес.
– Что?
– Твои глаза, они янтарного цвета.
– Так может показаться при ярком солнечном свете, – сбивчиво пояснила я, – но на самом деле они зелено-карие. Больше зеленые, конечно, но при определенном освещении можно заметить их желтовато-коричневатую часть.
– Очень круто. – Его неуверенный кивок дал мне понять, что он не в восторге от моей болтовни.
– Я – Инга. Не уверена, что мы знакомились до этого. Поэтому… вот.
Неловко протянув ему руку, я думала, что ниже падать уже некуда, но он наградил меня странной усмешкой.
– Что-то не так?
– Вообще-то я знаю тебя, Инга Ким, и удивлен, что мы не познакомились раньше.
Когда наши ладони соприкоснулись, у меня подкосились ноги, ведь человек, вдохновлявший меня на новые свершения целых четыре года, стоял прямо передо мной и говорил, что знает, кто такая Инга Ким!
– Но откуда?
– Ты ведь основала группу поддержки в мою честь. Забыла?
И правда, забыла. После первого победного чемпионата страны Лука столкнулся не только с поздравлениями, но и с жесткой критикой, и мне захотелось сделать для него что-то важное.
На просторах интернета мне удалось найти несколько человек, которые, как и я, влюбились в его талант и силу воли. К каждому соревнованию мы готовили плакаты и кричалки, стараясь создать что-то оригинальное и запоминающееся. Через какое-то время наша небольшая группа разрослась, и мне просто не осталось в ней места. Я занялась собственной карьерой, лишь иногда выискивая на трибунах знакомые лица, с которыми нас некогда связывало общее дело.
– Точно, ты прав. Ее основала я, но это было довольно давно. Учитывая, сколько болельщиков у тебя сейчас, я удивлена, что ты помнишь тех, кто стоял у истоков.
– Именно их и нужно помнить. Тех, кто был со мной с самого начала.
В его голосе слышалась искренняя благодарность, из-за которой мои ноги подкосились еще сильнее.
– Короче говоря, Инга Ким, я очень рад нашему знакомству.
– Да-да, я тоже. Но ты ведь знаешь, что я тоже фигуристка?
Я почти сразу поняла, как глупо прозвучал мой вопрос, но он лишь широко улыбнулся.
– Ну, разумеется. С плакатом на трибуне я, конечно, не стоял, но видел несколько твоих выступлений.
– И…?
– И? – удивился он. – Неужели хочешь услышать мое мнение о твоем катании?
– Было бы неплохо. Хотя, если учесть то, как много я взяла от тебя и твоих программ, частично это будет оценка самого себя.
Обрадовавшись вернувшейся уверенности и умению шутить, я расслабилась и позволила себе быть смелой и открытой всему, что сулит это знакомство.
А сулило оно, как выяснилось позже, мое разбитое сердце.
Дима
Заканчивая третью по счету смену, я чувствую невероятный прилив энергии. Так бывает, когда в моей голове зарождаются новые идеи. Попрощавшись с сонным и спешащим домой Феликсом, я приступаю к уборке нашего рабочего места. Через полчаса, убедившись, что барная стойка находится в идеальном состоянии, я достаю блокнот, где привык записывать рецепты будущих напитков.
Перебирая в уме имеющиеся в баре ингредиенты и то, какого вкуса и послевкусия мне хочется добиться, я не сразу замечаю нависшую надо мной смурную тень. За то непродолжительное время, что мы знакомы, про себя я уже не раз отмечал невероятный талант Сабрины появляться в самый неожиданный и неудачный для остальных момент.
– Ты меня напугала, – признаюсь я и, быстро захлопнув блокнот, убираю его назад в рюкзак.
– Ты все еще здесь, – констатирует она очевидное, скрестив руки на груди. – Почему?
– Решил немного подтянуть свои знания.
– И это говорит парень, который был готов встать за барную стойку в день собеседования. Не думаю, что хоть один напиток в нашем меню может вызвать у тебя затруднения. Но, если тебе так нравится хитрить, то я подыграю. Какие именно знания ты пытаешься подтянуть? Может быть, тебе нужна помощь?
Сокрушенно покачав головой, я решаю сказать правду, потому что от нее все равно невозможно что-либо утаить.
– Сразу хочу уточнить, что я не нарушаю наш уговор, потому что запрет распространяется только на практическую деятельность. О теории речи не было.
Еще один талант Сабрины – скрывать свои истинные эмоции. По выражению ее лица никогда нельзя понять, что она скажет в следующее мгновение. Умело пряча недовольство, ей удается сохранять доброжелательность даже в самых сложных ситуациях. Вот и сейчас: мне никак не удается распознать ее истинное отношение к услышанному.
– Ты прав. Я не подумала о том, что в нашем уговоре есть лазейки.
– То есть, ничего страшного, что я остаюсь после работы и устраиваю небольшой мозговой штурм?
– Дима, – мягкость в ее голосе не сулит ничего хорошего, – ты и сам понимаешь, что не можешь использовать бар во внерабочее время в каких бы то ни было целях.
– Но что в этом такого? Кому от этого хуже?
– Мне.
– Да почему? – возможно, чересчур эмоционально восклицаю я.
– У тебя нет никакого права находиться здесь после завершения смены. Этот бар – не твоя домашняя лаборатория, где ты можешь экспериментировать в свое удовольствие. Мне казалось, что я предельно четко озвучила, какой именно сотрудник нам нужен.
– Как жаль, что нельзя клонировать Феликса. Это бы решило все ваши проблемы.
– В этом ты прав.
– Никогда не понимал руководство, которое не поощряет сотрудников в их инновационном подходе.
– Вот как ты о нас думаешь? – кивнув, Сабрина наклоняется и достает торчащий из рюкзака блокнот. – Можно посмотреть?
– Ни в чем себе не отказывай.
Открыв рандомную страницу, она пробегается взглядом по тексту. Подавшись вперед, я замечаю название коктейля «Ромовый пряный мусс».
– Хорошо придумал с ананасом и корицей. Отличное сочетание, – хвалит она меня и тут же возвращает блокнот на место.
– Спасибо, но это же ничего не значит. Просто слова на бумаге. Я его никогда не готовил.
– Уверена, что это вкусно.
– Не сомневаюсь, – фыркаю я, все сильнее раздражаясь из-за этого разговора.
– Послушай, – говорит она, сделав шумный вдох, – в самом начале мы не просто разрешали барменам внедрять в меню новые напитки, но и даже приветствовали их креативные и необычные решения. Я лично закупала продукты для каждого придуманного ими коктейля и никогда не сомневалась в их гениальности и таланте. Но в конечном счете все упирается в цифры. Как, по-твоему, что закажет среднестатистический гость: классический мохито или ромовый мусс?
– Я понимаю, к чему ты клонишь, но у меня нет намерения менять всю барную карту. Для ввода новых напитков требуется время. Поэтому и проводятся различные тематические и акционные дни. Тебе нет до этого дела, но у меня есть целая стратегия, и я точно знаю, как правильно и эффективно продвигать свои коктейли. Мне неприятно, что ты не веришь в то, что это возможно.
