Наследие великанов

– Почему они молчат?

– Ждут нашего хода, – тут же ответил Сантьяга. – Время у нас ещё есть, но и затягивать с официальными объяснениями я бы не стал.

– Это понятно… – протянул повелитель Нави. – Ярга, безусловно, предполагал, что будет пленён, наверняка придумал план на этот случай, но пока я не понимаю – какой.

– Узнаем, – улыбнулся комиссар. – Кстати, вскоре состоится Конклав… раз уж мы заговорили о масанах…

– Ты собираешь в Тайном Городе кровососов? – удивился князь.

– Да. И очень жаль, что не смогу представить им пленённого Яргу – это позволило бы перетащить на нашу сторону всю семью Масан. Включая непримиримых.

– Это позволило бы нам решить все проблемы.

– Вы зрите в самый корень…

– Но сейчас не самый удачный момент для твоей затеи, – резко продолжил повелитель Нави.

– Поэтому я и собираю Конклав сейчас: потом уже не смогу, – мягко ответил комиссар. Но в его тоне отчетливо читалась ирония.

– Пытаешься выхватить последний меч?

– Вскочить на подножку уходящего поезда.

– Опять эти человские обороты! – недовольно хмыкнул князь. – Когда ты от них избавишься?

– Человские обороты более чем понятны.

– Что такое поезд?

– Чтобы объяснить, мне потребуется начать с первых лет Железного века.

– Человского Железного века, – уточнил повелитель Нави.

– Да…

– Зачем ты прикидываешься слабым?

Конклав, призванный заключить с непримиримыми масанами компромиссный мир, назрел давно. Несколько последних лет Сантьяга работал над тем, чтобы провести его на выгодных для Тайного Города условиях, однако намерение созвать кардиналов во время масштабной атаки, когда один из Великих Домов оказался в руках сторонников Ярги, а официального подтверждения его пленения до сих пор не прозвучало, демонстрировало слабость комиссара. Именно это имел в виду князь. Приглашённые кардиналы наверняка подумают, что растерянный Сантьяга хватается за соломинку и будет готов на всё, чтобы подкрепить свои позиции союзом с масанами… Точнее – уже подумали. И понимание этого сделает кровососов наглыми. В лучшем случае они завысят свои притязания, в худшем…

– Они попытаются выкрутить тебе руки, – произнёс князь.

– Нет, – качнул головой Сантьяга.

– Нет?

– Нет.

Повелитель Нави замолчал, обдумывая неожиданный ответ комиссара, а через несколько секунд продолжил:

– Масанов много. Они сильны, неимоверно агрессивны…

– И ненавидят Тайный Город, – добавил Сантьяга.

– В основном – Тёмный Двор.

– Весь Тайный Город, – не согласился с владыкой комиссар. – Лучшие маги Крови неспособны сравниться с классическими колдунами, и это их бесит. Второй момент заключается в том, что кровь жителей Тайного Города – кроме навской, разумеется, – для масанов большой деликатес.

– Что ты собираешься делать?

– Я планирую выбить у Ярги этого союзника, – ответил Сантьяга таким тоном, будто только что не рассказывал повелителю о ненависти, которую масаны испытывают к подданным Великих Домов.

– Каким образом?

– Договориться.

– Тебе нечего им предложить.

– Я обращусь к их разуму и постараюсь объяснить, что наша концепция мирного сосуществования гораздо перспективнее предлагаемой Яргой войны.

– Все государства, которые призывали к миру, уже пали.

– Не все, но я понимаю, о чём вы говорите.

– Ты… ты их провоцируешь, – догадался князь. – Зачем?

– Как вы правильно заметили: мне нечего предложить непримиримым, – ответил Сантьяга. – Я могу лишь апеллировать к их разуму.

– Не хочешь говорить?

Комиссар тонко улыбнулся, пошевелил пальцами, словно пробуя подготовленные слова на ощупь, и негромко произнёс:

– Вы всё прекрасно понимаете, князь: масаны всегда были проблемой, но с появлением Ярги они стали очень большой проблемой. Я обязан её решить тем или иным способом. Но при этом я должен думать о чувствах верных нам вампиров… Ведь я хочу приобрести новых союзников, а не потерять старых.

– Они тебя не послушают, – буркнул владыка. – Непримиримые захотят воспользоваться твоей слабостью и попытаются тебя убить.

– Надеюсь, – вновь улыбнулся Сантьяга.

И в его чёрных глазах запылал весёлый, но очень холодный огонёк.

* * *

Зелёный Дом,

штаб-квартира Великого Дома Людь

Москва, Лосиный Остров,

29 июня, среда, 14:46

Ураганные ветры перемен, которые сопровождали смещение королевы Зелёного Дома: убийства баронов и жриц, едва не случившаяся междоусобица, взаимные обиды, кровь, ненависть и прочие страшные события июня, – заставили вздрогнуть не только Великий Дом Людь, но весь Тайный Город. Но только не кабинет № 31, в котором на благо Зелёного Дома трудился старый Серис Турчи – въедливый шас, привлечённый королевой Всеславой для поправки пришедших в плачевное состояние финансов. Этот шаг Всеславы стал полнейшей неожиданностью для Тайного Города, поскольку шасы являлись подданными Тёмного Двора и доверять одному из них все тайны казначейства казалось полнейшим безумием. Но королева рискнула заключить с Серисом сделку и ни разу об этом не пожалела… То есть, конечно, пожалела – когда ушлый шас принялся вытрясать налоги со всех её подданных, включая неприкасаемых, – но быстро поняла, что дело своё Турчи знает, и демонстративно перестала «вмешиваться в текущую деятельность казначейства», то есть вступаться за обиженных шасом придворных.

За полгода собираемость налогов утроилась.

За те же полгода Сериса трижды пытались проклясть и дважды – убедить «выйти на пенсию», предлагая грандиозные отступные. Но старик отличался не только въедливостью, но и запредельно отвратительным характером, и противодействие лишь придавало ему сил.

Все думали, что после смерти Всеславы Турчи и его помощники будут изгнаны из казначейства, но умная Всеведа решила не ломать хорошо работающий механизм и после долгого разговора тет-а-тет подтвердила контракт Сериса. Какие гарантии ему пришлось дать, Турчи никому не рассказывал, но, судя по всему, его всё устроило.

Несколько дней работа казначейства шла в обычном режиме, невзирая на потрясения: старик доходчиво объяснил подчинённым, что обсуждать государственные дела они должны исключительно в свободное время, однако сегодня у него состоялась ещё одна встреча со Всеведой, с которой Серис вернулся в глубокой задумчивости. Он дважды прошёл по коридору «финансового крыла» из конца в конец, заглянул в главный операционный зал, поглазел на фей-делопроизводительниц, но не оставил желчных комментариев ни об их работе, ни о внешнем виде – чего с Серисом до сих пор не случалось, вернулся в кабинет, не глядя подписал стопку бумаг, велел секретарю «не мешать» и вызвал племянников – братьев-близнецов Майно Томбу и Лебру Томбу, которых пристроил в казначейство Зелёного Дома «набираться опыта». Ну и для того, «чтобы было с кем работать, а то эти белокурые или сплетничают, или заклятия строят…»

И племянники, надо отдать должное, до сих пор дядю не подводили.

– Ходят слухи, что нас выгоняют, – произнёс Лебра, плюхаясь на предложенный стул. С этой фразы он начинал встречи вот уже две недели, чем немного надоел родственникам.

– Придумай новую шутку, – попросил Майно.

– Придумаю, когда ты перестанешь смеяться над этой.

– Я ни разу над ней не засмеялся.

– Хорошо, я подожду.

Как многие близнецы, Лебра и Майно не могли обойтись без склок, разборок и выяснений отношений. В целом они друг друга любили, но иногда так глубоко скрывали истинные чувства, что казались злейшими врагами. Что же касается внешности, то выглядели братья Томба заурядными шасами: чёрные кудрявые волосы, чёрные глаза и монументальные носы, позволяющие шасам вынюхивать золото и возможные неприятности.

– Недельный отчёт будет завтра к обеду, – сообщил Майно, с тревогой глядя на грызущего авторучку дядю.

Говорят, если у начальника довольный вид, значит, ты сделал что-то не так. Однако со старым Серисом такое не прокатывало: он всегда выглядел так, словно к его зубам прилипла кислая жвачка.

– Цифры тебя порадуют, – добавил Лебра.

– Мы думали, что из-за всех этих революций доходы уменьшатся, но пока поступления радуют.

– Потому что сейчас идут «мирные» поступления, – проворчал опытный Серис. – Провал начнётся со следующей недели.

– Мы так и подумали, – подтвердил Майно. – Увольняемся?

– Если прогнозируются убытки, то лучше зафиксировать прибыль и уйти в сторону, – поддержал брата Лебра. – Заявление я уже написал.

– Ты поторопился, – осадил племянника Серис, разглядывая обгрызенную авторучку. – Во-первых, вас должна вдохновлять грандиозность задачи: ведь получается, что судьба всего Великого Дома Людь зависит исключительно от нас. А во-вторых… – Старик пожевал губами. – Во-вторых, Всеведа не позволит нам уйти. Она понимает, что в этом случае финансы Зелёного Дома окажутся совсем уж в плачевном состоянии, а ей лишняя головная боль ни к чему.

– Мы – подданные князя Тёмного Двора, она не посмеет нас остановить, – напомнил Майно.

– Мы заключили сделку, – напомнил старик. – И нам придётся соблюдать её условия. Иначе какие мы шасы?

– Прямо диктатура получается с элементами репрессий, – посетовал Лебра. – Может, подключим журналистов и защитим наши права?

– Какие права? – заинтересовался Майно.

– Законное право разорвать контракт по нашему желанию.

– Ты помнишь, что стало с прошлой королевой?

– Э-э…

– Удачи в защите прав, – хихикнул старший близнец. Майно родился на три с половиной минуты раньше брата и постоянно это подчёркивал. – Я не подписываюсь.

– Я случайно ляпнул, – опомнился Лебра. – В порядке необдуманного предложения.

– Установлено, что когда вы вместе, то быстро побеждаете собственную глупость. – Старый шас многозначительно посмотрел на одного племянника, потом на второго, потом выдержал паузу, глядя в окно, и, лишь убедившись, что близнецы готовы осознать тяжесть их положения, продолжил: – Всеведа прекрасно понимает, что уже со следующей недели доходы Великого Дома начнут падать, и потребовала повысить собираемость налогов. И отыскать новые источники финансирования. А чтобы мы чувствовали свою сопричастность, в ближайшее время наши доходы будут полностью зависеть от доходов Великого Дома и меняться соответственно: поднимем собираемость на десять процентов – получим премию в десять процентов…